Они стояли на мостике, перекинутом через речушку. Вроде бы и центр города, а как будто в лесу, – так тихо и безлюдно было кругом. Талый снег обреченно лежал на теле спящего бульвара. Мартовское утро молчало. И эти двое тоже. Стояли на расстоянии разлуки. Она с чемоданчиком в руках, а он в распахнутом пальто, без шапки. Еще десять минут назад он выскочил из дома, бежал по переулкам, чтобы увидеть ее. А сейчас стоял, как вкопанный, не в силах сделать шаг и проронить хоть слово. Весна 1954 года. Машу реабилитировали. Ее родителей тоже, но посмертно. Он знал ее с детства. Жили в одной коммунальной квартире. Вместе учились в одном классе. В девять лет он отрекся от нее, как от дочери врага народа, и его приняли в пионеры. Дальше – комсомол, золотая медаль, учеба в университете. Ветер подул, и Владимир почувствовал холод. Он запахнул пальто. Потер озябшие руки. Но шагнуть навстречу не смог. Казалось, минуты длились вечность. Казалось, душа горела в аду. Казалось, что сделать шаг невозможно. И он это понял, если бы Маша не упала.
"В общем-то, ничего страшного. Обычный в таких случаях обморок", – констатировал врач. "В каких таких случаях?" – насторожился Володя. Доктор еще раз посмотрел на девушку, лежащую на кровати: "Красавица, – и, обернувшись, пояснил: – Советую вам, молодой человек, в ближайшее время обратиться в женскую консультацию. Не исключена беременность". "А-а", – протянул Володя, покраснев от смущения. "А пока – сон, побольше витаминов и прогулки на воздухе", – добавил доктор и направился к выходу. Дверь закрылась. Машина "Скорой помощи" уехала. А Володя остался один на один со своей судьбой. "Что делать? Что будет, если она узнает правду? Ведь у нее никого, кроме меня не осталось…" – думал Володя, и невольно улыбнулся в ответ на улыбку Маши, когда она проснулась.
8 марта 2012
________________________
На странице – фото Анки Журавлевой
Работы фотохудожника можно посмотреть здесь http://anka-zhuravleva.com