Я медленно разлепил глаза. Опустил напряженные, трясущиеся руки. Постояв еще несколько секунд на одном месте, смотря перед собой на озаренную светом сероватую стену я, наконец, развернулся. Тяжело прислонился спиной к стене. Поднял голову. Со страхом и неясным волнением огляделся вокруг.
Передо мной была комната. Моя ли? – до сих пор теряюсь в догадках. Все её пространство, отражаясь от стен и потолка, тем самым усиливая эффект, было залито ослепительным белым светом. На ум пришло сравнение: такой свет бывает в морге. Из-за яркости, даже уже немного привыкнув к свету, все еще едва мог различать очертания стен. Потолок и вовсе, терялся где-то далеко верху, словно зимнее небо. Заслезились глаза. Все смешалось, сравнилось друг с другом. Все утонуло в безумной белой мгле.
Я растерялся. Теперь я был раздавлен светом, как раньше тьмой. Ощущал себя маленьким, загнанным в угол зверьком. Озаренная светом комната казалась огромной, словно целая долина. Наверное, в этом и был весь ужас и прелесть света – зажать жертву на одном месте, посреди псевдо огромного пространства.
Этот дьявольский свет сиял ярче любого другого, но почему-то вызывал отвращение. Освещая все предметы, стирал их контуры, делая их призрачными, нереальными, похожими на иллюзии. Не помню, чтобы у меня в квартире был такой свет.
Сейчас комната напоминала белое бесконечное пространство из моего сна. Только, там еще стоял заляпанный кровью стол и черная тарелка на нем. Надеюсь, их здесь не будет.
Этот свет.. не нравился мне. Я чувствовал, что так не должно быть. Что это освещение – другое. Обычный, пусть даже очень яркий, электрический свет не может так сиять.
Над головой равномерно и монотонно гудели-жужжали длинные пластиковые плафоны. И еще одно не из самых приятных воспоминаний-ассоциаций со сном: жужжащий звук света очень напоминал противное жужжание мух. Теперь я не знал, что лучше: давившая звенящая тишина или этот мерзкий звук.
Глубоко вздохнув, вымещая из сознания эти сравнения и переключаясь на реальность, я сделал нетвердый шаг вперед. Посмотрел вправо и уткнулся в белую даль. Затем, повернул голову налево. Снова белизна, только где-то у стены виднелось размытое желтоватое пятно, должно быть, шкаф с моими вещами. Все остальное же было скрыто под покровом этого страшно (а это и правда, начинало пугать) яркого света, словно плотного тумана.
Прищуриваясь, медленно и осторожно побрел вперед, вытянув руки. Внутри прочно засело ощущение, будто я не в комнате, а в другой, далекой реальности. В перепутанном измерении, где смешались все грани, и их поглотил хаос абсолютного света, из которого было все рождено. Кажется, что никогда не дойду до края-стены этой комнаты и буду вечно блуждать, однажды навсегда потерявшись в тумане..
Белый цвет – символ пустоты, бесконечного падения вверх. Белый Космос.
Пройдя еще несколько шагов, я остановился. Под ногами что-то звякнуло. Опустив голову и пригнувшись, я начал разглядывать пол. Ноги наступили на осколки. Я тут же вспомнил, что когда в приступе страха бежал к включателю на что-то налетел и разбил.
Сев на корточки, подобрав несколько осколков, я рассмотрел их. Они оказались обычными осколками стекла. Поискав глазами вокруг себя, прищурившись, я заметил небольшое черное пятно неподалеку. С легким страхом потянувшись и дотронувшись рукой до чего-то материального, я успокоился. Поднес предмет к глазам. Это были старинные, из черного дерева, настенные часы с узорчатыми стрелками в медной оправе. По кругу римских цифр с внешней стороны торчали маленькие осколки. Видимо, когда бежал задел часы. Они упали, вдребезги разбив свою стеклянную крышку. Теперь счетчики времени были испорчены и не работали. Стрелки застыли на двух часах и двадцати одной минуте. Бесполезный ящик.
Я покрутил часы еще несколько секунд в руках и решил поставить их на стол. Память подсказывала, что он находится (если, опять же, это комната – моя) у ближайшей стены впереди. Обогнув лежащие внизу осколки, пошел вперед, разрезая мутно-молочное пространство.
Я не ошибся. Постепенно перед глазами начал чернеть прямоугольник стола. Казалось, что я шел до него целую вечность, как будто комната была длиннее, чем должна.
Остановившись у стола, с тихим стуком поставил часы на его поверхность. Она была почти пуста, если не считать небольшой книги, лежавшей у дальнего угла. Не знаю зачем, я потянулся и взял её.
Тоненькая, в коричневом переплете, затертая и совершенно обычная книжка. По наитию я раскрыл её на первой попавшейся странице. Она встретила меня белой гладью без каких-либо букв или знаков. Я чуть удивленно начал листать дальше. Все следующие страницы были совершенно пусты. С большим удивлением и уже раздражённо я раскрыл книгу на самой середине. На страницах по-прежнему не было ни единой буквы. Книга была пуста. Только чистые желто-белые страницы.
Я вновь не понимал, в чем тут дело. С досадой и злостью неаккуратно кинул лже-книгу обратно на стол. Как часто это бывает, когда делаешь что-то с раздражением, все идет не так. А может, виной всему был подсознательный затаившийся глубоко внутри страх. Я сам загнал его в себя после пробуждения и не хотел выпускать, ошибочно думая, что избавился от него.
Тем не менее, после того, как я кинул книгу на стол, она заскользила по полированной поверхности и упала в тонкую щель с той стороны между столом и стеной. Не знаю, что побудило меня поднять её. Ведь можно было оставить валяться там. Но я же, обойдя стол, присел для того, чтобы поднять эту книжонку. Она упала страницами вниз и находилась в «распетрушенном» состоянии. Протянув руку, вытащил её. Из страниц что-то выпало. Небольшой сложенный листок, который прежде не заметил.
Лист был небольшим, весь смятый и изорванный. Кто-то яростно разорвал его, а потом, пусть не очень умело, но склеил. С трудом, все же можно было прочесть. Что-то знакомое было в тех буквах и закорючках перед глазами. После мгновенья до меня дошло – это же мой почерк. Только, не помню, чтобы писал какие-то записки. Хотя, это был плюс одно очко в пользу того, что эта моя комната.
В самом деле, это был мой мелкий, косой, неряшливый почерк. Правда, видимо, когда я писал, рука сильно дрожала, ибо буквы были расставлены в неведомом танце-лихорадке по всему листку. Текст, по содержанию больше всего походил на письмо. Оно было не отправленным, раз находилось все еще у меня. Только, я не помню, чтобы кому-то писал. Я вообще никогда не получал писем. Следовательно, и не отвечал. Просто некому было.
Рассеяно я стоял в белой мгле, с трудом разбирая свои же буквы. Или же, они все же не мои?..
Письмо было небольшим. Весь лист был заляпан темно-синими полустёртыми чернилами, из-за чего трудно было разобрать написанное.
После разбора первых предложений, даже слов, я понял, что не писал их. А скорее, какой-нибудь шизофреник или ребенок, игравший в странную жестокую, совсем недетскую игру.
Слова были бессвязны. Или же все же имели некую связь, но тогда я ее не разгадал. Не понял. Или не хотел понимать.
Яростно скомкал бумагу и швырнул в противоположный угол, подальше.. Но прочитанные строки все равно остались в памяти, словно выжженные в душе. Теперь они мучают меня.. сколько не пытался забыть.
Даже сейчас, перед внутренним взором я вижу эти буквы, складывающиеся в дикие слова, лишенные всякого смысла. Или, полных тайных знаков, будто ужасное пророчество.
- это твой синдром. Ты – болезнь. Не проснешься от комы. Не выйдешь. С самого начала ты был проклят, испорчен мечтами о..(на следующем слове было большое чернильное пятно, полностью похоронившее слово)..те, кто родились уже мертвыми – счастливы. Тот, кто разучился чувствовать – спасен. Смотри на сломанные часы. Стрелки больше не движутся. Посмотри в окна. Не увидишь рассвет… это сияние во тьме. Внутри глаз гниет-прорастает. Смерть. Нет. Похоронишь. Сквозь. Рви страницы. Заклеивай рот. Не кричи. Не беги. Закрой глаза, чтобы увидеть.Тебе..(непонятные знаки).. прикоснутся. Еще не проснулся, от комы -
Это то, что я смог разобрать, невольно запомнив. Остальная часть текста была сплошь усеяна большими кляксами, которые погребли прочие слова.
Но, признаться, мне хватило и этих. Как уже сказал, сразу после прочтения, я скомкал лист и швырнул в угол. Что это за бред моим почерком? Или же не моим? Нет. Конечно, безусловно, не моим. Я никогда не написал бы такой бред.
Я был взбешен. Потом, немного удивлялся такой реакцией. Скорее всего, она возникла из-за непонимания ситуации, еще с самого пробуждения.
Но сейчас, я не знал, что мне делать. Записка вывела меня из себя. Что это письмо делает здесь?
Кому оно? От кого? Почему в пустой книге? Почему та книга пуста? Почему все вокруг заливает этот неестественный белый свет? Что.. Почему..
Кажется теперь, все моё сознание состоит из одних вопросов. Их в сотню больше, чем я задаю сейчас, но все они связаны одним – я не знаю ни одного ответа.
Я сам – просто вопрос. Мне нужен ответ, но вместе со жгучей необходимостью получить его, я ужасно боюсь. И это не страх перед неизвестностью. Это другое. Заграничное.
Этот космос давит. Зажимает в бездушном пространстве. В нем нет невесомости, нет силы притяжения. Я просто здесь, потому что не могу быть где-то или там, где хотел бы. Внутренне раздавленный, лишенный душевных сил я сел на пол. Сгорбился, обмяк, как труп.
Что делать теперь? Уже столько сил приложено впустую. Я слаб, сбит, испуган, лишен..
Всегда, в любых ситуациях нужно помнить, чего НЕЛЬЗЯ делать. Это спасает или, во всяком случае, может спасти жизнь тебе и твоим близким. Я забыл про это. Забыл про все. Сломался.
До того, как попасть в эту комнату, кажется даже, что еще в той, другой жизни, у меня были свои жизненные правила. Я записал их на большом листе и повесил в своем кабинете.
Они гласили примерно следующее:
1. Всегда что-то делай. Ибо твое действие – твоя жизнь.
2. Делай то, что считаешь нужным.
3. Никогда ничего не бойся. Иначе, все произойдет именно так.
4. Никогда не сдавайся.
5. Ты умрешь. Но не сейчас.
6. Никогда не складывай руки, если не сделал все, что от тебя зависит.
7. Если сделал все, что мог – сделай то, чего не можешь.
8. Не читай чужие письма.
9. Забывай плохие сны.
Эти были те правила, которые помогали мне. Во всяком случае, я верил, что если их соблюдать, все будет хорошо. Сейчас, как минимум, я нарушил 9 из 9ти этих правил. Я делаю все то, чего НЕЛЬЗЯ делать ни при каких обстоятельствах. Думаю, именно в этом главный корень моих бед.
Промотав мысленно эти фразы еще несколько раз, я встал. Плана действий у меня пока не было, но не бездействовать – уже план.
Я снова медленно пошел вперед. Повсюду все также сиял свет, раздражая слизистую оболочку глаз. Теперь мне казалось это забавным. Везде: в книгах, фильмах, даже в жизни – люди ничего не видят во тьме. А я же ничегошеньки не вижу при полном свете. Да, это именно забавно. Я настолько развеселился, что начал смеяться себе под нос. Саркастично, зло, тихо. Наверное, это все мои расшатавшиеся нервы. Многое пришлось пережить им за последние часы.
Но вдруг я резко остановился. Затих. Что-то заставило прислушаться.
Тишина. Только сердце стучит внутри. Тишина.
Где-то вдалеке зазвучал странный, очень тихий звук. Он был каким-то искалеченным, изломанным. Лишь через несколько минут, напряженно вслушиваясь, я понял, что это – утихающее эхо моего смеха. Даже не эхо, а его далекие отголоски. Но какое может быть эхо? Здесь, в комнате? Еще одна странность и еще одно приписанное предложения в историю болезни, если я все же больной? Нет. Неет. Что опять за чертовщина..
Я развернулся, пытаясь понять, чем мог быть вызван такой эффект. Белая дымка застила глаза, но возможно, это как-то странно вели себя стены комнаты. Может, легкое деформирование вызывает изменение звуков. Да, скорее всего так.
Человеческий мозг чудесно и очень чудно устроен. Сталкиваясь с необъяснимым, непонятным, он пытается понять-осознать это через то, что ему уже известно. Нас бережно оберегает инстинкт самосохранения.
Я постоянно искал простое объяснение тому, что случается со мной в комнате. Странные вихри в воздухе – игра страха, теней и затравленного сознания. Страшные звуки во мраке – слуховые галлюцинации. Эхо в обычной небольшой (или же необычной?) городской комнате – деформация стен. Все эти объяснения, в какой-то мере, конечно, берегли мой разум. Но в конечном итоге, все это обернется против меня. Я не выдержу того, чего избегал. Действительность выжжет глаза, потому что я увижу её так, как хочет она. Не я.
Находясь во встревоженном состоянии, снова пытался себя успокоить. Нужно подкрепить мысли действием. Доказать свою теорию самому себе. Ну же!
Я сжал ладони и быстро, с уверенностью пошел вперед. Не имею понятия, в какой части комнаты я находился. Как уже говорил, она казалась больше, намного больше, чем я себе представлял. Но ведь у ЛЮБОГО помещения должны быть стены. Сделав около 15ти шагов, я удовлетворённо кивнул. Передо мной, преграждая путь, выросла стена. Она была серее света, но тоже из белых обоев, что маскировало её издалека. Уверенный в своей догадке, подошел ближе и прикоснулся к гладкой поверхности. Странно, поверхность стены была холодной. Не влажной, именно холодной. Может быть, чуть теплее банки кока-колы, вынутой из холодильника. Я не замечал этого холода раньше.
Потрогав стену, я начал продвигаться немного в сторону, ощупывая гладкую поверхность пальцами. Никакой деформации я пока не обнаружил. Дойдя угла, стал осматривать другую стену. Задрав голову к потолку, водя руками с двух сторон от себя, я вдруг почувствовал боль. Посмотрев на левую руку, увидел, что мой палец напоролся на торчавший гвоздь из стыка стен. Порез кровоточил, оставив на стене небольшую кровавую линию. Засунув палец в рот, я стал изучать гвоздь. Если даже не нахождения его в углу комнаты было странным (ведь на него можно было что-то вешать), странным было, что там, где должна быть вбитая шляпка, торчало острие, да еще выделявшиеся на несколько миллиметров вперед, об которое я и поранился. Гвоздь что, забили наоборот? Но ведь так не бывает. Если только, толщина стены не превышает длину гвоздя, и кто-то с другой стороны не вбил его. Уверен, толщина стен больше длины обычных гвоздей. Здесь что-то снова не сходиться. Гвоздь был вбит крепко и глубоко. Торчавшие острие на несколько миллиметров не давал возможности вытащить его. Тогда возможно, что эта и есть та деформация, изменяющая звук?
Снова подняв голову вверх, я увидел еще несколько таких же гвоздей. Вернее их острые концы, торчавшие по мере поднимания к потолку все больше. Для чего они нужны? Это напоминало какое-то подобие лесенки, но ее назначения я не знал.
Решив, что эти странные гвозди и есть деформаторы акустики комнаты, немного успокоившись (но это было лишь очередным самообманом, ведь какие-то глупые гвозди не могли деформировать акустику!), я развернулся и медленно пошел к тому месту, где находился стол.
Снова лицом к лицу к этому свету. Только, он залезает в глаза, ослепляет, а я сквозь него даже ничего не вижу.
Перед глазами что-то мелькнуло. Я подумал, что это просто взмах ресниц. Мелькание повторилось. Потому, чтобы проверить, я остановился и широко раскрыл глаза, не моргая и выжидая 5 секунд.
Когда истекала 4ая секунда мысленного счета, перед глазами снова молниеносно что-то мелькнуло. Или, скорее, вспыхнуло. Вспышка серого цвета, что позволило глазам различить её, увидев контраст. Может быть, перегорают плафоны? Было бы просто чудесно, если бы один из них перегорел. Этот свет меня замучил.
Подняв голову, жмурясь, я увидел, что плафоны расположены в середине комнаты. Они оба ярко сияли, прикрепленные к потолку и не думали перегорать. Я оглянулся, повернув голову назад. Что же это было, это мелькание.. Снова нервы. Сжал руки. Моргнул. Внутри снова расцветало чувство того, что я не один здесь. Что в комнате где-то рядом есть еще кто-то.
Я не верю в призраков. Думаю, и они не особо верят в меня. Но что-то сейчас на самом деле было со мной в этой, озаренной невыносимо ярким светом, комнате. Все что угодно могло скрываться за бело пеленой. Невольно вспомнились ужасы из фильмов. Вздрогнул. Каково это теперь, все почувствовать на себе?
Не в силах терпеть, я первый разрезал тишину предательски дрожащим голосом.
- Кто.. Кто здесь?
Теперь, могу поклясться в этом, воздух слева от меня зашевелился, как будто покрылся складками. Что-то потревожило белый занавес, скрываясь за ним.
Страх. Холодный, вгрызающийся в кости, страх. Это мерзкое чувство снова возвращалось ко мне, разбавляя кровь ядом, бросая в дрожь.
-Эй! Кто здесь?! Ответьте!
Я прокричал в тишину. Крик был единственным оружием и средством защиты. Отступил на несколько шагов назад.
Два частых вздоха.
Холод.
О да, теперь я чувствую этот холод. Он сползает со стен. Медленно волочится по полу и тянется ко мне. Я как будто оказался морозильной камере. Только, здесь лишь одни кусок мяса – моё тело.
- Выходите или.. – я не успел закончить угрозы, как вдруг случилось то, чего меньше всего ожидал.
Погас свет.
Белый космос стал черным.
В одно мгновенье все полностью окунулось во тьму. Я перестал видеть. Потерял всякое преставление о пространстве. Меня выкинуло в космос, где не горит ни одна звезда и свет далеких планет сдался перед напором бесконечной тьмы.
Глаза завязали черной лентой. Я ничего не слышал. Сдавило легкие. Не вздохнуть. Плафоны перестали жужжать. В комнате густым покрывалом повисла абсолютная тишина. Но я знал, по-другому просто не могло быть – этот ложный покой через несколько мгновений разрушится.