Вячеслав Плотников
Пес Рыжий - злобная африканская дворняга коричневого цвета
- появился в Центре на второй день после приезда Антона Сергее-
вича. Власов подобрал его, избитого гвинейцами за воротами Цент-
ра, накормил и не прогнал. За это Рыжий охранял дом Власовых и
люто ненавидел гвинейцев. В те времена на территории Центра еще
продолжалась стройка: строили лабораторный корпус, жилой дом и
причал. Рабочие строители были гвинейцы. Так Рыжий взял моду:
подойдет потихоньку к гвинейцу сзади и - цап его за мягкое мес-
то. Тут, конечно, крик, укушенный хватает палку и за Рыжим, а
Рыжий стремглав несется в кабинет Власова и укладывается там под
столом у директорских ног и оттуда встречает возбужденного гви-
нейца этаким спокойным и насмешливым "Р-р-р". Впрочем кусал он
не всех гвинейцев, а как мне кажется, только своих обидчиков.
Потому и не жаловались они на Рыжего, но палку держали при себе.
Рыжий был очень музыкальной собакой. Мы старались как-то
разнообразить нашу жизнь. Жизнь в советской колонии за рубежом
ограничивалась обычно воротами колонии. В город по одному? Ни в
коем случае. В кино сходить? Ну что вы, в посольстве посмотрите.
Скукота в общем. Поэтому у себя в Центре развлекались, как мог-
ли. Устраивали музыкальные вечера, концерты. Хорошо пела романсы
Елена Александровна Пастухова. В ней конечно же пропал талант
великой певицы. Ее удивительно красивый и чистый голос можно бы-
ло слушать часами, но патологическая застенчивость мешала ей
выступать на сцене. Ее мама все время упрекала ее за то, что да-
же в городской транспорт она входит последней. Но среди своих
друзей она пела с удовольствием и это доставляло нам большую ра-
дость.
Однажды всем послышалось, как будто Елена Александровна по-
ет на два голоса или может ей кто-то подпевает? Кто-то подпева-
ет. Слов не разобрать, но мелодию держит правильно.
В дверях стоял пес Рыжий. Поджав уши и вытянув голову к
Елене Александровне, он самозабвенно подвывал мелодию ро-
манса:"Пара гнедых, запряженных зарею". С тех пор Рыжий стал
штатным певцом. На любом концерте он гордо сидел у ног Елены
Александровны и подпевал ей.
Лавры Елены Александровны не давали покоя Анечке, жене шо-
фера Алика Муратова. Анечка - крепкая энергичная блондинка, ка-
ких очень любят кавказцы. Решая свои немудренные проблемы, она
руководствовалась только одним принципом:"А сколько той жизни
осталось". Может кому-то этот принцип кажется философским воп-
росом, но в ее пухленьких губках он был универсальным ответом на
все без исключения вопросы. А если уж она решала что-то предпри-
нять для того, чтобы скрасить свои немногие оставшиеся дни, то
изменить ее решение не мог никто.
В далекой юности Анечка участвовала в колхозной самодея-
тельности и считала, что поет лучше всех.
Однажды после крепкого подпития она выскочила на сцену,
приказала Алику подыграть ей на гитаре и грянула пронзительным
голосом, как стеклом по железу, отчаянно фальшивя и пуская пету-
хов, тот же романс про пару гнедых. Рыжий, пресытившийся музыкой
и едой, доставшейся ему в награду за пение, добродушно дремал до
этого под столом. После первых же Анечкиных нот он встрепенулся,
шерсть на загривке встала дыбом и он предупредительно зарычал.
Но Анечку уже не могла остановится, она слышала только себя.
Тогда Рыжий злобно залаял, выскочил из зала, поджав хвост и
больше на концерты не являлся. Видно мы, слушавшие Анечку без
лая, потеряли в его собачьих глазах всякое уважение.
Другую примечательную собаку, обитавшую в Центре, звали
Сонькой. Это была белая с черными пятнами на боках сучка неиз-
вестной породы. Ко времени ее появления в Центре соорудили
детский бассейн. Архитектор предполагал, что сотрудники Центра
приедут в Гвинею с детьми, и детям, естественно, где-то надо ку-
паться. Не в океане же. Но детей в Центре не было - лишняя моро-
ка для дирекции - вози их каждый день в школу в Посольство.
Бассейн все таки наполнили один раз водой, но тут же в нем рас-
плодились комары, а это ой-ой как неприятно. Особенно в Гвинее,
где водятся и малярийные комары. В общем бассейн был без детей и
без воды. Это была просто бетонная яма глубиной в полтора мет-
ра. И вот однажды в эту яму свалилась голодная бродячая собака.
По-видимому она только что родила щенят. Она была настолько из-
мождена и обессилена, что с трудом стояла на ногах, а если ее
понуждали ходить, то она еле-еле передвигала ноги и качалась во
все стороны, как будто на нее дул сильный ветер. Ее тощие соски
висели как плети и, казалось, волочились по земле.
Собаку, а это была Сонька, из бассейна вытащили. Сердоболь-
ная женщины ее накормили и выставили вон за ворота Центра.
На следующий день утром Сонька опять упала в бассейн. Своим
собачьим умом она поняла: если упасть в эту яму, то обязательно
накормят. Ну что же делать? Опять ее вытащили на поверхность
земли, накормили и оставили в Центре. Больше в ту яму Сонька не
падала.
Сонька была заступницей. Однажды она услышала частый лай с
повизгиванием и поняла, что Рыжий гоняет кота. Она и сама не лю-
била этих когтистых тварей и тут же побежала, чтобы помочь Рыже-
му в таком святом деле. Но увидела не кота или кошку, а безза-
щитного белоснежного пушистого котенка с голубыми глазами. Он
оцепенел от ужаса, шерсть на нем стояла дыбом, широко раскрытые
глаза обреченно следили за смертельным врагом. Котенок беззвучно
раззевал свой маленький ротик - голосовые связки свело испугом и
он не мог даже мяукать. Это было, конечно, кошачье отродье, но
для Соньки это отродье было прежде всего попавшим в беду детены-
шем.
А Рыжий вошел в раж, он прыгал вокруг котенка, то приближа-
ясь к нему вплотную, то отскакивая назад, припадал передними ла-
пами к земле и весело лаял, торжествуя победу над заклятым вра-
гом.
Сонька моментально оценила ситуацию и тут же встряла между
котенком и Рыжим. Рыжий рявкнул на нее зло, но Сонька помахала
хвостом и как-то сразу остудила его охотничий пыл. Котенок
воспользовался неожиданной помощью, подскочил как пружинка
вверх, откуда силы взялись, в воздухе развернулся к врагам
хвостом и в долю секунды вскарабкался на пальму. Рыжий ринулся
за котенком, но достать его уже не смог. Он забегал кругами вок-
руг пальмы, опять часто залаял и продолжал лаять до тех пор, по-
ка из ближайшего коттеджа не вышел механик Вася Чакин. Лай Рыже-
го мешал ему спать: после трех часов дня в самое жаркое время
жизнь в колонии замирала, все погружались в сон. Мешать сну во
время сиесты считалось великой бестактностью, а тут Рыжий разла-
ялся...
Вася разглядел на пальме котенка, сходил за лестницей и
снял несчастного с дерева. Далось ему это не легко. Котенок су-
дорожно цеплялся за кору и его пришлось буквально отдирать от
ствола. Потом он так же судорожно вцепился в Васино плечо. Внизу
еще лаял Рыжий и, пока спускались по лестнице вниз на землю, ко-
тенок висел на своих когтях, вонзенных через Васину рубашку в
его тело. Вася терпел. Ступив на землю, он с трудом оторвал лап-
ки котенка от себя. Рыжий радостно прыгал рядом, ожидая, что Ва-
ся отдаст свою добычу ему, но Вася шуганул его и отнес котенка в
свою комнату. Здесь он развел сухое молоко и напоил бедолагу,
потом внимательно рассмотрел его, разглядывая пол. Пол был женс-
кий, и он назвал котенка Наташкой.
Месяцев через пять котенок превратился в белоснежную гра-
циозную чистюлю с широкими голубыми глазами - кошку Наташку.
Очень скоро Рыжий признал ее как неотьемлемую собственность вве-
ренной ему территории и перестал докучать ей дурацким лаем, тем
более, что Вася Чакин раза два вразумительно внушал ему правила
поведения палкой. Рыжий на Васю зла не таил: животные, если им
что-то втолковывают сразу же после содеянного ими, понимают
мысль учителя и не обижаются, если даже такое обучение делается
с помошью палки. Но если вы упустили момент и будете вдалбливать
им ту же мысль и тем же способом чуть позже, они сочтут вас ха-
мом.
Кошка Наташка очень любила ласку и Вася Чакин безбожно
этим пользовался. Каждое утро она заглядывала к нему в гараж, он
подзывал ее и нежно гладил.., вытирая свои испачканные мазутом
руки об ее роскошную шубку. После такой ласки Наташка была
обеспечена работой на целый день - ей надо было вылизать свою
шерстку до первозданной белизны. Своим трудом она всегда занима-
лась на большом теплом камне из черного базальта на берегу океа-
на. Здесь же обычно грелась и Сонька. Эти две особы хорошо между
собою ладили, иногда Сонька даже вылизывала Наташке спину.
В Гвинее довольно высокие приливы. Дважды в день океан
наступает на берег, заливая его трехметровым слоем воды, и дваж-
ды в день отступает от берега, оголяя и представляя чужому взору
прибрежную полосу своего дна - литораль. В отлив на литорали ос-
таются лужи, неглубокие озера, в которых спасаются от губитель-
ного воздуха и жары крабы, маленькие рыбки, морские звезды и
моллюски.
Кошка Наташка была страстным рыболовом. Во время отлива она
прекращала свое обычное занятие - умывание и выходила на рыбал-
ку. Она осматривала маленькие лужицы и если замечала рыбку, то
внимательно за ней следила, но ловить не спешила. Видно ей меша-
ла природная боязнь воды: и рыбку хочется и в воду - страшно.
Наконец улавливала момент, когда беспечная рыбка зайдет в самую
мелкую часть лужицы - кошке по колено - и бросается на нее, как
на мышку. Без добычи Наташка с литорали не уходила.
Кроме Наташки на литорали промышляли и люди - гвинейские
женщины. Они собирали моллюсков, крабов, водоросли, ловили сет-
ками рыбу. У них, конечно, добыча была побольше, чем у Наташки,
но тоже не ахти как много. Поэтому они ходили по литорали долго,
пока не прогонят их наступающие приливные волны. Надо сказать,
что момент наступления приливной волны очень опасен, в это время
образуются такие сильные прибрежные течения, как в горной реке.
Я против такого течения вплавь не выгребал.
Однажды Сонька как обычно грела свой натруженный живот на
любимом камне. Вдруг что-то ее обеспокоило. Она насторожила уши
и внимательно уставилась на женщину с ребенком за спиной, бро-
дившую по литорали дальше других женщин. В ту же секунду женщину
накрыла волна. Повязка, удерживавшая ребенка на ее спине, развя-
залась и детеныша подхватило течение. Мать, пока барахталась в
воде, видно не чувствовала потерю ребенка, а заметила - было уже
поздно: малыша несло в океан.
Поразительно, но Сонька учуяла беду раньше, чем она прои-
зошла. Собака спрыгнула с камня, пробежалась по берегу, чтобы
упредить течение, и прыгнула в воду. Доплыла до ребенка, схвати-
ла его зубами за рубашонку, хорошо хоть рубашонка была, и доста-
вила его на берег. Малыш, кстати, даже воды не нахлебался, Видно
был такой маленький, что еще хранил природные навыки плавания.
Сонька закончила свою жизнь печально. Она стала последней
жертвой местного Дьявола.
Как-то в течение одной недели на стройке произошли три
несчастных случая: сначала мальчик, сын шофера, хотел запрыгнуть
на подножку движущегося самосвала, но промахнулся и угодил голо-
вой под заднее колесо; на следующий день со стропов подъемного
крана свалилась бетонная плита и убила двух рабочих, готовивших
к подъему следующую плиту. В конце недели установили лифт в ла-
бораторном корпусе, рабочие захотели его испытать и набились в
кабину сверх всякой меры. Непонятно почему, но трос, поднимавший
кабину вверх, оборвался, все пассажиры погибли.
В понедельник следующей недели гвинейские рабочие объявили
забастовку. Они заявили, что на стройке завелся Дьявол и они не
будут работать до тех пор, пока Дьявол не будет изгнан. Наши
прорабы, сами испуганные этими событиями и уже готовые отвечать
за нарушения правил техники безопасности, только обрадовались
возможности свалить грехи на Дьявола. И вот в понедельник вече-
ром из бюджета стройки выделили деньги, купили упитанную корову
с крепкими рогами и привели ее в Центр: местный Дьявол принимал
жертву коровами. Рыжий на нее немного полаял, но видно пред-
чувствуя ее печальную участь, скоро оставил ее в покое. Корова
мычала до утра, привязанная к дереву.
Утром в Центр приехали сотрудники посольства, гвинейских
профсоюзов, привезли шамана, развели костер, установили над
костром треногу с большим котлом и собрали вокруг всех гви-
нейских рабочих и советских сотрудников Центра. Явка была обяза-
тельной. Все собрались и стали изгонять Дьявола. Громко гремели
тамтамы, шаман плясал, пел, говорил скороговоркой, кидал в
костер травы. Потом к корове подошел боец и через секунду она
уже лежала в пыли кверху копытами. Ее разрубили на куски и
бросили в котел. Пока мясо варилось, руководители профсоюзов
рассказали о своей классовой ненависти к империализму и колониа-
лизму, сотрудники советского посольства уверили гвинейских
братьев в искренней любви, дружбе и в солидарности в их справед-
ливой борьбе с врагами. Думаю, что любой Дьявол сдох бы от таких
речей. Было торжественно и весело, гвинейцы ожидали сытный обед.
Наконец, все было сказано и наступил самый главный момент: мясо
вытащили из котла и всем присутствующим дали по куску. Мы эти
куски не стали есть и отдали их собакам.
Как ни странно, но с тех пор Дьявол успокоился и несчастных
случаев больше не было. Вот только Сонька занемогла. Рыжий поел
немного и убежал по своим делам, а Сонька набросилась на угоще-
ние с жадностью. Она ела и ела это свежее вкусное мясо. Съела
все, что дали ей, все, что оставил Рыжий. Съела все до последней
крошки. И ведь не голодала она: о ней трогательно заботился ар-
хитектор Щусин, каждое утро он варил овсянку и делил ее на три
части: Соньке, коллеге Ранчину и себе. То ли вспомнила Сонька
свою прошлую голодную жизнь, то ли не хватало ей животного белка
- она недавно ощенилась и кормила щенят, то ли Дьявол требовал,
чтобы все принесенное ему в жертву мясо было съедено сейчас же и
без остатка, и Сонька выручала теперь всех... Я верю в разум-
ность животных инстинктов и убежден, что собака со здоровой пси-
хикой не может совершить без причины самоубийственный поступок.
Не знаю почему, но Сонька объелась. Бока ее раздулись как будто
она опять носила щенят, жедудок, видно, не справлялся с не-
посильной работой и ее стало рвать. Архитектор Щусин пытался
дать ей лекарство, да она и сама ела какую-то траву, но ничего
не помогло и Сонька умерла. Жалко было эту добрую и умную собач-
ку. Ее похоронили на клумбе и установили на могилке тот самый
черный камень, на котором она любила греться.
Одного Сонькиного щенка, такой же масти, как мама: белого с
черными пятнами, мы оставили. Он подрос и стал тявкать на кошку
Наташку. Наверное, он с ней играл, но она, на всякий случай, по-
царапала ему нос.