Диплом имени Твардовского Национальной литературной премии "ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ - 2010" в военно-патриотической номинации
Василий Шинкаренко: « Я никогда не тикал назад!»
- По Дону гуляе, по Дону гуляе, по Дону гуляе казак молодой, - Василий Андреевич Шинкаренко запевает неожиданно красивым и сильным голосом и, прикрыв глаза, старательно выводит раздольную мелодию старинной казачьей песни. Я замолкаю и слушаю. Не ожидала, что на мой вопрос, есть ли у него любимая песня, Василий Андреевич охотно, без стеснения запоет. Так же внезапно, как запел, Василий Андреевич замолкает, смеется тихим, каким-то рассыпчатым смехом и произносит: "Ой, беда да и горе!". Пока мы беседуем о войне, он часто повторяет эту то ли присказку, то ли поговорку. И все время посмеивается, покачивая головой. Невысокого росточка, с внимательным прищуром темных глаз. Держится прямо, хотя 85 лет, как ни бодрись, дают себя знать.
На фотографиях тех далеких военных лет он не по годам серьезен. Худенький мальчишка в гимнастерке, чуть скуластое лицо, знакомый сосредоточенный взгляд. Ни намека на улыбку. Успел хлебнуть беды да и горя? Или просто изо всех сил старается казаться взрослей?
Он ушел на фронт в семнадцать с половиной лет. Брать его не хотели. Ну, какой из мальчишки вояка, если винтовка выше него ростом. "Подрасти!" - говорили ему. Но парнишка оказался с характером. Решил идти с товарищами на фронт. И пошел. Хутор Бейсужек-2, где Василий Шинкаренко родился и вырос, только-только освободили, а 12 февраля 1943 года Василий уже был зачислен в 696 стрелковый полк 383 стрелковой дивизии.
К тому времени у дивизии сложилась своя героическая славная история. Это была знаменитая, так называемая шахтерская дивизия, Ее сформировали в Донецке (Сталино)в августе 1941 года из шахтеров. И командовал ею бывший горняк, Герой Советского Союза, выпускник академии имени Фрунзе полковник Константин Провалов. "У него уже был опыт боев на КВЖД и на озере Хасан в 1938 году. Командуя 120-м стрелковым полком 40-й стрелковой дивизии, он участвует в штурме сопки Заозерная. Во время одного из боев получает тяжелое ранение и узнает о присвоении ему звания Героя Советского Союза и о досрочном производстве из капитанов в полковники". И это в 32 года! В 1943 году он уже генерал-майор.
Василий Шинкаренко был зачислен в 696 полк наводчиком пулеметного расчета. А одним из командиров пулеметного расчета этого полка был как раз Герой Советского Союза Николай Семенович Иванов. Как знать, может, именно под его началом хуторской мальчишка учился воевать. А учиться приходилось в бою. "Один раз, - вспоминает Василий Андреевич, - показали как разобрать-собрать винтовку, и в бой" Даже в форму переодеть не успели. Да и винтовки не всем из молодого пополнения достались. В первом бою под станицей Славянской Василий Шинкаренко подносил ящики с пулеметными лентами. Маленький, юркий и цепкий, он таскал ящики и даже по-настоящему испугаться-то не успел. Пулемет до этого Василий видел только в кино про Чапаева. Анка-пулеметчица как раз из такого "максима" стреляла. Но школу на войне проходят быстро. Василий Шинкаренко и с винтовкой научился обращаться, и пулемет освоил. А школа у солдата Шинкаренко была серьезная: 383 стрелковая дивизия с боями освобождала Северный Кавказ, участвовала в прорыве мощного оборонительного рубежа противника - Голубой линии.
Запомнился Василию бой за станицу Молдаванскую. Я все пыталась узнать, кого из однополчан Василий помнит. Может, с кем успел подружиться. « Какое там подружиться! - сокрушенно качает головой Василий Андреевич. - Имени спросить не успевали. Времени не хватало знакомиться. Раненых не успевали относить». Маршал Гречко в своих мемуарах вспоминал: "В центре холмистого плато находилась станица Молдаванская. Здесь противник создал мощный узел обороны второй позиции. Этот узел обороны был подготовлен для того, чтобы преградить советским войскам путь к центру Таманского полуострова в случае прорыва ими первой позиции. Узлы обороны и опорные пункты готовились с учетом круговой обороны и имели две-три линии сплошных траншей. От первой линии траншей на расстоянии 20—60 м были выдвинуты вперед дерево-земляные или железобетонные огневые сооружения. Они располагались главным образом на скатах высот или на окраинах населенных пунктов, одно от другого на расстоянии 50—75 м и предназначались для прикрытия флангов переднего края обороны и подступов к заграждениям. К траншеям примыкали многочисленные стрелковые ячейки. В глубине каждого опорного пункта находились артиллерийские и минометные позиции, а также землянки и блиндажи для личного состава. Все сооружения опорных пунктов соединялись ходами сообщения с траншеями. Передний край центрального участка Голубой линии прикрывался густой сетью проволочных заграждений, завалов и минных полей общей глубиной до 500 м. Плотность минных полей на отдельных участках достигала 2500 мин на 1 км фронта. Особая плотность минных полей создавалась на танкодоступных направлениях. Кроме того, для борьбы с танками в каждом сооружении имелся запас противотанковых мин. Для защиты от пехоты в большом количестве были установлены мины-сюрпризы натяжного действия. Захваченную часть Новороссийска гитлеровцы превратили в один из наиболее укрепленных районов Голубой линии. В течение года днем и ночью велись работы по созданию фортификационных сооружений в Новороссийске. В городе противник оборудовал главную полосу обороны, состоявшую из трех позиций. Глубина этой полосы составляла 5—7 км. Дома и целые кварталы были превращены в опорные пункты, улицы перекрыты баррикадами с амбразурами и ходами сообщения. Стены и перекрытия многих зданий противник усилил бетонной и кирпичной кладкой, подвалы приспособил для убежищ. Все крупные здания, не занятые для обороны, гитлеровцы минировали и потом, когда завязались уличные бои, взрывали их и этим создавали дополнительные преграды наступавшим советским войскам. Всего в городе и его окрестностях гитлеровцы возвели больше 500 оборонительных сооружений. Все эти сооружения были густо прикрыты проволочными и минными заграждениями. Достаточно сказать, что уже в первые дни после освобождения Новороссийска саперами было обнаружено и снято 29 тысяч мин". И вот в эту кровавую мясорубку попал семнадцатилетний мальчишка.
- Страшно было? - спрашиваю я у Василия Андреевича.
Конечно, страшно, очень страшно! - говорит он и опять этот рассыпчатый смешок и вздох: "Ой, беда да и горе!"
Когда его ранило в первый раз,было это на Тамани, он не пошел в госпиталь,а прибился к полевой кухне. Повар дядя Вася, видно,пожалел смышленого паренька и присоветовал остаться при кухне. Ранение не тяжелое, заживет. Так Василий и поступил. Подкармливал своего помощника повар, жалел. А когда мальчишка чуть-чуть окреп, разносил бойцам еду в термосах. Так и выздоровел, и в своем полку остался.
А впереди были бои за Керчь, знаменитая Керченско-Эльтигенская десантная операция. По оценкам военных историков, крупнейшая десантная операция Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза генерал-майор К.Провалов вспоминал: «передовой батальон по вине лоцмана высадился в самом неудобном для этого месте- прямо под отвесной стеной у восточного мыса Керченского полуострова. Хуже того, на мысу, как ни странно, уцелело какое-то подразделение гитлеровцев. Немцы открыли сильный пулеметный огонь. Противник бил сверху — чем его возьмешь? По неглубоким расщелинам, цепляясь за осклизлые от дождя камни, бойцы карабкались на сближение с врагом. С помощью ножей смельчаки сделали более двухсот ступенек, поднялись на террасу и уничтожили в ближнем бою весь гарнизон опорного пункта.» Василий Андреевич рассказывал, как рядом с пехотой шли в бой моряки. Как с криком «полундра!» атаковали фашистов, какой кровью досталась высота, как всю ночь отбивали атаки гитлеровцев. Свою первую награду — медаль «За отвагу» Василий Андреевич получил именно за Керченский десант. Было ему тогда 18 лет.
Спрашиваю, приходилось ли видеть гитлеровцев живьем. Смеется и вспоминает случай с помидорами все там же, в Крыму. Всю ночь они отстреливались,а под утро, когда стрельба утихла, и небо стало уже сереть перед рассветом, Василий побежал на соседнее поле, где еще можно было найти помидоры. Очень уж хотелось пить. Смотрит - в окопчике среди кустов помидорных спят два немца, молоденькие совсем: улеглись валетиком на дне окопа и дрыхнут. Тоже, видать, усталость сморила. Василий осторожно вытянул оружие, а потом похлопал одного по плечу: «Хенде хох!» Те спросонок перепугались, одно лопочут: «Гитлер капут!». Так Василий их в расположение части и доставил. Командир ахнул: «Да где ж ты их взял?» «А в помидорах!» - смеялся Василий.
Очень тяжелые бои шли за Севастополь, - вспоминает Василий Андреевич. «На подступах к Севастополю враг создал мощную систему укреплений. В районе Балаклавы особенно сильно была укреплена Горная высота. Защищали Севастопольский плацдарм войска 17-й немецко-фашистской армии численностью 72 тысячи700 человек».
Бились мы там очень сильно, - рассказывал Василий Андреевич, - Удержаться на этой высоте было очень трудно. Столько народу полегло! Она по несколько раз на день из рук в руки переходила. Отобьем ее, знамя установим, немцы опять наступают, по знамени стреляют. Доходило до того,что древко все в щепу разбито, так мы его камнями обкладывали, чтоб стояло. Помню, подошли мы ночью к домику на окраине, стучим — никто не открывает. А слышим, в доме кто-то есть. Наконец, женщина спрашивает: «Кто там?» «Открывай, хозяйка! Красные пришли!» Она обрадовалась, вышла, а нас восемь человек было, и вынесла нам восемь жареных рыбин. Кефаль. Ничего вкуснее этой кефали я не ел!
За Севастополь получил Василий Андреевич свою вторую награду — орден Славы 3-ей степени. Здесь же, под Севастополем, сдружился Василий Шинкаренко с казахом Давлеткалиевым. Но недолго пришлось им повоевать вместе, погиб дружок. А Василий выжил.
С южной стороны села Балаклавы есть некрополь, где расположены 14 могил: в них захоронены 92 воина 383 Краснознаменной Феодосийской стрелковой дивизии. Готовя этот материал, я нашла в Интернете много статей о героической шахтерской дивизии, где воевал Шинкаренко. О его героических однополчанах. О сержанте Иване Геращенко, которому посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, о Васо Петриашвили, повторившем подвиг Александра Матросова. И 92 воина, захороненных под Балаклавой, они до конца исполнили свой солдатский долг. Но прочитала я и о том, как в 44 -м году исполнявший должность командира 696 полка Иван Руденко попал в плен и вступил в РОА. Как раз в тот год, когда восемнадцатилетний мальчишка из хутора Бейсужка Василий Шинкаренко из этого же полка был отмечен орденом Славы. Как же так получилось? Почему? Одному — слава, а другому — позор предательства? Ведь не последний же человек был, раз дослужился до комполка. И грамоты побольше, и кругозор пошире. А вот нутро-то, получается, с гнильцой. И простой хуторской мальчишка оказался нравственно чище и сильнее.
- А я никогда не тикал назад, - посмеиваясь, говорит Василий Андреевич, - я хоть и малый был, но крепкий.
Спрашиваю у Василия Андреевича, приходилось ли ему на войне сталкиваться с заградотрядами, о которых немало писали в последние годы?
Нет, - качает головой мой собеседник, - врать не буду. Не видел. Как-то на марше остановились у глинища, вывели из строя несколько человек и расстреляли за измену Родине. Тут же в глинище и закопали. Это видел. Еще был случай, мы уже в Польше стояли. Часовой с поляком напились, и поляк все у него забрал: и амуницию, и оружие. Так расстреляли часового. Ой, беда да и горе!
Вспоминал Василий Андреевич, как его полк освобождал лагерь смерти Майданек. Как потрясенные увиденным, солдаты расправились с лагерной обслугой. Повесили всех. И овчарок, натасканных рвать глотки заключенным, тоже повесили...
Орден Красной Звезды Василий Шинкаренко получил за переправу через Одер. В военной литературе я нашла такой эпизод: «Командир отделения 696 стрелкового полка 383 стрелковой дивизии сержант Малышев в числе первых 5 февраля 1945 года преодолел Одер в районе города Фюрстенберг. Во время переправы спас жизнь командира роты. В бою за плацдарм участвовал в отражении трех контратак противника и взорвал дзот, сдерживающий наступление подразделений полка»И где-то рядом с Малышевым в этих боях отчаянно дрался и Василий Шинкаренко.
Двадцать дней он не дотянул до Победы. 19 апреля 1945 года Василий Шинкаренко был тяжело ранен и отправлен в глубокий тыл. В госпиталь. 9 мая 1945 года его как раз привезли в эвакогоспиталь № 2035 и сделали операцию. Поэтому День Победы Василий запомнил плохо, тяжелый после операции был.
А потом наступил мир. В августе 45-го Василия Шинкаренко выписали из госпиталя, и он вернулся в родной хутор. Хотел учиться, да отец не отпустил. Хата раскрытая стояла, денег не было, работать надо было, семье помогать. А потом и своей семьей обзавелся. Плотничал, в колхозе на разных работах работал. Так и жизнь прошла. Но по-прежнему, как и у каждого, кто прошел войну, Великая Отечественная осталась главным, самым важным, рубежным событием в жизни. Говорят, у каждого поколения своя война. Так-то оно так, только не каждому поколению выпадает ТАКАЯ война, когда решается не только твоя судьба, не только судьба Отечества, но и всего человечества. Они, солдаты Великой Отечественной, спасли ЖИЗНЬ на Земле, До конца ли мы осознали это? В полной ли мере отблагодарили защитников?
У Василия Андреевича живет в сердце обида. Не смог получить он машину, которая ему была положена. В больнице лежал с инсультом, не собрал вовремя документы, остался без машины. Опять сработал бюрократический механизм: вроде все по закону, а героя войны, получается, обошли. Правильно ли это?
Часто с высоких трибун звучат слова: мы в неоплатном долгу перед защитниками Родины. Так давайте все-таки уже расплатимся раз и навсегда, пока они еще живы наши защитники.
P.S. Василий Андреевич Шинкаренко умер 6 января 2014 года. Умер так и не узнав, что Крым, который он в Великую Отечественную отвоевывал у фашистов, снова наш. Я думаю, он бы радовался. Жаль, что старый солдат не дожил до этой радости. Он умер, не узнав, что на Украине снова идет война с фашистами. И слава Богу, что не узнал. Представляю, какой болью отзывалось бы его сердце на гибель детей Донбасса, ведь воевать он начинал в знаменитой шахтерской дивизии, сформированной в Донецке. И не пришлось ему страдать от подлой забывчивости европейцев, слишком быстро утративших память о тех, кто спасал их 70 лет назад от фашистской чумы. Он ушел из жизни солдатом Великой освободительной войны, солдатом великой страны, которую отстоял. Царство ему небесное!
Уходят старые солдаты, не дожив до праздника Победы. А точнее - не дожив до Победы. Потому что снова идет война, и как никогда востребованы верность и гражданское мужество. Солдаты Великой Отечественной свое отвоевали. Теперь наша очередь стоять и отстаивать. До Победы.