А. Галяткин и Ю.Фадеева
Ёгус Карамазов
- Одолжи денег, - потребовал Ёгус Грумс, отряхивая снег.
- С каких это пор персонажи стали у авторов деньги занимать? Что случилось?
- Проиграл в рулетку.
- Не дам.
- Убивец. Скольких персонажей ты уже загубил - не считал? Весь мир не стоит одной моей слезинки. Дай денег!
- Откуда у меня деньги? Я же тебе не Достоевский, - возмутился я.
- Кто такой Достоевский? Почему не знаю?
- Ты бы хоть раз книгу открыл, русских классиков бы почитал, - опрометчиво посоветовал я. – А то слышал звон, да не знаешь, где он.
Ёгус ушел в задумчивости. Через некоторое время он принес мне посылку, набитую царскими деньгами, а также пьесу и рассказ собственного сочинения.
Ёгус Карамазов
Пьеса в трех действиях
Действующие лица
Старец Зосима,
Грушенька,
Федор Павлович Карамазов и его сыновья:
Ёгус Карамазов (любимый сын),
Иван Карамазов,
Дмитрий Карамазов,
Алексей Карамазов,
Смердяков (внебрачный сын).
Действие первое
Ёгус и Федор Карамазов пьют шустовский коньяк.
Ёгус:
- Если пьешь коньяк без брюта,
Не достигнешь абсолюта.
Федор Карамазов:
- А я еще одну рюмочку, да еще, да на том и покончу.
Ёгус:
-Нет, литературные ремейки мы здесь с вами сочинять не будем..
Федор Карамазов
-Да-с! В скверне-то жить слаще!
Ёгус (задумчиво):
-Эх, висит груша,
Да нельзя скушать.
Федор Карамазов:
-Но хочется – мочи нет.
Ёгус:
- Где перевязанный голубой ленточкой конверт с тремя тысячами рублей?
Федор Карамазов (встревоженно):
- А ты кто такой?
Ёгус:
-Папенька, опять вы меня не узнаете? Я же Ёгус Карамазов, сын ваш.
Федор Карамазов:
- Ёгус! А Груня-то с Митей. (Плачет.)
Ёгус:
Весь мир не стоит одной вашей слезинки!
Федор Карамазов:
- Ёгус! Приведи Грушеньку.
Ёгус
-Груня станет вашей. Вот платок. Где конверт, папа?
Федор Карамазов:
-Откуда ты пришел, спаситель? Из пустыни египетской?
Ёгус:
-Нет. Из другой книги. Собирайте родню, поговорим.
Действие второе
Входит без стука Иван Карамазов.
Федор Карамазов:
- Скажи, Иван, видишь Ёгуса или нет?
Иван Карамазов:
- Нет! Завязывайте уже с коньяком, папа.
Ёгус:
-Ум подл, а глупость благостна.
Вежливо постучав, входят Алеша Карамазов и старец Зосима.
Федор Карамазов:
-Теперь ты, Алешка, говори: видишь Ёгуса или нет?
Алеша Карамазов:
- Вижу, папенька!
Ёгус:
-Лучше бы вам меня не видеть. Всем было бы спокойнее.
Зосима:
- Предупреждали мои предтечи: явится в нашу книгу не человек за перевязанным голубой ленточкой конвертом с тремя тысячами рублей!
Ёгус:
Спасибо! Мудрость пескарями не заесть.
Крадется Смердяков. У него припадок: на губах пена, глаза безумные.
Федор Карамазов:
- Отвечай, варлаамова ослица: видишь Ёгуса или нет?!
Смердяков:
-Нет-с! Но в пустыне египетской его иногда видят.
Пьяный Дмитрий Карамазов открывает дверь ногой. С ним Груша, раскрасневшаяся от вина.
Федор Карамазов:
-Ёгус! Грушенька моя пришла!
Ёгус
-Терпение, папенька! Еще триста страниц текста - и Грушенька ваша.
Дмитрий Карамазов:
- Молчать! Отдайте мою долю наследства, и мы навсегда покинем этот вертеп.
Федор Карамазов:
- Аспид! Не видать тебе наследства. Мне деньги самому нужны. Я еще лет двадцать с Грушенькой проживу во грехе.
Дмитрий Карамазов:
- Убью!
Иван Карамазов:
- Не беда, если один гад съест другую гадину. А мне-то что! Я-то в бессмертие не верю.
Ёгус
Не бойтесь, папенька. Вас убьет не он, а Смердяков. Так уж ваш автор решил.
Действие третье
Смердяков:
- Я убивцем быть никак не могу. У меня падучая.
Ёгус:
- Сможете. А потом повеситесь. Не зря у вашего автора тоже падучая.
Дмитрий Карамазов:
- Послушайте, как вас там… Откуда вам знать, что со мной, к примеру, может случиться?
Ёгус:
- Краткое содержание вашей саги читал. Вы, братец, получите двадцать лет без права переписки.
Иван Карамазов (иронично):
- Может быть, и мою судьбу предскажете?
Ёгус:
- Легко. Вы, сударь, в желтый дом попадете. С чертями говорить будете. От ума всегда такое горе.
Алеша Карамазов (робко):
- А я стану священником?
Ёгус:
- Как бы не так. Вы бомбистом станете.
Алеша Карамазов:
- Ну зачем же так?
Ёгус:
- А затем, чтобы царя убить и все поделить. Кто был ничем - тот станет всем.
Федор Карамазов (жалобно):
Ёгус! А как же Грушенька?!
Ёгус:
Успокойтесь, папенька. Я свое слово держу.
Иван Карамазов :
- За что же нам всем так мстит этот наш автор?
Ёгус:
- История обыкновенная: автор аванс за ваш роман в рулетку проиграл. Вот и обозлился. Скажите-ка, Алеша, как на духу: что надо сделать с таким сочинителем?
Алеша Карамазов:
- Расстрелять!
Ёгус:
- Ох, молодца! Вот это по-нашему, по-карамазовски! Персонаж - не тварь дрожащая. Он право имеет!
Федор Карамазов (истошно):
- Грушенька-а! А ты, Митька, уйди!
Братья Карамазовы (хором):
- Что же нам теперь делать?
Ёгус:
- Мы, Карамазовы – благородные люди, нечета автору. Мы будем работать. То есть вы будете работать и увидите небо в алмазах. Ваша жизнь станет, как сказка. Только каждый месяц посылайте заработанные деньги автору моей книги. Ну все, мне пора.
Груша:
- Ёгус! Возьми меня в свою книгу.
Ёгус:
- Нельзя тебе туда, Груша. Соавтор моего автора с ума сойдет. Оставайся с папенькой, без тебя он совсем пропадет. А Дмитрия брось! Он, любимчик вашего автора, человек порченый.
Груша:
-Как скажешь, Ёгус. Надеюсь, старший Карамазов на нашего автора не слишком похож…
Дмитрий Карамазов:
- Это я-то - любимчик?! Двадцать лет каторги! За что?!
Ёгус:
- А как же? Чтобы стать его любимчиком, страдать надобно: сделать что-нибудь мерзкое, а потом каяться, каяться, каяться…
Федор Карамазов (воодушевленно):
- Коньячка выпьешь на дорогу, сынок? Шустовского.
Ёгус:
- С брютом. Только не взбалтывайте, будьте людьми!
Копеечка
«Я очень хорошо знаю, что пишу хуже Тургенева, - размышлял автор. - Но ведь не слишком же хуже! И наконец я надеюсь написать совсем не хуже. За что же ему-то, у которого две тысячи душ, платят по четыреста рублей за авторский лист? А мне, с моими-то нуждами, за «Братьев» - всего по триста рублей! Эх, но все равно, деньги приличные. В Баден-Баден!»
У Никольских собора, как всегда, толпились нищие. Автор хотел было подать одному милостыню, уже и руку протянул, но вовремя ее отдернул: пусть левая рука не знает, что делает правая. И ударил себя по правой руке. «За что?! Неужто этот нищий выстрадал больше, чем я?!» Чей-то дурной взгляд, будто сверлящий в затылок, заставил классика обернуться.
- Мил человек, дай копеечку калике перехожему, - раздался вкрадчивый голос.
Попрошайка сразу не понравился автору. Было в нем что-то нездешнее и в то же время смутно знакомое.
- С каторги утек? – осторожно спросил сочинитель.
- Ага. «Вышку» давали. Каюсь, утек. Дык не согрешишь – не покаешься, господин хороший.
- Какой я тебе господин! Господа в Баден-Бадене.
- Бывал я и там. Крупье – прохвосты, но я все равно сто тысяч франков в клюве унес. Не всем же знакомые литераторы каждый раз в долг дают.
- Ты кто?! – задрожал автор и хотел было убежать, да ноги стали как ватные.
- Неужто не узнаете? Я же Федора Павловича Карамазова любимый сын. А вы, говорят, известным писателем стали, гонорары немалые получаете. Что же обо мне-то – ни строчки?
– Возьмите вот рубль да идите с миром.
- Откупиться хочешь? Не выйдет. Мне с тебя копеечка нужна. Мы, Карамазовы, не стяжатели какие-нибудь. А супруге твоей Анне Григорьевне передай, что в скором времени ультрафиолет изобретут, и тайное станет явным. Так что пускай в твоих письмах все непотребные слова кислотой выжигает.
- Да кто ты такой на самом-то деле? Возьми сотню! – прошептал писатель.
- Копеечку. Я Ёгус Карамазов, не человек. Скорее бог, чем призрак, не твоей книги.
Дрожащая левая рука сама протянула нищему копейку, а правая повисла как плеть. Классик бросился бежать по смердящим проходным дворам, шарахаясь от собственной тени и ощущая затылком укоризненные взгляды униженных, оскорбленных, убиенных – всех замученных им персонажей.