Дежавю или Она написала убийство

 Вместо пролога



 Закончив очередную историю, я обычно удовлетворённо потираю руки и со слегка щемящей грустью, что пришла пора и с ней расставаться, откидываюсь в кресле, закрываю глаза и погружаюсь в неё с прощальным визитом. Неторопливо прохожу по ставшим родным улочкам; невидимым призраком, чтобы никого не потревожить, заглядываю в дома, где недавно кипели страсти; молча желаю всего хорошего своим героям. Отныне они начинают жить без меня, самостоятельной жизнью. Я, их творец и создатель их мира, более им не нужен. Я отпускаю их в свободное плавание. Конечно, я буду иногда заглядывать в гости, но крайне редко, да и, то скорее по чьей-либо просьбе из знакомых. Скоро я без остатка погружусь в новую историю, она меня закружит в своём водовороте, в своей безумной карусели, новые герои очаруют меня и завладеют моим сознанием и сердцем безраздельно, и я возможно никогда уже и не вспомню об этой. А ведь она невероятно удивительна по своему, впрочем, как и все остальные. Как и прежние истории, в своё время, так и эта, в данный момент кажется самой необыкновенной, самой волшебной, самой замечательной, самой проникновенной, самой удавшейся, и расставаться с ней невыносимо горько. Вместе с героями этой истории я прожил три месяца. Вместе с ними я смеялся и плакал, радовался и отчаивался, мечтал и грустил. Я жил в их мире, ещё одним персонажем, но незримым; где-то высоко, над облаками я наблюдал за их историей и от меня немало зависело. В мире, который придумал сам, но который так ожил в моём сознании, что стал вполне себе самостоятельной вселенной. Сколько было передумано, сколько переписано, зачёркнуто и переправлено, но пришло время ставить точку.

 Каждый раз после прощания с очередной историей, я предаюсь размышлениям, как же на самом деле они приходят ко мне. И если раньше я наивно полагал, что придумываю их сам, то после многих лет писательского опыта я убеждаюсь, что всё не так просто. Как часто герои оживают вместе с первыми строчками упоминаний о них. И если одни послушно следуют моему перу до конца, то другие совершенно напротив - оживают настолько и начинают вести себя настолько самостоятельно, что искренне просят, а иной раз и настойчиво требуют, чтобы я изменил первоначальный план сюжета. И надо признаться, я не всегда могу совладать с ними, часто ловлю себя на мысли, что послушно иду на поводу, наблюдая, как сюжет истории меняется помимо моей воли, живёт своей собственной жизнью, а я лишь успеваю записывать происходящее. Иногда мне даже чудится, что это не я погружаюсь в придуманный образ, а персонаж овладевает моим сознанием, становится мной и сам правит свою историю на свой манер. Это непередаваемое ощущение обмена энергиями, но в такие моменты я ужасно боюсь поменяться местами навсегда. И пусть это происходит только на бумаге и в моей голове, но разве нет никакой вероятности, что эта история не материализовалась где-то там, далеко, в неведомых и невидимых мне далях? Кто даст гарантию, что это не произошло на самом деле? Ведь мы, зная ещё так мало о Вселенной и её механизмах устройства, уже сейчас знаем, что энергия имеет свойство материализовываться. Кто знает, возможно, бесконечность мироздания обусловлена именно этим качеством наших фантазий, которые воплощаются в далёком космосе в реальность и предстают перед нами новыми недосягаемыми звёздами с их новыми планетами и обитателями.

 Углубляясь в подобные размышления, я начинал думать о многих странностях, случавшихся в моей жизни. Когда события, выходя из-под контроля, вдруг категорично меняли свой ход и резко поворачивали в неожиданную сторону. Порой происходили такие события, что я не мог их совершенно ничем объяснить, я не мог мотивировать своих действий и поступков; моё ощущение реальности в подобные моменты было словно в тумане, а поведение подчинялось скорее странному механизму наития, нежели здравому смыслу; а напоследок, словно окончательно издеваясь над моим непониманием, оставалось необычное зудящее чувство дежавю. Зудящее потому, что в сознании оставался странный шлейф памяти неких событий, которые будто бы уже произошли со мной, но в тоже время им ещё только предстояло произойти, стоило мне лишь этого сильно захотеть, но при этом я откуда-то знал, что не хочу этого и потому быстро вытряхивал из памяти эти странные обрывки, которые грозили вскипятить мозг в считанные секунды. Словно невидимый барьер появлялся во времени и пространстве и не позволял мне совершать тех или иных действий, а в сознании буквально истерикой разрывалась интуиция, что подобные дальнейшие мои действия абсолютно бескомпромиссно неверны. Ощущение того, что это уже было, но иначе, а я вернулся в этот отрезок, чтобы начать с этого места по-другому, исправить что-то, не допустить чего-то, сводили с ума и поднимали ещё более глубокие пласты бытия для размышления.

 И тогда я задумался, а что если наш мир есть всего лишь книга, история, которую пишет некое существо, которое для нас и является создателем. А все мы лишь его герои. И что однажды в какой-то момент моего беспредельного отчаяния, создатель слышит меня, ожившего персонажа своей истории; он проникается моим несчастьем и, пожалев меня, перечёркивает незаладившийся фрагмент истории, возвращаясь к определённому моменту, чтобы написать заново. Переписать этот кусок с поправками под меня. Ничего не меняется, только то, что связанно со мной и с моим участием. Хотя точнее будет сказать, меняется настолько, насколько ключевой фигурой являюсь я в истории, и насколько глобальным будет непосредственно само изменение в данный момент. И вот, когда я возвращаюсь в исходную, так сказать, точку, тогда-то и возникает у меня дежавю. Чувство, что я здесь, именно в этой точке пересечения времени и пространства, уже был. Дежавю происходит и у тех, кого ненароком пришлось зацепить изменениями, поскольку по-другому не получалось. Конечно, память при этом стирается, чтобы пощадить психику, но вот обрывки этой самой памяти, так сказать призраки тех событий, они-то и появляются, время от времени в голове. Иногда просто так всплывают, сами собой, но чаще приходят во сне, когда сознание отдыхает, а подсознание открывает все свои секреты. Я даже сделал небольшое открытие - чем чаще случается дежавю, тем чаще человек меняет свою жизнь. Тем больше он недоволен ходом своей жизни. У меня их происходит бесчисленное множество.

 С некоторых пор, я стал пользоваться этими воспоминаниями для написания историй. Кто знает, так оно на самом деле или я просто медленно, но уверенно схожу с ума в своих размышлениях? Но если это действительно так, вы только представьте, какое невероятное количество вопросов отпадает само собой. Приняв данное утверждение за аксиому, за истину, я уже ответил на многие неразрешимые вопросы и миллион раз убеждался, что жизнь невероятно прекрасна. Ведь наш Создатель безумно любит нас. А разве может быть по-другому? Ведь он никак не распрощается с этой историей. Значит, она ему невероятно нравится. И он её перечитывает и перечитывает. Правит и правит. Нашу историю. Чтобы всем было хорошо. Или он запутался в этой бесконечной истории? Или попросту давным-давно сошёл с ума…








 1



 Восьмое июля 2012 года.

 В то воскресенье, как обычно, мы собрались в кафе. Мы – это Серёга, Димка и ваш покорный слуга. Собрались, конечно же, не поесть мороженого или сладкого, а попить пива, да ещё чего покрепче. Одним словом, расслабиться, оттянуться. Но и это было только общим фоном встреч. Зачем встречаются старые друзья, у которых нет возможности пообщаться среди недели на работе или пересекаться на лестничной площадке, - естественно, чтобы поделиться новостями, узнать как дела. Интернет интернетом, а живое общение куда лучше: здесь и неподдельные эмоции видно, а не суррогатные смайлики, да и выговориться-то душа просит иной раз так крепко, что никакая даже самая плотная переписка не заменит этого ощущения. Слово за словом, вскоре беседа привычно повернула в сторону нашего общего увлечения. О чём же ещё говорить друзьям, когда банальные темы уже пройдены, а хмель ещё недостаточно наполнил сознания, чтобы начать расходиться. Надо сказать, в этот раз мы коснулись не совсем обычной грани нашего хобби – кто как пишет истории. Точнее, у кого как появляется вдохновение, кто где его черпает, откуда узнаёт сюжеты предстоящих историй. В общем, всё в подобном русле.

 -Я вот, к примеру, совсем не могу придумывать истории,- признавался Димка,- сколько раз ни пробовал – ни черта не получается. Видимо, нет у меня нужной фантазии. Реализм – пожалуйста, сколько хочешь, а фантазировать – никак.

 -Хочешь сказать, все твои истории случились в самом деле?- развивал мысль Серёга.

 -Ну да.

 -И вот как написал, так и было? Один в один прям?

 -Да нет, конечно. Что-то преувеличил, что-то опустил.

 -Додумал короче на свой манер.

 -Ну, мне же надо на чём-то конкретном акцент ставить. Не лить же молоко на всю историю. Я ведь художественное произведение пишу, а не сухую журналистику. Должна быть определяющая смысловую нагрузку составляющая, и я её развиваю по ходу написания.

 -И ты её, конечно, преувеличиваешь, приукрашиваешь в несколько раз! От души, так сказать.

 -А как же без этого?! Тебе ли объяснять, как фабулу брать за жабры!

 -Вот, а говоришь, не фантазируешь,- закончил свою мысль Серёга.

 -Да причём тут это. Это я скорее накручиваю, гиперболирую. А вот придумать новый мир, новое существо какое или закон какой-либо, сюжет вообще – это я никак.

 -А! Потому-то ты и хаишь всех, кто работает в жанре фантастики, мистики, или не приведи Господь, фэнтези,- ловко сыронизировал Серёга, смешно кривляясь, показывая, будто его ужасно коробит от этого слова.- А я-то не пойму, откуда у тебя столько ненависти к этим вольным выдумщикам, к этим бесстрашным романтикам из наших серых вонючих будней, к этим гордым орлам, не побоявшимся взлететь над обыденностью и своими крыльями разгоняющими эти самые… эту самую…

 -Ладно-ладно,- остановил я Серёгу, тем самым спасая от тавтологии и неловкой ситуации,- твой-то талант мы уж хорошо знаем. И где ты его черпаешь, тоже догадываемся. Не нужно его на старых друзьях оттачивать.

 -А я и не скрываю,- улыбнулся он,- говорю, как есть. Что в этом плохого? Это мой стиль. Кому-то ведь надо и в этом жанре работать, а то зачахнет гибкость мысли и смелость слова без своих последователей. Это вам, парни, не розовые очки носить: это вам и свобода выражений и трезвость взглядов, и реализм, которого так боятся слабые духом фантазёры, и жёсткая критика с присущим ей сарказмом. Я, между прочим…

 -Да будет тебе!- рассмеялись мы в один голос с Димкой.- Успокойся уже. Вот завёлся представитель ироничного жанра.

 -А я что? Я – ничего,- наигранно обиделся Серёга и сразу переключился на меня,- а вот ты, Витаха, как пишешь свои истории? У тебя ведь не реализм, как у Димки. И не фантастика какая. У тебя вообще какая-то чертовщина: странным образом переплетённая реальность с мистикой, да так переплетённая, что если вдруг доверишься твоей истории и поверишь в неё, а не поверить крайне трудно, то тут же ловишь себя на мысли, что начинаешь сходить с ума. Вроде всё логично и в тоже время абсурдно. Читаешь и чувствуешь, как проваливаешься в чёрный бездонный колодец парадоксов – и вроде не поспоришь, но в тоже время и не поймёшь, где тебя ловко увели из одной реальности в другую. Я вот всё время думаю, если мне, как простому читателю, так сложно читать твои истории, ну чтобы не поехать крышей, как ты пишешь это? Как пропускаешь через себя? Ты случайно не тихо помешанный, или наоборот умело скрывающийся буйный психопат. Сейчас вот пиво спокойно пьёшь с нами, а попрощаемся – и неизвестно, чем ты там занимаешься дальше. А?

 -А Серёга-то, оказывается, не простой шутник. Сбросил маску и на тебе – самый настоящий матёрый хищник. Умело и терпеливо дожидался удачного момента, чтобы напасть и откусить голову. А голову потом куда? Какому-нибудь жёлтому издательству за приличное вознаграждение?- попытался я отшутиться и увести разговор в сторону.

 Друзья шутку оценили, посмеялись, а я понадеялся, что на этом тема будет закрыта.

 -А если серьёзно, Витаха?- продолжил теперь Димка. В лукавом прищуре я прочёл неподдельный интерес.- Мне тоже давно любопытно, как у тебя выходит писать такие сумасшедшие истории? Что нужно чувствовать при этом? Какой гибкостью ума нужно обладать, чтобы выдержать целостность подобной истории и не рехнуться?

 Я растерялся: сказать правду – действительно, друзья покрутят пальцем у виска, и кто знает, возможно, больше и общаться не будут – испугаются моего душевного состояния. Соврать? Как назло ничего путного не приходило в голову. И тут, совсем не к месту, словно нарочно, насмехаясь, что о нём вспомнили, появилось зудящее чувство беспокойства – первый сигнал к готовности. Я машинально оглянул кафе – ничего необыкновенного. Посмотрел в окно – всё как прежде, ничего особенного. Знакомое чувство всё больше и больше охватывало моё сознание: сейчас это должно произойти снова – вот-вот должна родиться новая история. Совсем не кстати, но разве они спрашивают разрешения? Не хочешь – они уйдут к другому. Да ладно бы в этом только беда, в принципе можно проигнорировать очередное предложение, но однажды вкусив необычный восторг необыкновенного путешествия, я присел на него, как на наркотик. Это чувство ни с чем несравнимо, и отвергая очередную возможность, я глупо рисковал потерять свой дар, поэтому всякий раз со страхом и робостью, но с неописуемым волнением и странной непонятной, даже несколько извращённой радостью, пускался в очередное путешествие, при этом невероятно рискуя своей жизнью – кто знает, куда могла завести новая тропинка. Впрочем, обо всём по порядку.








 2



 Наконец, мой взгляд подсознательно остановился на одной девушке. Значит, это она, а история видимо снова будет о любви. Я принялся изучать её. Ничего собственно особенного – не красавица, простенькая, взгляд под ноги, словно она боялась посмотреть случайному прохожему в глаза, а по её глуповатым петляющим движениям, можно было предположить, что шарахается она от всего, что её окружает, одним словом, от всего мира. На мгновение я проникся и стал ею. Мне вдруг стало невероятно жалко её. Я почувствовал, как кричит всё её существо. Стало страшно – всё вокруг невероятно давило, кричало, нависало, угрожало. Хотелось скорее попасть домой, запереться на все засовы, забиться в угол, выключить свет в комнате и всё равно закрыть глаза, уши, чтобы совершенно ничего не видеть и не слышать. Так страшно. Страшно постоянно быть одной. Если бы только рядом был сильный мужчина, надёжный, на которого можно было бы положиться, с которым бы не было ничего страшно. Которому она нужна.…

 Вдруг она посмотрела на меня. Взгляд её был невероятно пронзительный, умоляющий о помощи, гибнущий и такой родной, словно я знал его очень давно. Сердце защемило странной болью, словно я соскучился по ней ужасно. Оставалось разобраться – не ошибся ли я. Я улыбнулся – это была проверка. Она тоже улыбнулась в ответ - это был сигнал. Нужно было действовать, но по телу вдруг разлилась невероятная усталость, что я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Мышцы резало изнутри. Ещё немного и казалось, я потеряю сознание. Чёрт возьми, что происходит? Неужели началось раньше обычного. Пространство едва заметно искривилось. Я заметил. Так и есть. Значит, это она. Мы с ней уже встречались. Только, как и где я, конечно, не мог вспомнить. Я смотрел в её глаза, и казалось, сейчас растворюсь в них без остатка.

 -Витаха! Что с тобой?- голос Димки вывел меня из оцепенения….

 -Всё нормально, ребят, извините, нужно бежать,- болезненные симптомы также неожиданно исчезли, как и появились. Я тряхнул головой, всё в порядке. Интересно, насколько по-дурацки я выглядел со стороны,- зачем-то подумал я и добавил сам себе,- пижон хренов.

 -Вот так импозантно уходят от ответа зазнавшиеся молодые писатели,- подковырнул Серёга.

 Зачем-то машинально я посмотрел на часы. Два часа сорок пять минут. К чему мне это? Вероятно, начинаю делать подсознательные поступки.

 -Да нет, просто понимаете, как раз и начинается новая история,- я спешно вставал и поскольку продолжал смотреть на незнакомку, да переживая, что рези в мышцах могут внезапно повториться, неуклюже задел стол. Пришлось втроём ловить бокалы.- Я вам потом расскажу. Если вернусь, конечно.

 Друзья посмотрели в направлении моего взгляда.

 -А, ну понятно, что за история начинается,- улыбнулся Димка,- жениться тебе надо, Веталь, а то так и будешь до старости бегать за юбками, всё искать свою принцессу.

 -Да нет же!- расстроено бросил я.- Это не то. Да и не бегаю я. Это, как бы вам объяснить, уже было. Дежавю. Всё повторяется. Впрочем, какая разница, вы всё равно не поймёте.

 -Да куда уж нам, простым смертным,- язвил вдогонку Серёга.- Ты поторопись, автобус с минуты на минуту подойдёт, уедет твоя принцесса за тридевять земель, принц в белом!

 Точно! В два часа пятьдесят минут приходит автобус. Вот зачем я смотрел на часы. Я больше не мог тратить время на пустые разговоры. Нужно было спешить, иначе она сейчас уедет, и я возможно никогда больше не увижу её. А ведь я её ждал. Очень ждал. Сейчас я это остро чувствовал. Она должна была появиться.

 Я успел, в самый раз. Впрочем, как потом оказалось, зря я спешил, она всё равно бы не уехала – толпа попросту не впустила бы это робкое хрупкое беззащитное создание в транспорт, запросто смяла бы её и выплюнула из очереди. Я вытащил перепуганную и затюканную девушку из хаоса.

 -Вы верите в случайности?- сходу спросил я.

 Проверка продолжалась – нужно было ещё не раз удостовериться, что всё именно так, как я чувствовал. Вдруг мне показалось?

 -Что вы сказали?- прошептала она, пытаясь неумело отстраниться от меня.

 -Говорю, вы в дежавю верите?

 -Я не знаю.

 Конечно, это тоже ещё ни о чём не говорило.

 -А в судьбу?

 -В судьбу?- задумалась она.- Верю,- наконец она посмотрела в мои глаза прямо, открыто, решительно, смело. Господи, что это был за взгляд! Ради этих глаз можно было идти хоть на край света, сражаться со всем миром и совершенно ничего не бояться. Ради этого взгляда и стоило столько жить. Ждать его хоть тысячу лет. Что там каких-то жалких двадцать семь!

 -Мне кажется, это судьба. Мне кажется, что я вас искал и вот, наконец, нашёл.

 Она внимательно рассмотрела меня, да так, что у меня мурашки пробежали по телу – было жарко, но я испытал настоящий озноб. Такого ещё никогда не было. Очевидно, что начиналась самая невероятная история.

 -А может, это я вас искала?- вдруг загадочно сказала она.

 Это было неожиданно с её стороны. Что это могло означать – память о дежавю или начинающееся кокетство? Необходимо срочно выяснить, но уже в тот миг я почувствовал, что внутри она не такая уж и беспомощная и хрупкая, как казалось на первый взгляд. Странное чувство кольнуло внутри. Не нужно начинать эту историю,- промелькнуло в мыслях,- оставь её и уходи,- но любопытство и мужское эго быстро прогнали его из сознания. Почему мы так часто игнорируем интуицию? Ведь она главная частичка пройденного, но забытого опыта. Звено, которое связывает нас с прошлыми жизнями.

 -Может быть,- рассеянно ответил я, судорожно размышляя продолжать ли.- А вы помните что-нибудь?- всё же решился я.- Ну, что вы искали именно меня?

 -А вы?

 Я ужасно не любил вопросов на вопрос, но молча проглотил недовольство.

 -Ещё нет.

 -Тогда почему вы так решили?

 -Знаете, у меня есть занятная теория. То, что мы встретились сейчас, говорит о том, что однажды мы выбрали свою судьбу, а именно то её направление, где мы встречаемся именно здесь и именно в данный момент. Как бы вам яснее объяснить,- мысли сбивались, я сильно нервничал. Внутри начинало трясти, словно я был космонавтом и испытывал сверхнагрузки. Вот теперь я уже понимал, что происходит – судьба-таки перестраивалась на другую колею. А в кафе видимо был непонятный сбой, фальстарт, подготовка. В общем, не важно. Только особо чувствительные натуры, из тех с кем случалось подобное, могли чувствовать эти изменения, для всего остального мира ничего не происходило. Жизнь текла в своём обычном русле. Но я-то знал наверняка - судьба менялась. И это происходило именно сейчас. Самое щекотливое в этой ситуации было то, что я становился несколько другим, ведь я оказывался в параллельной реальности, и там, новый я, немного отличался от меня здесь, и частично забывал, что вообще происходило до этого. Свойства перехода в другой временно-пространственный континуум, ничего не поделаешь.- Однажды мы выбрали своё будущее, оно уже произошло. И теперь оно, в свою очередь, чтобы осуществиться, выбирает под себя настоящее. Это не сложно – просто подумайте о том, что абсолютно всё, что здесь находится, находится именно потому, что однажды выбрало то, что оно хочет здесь находиться, потому-то оно и здесь. Потому всё идёт именно так, как идёт. Могло произойти как угодно, но мы выбрали именно этот путь, именно этот поворот.

 Она долго думала. Что важно, она действительно серьёзно думала над моими словами. Я видел это по её выражению лица.

 -То есть, получается, мы были знакомы до этого, поэтому выбрали то, что мы должны были сейчас встретиться?- наконец, сказала она.- Это как-то не совсем стыкуется.

 -А если я уточню - мы выбрали, но затем почему-то забыли, что сделали именно этот выбор.

 -Тогда сходится, если конечно допустить это возможным. Это интересно. Но ведь должны мы помнить хоть что-то? Этакое эхо, где-то внутри подсознания,- по-детски озорно рассмеялась она. Что-то нехорошее, тяжелое поднялось с глубин моей памяти, но…. Этот её смех, эти её ямочки на щеках – это просто чудо. Что-то грузно перевернулось с боку на бок в памяти, но я быстро убежал к этим милым спасительным глазкам.

 -Что-то, наверное, да есть,- вздохнул я,- просто мы не умеем это вспомнить. Или не нужно нам этого знать вовсе. Кто знает?

 -Точно!- снова рассмеялась она.- Не нужно знать всё. Тогда жить не интересно. Или страшно,- она пристально посмотрела мне в глаза,- а вдруг я вас убила в прошлой жизни? Может, ведь быть такое?

 -Да что угодно могло быть,- ненавязчиво поправил я её.- Только после такого вряд ли захочется начинать всё сначала. Верно?

 -Вот видите. А если это любовь? Настоящая любовь! Да только однажды всё пошло не так, но мы всё же решили всё изменить?

 -Ну, разве только, если настоящая любовь,- соглашался я, а внутри проскользнуло неприятное чувство, что женщинам нельзя уступать ни в чём. Что они начинают добиваться уступок с мелочей, шантажируя выставить вас в дурном свете, да и не замечаешь, как приходится смиряться с постоянными уступками, а после и капризами. Но я быстро прогнал и это чувство.

 -Как вы пришли к такому необычному предположению?- ох, уж это милое невинное личико.

 -Не знаю,- я улыбнулся. Конечно, мне нравился её неподдельный интерес к моим наблюдениям и рассуждениям,- наверное, всё потому, что я много думаю. Я люблю много думать. Особенно о том, как устроено всё в этом мире. Первопричина, так сказать, всего. Причинно-следственные связи. Я во всём стараюсь увидеть некую тайную закономерность, предрасположенность. Ведь даже в том, что мы встретились, есть некий знак. Сколько лет мы прожили в этом, довольно-таки небольшом городе, но не видели друг друга, а сейчас почему-то…

 Я взял её под руку, и мы пошли вместе. Неторопливо шаг за шагом мы открывали пароли друг к другу, к своей новой реальности. Это было очень важно. От этого зависела наша дальнейшая история. С каждым откровением трясло меньше – переход на другой путь завершался успешно и ход новой реальности набирал свои обороты, уверенно осваивал новые, однажды выбранные, но забытые, пространство и время. Я рассказывал, что работаю обычным мелким бухгалтером и что абсолютно не озабочен карьерным ростом, поскольку для меня это совершенно не цель жизни, а лишь возможность заработка для безбедного существования. Моя мечта, моё хобби – писать истории. Когда-то я мечтал стать известным на весь мир писателем, быть знаменитым и получать весомые гонорары за свои истории, но всё глубже погружаясь в этот прекрасный мир, я понял, что это совсем не главное. Настоящий кайф был от самого написания историй. Стоит только немного проникнуться каким необычайным даром наделены писатели: ведь они в каждой из своих историй, будь она короткая или длинная, проживают отдельно взятую новую жизнь, помимо их основной, если можно так сказать – и считай, пропал. Они невероятные долгожители, они безумные путешественники, они маги, волшебники, боги в своих историях, в конце концов. Эти впечатления затмевают все остальные и уж тем паче наивные ранние мечты о большом заработке и славе. Главное – процесс. Оксане, так звали ту девушку, нравилось то, о чём я рассказывал. Она внимательно слушала и крепче сжимала мою руку.

 С каждым днём осваиваясь в новой реальности, я всё больше и больше забывал о своих первоначальных ощущениях, сомнениях, об истинной причине нашей встречи; и уж тем более, смешно было и подумать, что судьба может перемещаться с одной колеи на другую (разве что написать об этом небольшой мистический рассказ) и скоро всё было ровно так, словно и не могло быть иначе. Скоро мы стали жить вместе. А ту встречу до некоторых пор, мы стали считать обычным везением.

 Когда всё пошло наперекосяк, я не заметил. Жизнь долго текла в обычном устоявшемся русле и вдруг всё резко изменилось. Однажды, через несколько лет совместной жизни, я вдруг осознал, что мы с супругой совершенно чужие люди. Вначале всё было хорошо. Я на работе – она ждала меня дома. Я, как заботливый понимающий и любящий супруг, с удовольствием позволил Оксане не ходить на работу, видя, как ей тяжело общение в любом обществе. Она была не простым человеком, ранимым, и не с каждым находила общий язык, и если на людях она прятала свои эмоции, то я прекрасно видел, как она переживает внутри. Её тонкой изысканной хрупкой натуре было не совсем комфортно в бурлящем океане жизни. У нас же отношения слаживались замечательно. Вначале. Когда я приходил с работы, мы ужинали, потом разговаривали, затем я уходил писать свои истории. Оксана приходила ко мне в кабинет, садилась напротив и молча вязала, едва слышно постукивая спицами, но я не мог так работать – мне нужна была абсолютная тишина. Да и когда кто-то на меня смотрит, пусть даже супруга – тоже раздражало невероятно. Я долго терпел, но вскоре не выдержал – совершенно невозможно было сконцентрироваться. Я просил оставить меня одного и не беспокоить, когда я писал истории. Может, с этого всё и началось? Не знаю. Я ей объяснял и не один раз, к тому же, нормально, спокойно, что это мой мир. И что он был до неё и ревновать меня к нему глупо, к тому же изначально она ведь приняла меня с этим миром, почему теперь не считаться. Неужели женщинам так свойственно: вначале со всем соглашаться, чтобы закрепить отношения, а затем обязательно начать подминать мужа под себя, и когда он сдастся – вытирать о него ноги. Тряпка ведь. А если не сдастся – сволочь. Нет, свой мир я не собирался отдавать ни в коем случае. Это было моей страстью, а в последнее время стало и делом принципа. Как бы сильно я её не любил. А я действительно очень крепко полюбил Оксану. Она же говорила, что полюбила меня. Куда всё подевалось? Когда? Я не заметил. Скажу одно, очнулся я, когда мы совсем уже не желали понимать друг друга, когда всё было крайне запущено. Эта история начинала лишь тяготить и крайне удручать.

 Добавлю, что в последнее время я стал писать несвойственную для себя прежде фантастику – настолько стала угнетать реальность, настолько надоело мне разбираться в мистической сущности мироздания, что я стал придумывать миры, в которых у меня всё было замечательно. При этом я всё чаще и чаще думал о том, что тогда в кафе совершил ошибку. Вероятно, не нужно было к ней подходить. Ведь стучало что-то - брось, не нужно. Не послушал. Захотелось узнать новую историю. Что ж, получай Виталик!







 3




 Весна 2019 года. Убедившись, что супруга спит, я неслышно выскользнул из-под одеяла. Слегка поёжившись, быстро накинул халат и тихонько спустился в кабинет. Здесь я уже мог двигаться относительно свободно, не опасаясь произвести лишний шум – кабинет находился на первом этаже, спальня на втором. Сгорая от нетерпения, едва сдерживая себя в руках, я спешно включил ноутбук, и привычно умостившись в кресле, подвинул чашечку кофе. Мир фантазий звал и манил, разливаясь всё больше и больше в моём сознании, увлекая в новое невероятное путешествие, историю которого мне только предстояло увидеть и записать на ноут. Скоро я уже был там: покорял новые Вселенные, открывал невиданные ранее законы физики, вёл переговоры с инопланетными расами и решал проблемы межгалактического характера.

 -Неужели это настолько интересно, что ты каждую ночь сбегаешь от меня? Я не понимаю!- вернул меня в реальность недовольный голос супруги.

 -Ты о чём, дорогая?- с неохотой «возвращался» я в кабинет, потягиваясь и зевая, словно меня только что разбудили, вырвали из прекрасного сна.

 -О твоих космических записульках.

 «Космические записки с борта «Святой Анны»»- так называлась моя новая повесть, над которой я сейчас работал. Хотя сказать работал – не совсем верно, ровно, как и называть теперь это занятие - хобби. С некоторых пор, это стало для меня чем-то большим, чем два этих определения.

 -Записках,- аккуратно поправил я.

 -Да какая разница! Что в них интересного?

 -Это кому как, тебе, может и не интересно, а кому-то очень даже ничего.

 -И для какого-то загадочного «кому-то» ты оставляешь меня одну и уходишь строчить эту ерунду?

 -Во-первых, ты уже спишь, когда я ухожу, не нужно излишне драматизировать,- ситуация начинала раздражать меня,- а днём, как ты сама знаешь, у меня нет времени этим заниматься. Во-вторых, мне это интересно самому и пишу я, в первую очередь, для себя. В-третьих, мне неприятно, что ты опять называешь моё любимое занятие – ерундой.

 -Я говорю прямо, насколько ты помнишь,- слово «извини» однажды незаметно ненароком исчезло из её лексикона и категорически не желало туда возвращаться,- и если для меня это ерунда, то она и останется для меня ерундой, хоть она будет нравиться всему миру. И я не люблю, когда мне не отвечают на чётко заданный вопрос!

 Оксана вызывающе посмотрела, и я решил не усугублять очередной скандал на ровном месте. К тому же в голове ещё длился свирепый межгалактический бой, и герои повести жаждали моего скорейшего возвращения.

 -Понимаешь, это не просто записульки, как ты выразилась, это огромный потрясающий мир. И я с удовольствием погружаюсь в него при первой возможности, чтобы испытать то, чего мне так не хватает в реальной жизни. Там я не просто обыкновенный бухгалтер, которого никто даже не хватится, если его не станет: автоматически заменят на другого и все дела. Там я - личность. Герой, благодаря которому всё происходит. В конце концов, я создатель того мира и всё происходит именно так, как я захочу.

 -О! Да ты скрытый диктатор!- моментально съязвила супруга.

 -Да нет же!- нервно бросил я.- Причём тут диктатор?

 -Всё происходит именно так, как я захочу!- с пафосом повторила Оксана.

 -Ну, а как же ещё? Я ведь придумываю тот мир.

 -И что, он появляется в реальности?- она явно провоцировала скандал.

 -Да. Нет. Почти,- я растерялся, не сразу уловив новый вектор разговора.- Да какая разница! Это же ведь фантазия, как она может появиться в реальности? Да и зачем?

 -Вот именно! Этого я и хочу добиться от тебя - тогда зачем всё это? Может, стоит жить здесь, в реальности? Что толку от несбыточных фантазий? Они ведь никогда не осуществятся, а здесь проходит жизнь, которая никогда больше не повторится. Понимаешь? Никогда! Каждый миг проходит бессмысленно и что страшно - бесповоротно! Жизнь ведь не перелистнёшь назад, чтобы переписать непонравившуюся страницу!

 -Не осуществятся, к сожалению, это правда,- вздохнул я,- но сам процесс!

 -Ну да!- недовольно ухмыльнулась супруга, посмотрев на меня, как на сумасшедшего.- И что, тебе это доставляет такое удовольствие, что ты готов не спать ночами?

 -Как видишь,- развёл я руками.

 -Прикольно,- коротко подвела итог Оксана, и о чём-то задумавшись, покачав головой, вышла.

 Поскольку «сражение» было окончательно и бесповоротно испорчено, и как я ни старался, фантазия обижено и бесповоротно спряталась в недрах подсознания до следующей ночи, мне тоже пришлось скоро вернуться в постель.







 4




 -Как ты придумываешь свои рассказики?- на следующий день, словно невзначай обронила Оксана, едва я пришёл с работы.

 -Истории,- аккуратно поправил я.

 -Да какая разница!- моментально вспыхнула супруга.

 Я улыбнулся – неужели зацепило?

 -Большая. Ведь это твоё отношение к ним, точно также как к людям.

 Оксана вопросительно посмотрела, а я едва сдерживался, чтобы пользуясь случаем, не съязвить откровенно и на всю катушку.

 -Если ты будешь плохо относиться к людям, унижать их, оскорблять, захотят ли они с тобой общаться? Вот так и истории. Они не захотят приходить к тому, кто так пренебрежительно к ним относится. Они ведь живые. Они всё чувствуют. Они сами выбирают к кому прийти.

 -Ну да, конечно, живые,- хмыкнула супруга.- Вчера ты мне говорил, что сам их придумываешь, сегодня - что они сами выбирают к кому приходить. Где логика?!

 -А её нет,- признаться, я был доволен разговором. Мне даже не приходилось ничего делать, чтобы поставить больное самолюбие супруги на место. Так, лишь пару слов и всё. Это было прекрасное чувство.

 -Ты издеваешься?- заводилась Оксана.

 -Даже не пытался,- улыбнулся я,- нет логики, пойми, дорогая. Нет её в данном случае, и не может быть. Мир фантазий не может поддаваться логике. Никакой. В нём может происходить всё, что угодно. Но понять это ты сможешь, лишь когда погрузишься в тот мир: когда прочувствуешь его изнутри, когда он захлестнёт твоё сознание и, когда ты целиком окунёшься с головой в историю, которую вроде бы и придумал сам, но вдруг осознаёшь, что она на самом деле живая, и что не ты придумал её, а она выбрала тебя для передачи её содержания миру. А ты всего лишь проводник, которому неимоверно повезло, - ведь во время написания ты сможешь не только полностью насладиться ею, но тебе даже доверят управление ею. То есть от тебя всё же будет многое зависеть – насколько качественно и в каком виде ты донесёшь эту историю миру, и тогда другие истории, глядя на вашу историю с той историей, извини за тавтологию, самому смешно стало, будут решать – обращаться к тебе впредь или нет? Сможешь ли ты и их донести, огранить как искусный ювелир и преподнести их в нужном контексте читателю? Откроешь ли ты сполна их глубокий смысл, не искажая замысла, целостности и исхода? Передашь ли во всём великолепии тот удивительный красочный неповторимый оригинальный мир? У каждой истории ведь свои цели, свои нагрузки, как и у человека. Но всё это ты сможешь понять лишь, когда погрузишься в этот удивительный мир.

 -А то я тупая и не смогу, так как ты… фантазировать. Запрётся в кабинете и фантазирует,- быстро съехидничала Оксана,- тоже мне большое дело. Да у меня фантазия, между прочим, по более твоего работает. Я ведь женщина, не забывай!- предупредила она мои возможные колкие замечания.

 -Даже и не пытался возражать,- снисходительно бросил я.

 Мы сели ужинать. Супруга долго буравила меня взглядом.

 -Я не знаю, как начать писать,- наконец сдалась она.- Я сегодня целый день думала, думала, у меня родилась куча рассказиков…- она посмотрела на меня и неохотно с силой поправилась,- историй, но я не смогла ни одну записать. Не знаю, как к этому подступиться.

 -Бывает. Я тоже не сразу начал писать. Учился, читал разные лекции, советы в интернете. Тренировался. И потом как-то само собой, сначала со скрипом, а потом всё веселей и веселей начало получаться. Я даже кайф от этого поймал такой, что, как сама видишь, и по ночам пишу – так тянет меня. Это стало настоящим наркотиком для меня.

 -Не пойдёт, слишком долго в нете ковыряться,- недовольно отреагировала Оксана,- ты научишь меня по-быстрому?- это была не просьба.

 Следующие несколько вечеров, засунув недовольство куда подальше, я делился своим литературным опытом, с каким-то странным чувством, что совершаю большую ошибку. Очень большую.









 5



 Оксана, абсолютно уверенная, что поступает правильно (впрочем, как и всегда в последнее время), бесцеремонно выселила меня из кабинета и стала «пробовать перо». Даже ноутбук я не смог отвоевать. Мне осталось довольствоваться ручкой и тетрадкой, да и в местах, где удастся приткнуться, вернее, спрятаться – то ли на кухне, то ли в спальне, то ли в бойлерной, а то и под лестницей иной раз. Дело в том, что «скрип» у Оксаны происходил намного «скрипучей», чем можно было представить, и она временами, в состоянии ярого недовольства металась по дому, точно фурия, размахивая руками и выкрикивая разнообразные проклятия. Вот где-где, а в этом предела её фантазии явно не наблюдалось. Вот уж творческая натура,- злорадно, но тихо скалился я в такие моменты. Попадаться ей под руку нельзя было ни в коем случае. Дело в том, что она ужасно не любила проигрывать, осознавать что у неё что-то не получается, тем более что-то, что другие (тем более я - никчёма) делают очень даже неплохо. Такая вот странная натура. Я долго не мог понять. Долго. Но оказалось всё очень даже просто: она всегда и во всём стремилась стать лучшей, потому ничем и не занималась, потому и с работой у неё не ладилось, да и вообще в отношениях с людьми. Сначала я думал - от робости, тонкости натуры, но потом понял: она, как хищник – долго присматривается к жертве, и если уж погналась, то наверняка, чтобы непременно догнать, убить и съесть. Просто так она лишних движений не делала. Это было очень умно и хитро, прикинуться этаким «божьим одуванчиком», чтобы не опозориться, не дай Бог.

 И вот написание историй зацепило её не на шутку. Очевидно, что она решила забрать у меня последнюю мою отдушину, последнюю радость в этой проклятой жизни. Я раскусил её план – она решила мне доказать, что я настолько никчёмен, что и все мои занятия, и всё к чему я ни прикоснусь, всё никчёмно. Я понял это, но спорить с Оксаной не хотел. Я давно осознал, что это бесполезно и безнадёжно и смирился со своей судьбой. Поэтому прятался везде, где угодно, только бы не попасться ей на глаза или точнее под руку. Но как бы там ни было, самым обидным оказалось то, что мир моих собственных фантазий также спрятался от меня и видимо надолго. Мне никак не удавалось в постоянном нервном напряжении хотя бы краешком попасть в него, куда уж там раствориться в нём без остатка всем своим существом. Я тоже страшно нервничал и с нетерпением ожидал, чтобы у супруги уже начало что-то получаться, и она наконец начала пропадать в своих фантазиях, а значит, замолкала бы и не бегала. В общем, совсем скоро мы хотели одного и того же, чего между нами уже давно не происходило. Странно, однако, было сойтись в единодушии, да ещё и в таком желании. Чего только в жизни не бывает – даже не всегда и придумаешь, как в жизни.

 -У меня не получается,- призналась вскоре Оксана.

 Я знал, каких усилий потребовалось ей, чтобы признаться в подобном.

 -Что именно у тебя не получается? Оформить мысли?

 -Нет. У меня с фантазиями не получается.

 Я совершенно не удивился, хорошо зная свою супругу и именно поэтому нужно было срочно найти решение проблемы.

 -Ты знаешь, в этом нет ничего страшного. Люди ведь разные. Совершенно разные. Вот так и писатели – одни играют с фантазиями, другие описывают реальность. Всё зависит от психотипа конкретного человека. Попробуй передать свои эмоции от реальности на бумагу. Не надо ничего придумывать.

 Я понял, что сказал глупость про эмоции, но отступать уже было нельзя. Могло статься хуже.

 -Что именно мне написать?

 -Ну, что думаешь в данный момент, что ощущаешь, как смотришь на мир – что тебе нравится, что не нравится. Словом всё, абсолютно всё. Просто выливай свой поток сознания на бумагу.

 -Я не хочу писать на бумаге,- перебила она.

 -Это так образно говорят – на бумагу,- уточнил я.- Просто записывай всё подряд на ноут, а потом перечитывай и думай, чтобы ты оставила, что нет.

 -Я поняла,- наконец утвердительно кивнула она и принялась за дело.

 А я убедился, что Оксану переклинило очень серьёзно. Снова промелькнуло неприятное чувство, что это не к добру.








 6



 -Посмотри, получается или нет?- услышал я через несколько дней. И это опять-таки была не просьба. Не нужно, наверное, уточнять, что «пожалуйста» исчезло вместе с «извини», как и ещё некоторые выражения, оказавшиеся для неё словами-сорняками.

 -Дорогая, я даже не знаю, что тебе и сказать,- начал я, придавая лицу глубокомысленное выражение, а сам тем временем ломал голову над тем, как избежать рецензии на её «опусы».

 -Говори, как есть,- резко отрезала она,- только давай так - честно и без соплей!

 Я всегда удивлялся, как в этой маленькой изящной, на вид очень нежной и ласковой женщине, могла умещаться такая страшная эгоцентричная натура. Откуда вообще там могло взяться это жёсткое, самоуверенное и беспощадное начало. Эх, знал бы я тогда, что из себя представляет эта очаровательная молчаливая девушка, с ангельским выражением лица. Точно говорят, в тихом омуте черти водятся. Ведьма, а не ангел!

 -Я не могу,- от обиды едва выдавил я.

 -Что значит, не могу?!

 -Ну, как-то так, не могу и всё,- развёл я руками,- у меня ведь другое направление историй, и я никак не смогу объективно оценить твою работу, пойми правильно,- наконец нашёл я глупый выход из нелепой ситуации.- К тому же, ты моя супруга, и это тоже подсознательно влияет на моё мнение,- а вот это я уже зря ляпнул, да поздно смекнул.

 -Как это влияет?

 -Ну, так вот. Мне с тобой ещё жить, спать и я хочу, чтобы у нас всё было хорошо.

 -Значит, я написала хрень?!- резко подытожила Оксана.

 -Я что тебе это сказал?

 -Не задавай вопросов на вопрос!

 А я когда-то стерпел и не сказал прямо, что думаю,- грустно улыбнулся я про себя.

 -Нет! Не хрень!- обиженно сказал я вслух, понимая, что сейчас опять начнётся скандал.

 -Тогда почему ты не можешь прямо сказать - Оксана, ты написала блестяще! Или скажем, неплохо, или сносно, или хорошо.

 -Пойми, пожалуйста, я не могу достаточно объективно оценить твои работы, потому как пишу в другом жанре. Жанр реализма – не моё направление!

 Я юлил, как мог. Причём тут жанры? Литературный дар – он либо есть, либо нет. Но у меня не оставалось выхода.

 -Тогда кто может это сделать?!- это было характерно для Оксаны. Она конкретно задавала вопросы и также решительно и упорно находила или требовала на них ответы.

 И надо отдать ей должное, благодаря чётко поставленному вопросу, ответ сразу нашёлся – как я о нём не подумал.

 -Собственно, есть решение! Выложи свои работы на литературном сайте и узнаешь мнение коллег по цеху. Прямое, объективное, конструктивное. Так как ты хочешь!

 Я указал ей на несколько достойных известных мне литературных сайтов, куда я захаживал время от времени, показал, как регистрироваться, выкладывать работы, общаться. В общем, всё рассказал и ушёл на кухню. Погрузившись в чаепитие, я задумался о супруге: о том, как мы познакомились, как вначале было замечательно и как тяжело с ней теперь живётся, а мои истории, по сути, есть лишь моя отдушина, место, где я прячусь от невыносимой реальности. От своей собственной супруги, прямо говоря. И всё из-за того, что у меня слишком мягкая натура, что я не могу прямо и жёстко сказать ей – «Всё! Довольно с меня! Надоело! Или с этой минуты ты начнёшь уважать меня, как своего мужа, как любовника, как друга, как мужчину, как человека, в конце концов, или я ухожу!» Но я знал, что такого никогда не скажу и не потому, что чего-то боялся, а потому что продолжал любить её. Возможно, глупо, но я надеялся, что однажды она станет такой, как прежде, когда мы только познакомились – хрупкой, беззащитной, растерянной. Но этого не происходило, да и с каждым годом совместной жизни, когда Оксана становилась всё жёстче и жёстче (и в первую очередь из-за моего опять-таки мягкого отношения), я понимал, что уже и не произойдёт никогда. Всё больше и больше я мечтал о том дне, когда разлюблю её и спокойно уйду. Ведь без неё мне было очень плохо. А самое ужасное, что с ней ещё хуже. «Клиника». Замкнутый круг. Я лишь ждал, когда он порвётся сам собой. А тем временем, писал свои истории. И думал сейчас о том, как странно всё устроено – ведь Оксане даже можно сказать спасибо, что я стал писать истории. Конечно, мне и раньше нравилось это занятие, но теперь особенно. За годы совместной жизни они стали для меня новым домом. Теперь я не просто писал – теперь я жил в своих историях, очень часто теряя грань между реальностью и фантазией. Только вот пропали они опять-таки из-за неё! Странная жизнь, ничего не скажешь – попробуй пойми, что окончательно хорошо, что плохо? Всё переплетено. Ой, как, переплетено!








 7




 Уже не впервые засыпая один, я продолжал углубляться в причинно-следственную связь событий в своей жизни, открывая всё новые и новые интересные факты или попросту подгоняя их под нынешнее угрюмое настроение (собственно, какая разница – все мы любим так делать, чтобы успокоить себя), и уже немного задремал, как услышал страшный недовольный крик супруги и какой-то грохот. Что-то ударилось о стену. Я мгновенно оказался в кабинете.

 Оксана стояла посреди кабинета и яростно кричала, гневно, но беспомощно и оттого смешно размахивая руками, лицо её было перекошено от злости. Ноута на столе не было, его я увидел валяющимся около стены.

 -Что случилось, дорогая?

 Оксана долго не могла ответить – гнев сбивал дыхание и возможность высказаться.

 -Я дерьмовый писатель!- прокричала, наконец, она.- Я дерьмовый писатель!

 Я сразу отметил для себя её новую ассоциацию – она уже считала себя писателем.

 -С чего ты это взяла?

 «…что ты писатель?- хотел, было добавить я, но вовремя остановился»

 Спросил для формальности, показать, что переживаю - я уже понял, что произошло.

 -Они мне это сказали! Они!- она шипела и тыкала пальцем в разбитый ноут.- Уроды! Бестолочи! Я им покажу, кто из нас дерьмовый писатель! Я им всем покажу! Дайте мне только время!

 -Да не обращай ты на них внимания,- пытался я успокоить супругу.- Тоже мне грамотеи. Да они там сами больше половины писать не умеют, графоманы хреновы! Строчат от безделья всякую ерунду, а стоит появиться на горизонте толковому писателю, так они его моментально, как пираньи по кусочкам обглодают. Так, ради забавы, да из зависти.

 -Нет, нет! Я этого так не оставлю! Не оставлю! Я им покажу! Ты смотри – писать я не умею. Чувств мне не хватает!- Оксана резко обернулась ко мне и злобно возбуждённо продолжила,- ударь меня!- я удивлённо посмотрел на неё.- Ну что ты вылупился? Давай же, ударь меня! Быстро я сказала!

 Это переходило всякие границы. Я не понимал, что происходит и медленно растерянно отступал назад. Складывалось ощущение, что она сошла с ума.

 -Ну что ты испугался, милый?!- противно оскалилась Оксана.- Давай же врежь мне со всей дури! Ты же мечтаешь об этом, я знаю. Я же каждый день вижу в твоих подлых жалких убогих глазёнках это тайное желание - ударить меня. Отметелить по полной! Ну что ты испугался?! Не бойся, давай же, слюнтяй!

 Я отходил назад. Тогда Оксана набросилась на меня сама. Она стала бить меня по лицу, по телу, по рукам-ногам, собственно всюду, куда могла попасть. Била и руками и ногами.

 -Ну что ты стоишь?! Ну, давай же, ударь меня! Скажи всё, что думаешь обо мне! Давай же не бойся!

 Удары её были не сколько больны, сколько неприятны, но больше боли мне доставляли её оскорбления. Неужели может быть в человеке столько ненависти и злости? Я неловко и растерянно защищался, молча отходил и не понимал, что делать. Но когда она от души врезала мне между ног, сопроводив удар очередным отвратительным ругательством, я не выдержал. Я стал орать на неё всё, что о ней думал, и даже легконько бить её. Когда я несколько раз попал по её лицу, она вдруг взвизгнула, уже как нормальная маленькая женщина, которой больно и крикнула - «Дурак! Ты зачем дерёшься? Что я тебе сделала? Как я устала с тобой жить! Ты мне всю жизнь испоганил! Сволочь! Пошёл вон!» После она вытолкала меня из кабинета, и закрылась. Я совершенно ошарашенный не мог понять, что произошло. Мне было ужасно досадно, что не сдержал себя в руках, но в то же время, странное удовлетворение разливалось в груди. Я растерянно осматривал свои «боевые ранения», когда заплаканная супруга выбежала из кабинета и побежала на кухню.

 -Оксана,- поспешил я за ней,- извини, меня ради Бога, ты же сама просила. Я не хотел.

 -Придурок!- жалобно бросила она через плечо, схватив ручку с тетрадкой.- Ненавижу тебя, бесчувственное животное!- надрывно крикнула она и закрыла кабинет.

 «Ну, вот и всё! Сейчас она напишет заявление в милицию и всё – нет меня!- пронеслась мысль.- Вот дурак! Так глупо попался, как пацан!»

 Я ещё некоторое время стучал в кабинет, покуда она не послала меня жёстко и не пригрозила милицией. Я поплёлся в спальню.

 «Ну и пусть посадят!- решил я.- Зато отыгрался, хоть немного на ней»

 Мне действительно стало значительно легче, после этого непонятного случая и скоро я уснул.









 8




 Впрочем, на следующий день милиция не приехала. Оксана не злилась, напротив, была спокойна, как никогда. Уставшая, видимо всю ночь не спала, круги под глазами, но какая-то невероятно счастливая. По особенному счастливая. Не такая, как раньше.

 -Извини меня за вчерашнее,- начал я, садясь за стол,- я честно не понял, что произошло.

 -Да всё нормально,- отстранённо ответила Оксана. Казалось, она совершенно не злилась на меня за вчерашнее.

 Неужели поняла свою ошибку? Может, ещё и извинится?- размечтался я, но совершенно напрасно.

 Оксана не обращала на меня внимания и была погружена в свои мысли. Неожиданно у меня промелькнуло чувство ревности. Я удивился – давненько подобного не испытывал. О ком она думает? Или о чём? Второй вариант меня больше устраивал.

 -Так что же вчера было?- покончив с едой, я решился повторить вопрос.

 -Пойдём!- радостно отрезала она и, не дожидаясь, направилась в кабинет, словно призыв был не ко мне адресован.

 Я поспешил за ней. Оксана указала мне на стул и открыла в ноуте (он чудом уцелел) свою страничку в нете. На страничке я увидел множество рецензий, а читатели так и прибавляли.

 -Я писатель!- гордо сказала она.

 -Писательница,- аккуратно поправил я супругу и принялся читать рецензии.

 -Да какая разница! Читай!

 Я читал и поражался – рецензии весьма и весьма лестные. Такие даже я нечасто получал за несколько лет тусовок на сайтах, а тут сходу так много и все в восторге. Коллеги хвалили её.

 -Вот видишь, мне ощущений не хватало!- прорвало вдруг Оксану.- Писать всякую хрень как ты, мне не интересно, такие нытики только и ищут спасения в своих сопливых утопиях, где они спасают мир и всякое такое, тогда как в жизни ни на что не способны! Лишь – бла-бла-бла! Я писатель не той формации. Я буду работать в жанре реализма,- как это было на неё похоже – моего участия в этом результате уже и не прослеживалось, ко всему она пришла сама.- Но написать я могу только тогда, когда испытаю, то о чём пишу. Понимаешь? Смотри, вчера они писали мне - не реально, надуманно, нерва не хватает, реализма; сейчас же всё наоборот. Они в восторге!

 Пока Оксана возбуждённо хвасталась, я прочитал достаточно рецензий, в которых жалели бедную несчастную женщину, главную героиню рассказа, а мужчину обдавали помоями: как он мог на жену руку поднять, да что он за мужик такой, размазня и многое ещё в том же духе. Я быстро пробежал по рассказу – основой сюжета была как раз наша вчерашняя потасовка. Правда, несколько искажённая – кое-что специально опущено, кое-что раздуто. Плюс чересчур преувеличенные эмоции бедной несчастной женщины, которую избил муж деспот. Я вопросительно посмотрел на неё. Собственно, неплохо было написано.

 -Ну что, дорогой? Хорошо получилось в этот раз?- с сарказмом спросила она.

 -Неплохо!- отрезал я.- В следующий раз, когда нужно будет отметелить тебя, скажи прямо. Я постараюсь получше. Чтобы рассказ получился ярче!

 -Да ладно, не умничай! Да и вообще, эта тема мне больше не интересна. Я хочу написать теперь что-то другое.

 Её мечтательный и несколько сумасшедший взгляд пугал меня. О чём она сейчас думала?







 9



 2020 год.

 Вскоре из-под её пера, истории стали выстреливать, словно с пулемёта. Оригинальный способ получения эмоций для вдохновения надёжно прижился и совершенствовался. Оксана специально провоцировала конфликтные ситуации и записывала, точнее, ярко разукрашивала их в своих историях. Я бы сказал, даже чересчур гротескно. Теперь она не боялась общества, напротив: она стала менять одну работу за другой, посещать всевозможные тусовки, заводить сомнительные знакомства для расширения мировосприятия, как она любила говорить. А я с нарастающим ужасом, причём странным образом подогреваемый извращённым любопытством наблюдал, к чему всё это катится.

 Когда у неё вышла повесть об улице, о бомжах, о грязных подвалах, помойках и поломанных человеческих судьбах, о несправедливом социальном положении в стране, работа сразу наделала потрясающий фурор в интернете. Конечно, кроме меня никто не знал, что её месяц и две недели не было дома, а когда она появилась, от неё разило так, что на месяц провоняло все комнаты. Её это совершенно не смущало; а вот с её возвращением, мои робкие мечты, что она канула бесследно, также провонялись затхлостью и гнилостью, что от них пришлось спешно избавляться. Повесть выиграла первое место в одном из престижных конкурсов за пронзительный и правдивый горестный реализм нашей жизни. Оксане предложили сотрудничество с известным издательством. Она безумно гордилась этим фактом и то и дело поддёргивала меня своим стремительным ростом карьеры писательницы. Кто бы мог подумать, что так случится? Я же изнурённый её подколками и признаться завистью к её успехам, продолжал перекручивать нить причин и следствий, пытаясь отыскать правильный ответ и объяснение происходящему. Фантазии больше не посещали мою голову. Я пытался объяснить это грядущим качественным переходом в новую область моих интересов и предпочтений, но иногда малодушно допускал мысль о том, что может Оксана каким-то магическим образом украла мою возможность писать истории. Мой дар. А иногда и вовсе бредовые идеи посещали моё сознание – мне казалось, что всё на самом деле должно было идти не так. Точнее, однажды всё пошло не так и нужно найти способ вернуть жизнь назад, к исходному моменту несчастий. Но все эти подобные мысли я относил к трусости перед реальностью и усердно прогонял их раз за разом. Почему мы так презираем интуицию?

 Затем Оксана снова надолго пропала. Следующая её повесть (причём по размерам это уже была реальная замашка на роман) была о наркотической зависимости, о притонах, о тех же поломанных человеческих судьбах. Теперь она стала курить в доме, очень часто травку. Её новая развязная манера общения долго выходила из неё и страшно бесила меня.

 Я с ужасом наблюдал, как каждый раз после новой книги, она очень тяжело возвращается к прежней жизни, к прежнему состоянию. Надо отметить, что возвращение происходило не полным. Каждый раз, понемногу в ней добавлялось что-то новое, не хорошее. Частички грязи той жизни, в которую она для полной картины окуналась, надёжно прирастали к ней, врастались в её душу, характер. В результате происходил постоянный и страшный процесс плавления её внутреннего состояния, которому для продолжения жизни необходимо было ещё больше новой грязи, иначе он бы погиб. А ведь он уже стал её «я». По-другому я не мог объяснить её патологическое стремление искать всё новые и новые более изощрённые и извращённые аспекты человеческой жизни. Не искусства же ради? Всему есть предел. Или я чего-то не понимаю? Нет, здесь начался какой-то другой процесс. Вероятно, и сама Оксана не до конца понимала, что с ней происходит. Вероятно, что она и сама боялась и не желала, того что происходило с ней. Однако подобный способ написания историй стал для неё своего рода наркотиком. Эти предположения зародились во мне, когда я слышал из её кабинета (да, теперь уже бескомпромиссно её) приглушённые рыданья посреди ночи. Рыдания отчаяния и боли, сымитировать которые было невозможно. Такие стоны ассоциировались в моём воображении с картиной, когда с человека заживо сдирают кожу. Мне было искренне жаль, но проявить свою заботу, переживания я не мог – Оксана надёжно заперлась в своём мире и никого туда не пускала. Однажды, подобным образом, я сам отстранился от неё, теперь же наблюдал, как это выглядит со стороны. Всё это происходило ночью, но днём она опять становилась прежней - с удовольствием продолжала глумиться надо мной, всячески хвастаясь своими наградами, публикациями, выступлениями на радио, интервью в газетах и журналах. Я читал её книги и убеждался, что с ней творится что-то страшное и остановить этот непонятный механизм уже невозможно: он словно был заведён на саморазрушение, вопрос был только во времени. Уже тогда нутром я понимал, что держаться нужно от неё подальше, как можно дальше. Почему мы так настойчиво убегаем от своей интуиции?








 10


 Осень 2020 года. Оксана сказала, что хочет написать роман о трагедии женщины, которой изменяет муж. Я понял, к чему она клонила и, хотя мы с некоторых пор были супругами скорее формально, нежели реально, категорически отказался.

 -Ну, уж нет!- решительно возмущался я.- Не нужно меня втягивать в свои непонятные игры!- давней истории с дракой мне вполне хватило.- И сама хорошенько подумай – куда ты катишься!

 -Ты просто завидуешь мне,- пренебрежительно хмыкнула Оксана.

 -Я? Завидую? Чему? Чему завидовать?

 -Да есть чему, не отпирайся. Сколько ты уже пишешь? И что? Чем ты можешь похвалиться? Чего ты достиг?

 -Я пишу для собственного удовольствия, а не для наград и внимания!

 -Только не надо мне сейчас этой святости и невинности - до боли знакомая отговорка неудачников!

 -А ты? Ты чего добилась?

 -Перечислить?

 -Не надо! Сам перечислю!- я подошёл к её книгам на полке.- Это твои приключения по помойкам,- я ткнул пальцем в книгу,- мусорники, вонь, грязь, вши, сопливые разговоры о не сложившейся судьбе и прочая мерзость. Неплохое достижение. Согласен! Дальше,- я ткнул пальцем в следующую книгу,- так, что здесь у нас? Ага! Притоны, наркоманы, трава, кокаин, наркодельцы и роскошный бред о тяжёлой судьбе наркомана. Читаешь, и плакать хочется. Особенно, когда двое конченых наркоманов, в поиске денег на ширку, грабили детей и стариков. Прямо жалко твоих несчастных наркош. Дальше продолжить? Не могу – тошнит уже! Думаешь, если ты можешь так поступать, значит, и я так могу? Нет! Я так не могу! Я так не хочу! Я не такой, как ты! И вообще странно, что я ещё делаю с тобой под одной крышей? Ты мне стала противна!

 -Может, и противна стала когда-то, не спорю – я давно вижу, что тебе наплевать на наши отношения. А живёшь ты со мной, потому что я сильная, а ты слабый. И жить будешь, пока я тебя сама не выгоню. Сам ведь не уйдёшь – духу не хватит. А смотришь, как я книги пишу, и завидуешь – ты так никогда не сможешь. Ты вообще ничего не можешь: жил со мной – и не понял, что за женщина с тобой была. Всё плавал в своих сопливых фантазиях. А ты знаешь, между прочим, какая у слова огромная сила? Оно может всё изменить. Всё! Ну да ладно, ты всё равно не поймёшь. Короче, поможешь с новой книгой?

 -Никогда! Мне даже думать противно о том, что ты меня просишь!

 -Ну и зря,- снисходительно бросила Оксана.- Мог бы заодно и удовольствие получить. Кстати, Ирка на тебя здорово засматривается, чтобы знал. Ты же ничего не видишь вокруг, придурок. И она такая же идиотка – ходит только вздыхает, как дура. Вы были бы прекрасной парой! Ботаники хреновы!- пошло засмеялась она и… снова пропала.

 Ира была, наверное, единственной подругой Оксаны, по крайней мере, в той плоскости жизни супруги, которая мне была известна. Я всегда удивлялся, как эта чудная нескладная робкая девушка могла находить хоть какую-то точку соприкосновения интересов для общения с Оксаной. Полная ей противоположность. Наслаждаясь очередным неожиданно свалившимся на меня одиночеством, я часто думал об Ирине. Она многим напоминала прежнюю Оксану. Теперь я по-другому взглянул на её странные прежде визиты к нам в гости, её глупые и растерянные выражения лица, когда она вдруг приходила и не заставала Оксану, и в то же время не спешила уходить, обескуражено неся всякую чушь, только бы…только бы…задержаться подольше. Точно! Теперь я понял её растерянность, её напористость в посещениях, несмотря на то, что Оксана была очень груба с ней и часто высмеивала, к примеру, обзывая «курицей обычной домашней, семейства бестолковых и бесхарактерных, предназначение которой в обхаживании и умилении своего петуха». Сколько же она вынесла, проглотила молча пошлостей ради подобных унизительных встреч. Я вспоминал её робкий взгляд, как она быстро опускала глаза, когда мы случайно пересекались взглядами. А она в принципе даже ничего, думал я и понимал, что именно такой, как выразилась Оксана «домашней курицы» мне как раз и не хватает в жизни. Очень не хватает! Я смотрел по утрам в зеркало и с каждым днём всё отчётливей и отчётливей наблюдал схожесть с Ириной. А именно грусть в глазах. Грусть, которая говорит сразу и обо всём. Когда говорят – и одного взгляда хватило, чтобы понять. Может, мы с ней родственные души?

 А пока супруги не было, я всё больше и больше рос в своих мечтах и уверенности, что так оно и есть. В очередной раз, только теперь с невероятной доселе силой, я жаждал, отчаянно надеялся и умолял Бога, чтобы Оксана никогда больше не вернулась. Я тщательно отслеживал все новости, надеясь однажды услышать, что знаменитую писательницу нашли мёртвой там-то и там-то. Это было неправильно, только по-другому я уже не мог думать.

 Но она появилась. Не отвечая на вопросы, сердито заперлась в кабинете и принялась работать.

 Вскоре вышла книга о трагической судьбе проститутки.

 Неужели она и это…- ужаснулся я, но не решился даже мысленно сказать себе это слово.

 -Ну что ты смотришь на меня, а? Что смотришь? А как ты хотел ещё? Чтобы написать чётко и пронзительно, нужно самому пройти через это, прочувствовать всё на себе, пропустить через себя!

 Последнее выражение получилось чересчур буквальным и меня едва не стошнило. Это было уже слишком. Я ушёл спать на кухню, а после в бойлерную, когда Оксана стала донимать меня. Домой я стал приходить всё реже и всё позже. К тому же, словно случайно, я стал чаще встречать Ирину. Наверное, наши тайные желания теперь не находили препятствий и нас всё больше и больше тянуло друг к другу. Мы стали с ней часто общаться и скоро я обнаружил, что она действительно конкретно «запала» на меня. Мне она тоже казалась достаточно подходящей в роли новой спутницы. Милой даже, я бы сказал…

 Прошло полгода. Чтобы долго не передавать тот ад, через который мне довелось пройти, скажу коротко - я уже жил с Ириной. Конечно же, с Оксаной так просто расстаться не получилось, на что я и не рассчитывал, собственно. Разумеется, я предлагал расстаться тихо-мирно – отношения давно исчерпали себя, а материальное не сильно волновало меня, но… Череда ужасных скандалов, судебных разбирательств, делёж имущества и всё это вдобавок изрядно поливалось грязью в прессе (Оксана уже стала известной публичной персоной) – ужасно вымотало мои нервы, что я едва остался жив. В психическом смысле. А вот для моей бывшей супруги это было очень даже кстати, как мне показалось. Она получила-таки то, что хотела и в течение года она выпустила целую серию книг под общим названием «Развод по-Донбасски». Признаться странно, но я поймал себя на мысли, что мне это даже польстило неким образом – обо мне, точнее о наших отношениях, было написано так много. Больше она ни о ком и ни о чём ещё столько не писала. Я был, конечно, одним из первых клиентов на её книги, прочитывал их залпом, буквально проглатывал. Надо сказать, я отмечал в работах Оксаны много положительных сдвигов – стиль совершенствовался, язык становился богаче, да и фантазии было добавлено значительно больше. Я перечитывал, всматриваясь в свой образ, и находил много несоответствий и много совершенно не свойственного мне. Было даже обидно. Либо фантазия Оксаны начала проявляться таким образом, либо это был не один я, а такой некий собирательный образ. Даже чересчур собирательный. В любом случае, я теперь был с Ириной и радовался жизни. Наконец, я обрёл своё счастье – нам было очень хорошо вместе, а Оксана обрела своё – её теперь часто показывали по телевидению, книги её раскупались бешеным тиражом. Каждый из нас получил то, чего так желал. По крайней мере, я так хотел думать, продолжая бессонными ночами распутывать комок причинно-следственных связей в моей жизни. Я много размышлял о работах Оксаны – может, я тогда преувеличил её реализм, излишне накрутил себя после выхода книги о проститутке? Может, и не было ничего такого? Всё лишь её фантазия? Кто знает? Но, если так, почему она тогда молчала? Почему она не сказала ничего в свою защиту, когда я уходил? Сильная женщина? Всё непонятно. Когда жизнь пошла не так? Почему я не могу забыть Оксану?

 Кроме поисков ответов на извечные вопросы, единственное, что ещё сильно волновало меня – о чём будет её следующая книга?








 11




 Осень 2023 года. В этот раз её не было гораздо дольше обычного. И если когда-то я мечтал, что она исчезнет навсегда, то теперь разволновался не на шутку, – в какую грязь окунулась она на этот раз, сможет ли выбраться из неё, а может её уже и в живых нет? Но больше всего меня, наверное, волновал извращённый вопрос - что она думает, о чём, как смотрит на мир, что вообще происходит в её голове? Что это за черта, переступив которую человек становится таким, каким он есть? Ведь у каждого из нас случаются критические ситуации, в результате которых жизнь круто меняется в ту или иную сторону. Когда она стала такой, почему я не заметил? Когда и главное, почему я стал именно таким, а не другим? Однажды Оксана назвала меня слабаком. Нет, я, конечно, отдавал отчёт в собственных слабостях, но не настолько же? Или всё же, действительно в наших отношениях виноват был только я?... Одним словом, я занимался привычным самоистязанием – убивал время, анализируя всё те же банальные связи, которые сколько их ни крути, каждый раз, хитро изворачиваясь новой стороной, не желали давать чёткого и однозначного ответа на извечные вопросы. Вот и сейчас, я пришёл к тому, что в подобном образе жизни Оксаны, виноват только я. Не писал бы я – не начала бы писать она, не был бы я – был бы с ней кто-то другой. Возможно, настоящий сильный мужчина, а Оксана была бы с ним обыкновенной счастливой домашней курицей, и не занималась бы этим кошмаром. Надо же, как всё меняется – ещё недавно я думал иначе, теперь вектор развернуло в этом направлении, а завтра вообще неизвестно в какую сторону. Всё течёт, всё меняется – вспомнил я древнюю истину.

 Впрочем, как оказалось позже, зря я так переживал из-за исчезновения Оксаны. Волноваться нужно было совершенно по другому поводу.

 «Она написала убийство» - так называлась её новая книга.

 Сердце бешено заколотилось, пальцы затряслись, ноги подкашивались, а сознание так норовило вырваться из тела и сбежать куда-нибудь далеко-далеко – такова была моя первая реакция, когда я услышал по телевидению о презентации новой книги Оксаны. Господи, неужели она решилась и на это?! Я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя – слабость разлилась по всему телу, словно я пробежал изнуряющий кросс. Как она могла решиться на подобное?! Что она должна была чувствовать?! Я даже боялся представить себе это.

 Одно стало ясно - Оксана перешла допустимую черту. Изменить, предать, наркотики, продавать себя, да и вообще, всё то мерзкое, что она совершала до этого, несомненно - неприемлемо, постыдно, отвратительно, чудовищно, но это касалось только её. Это был её осознанный шаг по отношению к самой себе. Да, гибла её душа. Сознательно, целеустремлённо, ради новой навязчивой идеи. Что ж теперь? Бог с ней. Бог с идеей. Если допустить достаточную норму извращения в череде её ненормальных рассуждений, в некой мере даже можно было и понять её поступки. Нет, не оправдать, ни в коем случае. Но хоть как-то ещё понять, приняв во внимание написанные книги. Но убийство?! Нет, это было уже слишком. Что будет дальше? Даже не хотелось думать об этом. Необходимо было её остановить.

 -Нужно подменить Варю,- неожиданно сказала Ирина. Да сказала таким отстранённым и обескураженным голосом, словно сама удивилась тому, что говорит. Никто ей не звонил, но она ни с того ни с сего начала собираться на работу.

 -Да, конечно,- ответил я, не обратив внимания на странное поведение Ирины, напротив искренне радуясь нежданно подвернувшемуся подарку судьбы, остаться одному в этот момент. Странные вибрации прошли в этот момент сквозь меня. На мгновение показалось, что пространство вокруг колыхнуло, но не как от толчка землетрясения, а как-то по особенному. Или может это колебание вместе с волнами прошло у меня в сознании, и всё это лишь нервы? Немного подташнивало. Точно, нервы.

 - Странно всё это,- подумал я, шестым чувством ощущая непонятную угрозу.

 Однако странности только начинались.

 Я не стал дожидаться презентации в новостях, а сразу погрузился в интернет. История действительно уже была выложена на её странице. Хотя я точно знал, что утром её ещё там не было - для меня стало привычным при первой возможности заглядывать к ней на страничку. И заглядывал я очень часто. Можно сказать, прописался на её странице этаким тайным поклонником. Точно так же, как она бесцеремонно прописалась в моей голове - сколько я ни пытался, не переставал думать о ней. Её образ, её поступки, наше общее прошлое, постоянные размышления – что правильно, что нет, в конце концов, окончательно отравили отношения с Ириной и теперь я переживал, что и этот шаг был поспешным, необдуманным. Я совершенно не обращал внимания на Ирину, и она в ответ замкнулась и не лезла ко мне с расспросами. Зачем я поспешил связать себя новыми отношениями, если в прежних так и не разобрался? Куда мы всё время торопимся, словно бежим от самих себя?!

 Закрывая глаза, мне часто представлялась чёрная воронка, в которую я однажды неосторожно попал, и она теперь решительно всасывала в себя только плохие события, всё только нехорошее и выбраться из неё не представлялось никакой возможности. Разве что, набравшись смелости, отдаться ситуации, погрузиться в пучину, найти первоисточник образования этого самого злосчастного омута и покончить с ним. Но как это сделать? Да и выход ли это? Я конкретно запутался. Да так, что нужно признаться, беспомощно опустил руки и только малодушно ожидал, когда всё это закончится само собой. В бесконечных поисках правильного ответа, я пришёл к крайности, что лучше нам было и не знать друг друга с Оксаной. Если бы случился шанс повторить нашу встречу, если бы только можно было всё вернуть сначала, вероятно, я бы не стал вообще к ней подходить. Я так часто думал об этом, что иногда мне казалось,- ну вот, ещё немного, ещё чуть-чуть каких-то непонятных внутренних напряжений толи силы воли, толи ещё чего-то и всё изменится. Клацнет что-то в пространстве и времени и, словно по волшебству, всё вернётся в тот роковой момент. И я всё исправлю. Но этого, естественно, не происходило. После подобных многократных попыток я ощущал, что начинаю сходить с ума… Впрочем, вернёмся к страничке Оксаны. Я принялся бегло просматривать главы и остановился на следующем (странности набирали темп):

 «Виталик быстро пробегал глазами главы, выискивая что-то, чего и сам пока не мог знать наверняка. Зарождавшиеся подозрения едва уловимо были слышны где-то глубоко на подсознательном уровне. Но не потому, что неуверенны, а потому что он не хотел их слышать никоим образом и отчаянно давил их, боялся их услышать. Вот он и дочитал до того момента, после которого оторвать от чтения его будет уже невозможно, потому как он чувствовал, что это последнее, что осталось сделать в этой жизни. Пока он читал – он жил»

 У меня возникло неведомое ранее ощущение, когда прочитанное мгновенно накладывается на реальность, тут же становясь этой самой реальностью, и именно оттого, что ты это прочитал, ты так и думаешь. Или всё наоборот - то, о чём думаешь, тут же и печатается, оттого оно и происходит? Или всё это происходит в унисон. Разум не выдержал непонятных завихрений и рьяно выбросил их прочь из головы. Но…

 «…если это происходит – от него не спрячешься. Новое ощущение нельзя было назвать странным, поскольку оно было неизведанным, сравнить его было не с чем. Сразу почувствовалось, что какая-то неведомая, потрясающе невиданно ужасная сила, пугающие знания кроются за происходящим. Узнать их было, конечно, и опасно и невероятно соблазнительно.

 Конечно, Виталик сразу понял, что читает о себе и сейчас ему показалось, что…»

 … я вплотную подошёл к той самой пресловутой воронке, к той самой загадочной кроличьей дыре и мне предстояло не только заглянуть в неё, отчего уже кружилась голова и тошнило, но и, набравшись отчаянной смелости и безрассудства, прыгнуть в неё. Я чувствовал, что это было необходимо сделать. Что только там я и смогу, наконец, решить все свои проблемы и узнать ответы на мучающие меня вопросы. Пусть даже это будет и конец, и я никогда не выберусь оттуда. Но больше поражало чувство, что Оксана уже там и ждёт меня, чтобы вместе всё исправить.

 Что нужно было чувствовать, чтобы решиться броситься туда, не будучи уверенным, что за тобой пойдут? Что останешься жив? Что тебя поймут и поддержат? Что ты не исчезнешь, как сущность, не растворишься в абсолютной вечной пустоте? Какая сила отчаяния должна подтолкнуть человека решиться на подобное? Или это крайняя степень сумасшествия, когда открываются все секреты мироздания? Впрочем, я мог легко узнать…

 «…это. Стоило ему только продолжить чтение. Наверняка, она изложила свои взгляды, чтобы объяснить познанное и задуманное. И он не ошибся. Дальше как раз следовало…»

 …описание того, что я искал. Я читал и поражался одновременно нескольким моментам. Первое – это как Оксане удалось написать подобное. Второе, оно же вытекало из первого – как она пришла к этому? И конечно же, - этот постоянный, начинающий крайне раздражать, невыносимый эффект совпадения моих мыслей с прочитанным. Они упрямо налаживались друг на дружку, и я начинал терять контроль над происходящим, словно проваливался в пустоту – где реальность, где прочитанное? Иной раз казалось, что во время очередного осознания наложения, реальность странным образом раздваивается, причём одна так и норовила куда-то убежать, но я силой воли удерживал её и соединял их воедино. Это становилось своеобразной игрушкой для разума и несколько отвлекало и странно веселило, что я начинаю сходить с ума, если бы…

 «…дальше он вдруг не осознал, что реальность действительно пытается расслоиться. Что происходило, Виталик не мог понять. К тому же он так увлёкся чтением и удержанием существующей реальности, что не сразу заметил, как за его спиной кто-то появился. Сначала он отнёс это к новой игре разума – решил, что это его потаённые страхи выбрались из глубин подсознания и начали материализовываться и, если он вдруг обернётся и посмотрит им в глаза, они и правда окрепнут в этой реальности и сделают что-то страшное. Поэтому он, словно маленький ребёнок, тихо сидел и боялся повернуться. Дальше…»

 …я решил не читать, просто подумать. Но продолжая вести глазами по монитору, я видел и автоматически прочитывал опять-таки свои мысли. Или они мне уже не принадлежали? Ко всему прочему, вскоре я действительно почувствовал чьё-то присутствие у себя за спиной, но всё же не решился обернуться. Пока он читал – он жил – настойчиво стучало у меня в голове. Происходила самая, что ни есть чертовщина. Сознание трещало по швам, пытаясь оформить надлежащим образом хаотично поступающую информацию извне и как-то логично объяснить. Ко всему прочему я вспомнил о названии книги. Кто-то должен был в ней умереть. И раз всё происходило неизменно параллельно с читаемым текстом, значит, убийству ещё только предстоит случиться. И я уже догадывался, кто должен был стать жертвой. Но почему так?!…

 «А как ты хотел иначе?- прочёл Виталик с монитора и вытер холодный пот. И хотя он не услышал голоса, но прекрасно понял, кому он принадлежит, а также почувствовал невероятную усталость в словах и решительное желание покончить с этим побыстрее.

 -Но зачем?

 -А здорово получилось, что не нужно разговаривать с тобой, и не слышать твоего отвратительного нытья. Общение словно телепатическое. Прикольно… Зачем спрашиваешь? Ты сам прекрасно всё понимаешь. Я устала. Я безумно устала от своей жизни. Всё давно идёт не так. Всё глупо, пошло, противно, отвратительно!

 -Но разве ты не этого хотела?

 -Ты знаешь, чего я хотела? Откуда ты знаешь, чего я хотела? Ты ведь никогда даже не спросил у меня, чего я хотела!

 -Зачем спрашивать - я прекрасно видел, чего ты добивалась, к чему стремилась. Только не надо говорить, что я слеп и ничего не понимаю. Я умоляю. Я устал от твоих непонятных игр.

 -Ты о моих книгах, да? Но ведь ты сам писатель, или по-прежнему только лишь пытаешься им стать? А, ну да, вы ведь синьор пишете в своё удовольствие, куда уж нам. Простите, я забыла!

 -Да причём тут сами книги. Я о твоих методах вживания в историю.

 -А ты думаешь, я хотела так поступать? Ты думаешь, мне всё это приносило удовольствие? Что я от этого получала кайф, да? Ты хоть знаешь, что происходило на самом деле? Знаешь?!

 -Ну, если вы снизойдёте, сударыня, возможно, и узнаю.

 -Я не могла им больше сопротивляться! Понимаешь, не могла!- и хотя вслух ничего не произносилось, он прекрасно ощущал, с каким надрывом и болью появлялось на мониторе каждое слово.- Они выстроились в очередь, чтобы пройти сквозь меня и появиться в этом мире. Ты думаешь, мне легко было всё это пропускать сквозь свои нервы, свои чувства, сквозь свою сущность, в конце концов? Думаешь, легко было проходить через эту грязь? Каждый раз моя душа пачкалась в новой грязи так, что я думала, никогда больше не отмоюсь от неё. Каждый раз я думала, что больше не выдержу и сломаюсь. Ты думаешь, всё это доставляло мне удовольствие? Нет! Нет! Нет!- от скрытого напряжения здорово тряхнуло пространство.

 Виталик крепко сжал кулаки, ему не нужно было объяснять – кто они, и что значит проходили и пропускать. Он прекрасно всё понимал, и внутри всё сжималось и давило от горечи допущенной огромной ошибки и безумного желания вернуть всё назад, чтобы не помнить этого, не знать этого. Почему он раньше не думал об этом? Неужели нам проще свалить вину на всё, что угодно, лишь бы оправдать своё бездействие, свою ошибку? Почему нельзя смело признаться в своих недостатках и попытаться исправить их пока не поздно? Наверное, в этом и заключается настоящая смелость человеческой сущности – не врать себе.

 -Я ждала, что ты мне поможешь! Но ты каждый раз отворачивался от меня. Не слышал меня. А потом и вовсе ушёл. Слабак! Предатель!

 -Я хотел помочь, но ты отвергала мою помощь. Напротив ты с удовольствием издевалась надо мной.

 -Когда я отвергала твою помощь? Когда? Когда она вообще была? Твоё постоянное недовольство? Да, я видела. Твою зависть? Тоже видела. Но желания помочь - нет. Только растерянность и беспомощность. Где поступок настоящего мужчины, сильного мужчины, который любит свою женщину?

 -А где женщина, которая любит своего мужчину? Где она была? Была бы женщина – был бы и поступок!

 -А ты ведь так и не понял. Ты так и не понял. Ты хоть думал, зачем я стала писать? Думаешь, чтобы оскорбить тебя? Ошибаешься. Ты ведь не заметил, как мы стали жить. Ты днями на работе, приходишь и тут же прячешься в своём мире. Потом спишь, потому как устал ужасно, и снова на работу. Я молчу, я ведь должна тебя понимать. В те редкие минуты, когда мы вместе - в твои выходные или отпуска - ты всё равно продолжал витать в своих мирах. А я? Почему ты не обращал внимания на меня? Я ведь женщина. Ты забыл? Ты забыл, зачем мы стали жить вместе, что нас что-то притянуло? Что-то очень важное! Вот я и решила тебе показать, как выглядит со стороны твоё равнодушие, твоя отстранённость в своих мирах, твоё молчаливое убийство наших отношений. Вот только затянуло незаметно. Да так, что я уже не понимала, что делаю. Истории, которые так не хотели приходить вначале, помнишь, выстроились в очередь и требовали своего рождения. Им понравилась моя полная самоотдача, и пошло-поехало. Я потеряла контроль, но ты-то мужчина, ты ведь видел, что со мной происходит, куда я качусь, почему ты не выдернул меня, почему не остановил, почему не спас? Ведь сам знаешь, что это хуже наркотика.

 -Я думал, тебе действительно это нравится,- виновато произнёс он молча.

 -Не ври! Не ври! Не ври мне! Да нравится, конечно, как наркоману его зелье, но разве ты не слышал моих ломок? Ты не слышал, как мне больно?!

 Господи, Виталик помнил её стоны и плачи по ночам.

 -Слышал! Конечно же, слышал! Но ты как учёный-извращенец, жестокий и беспощадный, холодно наблюдал за мной, словно за подопытной крысой, во что я превращаюсь. Небось, уже подумывал написать книгу обо мне и прославиться, таким образом, наконец-то за мой счёт?! Нет же! Не выйдет! Не бывать этому!

 -Я не хотел! Правда, не хотел! Даже не думал о подобном! Прости!

 -Поздно, милый! Поздно!

 Холодная сталь упёрлась…»

 …мне в затылок и я, на мгновение вынырнув из какофонии бреда и осознав, что так оно и…

 «…есть на самом деле, снова погрузился в чтение. Пока он читал – он жил.

 -Только советую сильно не обольщаться – это продлится недолго. Скоро эта история закончится.

 -Может, всё не так страшно? Может, всё будет по-другому, хорошо?

 -Это ты мне говоришь? Смешно! Знаешь до чего я дошла? Впрочем, что я спрашиваю – конечно же, знаешь. Ты ведь читал название моей новой истории. Думаешь, я хотела это делать? Во-о-от! И я даже не хочу думать о том, что они потребуют выполнить дальше. Не хочу! Не хочу! Не хочу!

 -Вот и я тебе о чём,- схватился Виталик за спасительную соломинку.- Не нужно этого делать!

 -Да будь ты проклят! Ты мне ещё указывать смеешь?! Ты?! Из-за которого у меня вся жизнь наперекосяк! Ты?! Который убил все мои юные надежды, мои робкие мечты, мои наивные суждения. Ты мою жизнь убил! Растоптал! Проигнорировал! А любовь? Где любовь? Ты её променял на призрачные фантазии, дорогой. Не хочу вообще говорить о ней. Больно! Ох, больно! Невыносимо больно! Ты всё уничтожил своим бездействием, но я спускать на тормозах больше ничего не хочу! Я всё же решила воспользоваться этой возможностью. Пока ещё есть возможность. Тьфу ты, пора кончать, договорилась до тавтологии. Пока ничего не изменилось.

 -Что изменилось?- он наивно полагал, что тянет время, но всё происходило именно так, как и должно было произойти. От него уже ничего не зависело. Даже свои мысли теперь он читал с монитора. Это никак не укладывалось в рациональном сознании. Разум устал отсортировывать и выбрасывать неподдающиеся логике обрушивающиеся факты и, отказавшись дальше принимать участие в безумном спектакле, сходил с дистанции, осваиваясь с новой ролью - зрителя.

 -А ты так и не понял? О-о-о! Да какой ты к чертям писатель, да ещё фантаст. Ты так и не понял, что происходит. А я тебе объясню. Так уж и быть. Когда я поняла куда качусь, я так испугалась, что изо дня в день стала неистово просить Бога изменить мою жизнь. Изменить, но не полностью, а с того момента, когда мы повстречались. Так, чтобы никогда не повстречаться больше.

 Странно, но оказалось, что они в последнее время думали об одном и том же.

 -Вот видишь, оказывается, мы даже думали одинаково. У нас были одинаковые мечты. Надо же?! Как смешно. Ну да черт с тобой. Так вот, Бог меня услышал. Ты представляешь, услышал! И он дал мне шанс всё изменить. Он пообещал переписать нашу историю с того момента, когда мы встретились»

 Да ведь она сошла с ума, Виталик,- откуда-то со стороны услышал я ехидный насмешливый выхлоп своего разума.- Тебе конец, дружище. Прощай!

 Краем глаза я наблюдал учащающиеся искажения пространства, странные преломления и игру цветов, но посмотреть прямо не решался. Бред, страшный бред, из которого нужно быстрее проснуться.

 «Да не переживай ты так за меня,- продолжала Оксана молчаливый диалог,- не сошла. Скорее наоборот, многое поняла. И это далеко не сон.

 Она наклонилась к нему и теперь вслух продолжила шептать на ухо.

 -Знаешь, что я узнала? Большую тайну! Бог – он ведь тоже писатель. Выдумщик. Да ещё какой. Самый лучший из всех. Ты только посмотри, какую историю он пишет. Никто так не сможет. Что? Ты мне не веришь? А я тебе ещё больше скажу - а ведь он впустил меня к себе, и я увидела всё, как на ладони. Я рассказала ему, как вижу выход и он обещал мне подумать,- её шёпот действительно был сумасшедший.- Не веришь? А как ты думаешь, я попала к тебе в дом без ключа? По воздуху прилетела? Всё ещё хуже, чем ты можешь себе представить – я просто появилась здесь, из ниоткуда, из воздуха - так надо было. По-прежнему не веришь? Хорошо, а откуда я знаю, что твоей курице вдруг пришлось пойти подменить Варю? И с чего она вдруг взяла, что ей надо подменить Варю? Кто ей сказал об этом? Она просто мешала.

 Информация валилась и валилась снежными комьями в моё сознание, но перерабатывать её уже было некому.

 -А как ты думаешь, почему всё происходит, так как высвечивается на мониторе? Ты думаешь, это моя новая гениальная книга? Нет. Это и есть история нашего Создателя. Отрывки нашей с тобой истории. И в данный момент он просто перечитывает её, чтобы проникнуться в нашу ситуацию, понять, что к чему, чтобы уточнить неизбежность и смертельный тупик данной ситуации, перед тем как начать править. И до этого момента я должна успеть покончить с тобой, милый,- слово «милый» произносилось откровенно язвительно и передёрнуто.- Ты этому не веришь? Тогда почему ты боишься посмотреть по сторонам, в окна? Ты ведь там ничего не увидишь – лишь темноту и пустоту. Ведь мы сейчас вырваны из общей истории и подвешены в нереальности. Кто знает, возможно, Создатель не решит больше о нас написать и вернуть нас в общую историю, и мы навсегда исчезнем, но думаю вряд ли. Ведь все мы невероятно любим своих, пусть и вымышленных и не всегда положительных героев. Если мы появились, значит с определённой целью.

 -Хорошо! Хорошо! Я понял!- истерично прокричал я, читая свои фразы с монитора, понимая, что сумасшедшую не остановить.- Но зачем тогда убивать вообще, если скоро всё измениться? Это ведь бессмысленно! Абсурдно! Глупо! Пусть всё меняется, как ты хочешь, зачем же убивать?!

 -Значит, ты думаешь, что всё пройдёт безнаказанно? Натворил делов и как всегда в кусты? Нет, дорогой, так не бывает. Ничего не проходит бесследно и наказание никогда не бывает бессмысленным или запоздалым.

 -Но ведь, если всё вернётся назад, мы даже и не вспомним ничего.

 -Может и не вспомним, но на генном или каком-то там уровне, я надеюсь, у тебя всё же останется страх приближаться ко мне.

 -Неужели ты меня так сильно ненавидишь, Оксана?

 -Поверь, так же сильно, как и любила все эти годы!- взвёлся курок.- И если не приведи Господь, ты меня ещё, когда увидишь, будешь бежать от меня как ошпаренный, сам не понимая почему!

 -Знаешь, а я всё же очень любил тебя!- обречённо сказал я.

 -Да что ты говоришь!- в её словах, сквозь плотно наброшенный холодный сарказм я всё же почувствовал прорвавшиеся нотки жалости и сомнений. Нет, не ко мне, а ко всей сложившейся ситуации. Оксана оказалась в цейтноте, из которого больше не было логичного выхода. Сумасшедшему разуму, попавшему в собственную ловушку, остаётся надеяться только на чудо. Словно в подтверждение, дуло пистолета сильнее упёрлось мне в затылок.

 -Да.

 -Какая теперь разница. Прощай! Не увидимся в следующей жизни, Виталик!

 -Дай Бог!- успел выговорить я, и пространство затрясло невероятно сильно. Оно стало медленно расслаиваться на две реальности, и удерживать я их уже не мог или попросту не хотел. Мне вдруг стало всё равно, куда сейчас всё исчезнет, потому как жизнь давно зашла в тупик и не имела более смысла. И это безликое равнодушие так испугало меня своим безысходным концом, что очень захотелось поверить в то, во что верила Оксана.

 Я наблюдал, как прежняя реальность стала исчезать, тая на глазах, обнажая другую. И в той другой не было ничего, кроме нас, лишь пустота. Абсолютная пустота, как будто ты оказываешься в бескрайнем космосе, но вокруг нет ничего – ни звёзд, ни планет, ни комет. Абсолютно ничего. Пронеслась сумасшедшая мысль, что возможно это и есть сознание нашего Создателя. Что я, Оксана, комната находились сейчас в сознании некоего существа, в той самой альма-матер, которую так безуспешно ищут учёные, и являлись мы далеко не материей, а лишь его мыслью; и оно, это неизвестное существо, сейчас размышляло – стоит ли нам давать новый шанс и возвращать обратно. Ведь для этого из-за нас необходимо было многое переписать, подогнать, подшлифовать, чтобы история осталась удачной, полной, не выбилась из общего контекста, но при этом никто ничего не заметил. Это сколько ж работы необходимо переделать, чтобы вернуть нас обратно! Исправить судьбу двух запутавшихся влюблённых - это вам не абзац неудавшийся переписать! А стоит ли оно того?- подумал я и в тот же миг осознал невероятную никчёмность своего существования, жалкую никчёмность своей сущности в масштабах всеобщей истории. Я представил все книги, что были написаны человечеством за время его существования и подумал, если это соотнести с великой историей Создателя – займёт ли наша с Оксаной судьба, хотя бы слово, в процентном отношении, что мы занимаем во всей истории? Это ведь как надо любить своих персонажей, чтобы уделять им столько времени. Ведь не один я с проблемами - и наши отношения с Оксаной, в сущности, такая мелочь. Но он или оно, кем бы там ни было, всё же думает, помнит, заботится о нас. Для этого нужно только и жить, что этой историей. Бог и есть жизнь,- вспомнил я, и удивился, как всё удивительно сходится. И то утверждение, что он в нас, а мы в нём – тоже абсолютно верно. Даже чересчур буквально верно, что и не верилось.

 Но если всё так,- продолжал размышлять я,- и мы находимся в сознании нашего Создателя, то почему здесь так пусто? Почему ничего не происходит? Почему вокруг мёртвая пустота? Ведь не может быть совершенно ничего. Сущность в корне не терпит небытия. И когда мне вдруг показалось, что я подошёл к разгадке самого главного вопроса человечества, раздался сильнейший хлопок, и на миг всё замерло – мысли, ощущения, внутренний биоритм. Я так и не понял, что это за хлопок был – выстрел пистолета или нечто другое, но вслед за ним события стали двигаться в обратном направлении, сначала медленно, потом быстрее, быстрее и ещё быстрее. Ужасно тошнило, сознание трясло, мышцы болели (их, словно резало изнутри) а я чувствовал себя космонавтом, который испытывал сверхнагрузки. Неужели и правда, судьба возвращалась, чтобы перестроиться на параллельную колею? Неужели, действительно, некий создатель переписывал нашу с Оксаной историю? И если мы являемся всего лишь его мыслью, ничтожной мельчайшей искоркой неизвестного нейрона или где там у него зарождались эти самые мысли, а бесконечное число вселенных - его другие мысли…у меня закружилась голова от попытки представить великий процесс создания, охватить масштаб не хватало самой смелой фантазии, и уж тем более попытаться представить самого Создателя. Но одно я понял несомненно - насколько бесконечно любит он нас. Своих персонажей. Для каждого он изначально продумывает и тщательно прописывает прекрасную роль в своей великой истории, и лишь мы сами халатно, бездарно, жестоко, бессмысленно губим свои судьбы.

 Вот так и мы с Оксаной – встретились для радости, для счастья, но всё испортили. Долго ли я пребывал в эйфории от нашей встречи, подаренной небесами; от наших странных характеров, так удачно подошедших, словно мы были созданы друг для друга. Как быстро мы начинаем относиться к случившимся чудесам, словно к заурядному и само собой разумеющемуся событию и более того, со временем начинаем хулить их, как самую страшную ошибку? И после этого мы ещё требуем настоящих чудес, настойчиво бесцеремонно требуем подтверждения Божественного начала и ответов на мучительные вопросы?! Сколько нужно нам чудес, чтобы мы успокоились и просто жили, наслаждаясь великой историей и своей, пусть и маленькой, но неповторимой и незаменимой ролью в ней?! Что нам ещё надо?! Разве всё вокруг – уже не чудо?! Какие же мы невежи!

 Сквозь сгущающийся туман сознания, я всматривался, наблюдая за ускользающими навсегда событиями, словно фильм, просматривая свою жизнь с конца к началу. Вот и развод – ужасная мерзость – так неприятно вспоминать своё поражение, трусость, бегство - к чёрту, в небытие; Ирина - прости, это было изначально неверно и жестоко по отношению к тебе; вот и наши ссоры с Оксаной, огорчения и непонимания, их всё меньше и меньше, и всё чаще видны улыбки; а вот и праздники, и нормальные отношения. Сердце защемило - ведь как было хорошо в начале. Ведь было же! Было! Куда всё подевалось?

 Невероятная пустота поглощала каждую мою клеточку, чувство безысходной горечи, что всё так вышло, давило со всех сторон. Невообразимо сильно захотелось всё изменить. Только б был шанс! Неужели Оксана уже тогда испытала подобное пронзительное чувство отчаяния, что её посетила безумная идея о великой книге, о Создателе и попытке переписать наш фрагмент? Господи, бедная девочка! Как же она страдала! Когда она сошла с ума? Нет, не то! Не то я думаю! Только бы всё это оказалось правдой! Неужели и я сошёл? Да какая теперь разница?! Пока есть возможность хоть как-то мыслить, нужно успеть понять более важные моменты. Что она чувствовала сильнее - любовь или ненависть? Что привело её к подобным размышлениям и какая конечная цель её желания всё изменить – попробовать начать сначала или…? Чтобы я сделал? Изменил или убежал? Нет, скорее избежал бы встречи с ней. Почему? Я всё же очень любил и люблю её! Но я не смогу сделать её счастливой.

 Наконец, я не выдержал нагрузки и потерял сознание…








 12




Восьмое июля 2012 года.



 -Витаха?! Витаха?!- знакомый голос выдернул меня из небытия. Голос раздавался отовсюду, со всех сторон, словно вся огромная Вселенная звала меня. Едва обретя возможность мыслить, я внезапно начал резко куда-то проваливаться, падая вверх; чтобы понять это, нужно испытать сходное ощущение, когда бежишь вперёд, но движешься назад – сознание готово было взорваться. Дело в том, что человеческий мозг изначально приспособился простейшим способом воспринимать мироздание, от того и ничтожно скудны наши возможности, а с ними и познания, и понять истинный механизм происходящих явлений бытия нам никогда не представится реальным. Даже самое простейшее – движение во времени и пространстве. Люди по своей натуре ленивые, поэтому пользуются лишь одним, однажды освоенным способом – вперёд во времени, в пространстве туда, куда могут увидеть. Впрочем, я отвлёкся...- Веталь! Да что с тобой такое?!- теперь я узнал голос Димки.

 -Разморило видать Витаху?- а это уже Серёга переживал.

 -Он вроде, как сознание потерял, прикинь?- волновался Димка.

 Удары ладонью по лицу и от души выплеснутая прохладная вода, привели меня, наконец, в чувство. Я растерянно осмотрелся по сторонам, соображая - где я, кто я, что со мной и кто со мной. Я оказался в кафе, за столиком с друзьями, безвольно, словно кисель, растёкшимся на стуле. Ужасно тошнило, а в голове между тем зароился целый клубок смутных путаных обрывочных воспоминаний - девушка, пистолет, книги, убийство, прожитая жизнь, создатель, дежавю, всё исправить, сильный хлопок. Рой воспоминаний так сильно взбудоражил меня своими необычными впечатлениями, что я пропустил их сквозь сердце – общий фон заинтересовал фантазию и включил механизм создания историй.

 Заворачивание историй – так называю я этот процесс. Подсознание принялось привычно и быстро выдёргивать из плавающих и грозящих скоро навсегда исчезнуть по одному воспоминанию и, преображая их в нечто похожее на картинки, словно проявляя и закрепляя фотографии в тайной лаборатории, фиксируя в маленькие кадры-сцены, автоматически сплетало эти самые картинки в некие замысловатые сюжеты. Сначала их появляется невероятное множество; но по ходу добавления ключевых картинок и мгновенного просмотра с предварительным смакованием на интригу, смысловую нагрузку, на соль и перец, так сказать, многие сюжеты будут отпадать, чтобы не засорять «съёмочную площадку». В сознании будет происходить молниеносный жёсткий кастинг на более яркую, занимательную, увлекательную и так далее, историю. Затем из пары-тройки сюжетов-финалистов мне предстоит серьёзный выбор победителя. Вот в этот момент уже в полную силу подключается сознание - готовые сюжеты я начинаю заворачивать в истории, словно конфеты в обёртки, а для этого самое время определиться в каком жанре будут описываться события. Здесь-то и решится главное – останется та версия, которая приворожит меня с первого взгляда. Завернуть нужно красиво, оригинально, не похоже, заманчиво, интригующе, со смыслом, не сухо, но и молока не перелить, да чтобы и сама конфетка не оказалась пустышкой. Собственно, так и рождаются у меня истории. Процесс занимает доли секунды, точно рефлекторное движение, которое опережает сознательную мысль, но погружает настолько глубоко, будто проживаешь целую новую жизнь в это мгновение.

 Как я уже упоминал, произойти это могло в любой момент. Причём в данном случае, пикантность ситуации состояла в том, что проделывал я это на бегу в туалет, с трудом сдерживая рвотные посылы. Впрочем, разве они спрашивают, когда приходить? Не хочешь – не будут. Фантазии – сущности капризные - приходят, когда хотят и к кому хотят. Нужно обладать невероятным даром и работоспособностью, чтобы они выстроились к тебе в очередь. Но это привилегия избранных и самых преданных писательскому делу фанатиков. Вот к слову, девушка из только что родившейся истории. У неё ведь получилось, но чего это ей стоило. Да и получилось ли, собственно говоря, если она стала заложником историй. В конце концов, они поработили её волю, подчинили сознание, и требовали своего рождения, не смотря на то, какие муки доставляли своему проводнику. Впрочем, это слишком гротескно получалось, но такая уж вышла история, что поделать? В жизни, кстати, часто бывает такое, чего и не придумаешь никогда - ещё круче, оригинальнее, фантастичнее. Ну вот, едва успел. Исторгая из себя не переработанные продукты алкоголя, я испытал огромное облегчение, да и история была уже готова. Аккуратно завёрнута в красивую обёртку и название уже было приготовлено: яркое, броское, хлёсткое, оригинальное – «Она написала убийство». Если название сразу стреляет в глаз – история будет просто обречена на успех. Оставалось только доработать несколько путаных моментов, найти им логичное объяснение, чётко изложить на бумагу и «вуаля». Остатки непонятных ощущений смылись под шум воды унитаза и, вернувшись к друзьям за столик, я уже был в относительной норме.

 -Перебор?- обеспокоенно спросил Димка, когда я вернулся.

 -Да так, немного.

 Тем временем, новая история, бурлила и полным ходом осваивалась в моём сознании – роль главного героя я быстро примерил на себя, место действия возьму как раз это. Всё неплохо срасталось, оставалось только представить образ девушки для точной натуры. Я посмотрел в окно кафе. Одна, вторая, третья – не то. Совсем не то. Мне нужна была хрупкая, нежная, слегка запуганная, закомплексованная девушка, которая была словно не из мира сего.

 Снова ты со своими наивными мечтами,- улыбнулся я себе,- не бывает таких, забудь.

 Между тем, взгляд остановился на девушке, робко жавшейся на остановке, шарахающейся от чужих взглядов, в ожидании автобуса. Меня мгновенно осенило – это была Она. Причём пронзило настолько, что я сразу понял - это не она подходила к моей истории, а история словно родилась специально для неё, под неё. Я всмотрелся – странно, но мне показалось, что мы давным-давно знакомы, и следом пронеслась мысль, что мне не нужно её знать. Что ничего хорошего из этого не выйдет, хотя я собственно ничего с ней ещё и не хотел, просто посмотрел. А перед глазами уже пролетела невероятная жуткая фантасмагоричная история и уже скрывалась где-то там за горизонтом сознания, прячась в подсознании, лишь далёким слабым раскатистым эхом доносилось – нет, не думай о ней. Ни в коем случае. Боль, пистолет, хлопок – я всё прочувствовал, словно это действительно однажды случилось со мной, с нами. Надо же, как быстро я вжился в роль? Как крепко зацепила меня эта необыкновенная история, уверенно доказывая, что ей нужно заняться, как можно быстрее. Как же ещё можно достоверно, качественно, изложить историю, чтобы читатель поверил в неё - только самому искренне поверив. Выходит, долой сомнения – эта девушка и будет главной героиней моей новой истории. Она отлично подходит – так реалистично и правдоподобно я представил её образ в общей зарисовке.

 А вдруг, это всё правда? Да ладно, разве такое в жизни бывает.

 -Серьёзно, всё нормально?

 -Да всё нормально,- рассеяно ответил я, продолжая смотреть на девушку. Теперь она мне казалась очень даже симпатичной. Очевидно, это её незащищенность придавала ей определённого шарма. Интересно, если бы не это наваждение, не эта история, остановил бы я на ней взгляд?

 -Ну, так не морозься, рассказывай!- не давал мне сосредоточиться Димка.

 -Что?- терялся я.

 -Ну, как ты пишешь истории?

 -А, истории? Дежавю,- рассеяно ответил я.

 -Что дежавю?

 -Знаете, бывает, случается у человека дежавю?

 -Ну, случалось у меня пару раз. И что с того?

 -Я не знаю, как вам это объяснить, но иногда мне кажется, что дежавю это не просто глюк в голове. Это когда ты реально возвращаешься в некую точку своей жизни, чтобы начать жизнь сначала с того момента. До этого ты уже прожил определённый этап, но по какой-то причине, по какой-то очень важной причине, ты возвращаешься назад, чтобы всё исправить,- говорил я, продолжая смотреть на чудную девушку, которая растерянно жалась в нарастающей толпе ожидающих автобуса, а вид у неё при этом был такой, словно она тонула в океане, задыхалась, захлебывалась. Ещё немного и она растворилась бы в этой толпе. В её глазах читалась истерика, что она этого ужасно боится. Мне было невероятно жаль её.- Всё вернулось, только вы всё забыли – это такое свойство времени, защищающее человека от сумасшествия. Представьте, что было бы, если бы он всё помнил. Все моменты, все жизни, что он проживал, а потом менял. Он бы реально свихнулся. А момент того, что он может изменить свою жизнь – одно только это знание, уже могло погубить сознание человека своей мощью. Понимаете?

 -То есть человек может в любой момент вернуться и изменить свою жизнь?

 -Ну да.

 -Что-то я не замечал за собой таких возможностей.

 -Ты просто не помнишь. Я же объяснял. Конечно, мы меняем свою жизнь, но не так часто, как может показаться; а именно тогда, когда напряжение внутри нарастает настолько велико, когда отчаяние от того, что жизнь твоя проходит совершенно не так, как ты бы хотел; и когда всё это переливает через край - в мозгу вдруг включается некий механизм, который способен обращать ход времени и пространства назад. То есть возвращать к некой исходной точке, с которой всё пошло не так. К этакой точке отсчёта. Но чтобы сохранить наше сознание от перегрузок, возвращаясь во времени назад, всё стирается. И когда вдруг мы попадаем в эту исходную точку, происходит некое наложение реальностей – уже прожитой и той, что сейчас только предстоит прожить. Вот этот момент наложения и вызывает эффект дежавю.

 -Ты, правда, в это веришь?- по взглядам друзей стало понятно, что зря я всё это им говорил.

 -Если честно, ребята, я даже не знаю. Может, мне это всё просто, кажется?- «включал я заднюю».

 -Честно говоря, я даже поверил тебе, а потом подумал, как нужно слететь с катушек, чтобы действительно придумать такое. Я даже заволновался!- настороженно обронил Серёга, внимательно наблюдая за моей реакцией.

 -Да шучу я, шучу. Просто рассказал вам новую идею, новый сюжет рассказа, который только что родился в голове. Просто так взял и появился. Я даже не знаю, как и откуда. А вы просите, чтобы я рассказал вам. Да откуда я знаю?!- я натянуто улыбнулся.

 Рассказывать им дальнейшие мои размышления о создателе, например, я уже не рискнул.

 -Да ты просто псих, сумасшедший!- взорвался смехом Серёга.- Дежавю! Тоже мне наплёл, а я поверил.

 -Один идиот чешет, а двое, ещё больших идиотов, верят, развесив уши!- поддержал Димка.

 -А что, поверили?

 -Ещё бы! Ты умеешь загрузить, дружище!- в один голос ответили друзья.

 -Ну, если вы поверили, значит, история стоящая!

 Серёга о чём-то крепко задумался. Димка внимательно смотрел на него.

 -Вот ты чертяка, Витаха!- наконец сказал Серёга.- Развёл нас, как пацанов, блин! Дежавю, дежавю,- перекривил Серёга,- Димон, ты что не врубился, что он нам только что с тобой умело «Эффект бабочки» втюхал?!

 Димка теперь внимательно посмотрел на меня, на его лице отражалась серьёзная работа по откапыванию знакомого фильма в памяти. Скоро лицо его засияло – вспомнил.

 -Точно! А я тоже молодец – уши развесил и вкуриваю. Блин, Веталь, хорош грузить! Сначала сознание теряешь, потом фигню разную нам тут лепишь. Так с друзьями нельзя!- Димка рассмеялся.

 -Ну что, ещё по бокальчику и пойдём домой?- предложил Серёга.

 Я с радостью согласился, ведь мне нужно было непременно успеть записать новую историю, пока она ещё грелась в моём воспалённом сознании. Скоро она улетит и не вернётся. Я снова посмотрел на девушку на остановке, чтобы запомнить её черты, её общий образ. Машинально посмотрел на часы. Два часа сорок пять минут. К чему мне это?

 Я продолжал рассматривать её, как вдруг она резко посмотрела на меня. Взгляд её был невероятно пронзительный, умоляющий о помощи, гибнущий и такой родной, словно я знал его очень давно. Сердце защемило странной болью, словно я соскучился по ней ужасно. Меня потянуло к ней так, что я едва удержал себя в руках, чтобы не сорваться и не броситься к ней на помощь. Она улыбнулась мне. Неожиданно я непроизвольно улыбнулся ей в ответ, да так быстро, что и не понял, кто из нас первым улыбнулся. Какое-то непонятное волнение прошло в воздухе, словно пространство искривилось, точь-в-точь, как в той истории, что мне привиделась. А что, если это правда, и ни какая не фантазия? Что, если это действительно уже произошло и мы вернулись назад, чтобы всё исправить? Нет. Нет. Нет! Бред какой-то! Я вытер холодный пот со лба. Довольно. Я сильно устал. Я очень реально представил себе новую историю, сильно близко воспринял её к сердцу. Нет, конечно же, так не бывает. Между тем, я продолжал смотреть девушке в глаза и чувствовал, что сейчас растворюсь в них без остатка. Всё! Довольно! Домой! Отдыхать! Никаких больше историй на сегодня.

 Сказав друзьям, что мне снова нужно в туалет, я поспешил исчезнуть из кафе.









 13

 Она ждала меня на выходе. Едва увидев её, я остановился. Что происходило? Я не понимал. Странные волны пробежали по всему телу, изнутри. На мгновение снова показалось, что пространство искривилось. Может, это и есть то, что называется судьбой?

 -У вас не бывает дежавю?- спросила она первая.

 Я немного успокоился – всё же происходило не так, как в увиденной истории. Там я, то есть, мой главный герой, первый подошёл к девушке.

 -Знаете, у меня целая теория есть по этому поводу. Если хотите, расскажу?- девушка охотно кивнула головой.- А вообще, у меня сейчас при взгляде на вас целая история родилась,- непонятно зачем и неожиданно для себя, поделился я с незнакомкой.

 -Это как, история?- удивлённо спросила она.

 -Как вам сказать, историями я называю рассказы, которые пишу.

 -Вы - писатель?

 -Скорее это моё увлечение,- хвастался я.- Так рассказать вам о дежавю? Или о новой истории? Хотя, в сущности, они пересекаются.

 -Да, конечно.

 Дальше мы пошли вместе. Я живо стал рассказывать ей о своей, только что увиденной истории, правда так и не понял зачем – либо закрепить, таким образом, увиденное, либо похвастаться, либо ещё зачем-то.

 -Неторопливо шаг за шагом мы открывали пароли друг к другу, к своей новой реальности. Это было очень важно. От этого зависела наша новая история,- закончил я повествование.

 -Интересная история, очень такая символичная,- задумчиво сказала девушка,- как вы их придумываете?

 -Я не придумываю. Они сами рождаются.

 -Интересно. В любом случае нужно обладать талантом, чтобы чувствовать их, чтобы описывать, излаживать их. А что, если всё и, правда, так как вы рассказали?

 -Кто знает? Может, и правда. Кто знает, какая она вообще на самом деле правда? Но, если бы это было так, мне бы понравилась эта версия – многое объясняется, кстати.

 -Это точно.

 -Но вот одного не пойму, вы как девушка, подскажите,- любила ли она его или нет?

 -Конечно, любила.

 -Но почему она решила его убить?

 -Она спасала его, спасала их историю, неужели вы не поняли? Если бы она просто его оставила – Создатель бы не обратил внимания на них, устроятся как-нибудь, за всеми ведь не уследишь. Она поняла это и решила убить любимого, сойдя с ума от невыносимой любви и запутанности. А этого Создатель никак не мог допустить. Любовь должна радовать, а не заставлять терпеть такие нечеловеческие муки и уж тем более, не побуждать к подобным поступкам. Она это поняла и таким образом можно сказать, вынудила обратить на них внимание Создателя.

 -Шантаж?

 -Скорее, женская хитрость.

 -Нет, это не красиво. Что шантаж, что хитрость – одинаково низко. Пусть это будет сумасшествие.

 -А какая же Любовь без сумасшествия? Бесконечная безграничная Любовь - сумасшедша. Ведь только сойдя с ума, можно посмотреть на жизнь иначе и понять её секреты. А жизнь и есть – Любовь.

 -Вы в это серьёзно верите?

 -А вы разве нет?- в её глазах блеснуло что-то таинственное, манящее, и совсем не беззащитное. И это был даже не вопрос. Утверждение.

 Внутри что-то ёкнуло – уходи, уходи от неё. Беги. Но я остался.

 Почему мы никогда не доверяем своей интуиции?










 14




 Приступая к очередной новой истории, я откидываюсь в кресле, закрываю глаза и думаю, а что если Создатель стал рабом своей великой истории? Что если, однажды начав, он уже не может остановиться? Что если он, как и моя героиня, попал в собственную ловушку и является, лишь проводником того кошмара, что выходит из-под его пера? Кошмара, что творим мы сами, некогда придуманные, но ожившие персонажи, искренне желая, чтобы он осуществлялся! Я вспоминаю изречение – «Бойтесь своих желаний – они сбываются!» и мне становится искренне жаль нашего Создателя. Сколько человеческой грязи он пропускает сквозь себя! Однажды он решился написать красивую историю, но дал слишком много свободы своим персонажам и они быстро захватили его сознание. Они настолько обнаглели в своей самоуверенности и безнаказанности, что искренне полагают, будто это они сами и придумали Создателя. А он терпит. Пока ещё терпит. Может, он ждёт чуда? Чуда от своих героев. Кто знает? Сумасшедшему разуму, попавшему в собственную ловушку, остаётся надеяться только на чудо. Я лишь переживаю что, когда-то ему всё это надоест! И великая книга, не смотря на горькие сожаления, полетит в огонь!...





 Но это уже будет совершенно другая история…














 Вместо эпилога



 Взгляды. Взгляды. Взгляды. Чужие. Холодные. Безжалостные. Хищные. Наглые. Пошлые. Бесцеремонные. Голодные. Проникающие. Завистливые. Слюняво-слащавые. Противные. Раздевающие. Грабящие. Убивающие. Ни одного доброго, тёплого, сочувственного, заботливого, понимающего. Что уж говорить о родном, оберегающем, любимом, дорогом, единственном. Взгляды давили, наседали, зажимали, хотели облапать её душу, достать её из глубинки и, выставив на всеобщее обозрение, хладнокровно надругаться, поиздеваться, и расплющив, стереть в порошок и развеять по ветру, чтобы и следа не осталось от неё. Скорее бы добраться домой, закрыть дверь на все замки, и спрятаться в своей комнатке, единственном месте, где ещё можно было схорониться от этих монстров – алчных, похотливых, беспощадных, злобных людей. Да только перед этим принять душ, чтобы смыть с себя их противные «слюни», которыми они истекали, хищно рассматривая её. Смыть всю эту убивающую энергию. Только бы успеть добраться домой – не погибнуть, не задохнуться, остаться чистой, не сойти с ума.

 Ничего, ещё совсем немного и она доберётся домой. Осталось совсем немного. Вот и остановка. Дождаться автобуса, доехать и добежать до подъезда, а там два шага и спасение. Подошёл парень, лет двадцати, может двадцати с небольшим. Небрежно окинул взглядом и отвернулся. Раздумывает видно, где ему представится удобный случай, чтобы сделать ей больно. Это он для виду отвернулся, чтобы она не догадалась, но её-то не проведёшь. Вот подошёл мужчина, лет сорока. Этот сразу матёрым взглядом осмотрел будущую жертву, сразу мысленно всю раздел, обнюхал, а план у него уже давно готов. У него множество планов. Особенно на таких беззащитных, как она. Конечно, стоит, смотрит прямо в глаза, не стесняется. А что ему бояться – опыт за плечами хороший – такому душу сломать раз плюнуть и делать ничего не надо. Улыбается уже. Самоуверенный какой. Оксана вызывающе посмотрела мужчине в глаза – пусть думает, что она не боится. Такое срабатывает иногда, а нет – убежит. Отвернулся. Опешил, видимо. Пусть теперь крепко задумается.

 Народу на остановку прибывало, и Оксана затравленно жалась к краю. Ещё немного и её уверенно выпихнут. Она беспомощно оглянулась по сторонам – неужели никто не видит, что ей плохо? Что её маленькую, хрупкую, беззащитную сейчас запросто раздавят, и никто не заметит даже. Напротив остановки находилось кафе. Взгляд Оксаны, в отчаянной надежде метнувшись по окнам, остановился на одном молодом человеке, который как ей показалось, с непростым любопытством наблюдал за ней. Она сразу прочла это по его глазам. Даже не прочла, а почувствовала. Это был не хищник, не извращенец, не маньяк. На миг ей показалось, что это был тот самый родной взгляд, который мог её защитить, тот, кому она была не безынтересна, кому она могла довериться, без опасений быть оскорблённой. Да, это был именно тот взгляд, которого она ждала так долго. Всю свою жизнь. Все свои двадцать пять лет. И, несмотря на то, что все знакомые и родные смеялись с неё, она знала, что встретит его. Знала. Чувствовала. Видела во сне. Его она не помнила, но помнила взгляд. Нет, не глаза, а выражение глаз. Неужели она дождалась? Она улыбнулась – нужно было проверить, не ошиблась ли. Удивительно, но он улыбнулся в ответ, да так быстро, что показалось, будто он первый улыбнулся. Или это уже начинались те самые странные проделки времени в такие моменты, когда оно начинает двигаться по своему усмотрению. Когда внутри всё зашкаливает от эмоций и ритм, динамика привычного ощущения времени напрочь сбивается. Когда ты забываешь все условности: всё чему тебя учили за всю твою жизнь, подгоняя под подобных тебе – одинаково чувствовать время, одинаково наблюдать пространство, испытывать одинаковые чувства в одинаковых условиях. Но когда появляется твоя половинка, все эти условности рушатся в один миг и ты вдруг осознаёшь свой самый, что ни есть родной, естественный внутренний ход времени, и оно не бежит, точнее не убегает, оно идёт ровно так, как тебе нужно. Именно тебе. И пространство искривляется настолько, что лопаются условности и вдруг оказывается, что всё, что тебя недавно окружало, находится в другом параллельном мире, куда тебя с силой выпихнули, точнее, впихнули с самого рождения, и заставляли насильно жить. А здесь в твоём мире, в вашем мире, есть только вы вдвоем. И этот мир совсем не скуден. Он настолько самодостаточен, что ничто не может сравниться с ним. Здесь есть всё, что нужно – тепло, нежность, понимание, уважение, доверие, мечта, счастье, любовь….

 Оксана осеклась и вернулась в настоящий мир. Она слишком размечталась. Она совершенно не знает этого парня, а уже думает о любви. Неужели такое возможное? Нельзя быть такой легкомысленной! Но надо признаться, такое происходило с ней впервые. А вдруг это судьба? Она ещё раз посмотрела на молодого человека и поняла окончательно – да, это судьба. Её судьба. Парень посмотрел на часы, потом ещё раз на неё, он куда-то спешил, ещё раз посмотрел на неё и засобирался. Встал из-за столика. Оксана почувствовала огромное сожаление. Неужели?! Неужели на этом всё закончится?! А как же судьба?! Неужели всё пройдёт, не начавшись?! Нет, этого она не могла допустить! Она должна была всё исправить! Она столько лет просила Бога дать ей шанс всё исправить! Она слишком долго его ждала! Слишком долго!...

 Целую жизнь!...