Цветочек аленький

Лида Гаврилова
                Цветочек  аленький.

       Недолгое сибирское лето было  на исходе. За бетонным забором с колючей проволокой в темно - зеленых очертаниях тайги появились яркие всполохи желтого и красного. Уже не так  донимала вездесущая мошкара. Осужденный Вадим Григорьев встречал уже третью осень на зоне строгого режима. Золотистое убранство тайги магнитом притягивало Вадима к себе.

    Томительные дни тянулись, один похожий на другой.  Всепожирающая тоска и уныние стали его постоянными спутниками. Он смотрел вокруг и непроизвольно спрашивал себя: «Что делаю здесь я, среди наркоманов, алкоголиков, бомжей?  С какой легкостью судьба зашвырнула меня в это чертово логово, называемое «исправительным учреждением?».

     Из душных и прокуренных помещений отряда Вадим рвался на воздух. В последние теплые дни он неспешно прогуливался по огороженной территории локального участка. Вечерами одиноко просиживал на скамейке, наслаждаясь прозрачным  свежим воздухом.  Тоскливо вглядываясь в открытую ясность далей,  предавался долгим размышлениям.

     Ему все осточертело. Надоели приукрашенные рассказы сокамерников о наиболее  успешно проведенных «делах»,   бесконечная болтовня о женщинах вызывала в нем брезгливость. «Ни один из них не хочет понять и увидеть свою убогость» - думал он, с презрением наблюдая, как бывалый зек привычно рисуется перед молодыми, найдя очередных слушателей.

      На работу он не ходил. Ему было неинтересно. Всем необходимым его исправно обеспечивали родители. Имел два непогашенных взыскания: за неподчинение администрации и ношение одежды неустановленного образца. Условно-досрочное освобождение ему не светило.

     Начальник отряда приказал всем идти в столовую на собрание, посвященное началу нового учебного года в профессиональном училище, расположенном в исправительном учреждении.
    "Схожу, развеюсь. - подумал Григорьев. - Скукотище. В прошлом году 1 сентября тоже собирали. Мрак". 

       Огромная столовая заменяла концертный зал для местных, самодеятельных артистов и знаменитостей, изредка проводивших туры по сибирским зонам.  В зале была настоящая сцена приличных размеров с занавесом и драпировкой из темно – вишневого бархата. Имелись в наличии и музыкальные инструменты для местного вокально-инструментального ансамбля.


       Небрежно потеснив сидящих, Вадим расположился в последнем ряду. Ненавистный запах баланды, навеки въевшийся в помещение столовой, раздражал его тонкий вкус. Команды офицеров, шум передвигаемых столов и скамеек, оживленные разговоры присутствующих сливались в  монотонный гул. Утренние лучи солнца, пробивающиеся через огромные окна, освещали сотни стриженых затылков и серые одежды собравшихся. На столах президиума  стояли букеты  цветов, придавая торжественность предстоящему событию.

   - Глянь, бабы идут! – больно пихнул локтем  Григорьева в бок приятель Трифонов, ерзая на тесной скамье. -  На любой вкус, – возбужденно причмокнул  в самое ухо.

     В сопровождении охраны по проходу шли две женщины. Директор профессионального училища Аглая Петровна, очень полная, дорого и модно одетая дама средних лет, с достоинством вышагивала по проходу, направляясь к сцене. Коротко стриженные, светлые от природы волосы, затейливо уложены рукой умелого мастера, ухоженные руки украшал модный маникюр.

      Директрису Вадим уже встречал не раз, когда та с охраной проходила в училище мимо их общежития. Как большегрузный корабль  в безбрежных водах океана,  Аглая Петровна уверенно прокладывала себе путь на почетное место в президиуме.  Она чувствовала себя здесь хозяйкой жизни. 


     Внимание Вадима привлекла другая, стройная как тростиночка,  с невероятно рыжими, переливающимися в лучах солнца, волосами.
     Рядом с внушительной фигурой Аглаи Петровны она больше походила на студентку – практикантку. Свободно падающие на плечи огненно – рыжие волосы невольно притягивали взгляды присутствующих мужчин. Изумрудно - зеленого цвета брючной костюм  со светлой блузкой придавали торжественность и строгость ее облику. Невесомо переступая тоненькими каблучками, незнакомка легко поднялась на сцену и затерялась за широкими плечами мужчин в президиуме.

    - Эта, рыжая, ничего телочка, швейку будет вести, – со знанием дела продолжил Трифонов. - На промке мастером работает. Говорят, невредная.

     - В стенах нашего учреждения, я хочу  поприветствовать уважаемых педагогов, учащихся профессионального училища и сердечно поздравить вас с Днем знаний и началом нового учебного года! – начал собрание заместитель начальника по воспитательной работе майор Кравчук.
       Он ознакомил присутствующих с льготами, предоставляемыми администрацией учреждения успешным учащимся.
      - Вам предоставляется прекрасная возможность бесплатно освоить новые рабочие специальности под руководством опытных мастеров и преподавателей, по окончании получить диплом установленного образца, в котором не указывается, где вы его получили. Имея рабочую специальность, вам легче будет устроиться на работу в дальнейшей жизни, – продолжал свою речь майор Кравчук.

      Вадим, не слушал выступающих и не слышал перешептывания соседей, усиленно пытаясь разглядеть с последнего ряда лицо той, что сидела во втором ряду на сцене. Но было далеко. Только огненно - рыжие волосы на фоне темной драпировки сцены неумолимо притягивали его взгляд. «Цветочек, аленький» - мысленно назвал он ее.

      Когда собрание закончилось, и мастера групп со своими будущими учениками направились в учебные классы, Вадим, как ночной мотылек на свет, машинально двинулся за ней, перемешавшись с ее подопечными.

      Одноэтажное здание училища стояло в жилой зоне, и было огорожено металлическим забором. Разноцветные астры, посаженные руками дневального, украшали парадный вход училища. В свежевымытых окнах классов отражались яркие лучи солнца. Еще не выветрился запах краски. Старое деревянное строение ремонтировали к каждому новому учебному году.

     Это была единственная группа в училище, где мастером назначили женщину.  Быстро заняв место за второй партой, Вадим стал наблюдать. Она стояла за столом и мило улыбалась. С интересом всматриваясь в лица своих учеников, она терпеливо ждала, пока все рассядутся по местам и угомонятся.

    - Здравствуйте. Меня зовут Дарья Милановна. Я назначена вашим мастером производственного обучения. Кроме этого я буду преподавать у вас предметы: технология, материаловедение и рисование. Со многими мы уже знакомы, эти ребята работают в пошивочном цехе. Остальных запомню в процессе обучения, извините, не сразу.

     - Андреев, – мелодично зачитала первую по списку фамилию  Даша.
     - Антон Семенович, шестой отряд, – привычно отчеканил невысокий крепыш за первой партой. – Статья 161, часть вторая.
     -  Статьи мне можете не называть. В ваших заявлениях все уже написано.
      - Ахмеров, – продолжала Даша.
      - Ринат Шарипович, седьмой отряд, – представился смуглый парнишка, уставившись на нее изучающим взглядом.
        Стараясь не показывать небольшое смущение, Даша продолжала перекличку. От множества  мужских взглядов было немного неловко.
    
     - Всех назвала? – спросила Дарья Милановна, привычно  убрав  рукой со лба золотистые пряди.
     - Григорьев Вадим Викторович, третий отряд. Допишите в список, – неожиданно для себя подскочил с места Вадим, пристально посмотрев ей в глаза. - Бланк заявления я сейчас заполню.

       Он знал, что будет, как миленький, ходить на уроки Дарьи Милановны. Давно забытое чувство воодушевления всколыхнуло душу Григорьева. Пожирающая его изнутри тоска, постоянная подруга последних дней, медленно  уползла, как недовольная змея,  упустившая свою добычу.