Два мужика строили хозблок. Работали слаженно, дружно. Понимали друг друга глазами. Помогали лёгкими жестами: правее, правее. Взмахом: стоп! Лишь изредка тихо обменивались небольшими фразами. Иногда присаживались на короткий перекур. Курили сосредоточенно, старательно: втянут порцию дыма, задержат, потом выдыхают через ноздри.
Оба крепыши. Мускулистые, загорелые, очень серьёзные. Приятно было наблюдать за слаженной работой.
Иногда я приглашала их на чай или на обед. Не суетились. Во всем степенность. Вымоют руки, сполоснут водой. Деликатничают: не вытирают хозяйским полотенцем. Отряхнут воду и остатки влаги – о собственные футболки. Едят не жадно, но аппетитно.
Очень неразговорчивы. О чем спросишь – утвердительно или отрицательно -головой. Но работали очень красиво! Да и сами, похоже, внутренне оставались довольны работой.
Где-то погромыхивал гром и огненными змейками сверкали молнии. Очень быстро налетела из-за леса темная туча, сначала заявив о себе несколькими крупными дождинками, а потом уже обрушив водопады ливня. Началась гроза.
Рабочие не бросились в укрытие до тех пор, пока по-хозяйски не прикрыли материалы пленкой. Потом один из них направился на веранду, куда я их давно уже звала, понимая, что дождю быть. Другой остался под водопадом. Он присел на обрезок бруса. Вымок до нитки. Был похож на птицу. Какая-то обречённость чувствовалась в этой его позе.
Спросила у напарника, почему его товарищ остался под дождем. Может, мы, хозяева, чем ненароком обидели?
Мужчина ответил, что напарнику сейчас самому до себя. Беда у него.
«Однажды соседке Ивана привез дрова шофер-калымщик. Собрался уж было уезжать, да заметил, что Иван идет с ведром только что собранных огурцов. Окликнул:
- Эй, мужик, не угостишь огурчиком?
- Почему не угостить? - Поднес ведро. – Бери любой.
Водитель выбрал огурец, захрустел в охотку:
- Ох и вкусный!
Тогда Иван молча подошел к кабине, высыпал прямо на пассажирское сидение огурцы:
- Ешь на здоровье, раз понравились.
Повернулся и ушел. Шофер «спасибо» сказать не успел.
Иван не жмот. К нему приди ночь-полночь – последним поделится. Но живется ему трудновато. Младшему ребенку недавно два месяца исполнилось. А всего – пятеро у него. Жена не работает, с детьми сидит. Заработки у нас, плотников, не ахти какие, да и те сезонные. Поэтому выручает огород. Картошка, капуста, лук, огурцы, помидоры – всё своё. Но они все как муравьи. Дружные. Даже малыши не увиливают, помогают родителям. Хорошая семья.
Так вот. Ночью глубокой вдруг подъехала машина ко двору Ивана. Калитки у нас на крючочки закрываются. Скорее от ветра, чем от худого человека. Незваный гость распахнул калитку, подошел к двери, грохотать стал. А дети ж спят. Испугаться могут. Узнал Иван в человеке, что стучал, шофера, которого днём огурцами угостил. Вышел Иван в коридор, спрашивает: «Что нужно в такое позднее ночное время?»
А тот матюгается, что дверь в щепки разнесет, если Иван к нему не выйдет. Иван пытается его образумить, мол утром приходи. Сейчас дети спят, испугать можно.
Он уже понял, что мужик крепко выпивший. Но тот не унимается. И правда дверь едва держится, вот-вот разлетится. Да и детвора в доме уже от страха крик подняла. Открыл Иван. А шофер с палкой на него наступает. Иван тихо отходит на веранду, сам пытается успокоить человека: «Давай, мол, разберемся, что случилось».
А у того глаза кровью налиты:
- Я тебе так разберусь, ворюга, кровью харкать будешь! Ты меня попомнишь! В кабину залез, будто огурцы высыпать хотел, а сам мои деньги хапнул!
Иван урезонивает, что не знает, о каких деньгах речь.
Но бешеный мужик лупит его палкой по плечу.
Иван уже приперт к столу. Отступать некуда. Дом наполнен детским криком. Жена с вытаращенными от ужаса глазами показалась в проеме двери.
Что случилось с Иваном – плохо помнит. Говорит, когда облокотился о стол, почувствовал рукоятку ножа, прикрытого полотенцем вместе с остатками арбуза, что вечером ели. Нож сам лег в руку. И при следующем взмахе палки, готовой обрушиться Ивану на голову, он нанес короткий сильный удар обидчику в живот.
Тот согнулся пополам и вышел, шатаясь.
Скончался в страшных судорогах у машины.
Трудно описать состояние Ивана. Он сам сообщил и в милицию, и в скорую.
Утром на дровах был найден пиджак шофера. А в нагрудном внутреннем кармане – заработанные деньги и водительские права. Соседка сама и нашла. Сказала, что жарко днем было. Шофер снял пиджак, бросил на дрова. Потом с Иваном разговаривал. Потом сел в машину и укатил.
Теперь таскают следователи Ивана. Сначала в район увезли. Потом отпустили под подписку о невыезде. Почернел весь от переживаний. Правда, сказали ему, смотря какую статью дадут. Могут и не посадить, а могут и срок влепить за превышение обороны. Только как же рассчитать в такой момент удар? Чтобы и отпугнуть злодея, но и себе не навредить?
Такая беда у Ваньки. У жены молоко пропало. Тоже сама не своя ходит.
Сейчас трудно ему. Ни до чего и ни до кого. Места себе не находит…»
Гроза тем временем отбушевала. Выглянуло солнце. Мужики приступили к работе.
Как сложится судьба Ивана? Что будет с семьей? Убил человека. Но почему-то не спешу судить. Не в моей это власти. Пусть разберутся специалисты…