Дело было в Пенькове.
(по мотивам произведения Григория Родственникова «Что нужно женщине»)http://www.proza.ru/2012/03/22/1199
Вместо предисловия.
На современном литературном Олимпе изо всех Григориев, тусующихся на нём, выделить можно, пожалуй, двоих. Это – Григорий Чхартишвили, более известный, как Борис Акунин, и, менее известный, чем более известный, Григорий Родственников. Кто из них талантливее, судить не берусь. Да в этом и нет необходимости, поскольку, безусловно, талантливы оба. А кто плодовитей, спросите вы? Тут включаем логику, желательно железную. Количество рассказов, миниатюр и других произведений менее известного превосходит число романов известного более. Романы то у нас каждый второй писать мастак и их не пишет, разве что, ленивый. Одна Дарья Донцова их по пять штук в день штампует. А вот чтобы на листе формата «А4» ухитриться изложить целую драму длиною в жизнь, да причём такую, что сам Вильям, Шекспир наш однажды не удержался, да и позвонил в турагенство, чтобы заказать тур в Египет или Турцию, а то и на Кубу, (Эрнеста, Хемингуэя ихнего, проведать). Типа, давно не отдыхал, пора бы уже. Следуя данной логике, делаем вывод: Григорий Родственников плодовит более. Один из его плодов и заставил меня вспомнить давнюю историю, рассказанную ещё более давним знакомым, Николаем. В ней налицо классический любовный треугольник. Времена, когда «ну а случится, что он влюблен, а я на его пути - уйду с дороги, таков закон: "Третий должен уйти"» канули в прошлое. В этой истории: каждый – за себя!
….Дело было в. … В какой же деревне это было, дай, Бог, памяти? За давностью лет уже и не вспомнить. Ну, назовем деревеньку: Пеньково. Итак, дело было в Пенькове.
В 19... году приехал Николай Колбасков в отпуск в родную деревню. В это время там находилось несколько гарных дивчин с Украйны (на заработки прийихалы). Вроде бы как стало складываться у морячка с одной из наймичек что-то типа флирта. Да и как впечатлительной Ангелине, последней девственнице Украины, было не обратить внимание на, прикинутого в заморские шмотки, обладателя единственной на весь район иномарки, видака с цветным телевизором в кильдиме, в котором к, выше перечисленным, соблазнам прилагались испанские вина, привезённые по случаю из страны производителя, японский "Сантори" виски и…"опахало неизвестной мне страны"... тьфу, коньяк "Наполеон"(производитель также неизвестен). Ко всему прочему Николай уже тогда был отягощён знанием мирового поэтического наследия, то бишь мог продекламировать и Есенина, и Кафку(мог бы даже и Родственникова, но в то время ему ничего не было известно о Григории). А когда в процессе дальнейшего общения выяснилось, что морской волчара и сам на досуге балуется... сочинительством, то "гордая внучка запорожских степей" готова была спустить жовто-блакитный флаг и поднять белый. Торжественный подъём флага, с одновременным спуском трусов был намечен на "вечер трудного дня"..
– А вот там, где про спуск трусов… с того места… можно поподробнее, – попросил Николая один из слушателей, большой любитель и ценитель клубнички.
– Нельзя! – Сказал, как отрезал, Николай. – Если поподробнее про спуск трусов, то у кого- то может спуск в трусы случится. А оно вам это надо? Так что, лучше, давай, накатим ещё по одной…
…А вечером случилось то, что случилось. А точнее, не случилось ничего. А если ещё точнее, то… не случились. Прямо, как в том анекдоте: а она не пришла.
Впоследствии выяснилось, что спустя минут двадцать, после того, как высокие договаривающиеся стороны, можно сказать, подписали акт о безоговорочной капитуляции и должны были по истечении некоторого времени приступить к другому акту, в их колхозном общежитии нарисовался местный казанова с полторашкой самогонки и пучком редиски (редиска - нехороший человек) – Кешка - придурок, Иннокентий Свистуновский, друг детства Кольки Колбаскова. На другой день Николай решил выяснить, что же случилось. Ангела сама подошла к нему и сказала:
– Вечером нам надо серьёзно поговорить.
Еле дотерпел до вечера. А вечером узнал, что крендель Кешка, видя, что полторашка самогонки и велосипед с "восьмёркой" на переднем колесе, а также пара похабных дежурных анекдотов из его арсенала существенно проигрывают Колькиному праворукому "Галант-митсубиси", испанскому вину и Кафке, сумел убедить её, что, казнённый к тому времени, Андрей Романович Чикатило и Николай Колбасков – одно и то же лицо. Баба дура не потому, что – дура, а потому, что – баба. Поверила Кешке, дура. С трудом Николаю удалось убедить её в обратном: это Кешка, оказывается, внучатый племянник заслуженного маньяка РСФСР.
А потом был уютный кильдим, бокал шампанского и признания Ангелки в том, что она ещё ни с кем…никогда…ни разу.… Обещала ждать парня из армии и хранить ему верность:
– Он хороший, но я уже приняла решение. Это случится только с тобой!..
От людей на деревне не спрятаться,
Нет секретов в деревне у нас.
Не сойтись, разойтись, не …потрахаться
В стороне от придирчивых глаз…
В тот миг, когда их ошампаненые губы слились в долгом и крепком поцелуе, дверь кильдима содрогнулась от ударов:
– Ангелка, ты жива?! Ты в порядке?! Этот маньяк ничего с тобой не сделал?!
Постулат: баба дура не потому, что – дура, а потому что – баба, подтвердился второй раз в течение суток. Сволочь Иннокентий подключил к делу её подружек, и уверил их в том, что Ангелке грозит опасность от заезжего извращенца. Они, дуры, и прибежали спасать подругу.
Не прошло и пары минут, как всё, что находилось на столике: деликатесы и прочие изыски были уничтожены спасателями, незваными чипами и дейлами, так некстати поспешившими на помощь. Потом всем было весело, кроме Николая и Ангелы.
Неудовлетворённый Николай желал сатисфакции, то есть, удовлетворения. Своей проблемой и литром спирта «Рояль» он поделился с Палычем, участковым-оборотнем. Вскорости негодяй Кешка не совсем законно занял своё законное место у параши в камере райотдела милиции. Впереди у Николая была целая вечность, измеряемая пятнадцатью сутками. Именно столько времени у Кешки не будет возможности плести свои интриги.Получил, фашист, гранату? И запомни, надолго запомни:
Тем, кто держит свой камень за пазухой,
Ох, и трудно в деревне у нас!
А потом всё же наступил третий вечер. Николай и Ангела встретились, и было им счастье. А ещё потом у Николая закончился отпуск, и он уехал то ли во Владивосток, то ли на Камчатку… А ещё, и ешё потом он больше никогда не встречался с Ангелой и ничего о ней не знает. Да и не помнит её уже…