Быть бедным и непризнанным художником банально и вредно для здоровья. Так решил для себя Кирилл, парень безмерно одарённый и в меру предприимчивый. Долгое время он пытался найти сносно оплачиваемую работу. Активные поиски хорошего места пока что были безуспешными и заканчивались в лучшем случае собеседованием с работодателями. Но Кирилл не отчаивался и, несмотря на отсутствие опыта во всех востребованных видах деятельности, продолжал обзванивать организации предлагающие трудоустройство.
Необычайно впечатлительный парень накануне каждого назначенного собеседования переживал нервный срыв, не мог заснуть, лихорадочно подбирал козырные фразы для разговора с представителями даже самой непредставительной фирмы. Как-то раз, прогуливаясь во время одной из дежурных бессонниц по городу, встретил он занятного старичка. Важного, в цивильном костюме. Одним словом, респектабельного. Поначалу тот молча шёл рядом с молодым человеком. А потом завёл с ним обычную светскую беседу ни о чём и обо всём. Времени для общения у бесцельно блуждающих было хоть отбавляй, и старик заговорил о себе. Звали его Виталий Борисович. Биография Виталия Борисовича была подстать его солидной внешности. Он оказался директором фабрики, производящей на свет необходимые всем и каждому вещи: постельное и нательное бельё, носки, носовые платки и т. п. Старик поделился с Кириллом своими бедами: дела на фабрике обстояли не лучшим образом. Энергичный зам престарелого директора, давно мечтающий сместить шефа, распустил слухи о банкротстве предприятия. Виновником этого якобы являлся «давно исчерпавший свои возможности маразматик», т. е. Виталий Борисович. «И я не в состоянии опровергнуть эти гнусные обвинения! – досадовал старик, – У меня нет ни одной спасительной идеи, чтобы исправить положение. Наверно, мне действительно пора на пенсию…». Парень почувствовал, что это шанс, который ни в коем случае нельзя прозевать. За десять минут он выдал уйму смелых предложений. Витиеватое воображение творца рисовало оригинальные орнаменты для наволочек и простынь, эксклюзивные модели белья, украшенные неожиданными художествами и коллажами. Вершиной полёта фантазии Кирилла стали носки «Ахиллесова пята». Выигрышной особенностью этих расписанных в античном сюжете носочков было отсутствие пяточек, делавшее носочный век тысячелетием. Разумеется, заняться изготовлением «Ахиллесовых пят» могли все кому не лень, но, по мнению Кирилла, авторы этого ноу-хау успели бы разбогатеть на своей находке и явиться чуть ли не законодателями нового модного стиля. Красноречию «будущего законодателя моды» не было предела. Виталий Борисович, немного подуставший от фантастических замыслов и звонкого голоса юного компаньона, снисходительно слушал и улыбался. Ему явно импонировали энтузиазм и энергичность юноши. На прощание старик назначил Кириллу аудиенцию на предстоящее утро. Чтоб у парня не возникло проблем на проходной или с секретарём, Виталий Борисович подарил ему свою визитную карточку с надписью «памятка рождения моей дружбы с Кириллом». Дата и подпись. На том они распрощались.
Взбудораженный, не верящий своей фортуне парень заснул лишь на рассвете. Очнувшись от жуткого трезвона пяти перестраховочных будильников, он чуть было не разуверился в реальности ночного происшествия. Но визитка подтверждала действительность всего произошедшего. Кирилл молниеносно оделся и отправился к будущему боссу. Сбивчивая речь и волнение юноши показались охраннику подозрительными. Заветная визитка лишь усилила недоверие стража порядка. Парень чуть было вконец не растерялся, но наличие ценного автографа вернуло ему присутствие духа. Он попросил связаться с Виталием Борисовичем. Услышав просьбу Кирилла, в спор неожиданно вмешался некто, чьё появление моментально усмирило прилежного цербера. Вероятно, это был весьма влиятельный в конторе человек. Инцидент с настырным визитёром его чрезвычайно заинтересовал. Он спросил юношу, какое тот имеет отношение к Виталию Борисовичу. Когда Кирилл рассказал о своём ночном знакомстве со стариком, важный тип из снисходительно вежливого мужчины превратился в буйного монстра. Крайне раздражённый, он орал: «Что ты мелешь?! Это чья-то идиотская шутка? Кто тебя надоумил? Отвечай мне!». Оторопевший от неожиданного хамства Кирилл не знал что говорить. Стараясь не растерять остатки самообладания, он произнёс: «Меня удивляет Ваше неадекватное поведение. Я всего лишь хотел увидеться с Виталием Борисовичем, у нас с ним был уговор. Ведь я всё равно свяжусь с ним! И мне придётся сообщить ему причину, по которой мне не удалось к нему попасть. Я сегодня же ему позвоню!». Сказав это, Кирилл направился к выходу, но бесцеремонный незнакомец окликнул его: «Молодой человек, постойте… тут какое-то недоразумение, нам стоит в нём разобраться. Пожалуйста, расскажите ещё раз Вашу историю». – «Ладно».
Влиятельный господин слушал, выспрашивая подробности минувшей ночи. Он был в состоянии, граничащим с обмороком; лицо его, утратившее человеческое выражение, стало точнейшим зеркалом страха. Кирилл умолк, не понимая, чем он мог ужаснуть незнакомца. После паузы-рекордсменки перепуганный господин сообщил молодому человеку, что Виталий Борисович умер три года назад от инфаркта, и что сам он – никто иной, как бывший заместитель старикана, новый директор фабрики, Анатолий Барсов…
Кириллу было наплевать, что он не получил перспективного места. Его занимало совсем иное. Остаток дня и всю последующую ночь он потерянно блуждал по городу, смутно надеясь вновь повстречать призрачного друга. В его душе смешались невнятность и явь. Он силился постичь, насколько взаправдашним было видение. Но если старик ему померещился, то нет предприятия, где он действительно побывал, и не может быть никакого Барсова. «А может быть бред и то и другое?», – спрашивал себя Кирилл. И чем больше он задавался этим вопросом, тем невозможнее было на него ответить. Несчастный парень, кто знает, что с ним приключилось и где он теперь!… Одно без сомнения: если он существует, то где бы он ни оказался, ему, пусть и не смыкающему глаз, предстоит спать и видеть сны.
2008 г.