Свет! Свет! Свет!
Сколько света!
Он метался по залу, разбиваясь о тяжёлые хрустальные люстры и осыпаясь в бокалы с прозрачным искрящимся шампанским.
Вдоволь наигравшись с пузырьками, свет разбегался и отталкивался от прохладной колеблющейся глади, чтобы продолжить свой путь.
Свет явно был сегодня в ударе. Он отражался в белоснежных улыбках мужчин, лишь для того, чтобы через мгновение раствориться среди сотен тысяч собственных отражений, рассыпанных вперемешку с бриллиантами и топазами на тонких шеях их спутниц.
Девушки, в свою очередь, грациозно покачиваясь на высоте своих каблуков и величия, медленно двигались по залу, отбирая львиную долю внимании и восхищений, у виновника торжества.
Бенефис молодого скульптора, несомненно, прошёл бы с меньшим пафосом, если бы его первые работы не были куплены президентом.
Это, конечно, не афишировалось. Но помпезность выставки говорила сама за себя.
И всё же, это событие не было бы столь роскошным, если бы, скажем, он был художником или писателем.
Мраморные статуи, с белизной которых могли соперничать лишь льды Антарктики, были расставлены с таким вкусом и чувством меры, что вызывали больше восхищения, чем когда-либо.
Вообще, всё вокруг, было редким для нашего времени сочетанием денег и вкуса.
И мидии, уютно расположившиеся меж долек лимона во льду. И креветки, кокетливо поджавшие свои толстые розовые хвосты. И даже, медленно тающие ледяные скульптуры, с замороженной внутри них икрой – почему-то не выглядели не глупо, не вычурно, не безвкусно.
Да…
Устроителю этого торжества, он мог смело поставить «отлично». Несмотря на то, что теперь всё было не так, как в его детстве, и «пятёрка» давно не была хорошей оценкой – это ему не мешало.
Пусть реформа образования вмешивается в чью-то другую жизнь. Со своей, он не позволит так поступать. У него и так было достаточно незваных перемен.
Сегодня был прекрасный приём.
Высшую оценку он мог поставить практически всему.
Обстановка, еда, освещение, одежда гостей, красота женщин…
И вот, настал его любимый момент…
Улыбки, поднятые бокалы и негромкие, аристократические аплодисменты…
Хозяин выставки собирался произнести речь.
«Нет, нет, нет!»
«Только не сейчас!»
От частого дыхания и разницы температур, стекло начало покрываться лёгким туманом.
- Чёрт возьми!
Бомж поспешно расстегнул пальто, задрал вверх испещрённое дырами подобие свитера и единственной рукой подцепил футболку.
Хлопок.
Ему срочно нужен хлопок.
У него самая высокая гигроскопичность. Он это помнил ещё с института.
Грязные пальцы ловко удерживали край футболки.
Раз, два.
Раз, два.
Через несколько мгновений, витрина вновь удовлетворяла его своей прозрачностью.
Он наспех запахнул пальто.
«Кажется, ничего не пропустил….»