Барби

Дмитрий Бирман
Татьяна Александровна Лапина критически рассматривала себя в зеркало.
Казалось бы, все очень неплохо.
Чудесно сохранившаяся фигура – не зря семь лет жизни были отданы спортивным танцам. Черное элегантное платье от Валентино, которое открывало красивые руки с нежной кожей. Туфельки от Серджио Росси, украшенные кристаллами Сваровски.  Непокорные белокурые локоны, уложенные в затейливую прическу.
Однако внимательный взгляд топ-менеджера подмечал и морщинки у глаз, и морщинки на лбу, и чуть заметные складки у губ…
«Похожа на постаревшую Барби», – подумала Татьяна Александровна, и, круто развернувшись на высоких каблуках, легко села на шпагат, сразу превратившись в Коко.

Так звали Лапину в дни ее танцевально-спортивной юности. Причем, неизвестно почему: то ли за любовь к черным платьям, то ли за строго отчужденный взгляд, то ли за то, что первые деньги, полученные после выступления на концерте, посвященном Дню города, она потратила на Шанель №5.
И вот что удивительно: когда ее, после трех лет работы в разных должностях, назначили вице-президентом компании, сотрудники между собой тоже стали называть Татьяну Александровну – своего нового начальника – «Коко».

Она быстро сменила колготки, поправила прическу, набросила на плечи шубку из модной стриженой норки и с блестяще-озорными глазами выбежала на улицу, где ее дожидалась персональная тойота «Камри».
Коко отправилась на корпоративную новогоднюю вечеринку.

Надо сказать, что слово «корпоратив» и его производные за последние пять-шесть лет прочно вошли в российский бизнес-лексикон.
Хотя, по сути, «корпоратив» – это хорошо организованная пьянка. Собственники, топы, менеджеры среднего звена, работники из числа ударников капиталистического труда собираются в ресторане и выпивают. Время от времени кто-то говорит слова, обязательно добрые (что означает: а не налить ли нам снова?), коллеги читают стихи (выпивай!), поют песни (наливай!), выясняют отношения (выпьем!), объясняются в любви (а на брудершафт?).
При том, что все это повторяется из года в год, новогоднего корпоратива ждут, готовятся и переживают, чтобы все было не хуже, чем в прошлый раз.

В этом году «корпоратив» был организован в новом ресторане «Одесса».
Коко немного нервничала. Шеф…
Конечно, в жизни этой энергичной, неглупой и просто красивой женщины были разные мужчины, а один из них даже стал папой ее дочки, но Вадим Николаевич как-то особенно волновал ...
Президент компании был старше на 15 лет, у них были добрые деловые отношения, но…
Он был женат и двое его сыновей учились в университете.
Он очень ценил семью, но…
С недавнего времени ей стало казаться, что он как-то по-особенному смотрит на нее.
Коко знала, что нравится мужчинам. Даже молоденький красавчик Дима, который два месяца назад начал работать системным администратором, не сводил с нее глаз и этим ужасно раздражал.
Но Вадим Николаевич…!
Это был мужчина ее мечты, который всегда казался недосягаемым,
как любая мечта…

Когда Коко приехала в ресторан, почти весь коллектив был в сборе, а Надя, секретарь Вадима Николаевича, которая всегда и все про всех знала, рассаживала коллег за столики с номерами.
– Вы рядом с Вадимом Николаевичем, – многозначительно сказала она Коко и проводила ее к столику №1. Коко заняла свое место и, улыбаясь коллегам, вдруг увидела Диму, который влюбленно смотрел на нее.
«Надо будет с ним поговорить», – подумала Коко, – «Не дело!».

Потом все было, как во сне.
Элегантный Вадим Николаевич. Его слова, громко для всех и шепотом для нее. Его рука на ее подрагивающей от возбуждения ноге.  Его запах, от которого кружилась голова. Их танец – как она чувствовала его!..
Она поморщилась от досады, когда, улучив момент, краснея и волнуясь, Дима вручил ей подарок. Что-то было завернуто в серебристую бумагу и перевязано золотой ленточкой. Коко быстро сунула подарок в сумочку, отвернулась от Димы и сосредоточилась на ГЛАВНОМ.
А ГЛАВНЫМ была бесконечная радость от того, что в новом году ее непременно ждет СЧАСТЬЕ.

Неожиданно внимание Коко привлекло выступление приглашенных танцоров.
Юная девушка порхала, кружилась и замирала в руках опытного партнера.
Когда, под аплодисменты, раскланиваясь, танцоры подошли к столику №1,
Коко узнала Костю, и улыбка застыла на ее лице.
Костя когда-то был ее партнером. А еще, он был отцом ее дочки. Она ничего не слышала о нем последние шесть лет.
Костя тоже узнал ее и улыбнулся. За эту улыбку, тогда, она и полюбила его.
А потом… Когда она была беременна и уже не могла выступать, он увлекся новой партнершей, решил стать профессиональным танцором и исчез из города.
Коко не держала на него зла. Она сравнивала себя с героиней фильма «Москва слезам не верит» и всего добивалась сама.
Шальная мысль вдруг пришла ей в голову.
Она подошла к Косте, взяла его горячую, вспотевшую руку в свою, и, глядя в глаза, спросила:
– А что, тряхнем стариной?
 Тот кивнул.
Они отошли в центр танцпола. Костя что-то сказал звукооператору, а Коко видела только восхищенный взгляд Вадима Николаевича.
Она будет танцевать для НЕГО!
Услышав первые аккорды латиноамериканской мелодии, Коко вздрогнула. Именно этот танец сделал их с Костей чемпионами России.
Она хотела попросить что-нибудь другое, но сильные руки Кости уже вели ее, а тренированное тело само стало двигаться в такт музыке.
Это было необыкновенно! Она, опять молодая и гибкая, пульсировала каждой клеточкой, растворяясь в ритме обжигающей мелодии.
В кульминационный момент, Костя, как всегда, взял ее «под мышку» и начал вращение. Она выпрямила ноги и, напрягшись, замерла…
Зал, казалось, не дышал.
Дима побледнел.
Вадим Николаевич, от избытка эмоций, резко встал со стула.
Костя, на долю секунды, повернул голову, почувствовав резкое движение сбоку, и, сбившись с ритма, споткнулся…
Коко не успела заметить, как круговерть новогодних огней сменилась хрустнувшей темнотой…

Когда Вадим Николаевич забирал из реанимации вещи Коко, то случайно выронил ее сумочку.
Из нее выпал серебристый сверток с развязавшейся золотой ленточкой.
Вадим Николаевич, машинально, развернул его…
Потом он долго стоял и смотрел на куклу Барби в строгом, элегантном черном платье и туфельках со стразами.

 


Все думаем, что вечны, и поэтому
живем, себя растрачивая попусту.
Не стали ни певцами, ни поэтами,
крутили без продыха жизни лопасти.

Смеялись до икоты, громко плакали,
ругались так, что дребезжали стекла,
и водку стаканами дружно жахали,
и жизнь казалась яркой, а не блеклой.

Любили женщин до самозабвения,
но женам никогда не изменяли…
Ну, разве что с учительницей пения,
которой в школе так надоедали!

Отдали детям душу всю с желанием
не повторять ошибок, нами сделанных,
учили, что Любовь и Сострадание
в нас разделяют черное и белое.

Все думаем, что вечны, но прощаемся
давно уже с друзьями-одногодками,
уходим – это значит возвращаемся,
но более уверенной походкой!