Чадили факела, толстые каменные стены гасили звуки. Обряд венчания рыцаря со смертью подходил к концу. Каменный гроб, стоящий на круглом столе для переговоров короля Артура, наполнялся кровью из вскрытых вен, лежащей в нем Девы. Лицо и высокая, девичья грудь продолжали белеть, нетронутым островом. Тишина нарушалась потрескиванием горящих факелов, металлическим скрежетом поднимаемого забрала, позвякиванием колокольчиков, отгоняющих злых духов. Пахло гарью, страхом и свежей кровью.
Рыцарь склонился над умершей Девой, поцеловал в белый лоб. Одел ей на палец кольцо, потом себе. Окунул руку в дымящуюся, алую жидкость, нарисовал на своём лице руну тор. Вынул из ножен меч Эскалибур и написал на нём кровью непорочной Девы руническое заклятье, затем написал заклятие еще раз, макая палец в надрез на своей руке.
Придворный маг короля Артура - Мерилин зачерпнул ритуальной чашей Грааля крови и велел рыцарю отпить из нее. После прохождения ритуала венчания рыцаря со смертью благородный рыцарь Ланцелот должен был обрести неуязвимость, достойную бессмертного война. Теперь он сможет уберечь себя и своих благородных рыцарей. А все вместе они смогут защитить своего короля и его верноподданных.
Успех ласковым, преданным псом будет кружиться у ног великого и справедливого короля Артура. И он, Мерилин будет в безопасности потому что, именно он Мерилин и позаботился об этом.
Хвала Всемогущему богу Одину, подсказавшему Мерилину, как следует проводить обряд венчания со смертью для рыцаря Ланцелота. Мерилин радовался выходя из священного транса, вдохновленный осознанием того, как ему теперь следует поступать, к чему стремиться.
Мерилина абсолютно не заботил тот факт, что ему придётся изменить обряд. Положить в гроб вместо истлевшего скелета юную, непорочную Деву. Он с трепетом и вожделением представлял, как из под его ножа, из вскрытых вен девы хлынет горячая кровь.
Как она будет дымиться, как пахнуть, как белые одежды окрасятся в красный цвет, как побелеет лицо и жизнь покинет тело, подвластная действиям великого мага Мерилина. И все это он сделает ради своего хозяина и друга - короля Артура.
Церковь понятное дело будет против, но разве кто то будет спрашивать Святых отцов? Толстые каменные стены замка Камелот сохранят и эту тайну, как хранят многие другие. Ну, даже если отцы святой инквизиции и разнюхают, что-то о проведении у них под носом языческих ритуалов, то у Мерина на каждого из них собран богатый материал для шантажа, способный заткнуть самый говорливый рот.
Нет, удача не оставит великого и могучего мага Мерилина, поможет ему обрести покой, прогнать свой страх. Надо только убедить Ланцелота в необходимости проведения ритуала по намеченному им плану.
Мерилин разжал до боли сжатые пальцы рук. Пошевелил затекшими от долгого сидения пальцами ног. Встал со своего жесткого ложа, подошел к окну и долго смотрел на облака, гонимые ветром по небу. Они то закрывали, то открывали яркий диск луны, неслись быстро, стремительно. Приближалось полнолуние. Время торопит, решил Мерилин. Прямо с утра и надо начать приготовления.
Так и сделал и поначалу все шло успешно. В застенках инквизиции, томилось много непорочных Дев, обвиненных в ереси и ожидающих своего часа исполнения приговора сожжения на костре. Многим из них было суждено пройти через череду любовных утех со святыми отцами инквизиции. Найти среди обреченных нужную Деву не составило труда, звон золота, был способен заставить замолчать любого охранника в этом подземелье.
Оставалось провести переговоры с рыцарем Ланцелотом. Но и тут повезло, он легко согласился на разговор, а в процессе беседы, путём уклончивых намёков и обобщений Мерилин добился от Ланцелота согласия быть в нужном месте в нужное время. У Мерилина крепла надежда, на успешный исход дела, если Ланцелот обещал быть он придет, а значит вынужден будет согласиться на проведение обряда именно таким образом, как задманно Мерелином.
Ланцелот склонился в прощальном поклоне. В зал к Мерилину привели отмытую Деву, она пахла розмарином и лавандой. Мокрая льняная рубаха липла к юному телу, девушка дрожала и хлюпала носом, держалась прямо, смотрела смело. Закрывала руками высокую девичью грудь. С длинных белокурых, локонов, на грязный каменный пол капали капли воды. Хороший выбор, таких бунтарок и костёр не сломит, подумал Мерилин. Понятно, почему её так дёшево продали ему.
- Нет!От неожиданности Мерилин вздрогнул. Нет! Повторил Ланцелот
- Что нет, о мой благородный рыцарь?
- Нет, я передумал. Я не приду сегодня вечером к круглому столу переговоров короля Артура.
- Почему?
- Вы эту Деву готовите к обряду?
- Да.
- Это ей Вы будете лично вскрывать вены?
- О, мой благородный рыцарь, и я, и мой король готовы и не на такие жертвы ради вашей неуязвимости.
- Поймите же наконец мне не нужны Ваши жертвы. Я сам в состоянии позаботиться о своей и Вашей безопасности. Вот, что Мерилин, а не продадите ли вы эту Деву мне? Тогда я, возможно, стану сговорчивей, и кто знает, может быть, даже соглашусь на проведение обряда венчания со смертью. С условием, конечно, что в каменном гробу будет лежать истлевший скелет, а не истекающая кровью, умирающая юная Дева. И только для Вашего, повторяю Мерилин успокоения. Поскольку я считаю, что только сам человек может заглянуть в глаза страху и найти в себе силы пройти через него или не пройти. Ну, так как? Согласны?
Мерилин смотрел то на Деву, то на рыцаря. Наконец он нехотя, медленно снял с себя длинный, черный плащ с капюшоном, набросил на деву. Подвел ее к рыцарю, взял из его рук пригоршню золотых монет и отвернулся. Ланцелот, взял в свою руку маленькую холодную ладонь Девы и вышел из покоев Мерилина.
Над замком Камелот сияло солнце. Ланцелот положил в карман плаща девы полу пустой кожаный мешочек с монетами и жестом предложил Деве идти. Она не двигалась. Рыцарь оседлал своего коня и поскакал прочь. Прощай спасенная Дева, не поминай лихом. Такая уж у странствующих рыцарей судьба.
Они принадлежат королю и народу.
Они не могут составить ни чье семейное счастье.
Они слушают свое сердце и не верят, что чужая смерть может даровать им неуязвимость в бесчисленных битвах с врагами отечества.
Они верны законам чести своего рыцарского братства.
Чисты их помыслы, благородны дела.
В этом главный секрет их неуязвимости.