Я оставлял ему ключи от своей машины, когда уезжал в другой город по своим делам, он приходил ко мне в любое время дня и ночи, когда ему было очень плохо, или очень хорошо, и я всегда был ему рад. Мы были лучшими друзьями, я бы все для него сделал, как и он для меня. Наверное... Я так думаю, я вообще последнее время очень много думаю, а надо ли?! Кто знает, может быть, Дарвин был прав - мы, как обезьяны произошли от одного общего предка. Но обезьяны оказались умнее - они не стали мыслить и не развились в таких неповторимо высокоподлых существ. как мы - двуногие чудовища.
Мой лучший друг всдил мне в спину нож, вернее, он сделал еще хуже - оставил меня в живых, сделав при этом мою жизнь невыносимой... он сбежал с моей женой.
Когда это у них произошло?! Может быть, тогда, когда он приехал в наш город без гроша в кармане и жил у меня в доме два с лишним месяца, пока не нашел себе работу и не заработал денег, чтобы снять квартиру. А может быть, тогда, когда я начал уезжать на несколько дней по делам?! Но ведь они никогда не ладили, более того, мне казалось, Анжела недолюбливала Никиту, и терпела его только потому, что он был моим лучшим другом. Так она говорила, по крайней мере. Так или иначе, я теперь один. У меня нет ни друга, ни жены..
Он всегда пользовался успехом у женщин. Хорош собой, - ему не нужно было никогда прикладывать особых усилий. Скотина. Вот и моя не устояла. Это все он - иуда, нашел подход. Не прощу. Я хочу видеть их глаза, я найду их, куда бы они не уехали. Боже, что я с ними сделаю! Я набью ему морду, нет, я утоплю его в море, нет, я раздавлю его, как жабу. А что я сделаю с ней... Живые позавидуют мертвым.....
Жорж вышел из здания аэропорта и подозвал такси.
- Ллорет де мар, отель Метрополь.
- Си, сеньоре! - таксист вырулил на шоссе и влился в поток машин.
До города было два часа езды. За окном проплывали горы, оливковые рощи и синее-синее море, над которым золотым диском сияло солнце, заглядывая своими лучами во все места. Такое вот любопытное...
Испанское солнце - это нечто. со всего мира сьезжаются красивые и не очень, чтобы, забыв про стыд, отдаться в его власть. Ничего от него не скрывают, ничего не прячут. Солнце, будто сговорившись с воздухом, делают свое дело - здесь все хотят любви. Здесь, как нигде, Жорж ощущал себя мужчиной, да не то, что мужчиной - монстром! Он как будто срывался с цепи, он был неистов и ненасытен. Анжела иногда пугалась такого натиска со стороны столь всегда спокойного и уравновешенного мужа. Этих ночей хватало для воспоминаний на целый год. Они любили друг друга в номере гостиницы - на столе, на балконе, на подоконнике, в ванной, на полу в коридоре, на пляже... Однажды они сидели в кафе на набережной, о чем-то болтаои друг с другом, и вдруг глаза их встретились. Анжела молча кивнула в сторону моря. Все, что им было нужно - это зайти в воду по пояс... Немецкие туристы были в диком восторге - аплодисменты переходили в овации. А им было все равно, они наслаждались жизнью, любовью, друг другом. Они были просто счастливы.
Все эти воспоминания сейчас отдавались болью в сердце.
Жорж не хотел верить в то, что Анжела повезла Никиту сюда. Неужели она способна на такое - обгадить все, все воспоминания, позволить кому-то коснуться своими грязными лапами. Нет, этого не может быть. Это все он.Он заморочил ей голову своими подходцами, а она не ведает, что творит. Ничего, она вернется ко мне, увидит меня, и пелена спадет с ее глаз, а этот донжуан хренов пусть катится ко всем чертям.
Машина подъехала к отелю. Жорж рассчитался, забрал вещи и подошел к рецепции. За двадцать евро и улыбку, симпатичная портье доверительно сообщила, где остановились мистер и мисис Н...
В номере их не оказалось.
Купаются голубки... Ну-ну. Сейчас кому-то станет очень неловко.
Жорж вышел на пляж. Здесь все было рядом. Пляж - прямо через дорогу от отеля. Он увидел Никиту издалека, тот плыл к берегу, размашисто работая руками. Где-то рядом, наверное, барахтается и Анжела.
Предвкушая реакцию, Жорж сел возле их вещей. Народу в это время было немного, и он без труда нашел взглядом сумку Никиты. Со злорадством Жорж смотрел на выходящего из воды бывшего друга. Тот увидел Жоржа и его лицо осветилось радостью. Такой реакции меньше всего ожидал Жорж.
Не понял, а где испуг, а где недоумение, чувство стыда, неловкости, желание провалиться сквозь землю? И вообще, где она?
Пока он все это думал, Никита подошел и, не спеша, растянулся на шезлонге.
- Она сбежала три дня тому назад. С греком. Здравствуй, дружище, ты не поверишь, как я рад тебя видеть.
Жорж посмотрел вдаль на безмятежное синее море. На его лице появилась улыбка, и он никогда в жизни не смог бы объяснить её значения - сам не понимал.
- А не хлопнуть ли нам, Никита, по стаканчику винца. Здесь делают чудесное вино. Сангрией зовется оно.
- Идея изумительная, я как раз знаю неплохой барчик на соседней улице....