До сих пор я не до конца уверен в правомочности этого определения: «Уходящая натура» Не обидно ли осознавать себя динозавром среди новых людей и иных реалий? Однако что же делать – мы действительно остались там, в ушедшем не только веке, но и тысячелетии. В наших кухнях, у наших костров с гитарами, в наших библиотеках и театрах... И многие признают, что там с нами произошло всё лучшее, всё самое значительное...
Когда я в 67-м ехал в Иваново из армии в отпуск, знал о городе только две вещи: здесь есть ткачихи и Молодежный театр. И буквально сразу попал на спектакль «Парабола» по стихам Андрея Вознесенского, потрясший меня и перевернувший все представления о театральном искусстве. Я уже не раз писал о своих впечатлениях от этого поэтического представления, так что сегодня хочу сказать только об одной его участнице, к которой до сей поры отношусь с искренним восхищением и неизменной нежностью – о Светлане Трохиной. Потому что именно в ней воплотилось моё представление о подлинной поэзии – звенящей, трепетной и мужественной. Мне, тогда совсем еще молодому и потихоньку пишущему что-то в рифму, казалось, что правильно читать стихи могут только сами поэты – тем более, что это было время стадионной поэзии и Политехнического. Я до сих пор не очень люблю «актерское» исполнение стихов. Оно мне кажется нарочитым и напыщенным. А страсть разрывать поэтическую строку, корёжить естественное звучание стиха, просто раздражает.
Но у ребят из молодежного театра, и особенно у Светы Трохиной, был абсолютный слух на стихи. Она не читала их, а проживала, пропускала через свою глубинную сущность. И исполняла именно так, как читают поэты – только несравненно лучше, богаче и свободнее. Шла от музыки слова, от его глубинной сути и волшебного наполнения.
Меня всегда поражал её голос – нервно вибрирующий, порой срывающийся, как перегруженная струна. Чувства были предельными, мысль заострена и обнажена.
Когда я через несколько лет был неизбежно втянут в орбиту Молодежного, Светы Трохиной в нём уже не было. Она ушла в филармонию, стала там исполнителем литературных произведений.
Сейчас жанр художественного слова практически вымер, чтецов осталось очень мало, и спроса зрителей на их искусство не наблюдается. А тогда невозможно было представить себе мало-мальски достойный концерт без них. И выступления лучших чтецов собирали полные залы.
В то время я, как журналист, пишущий об искусстве, оказался в худсовете Ивановской филармонии. И программы Светланы Трохиной, которые доводилось видеть и слышать, мной воспринимались как открытие. Марина Цветаева, Анна Баркова – это были и стихи, и судьбы изломанных временем, но не сдавшихся талантливых женщин.
Однако на одной сцене со Светой я всё-таки однажды оказался. Трагически погиб актёр Молодежного Стас Малинкин, и «старики» театра собрались, чтобы участвовать в спектакле «Памяти друга»
Трохина в нём несла тему нервную и жертвенную. А партнёром оказалась настолько тёплым и доброжелательным, что даже я, исполнитель совсем невеликий, чувствовал себя на сцене нужным и способным на многое.
Однажды во время репетиций этого спектакля произошел совершенно мистический случай. Все участники представления дружным рядком стояли на сцене и что-то пели. Вдруг наш режиссёр Регина Гринберг, в которой мы всегда подозревали некий провидческий дар, прервала репетицию:
- Перерыв, всем отдыхать!
- Мы не устали... - заголосили актёры, но Регина была неумолима. И только мы спустились со сцены в зал, как один из световых штанкетов – это такая труба, усеянная тяжеленными прожекторами - сорвался сверху и рухнул на сцену, именно на то место, где мы только что пребывали, да так, что трубу буквально завязало в узел.
И в наступившей тишине раздался спокойный голос Светы: «Ничего, еще поживём...»
Вот и живём теперь – в чужом времени, в иной стране, с интересом, а порой и с активным неприятием вглядываясь в происходящее вокруг.
Вообще театр, сцена – явление отчасти трагическое: спектакль проходит, и следы его остаются только в памяти зрителей. Можно лишь надеяться, что «рукописи не горят», ничего не исчезает без следа, и где-то в далёком пространстве продолжает звучать звенящий голос Светланы Трохиной.
Опубликовано в журнале "1000экз"