3. Утро
Нет, Ленькина куртка – совсем не лишняя. Свежо всё-таки в Москве. После ночного-то дождя. Но может, оно и к лучшему. Спать не так хочется.
Хотя… Не сходить ли на разведку в зал ожидания? Если там есть свободные места, так можно часик - полтора и покемарить. Время до десяти ещё есть. А как уснешь, да не на час или полтора? Тогда, спокойно - проспишь всё на свете. В том числе и такую, уже, казалось бы, близкую встречу! Нет, не стоит рисковать. Тем более, похоже, что утренняя свежесть окончательно прогнала ещё остававшиеся в теплом вагоне остатки сна.
Нет, рисковать не стоит. А вот сходить, посмотреть расписание, наверное, лишним не будет. Когда там прибывают утренние поезда из Череповца? Не стаями же они оттуда каждый день на Москву летят?
* * *
Ага, вот. Скорый «Череповец – Москва». Прибытие…
Ого! Так от прибытия до десяти – ещё уйма времени. Почти целый час. Видно, Андрюха с запасом встречу назначил. Мало ли, вдруг поезд опоздает?
И что теперь? Весь этот час бес толку под часами у входа в вокзал топтаться? Может, его лучше прямо по прибытию, на перроне перехватить? Уж знакомая фигура, тем более в приметной курсантской форме, мимо не проскочит!
А сейчас… Пока время есть можно и стаканчик кофе с каким-нибудь пирожком заглотить. Где тут у них, на Ярославском, буфет? Вроде, по старой памяти на втором этаже, в зале ожидания должен быть. Интересно, с повидлом пирожки есть?
* * *
«Граждане встречающие. Скорый поезд Череповец – Москва, «Шексна», прибыл на пятый путь. Третья платформа, левая сторона. Граждане встречающие»…
Мамочка моя… «В курсантской форме». «Мимо не проскочит». Да здесь все… Все – в форме. И с курсантскими погонами! Хоть бы пара – тройка гражданских для разнообразия проскочила. Так нет таких. Курсанты, курсанты, курсанты… Сплошняком – одни курсанты. И почти все – на одно, загорелое и обветренное после летних лагерей лицо.
Отличия только в росте и количестве курсовых нашивок на рукаве. Попробуй, найди Андрюху среди этой толпы, несущейся навстречу бурным потоком совершенно одинаковых парадных кителей с ровными рядками начищенных до блеска латунных пуговиц.
- Пацаны… Пацаны! Стой. Раз, два.
- Ну, чего тебе, студент?
- Слышь, братишка, Родина… Андрюху Родина знаешь?
- Родина?.. Какая рота?
- Десятая.
- Десятая? - и уже отвернувшись в сторону, кому-то из своих, - Влад, не в курсе, десятая в каком вагоне?
- Да где-то там, сзади. В хвостовых.
- Ну, слышал? Сзади. Сзади твой Родин.
- Спасибо, пацаны.
- Не за что. Удачи. А кто он тебе, хоть? Родня что ли?
- Земеля.
Но это – уже в пол-оборота, назад, по направлению к вокзалу, в сторону которого удаляются незнакомые курсанты явно не десятой роты. А навстречу накатывает новая волна в тех же кителях, фуражках с черным лакированным козырьком и начищенными пуговицами.
Только количество курсовых нашивок… Похоже, поменьше стало. Интересно, право на новую курсовую нашивку появляется сразу после лагерей? Так-то со старым уже всё – покончено окончательно и бесповоротно. Но ведь новое только в сентябре начнется. Тогда получается, дополнительную нашивку можно будет только в сентябре пришить?
Вот стой тут, гадай, сколько у Андрюхи нашивок должно быть! Не гадал бы, а знал точно – всё легче было бы…
- Мужики… Десятая рота?
- А? Не. Не! Они где-то там, сзади…
Ну, сзади, так сзади. Подождем. Главное, что не проходили пока. Значит, и Андрюха никак не мог мимо пролететь. Ну, а проскочит, придется к часам топать. И ждать у входа. Так что лучше всё-таки тут его перехватить:
- Мужики…
И так раз, второй… Чтобы через какое-то время услышать, наконец, долгожданное:
- Десятая. А кто тебе нужен?
- Родин.
- Андрюха, что ли? Да тут он где-то. Сзади, наверное. Сейчас подвалит.
Точно. Уже. Подваливает!
- Андрюха. Андрюха!
Вот глухая тетеря…
- Андрю-уха!
- Лёха…
Ну, наконец-то. Увидел!
* * *
- Леха! Ты чё тут делаешь? Я же в телеграмме отбил – под часами. У входа!
- Да я посмотрел – с Череповца утром только один поезд. Ну, и подумал – зачем время терять? Встречу тебя прямо на платформе.
- А если бы я проскочил?
- Ну, тогда пошлепал бы к часам. До десяти ещё времени… Уж там бы - точно не разминулись.
- Как знать, как знать. В прошлом году я с Копытом так же встречался. Только я тут, у Ярославского стоял, а он какого-то черта к Киевскому поперся. Кстати, знакомься. Мишка. Костя. А это – Лёха. Кореш мой. И земеля. Тоже из Воркуты.
- Привет.
- Привет
- Мишка и Костя - с нами. На Киевский. Только Мишке на Белую Церковь. А Костяну – до Кировограда. Нам с ним, считай, на один поезд. Кировоградский как раз через Черкассы идет.
- Через Черкассы? А туда-то нам – зачем?
- Как зачем? У меня там бабушка. Правда, не в самих Черкассах. Дальше надо будет на автобусе. Я же рассказывал тебе! И мать сейчас в отпуске. Как раз там, у бабушки. Уже, наверное, вареники лепит. Вареники, Лёха. Вареники! Вспомни, как ты их в Воркуте трескал. Аж щёки из-за спины видны были.
Кстати, а щёчки-то… Леха, где твои знаменитые на всю Воркуту и уникальные в своей единственности щёки? Что-то совсем исхудал ты на студенческих харчах. И даже взбледнул…
Не, вы, мужики, не смотрите, что он худой, кашляет и грудь у него впалая. Зато спина… О, спина! Колесом. Этот ценный кадр, только маскируется. Прикидывается худым и добрым. А на самом деле… Да он такой проглот, что с ним лучше за один стол не садиться. А то, как сядешь голодным, так без маковой росинки во рту и встанешь. Он в одно горло может тазик винегрета съесть.
- Ну, про тазик - это ты загнул.
- Ага. Загнул. Я же говорил – прикидывается! Да ты вспомни Светкин день рождения. Скажешь - не было такого?
- Да не тазик там был. Я же опоздал. Пришел, вы уже слупили почти половину. И по парам разбились. Давай там – танцы, шманцы. Копыт вообще… С Маринкой в ванной заперлись. А я – сам по себе остался. Один. Никого мне на пару не оставили. И ванная занята намертво. Руки помыть – и то негде. Ну, я и обиделся. И такое меня зло взяло, что я и съел всё, что оставалось.
Зато как вы все тогда орали. «А где винегрет? А где винегрет?». А нету. Мышка бежала, хвостиком махнула…
- Правда, что ли? Честно, полтазика съел?..
- Костя… Ты ещё не знаешь, сколько этот гад выпить может!
Ну, так что помалкиваешь? Если тебе без этого винегрета никак – ну, попрошу я мать, сделает она тебе винегрет. Но - потом. Первый день мы едим вареники. И пока я их не наемся… Никаких борщей, винегретов, жареной картошки… Что ты там ещё любишь, Лёха? Вот всё, что любишь – всё будет. Только потом. Первым делом – вареники. Ты понял, - вареники!
- Да, я и вареники люблю.
- О! Ну, что я вам говорил. Это ж ещё тот проглот! Вы подождите чуть-чуть. Самую малость. Он нас сейчас, прямо с перрона, обязательно в буфет потащит.
- Так это… И правда. Не мешало бы и перекусить. Тем более, перед дальней дорогой.
- Э-ээ… Нет, Лёха. Первым делом – билеты. Жрачка – потом. Так что давайте, мужики, к метро и – на Киевский. Тем более, это им ты можешь лапшу на уши вешать. А уж я-то - точно знаю: самым первым делом, небось, разведал, где на Ярославском буфет? Только не надо мне… По глазам твоим бесстыжим вижу – был. Был ведь уже в буфете?!
Продолжение - http://www.proza.ru/2012/04/13/344