25 лет прошло с этих событий. 14 июня 1995 года бандиты Басаева захватили город Буденовск. Страшные и трагические дни.
Утром 15 июня 1995 года поступил вызов о том, что на проспекте Ленина в городе Грозном конструкциями дома завалило женщин с детьми. Срочно вызвал группу спасателей с инструментом, быстро погрузились в автомобиль и выехали.
Ехать было не далеко, поэтому через десяток минут наша группа уже была на месте происшествия. Сразу стало ясно, что никого под обломками нет, да и само здание не обрушилось. Оказывается - сорвался карниз универмага. Образовавшаяся куча строительного мусора, никак не могла скрыть под собой несколько человек.
Пока спасатели работали, поднимали две балки и другие более легкие конструкции, я собрал очевидцев и стал выяснять обстоятельства происшедшего.
Поднялся обычный в таких случаях шум голосов, много крика - все утверждали, что вроде видели, как двух женщин с колясками задавило. Причем больше всех шумела одна из женщин, утверждавшая, что на ее глазах, сорвавшийся карниз накрыл двух человек, потом она стала сомневаться, сказала, что была всего одна женщина, а затем и вовсе ушла.
Старший смены спасателей доложил, что разведка места происшествия окончена, никого не обнаружили. По известным обстоятельствам, милиции на месте происшествия не было, поэтому поставил задачу установить вдоль фасада здания универмага ограждение из сигнальной ленты и заканчивать работы. В общем: "Одним завалом больше – одним завалом меньше".
Затрещала радиостанция, и послышался мой позывной: «Гром-2, Гром-2, ответьте Грому-1».
«Что там еще могло случиться», - мелькнула в голове мысль, а сам уже отвечал: «Гром-1, я - Гром-2, на связи».
- Как обстановка, - через треск эфира прозвучал голос Васильича, он же Командир.
- Ложная тревога, все проверили, ничего не нашли, - ответил я.
- Хорошо, срочно возвращайтесь на Базу, - поступила команда.
«На базу, так на базу!». Дал команду спасателям загрузиться в УАЗик, сам еще раз осмотрел место происшествия. Затем глянул на проспект Ленина. «Неужели, - подумал я, глядя на центр разрушенного Грозного, - когда-нибудь, здесь будут нормальные дома, а деревья, словно погрызенные войной, вновь обретут крону».
Начал вспоминать, куда выделялись техника и люди. На ликвидацию очага заболевания холерой, на восстановление приходской школы в Церкви Михаила Архангела, мечеть, мэрия, разминирование территории возле музея.
Да! Вот еще, вчера дали ориентировку об активизации бандформирований в районе Шатоя и Ножай-Юрта, а также о том, что Дудаев приказал своим формированиям переходить на новые формы боевых действий. Двадцатого погрузка и убытие Уральского и Приволжского сводных мобильных отрядов, а нам еще неделю после этого оставаться. В общем, еще дней десять продержаться.
«Даже не верится, что через 10 дней мы покинем этот разрушенный город и уедем в мирную жизнь».
Все! Думать некогда, нужно ехать вперед. Ехать и смотреть, чтобы на что-нибудь неприятное не нарваться.
Двигаясь по разбитому Старопромысловскому шоссе, огибая воронки от снарядов, наш автомобиль пробирался на Базу. Кстати, название «База» полностью соответствовала содержанию, поскольку размещались мы на базе «Чеченглавснаб».
- Что случилось? - первый вопрос Командиру.
- Точно не знаю, но нас куда-то перебрасывают, - ответил Васильич.
- Неужели домой! – обрадовался я.
- Нет! Где-то что-то произошло, я и сам толком не знаю. Вот тебе список, давай собирай людей. Приготовить личные вещи, оружие, боеприпасы, радиостанции, получить сухой паек на 2 суток. Гидравлику – только ручную. Через 20 минут построение. Все. Я поехал к Генералу, приеду вместе с ним. Доложишь.
Как только командир уехал, занялся сборами.
Мы уже находились в Грозном три месяца. Шёл 1995 год. Стоял июнь, было жарко, душно и пыльно.
Командир уже сформировал команду из 25 контрактников, и вся эта группа суетилась, собирая свои нехитрые пожитки, также как и я, теряясь в догадках.
Быстро собрал свою «Барракуду» (тревожные сумки с такой надписью как-то закупил на всю нашу спасательную бригаду зампотыл, поэтому и часть нашу стали так называть, а на шевроне появилась эмблема с хищной рыбой, пожирающей различные чрезвычайные ситуации).
Построив через 15 минут так называемый «сводный мобильный отряд» или по иному – СМО, проверил людей, оружие, боеприпасы, радиостанции и инструмент стал дожидаться руководство. Спасатели стояли молча и только в глазах читался немой вопрос «Куда, зачем?». Вопросов не задавали, понимая всё, что необходимо уже сказано, а остальное будет определено потом.
Появился УАЗ, из которого вышли Генерал и Командир. Подошел, доложил о построении СМО. Генерал поздоровался и поздравил нас с выполнением боевой задачи. По привычке ответили то, что в этом случае положено. Правда, мы пока не понимали, с выполнением какой задачи нас поздравляют, с той, которую мы сейчас выполняем, или будем выполнять.
Что опять где-то война? Где понадобился наш опыт разбора завалов в разрушенных войной городах.
Ничего не прояснила и постановка задачи на совершение марша: «Совершить на двух вертолетах марш по маршруту – аэропорт «Северный» - аэродром «Степной». Где этот «Степной»? Все какие-то тайны, тайны...
Поступила команда «К машинам! По местам», с трудом втиснулся в бронежилете в заднюю дверь УАЗ -469-рх. "Уф!"
- Васильич! Куда?
- Буденновск!
Буденновск! Вот оно куда!
Точно, слышали же сообщения о том, что 14-го банда Басаева захватила больницу в Буденновске. А сегодня пятнадцатое… Только не понял замысел старших начальников. Почему из Грозного нужно было нас перебрасывать? Что там, в мирной жизни нет спасателей?
Как тут не вспомнить старую военную поговорку: «Пути Господни неисповедимы, а мудрости начальников нет предела».
1985 год. После 9 дней пути по железной дороге от станции Отар Джамбулской области Казахстана, наш эшелон прибыл на станцию Буденновск Ставропольского края. Июль – жара, пыльно и душно.
С великим удовольствием, наконец, мы ступили на неподвижную землю. За девять дней в теплушке, на нарах, тело кажется, закаменело. В голове привычно слышен стук колес.
В движении – все прелести эшелонного передвижения: нары, комары, жара, отсутствие туалета.
Наша целинная рота Среднеазиатского военного округа (больше сотни автомобилей) разгрузилась на станции и, минуя город Буденновск, попылила в прикумские степи помогать местным совхозам и колхозам убирать урожай.
Потом, бывая в городе, узнал его старинное название «Святой Крест», оценил провинциальную простоту и размеренность жизни этого городка, доброжелательность местных жителей.
10 лет прошло! Не ожидал, что через десяток лет окажусь в Буденновске, находящемся в зоне боевых действий.
А пока, благополучно добрались на машинах до грозненского аэропорта. И вот уже две вертушки набрали небольшую высоту и, цепляя колесами кроны деревьев, понеслись из аэродрома «Северный» города Грозный к аэродрому «Степной» города Буденновск. Нас в Ми-8 с двумя баками, как «селедок в бочке», только на потолке никого нет, стены облеплены спасателями, сумками, оборудованием.
Вот еще видны следы войны, и уже замелькали мирные поля. Вертолет заходит на посадку, прилетели.
Первые свидетельства произошедших в городе событий. На аэродроме тела 4 боевиков, взорвавших себя гранатой. Военная суета фронтового аэродрома, садятся и взлетают борта, вокруг барражируют вертолеты Ми-24, контролируя ситуацию в городе и вокруг его.
Подошли автобусы, загрузили свои пожитки и поехали. Стали в колонну с подразделениями какого-то спецназа. Бэтэры, автобусы с людьми, на лицах маски, все экипированы по –боевому.
Наконец прибыли на окраину города, нам определили место размещения в небольшом овраге рядом с жилыми домами. Приступили к развертыванию полевого лагеря, понимая, что к утру должна прибыть еще и колонна с техникой.
Вокруг мирная жизнь, люди торопятся по своим делам, такое ощущение, что это сон. Еще несколько часов назад мы были на войне, а вот и нет войны… и вроде бы где-то рядом она есть.
Но расслабляться не позволяет обстановка. Разложили оружие, поставили часового, стоим с офицерами уточняем задачи.
И, вдруг, нас окружают неизвестные люди в штатском, с оружием.
- Федеральная служба безопасности! Что за подразделение? – задает вопрос один из них.
- Сводный мобильный отряд Центрального регионального центра МЧС России, - ответил Командир, также как и мы не понимая, что происходит.
- Среди вас нет никого чужого? – только успел произнести оперативник, как какой-то человек в камуфлированной форме, стал выхватывать пистолет.
Его сразу же схватили, обыскали, обнаружили кроме пистолета еще две гранаты.
- Кто это, как он здесь оказался, - спросили ФСБшники.
- Мы его знать не знаем, впервые видим – растеряно отвечали наши офицеры.
И, действительно, как он оказался среди нас - мы не понимали!
Человека скрутили и увели. Напоследок, оперативники, предупредили, что здесь тоже фронт, а тишина и спокойствие обманчивы. В общем, нужно быть бдительными. Тем более, что изредка в городе раздавались выстрелы и взрывы.
Мы уже и сами понимали, что выжив три месяца в Грозном, могли навеки остаться здесь – на Ставропольской земле.
Следующий день прошел в подготовке лагеря, размещении прибывшей техники, ее обслуживании и подготовке, а также в подготовке оборудования и инструмента к предстоящим действиям.
Понимали мы и задачу – в случае, если боевики взорвут больницу, нам предстоит разбирать завалы нашпигованные оружием и боеприпасами, спасать выживших, извлекать погибших.
17 июня нас подняли в 3 часа ночи. Загрузились в медицинские «таблетки», в смысле УАЗ-452 и выстроились колонной в районе больничного комплекса на окраине города. Стояла тишина утра «22 июня 1941 года».
Ровно в 5.00 рванул первый выстрел и понеслось…. Пулеметно – автоматная дуэль продолжалась казалось бесконечно, прерываясь на какое-то время. Привычные к этой мелодии военного времени, спасатели мирно дремали в машинах.
Почти сразу же затрещала радиостанция скорой помощи и мы стали получать информацию о раненых и погибших, о том что девочка- фельдшер ползком пробирается к раненому. Что машина скорой помощи не может подъехать поближе, поскольку вся территория простреливается, а ставивший задачу может если есть сильное желание сам прибыть на место и выполнить то, что он говорит. При этом я убедился, что женщины ругаются матом не хуже мужчин, а также, что не только на военных учениях радио-эфир наполняется потоком не совсем литературных выражений.
Начали поступать раненые, возбужденные медики, охрипшими голосами отдавали распоряжения, у них начиналась боевая лечебная работа.
Запомнился спецназовец, которого с трудом на носилках несли шесть человек. По всему было видно, что у него душевная боль была сильнее телесной. С горящими глазами, истекая кровью, он кричал о предательстве, о том, что они сделали всё, им оставалось еще немного и больница была бы взята, когда поступила команда отступать. Что здесь скажешь!
Мы не понимали, что там происходит, потом уже узнали, что группе, захватившей подвал и часть первого этажа, приказали отступать, и они понесли серьезные потери, выходя из боя.
Подошел к больничному комплексу, возле входа толпились люди. На стене вывешены списки погибших и раненых, а также предположительно находящихся в заложниках.
Буденновск город маленький, поэтому время от времени раздавались возгласы, плач. Собравшиеся говорили друг другу о людях, чьи фамилии находились в списке, обнимались и плакали, плакали, плакали… Взгляд повсюду натыкался на полные скорби и горя глаза горожан.
«Святой Крест» превратился в город скорби!
Командир находился на командном пункте федеральных сил и мы поддерживали с ним связь по радиостанции.
Вот и наша станция заговорила. «Гром-2» - затрещал эфир, «Я – Гром-1, прием».
- На приеме «Гром-2» – привычно ответил я.
- Войти во взаимодействие с представителями милиции и действовать по их указанию, - поставил задачу Командир.
- Есть, во взаимодействии…, - машинально ответил, а у самого уже двигалась мысль: «Ну, где они - милицейские начальники? Пойдем искать».
Правда, искать никого не пришлось, ко мне уже подбегал подполковник милиции.
Представились друг другу, поздоровались. Перевел радиостанцию на милицейскую волну, которая сразу же затрещала информацией.
Ну, что мы имеем? Получена задача организовать оборону больничного комплекса силами десятка милиционеров и двух десятков военных спасателей. Да, еще и броневик - БРДМ-1рх! Пулемет только 7,62 миллиметровый ПКТ, 250 патронов, водитель и наводчик.
Также уяснил, что из центра города пытается прорваться группа боевиков, основные силы спецподразделений заняты блокированием захваченной больницы, выделено подразделение для уничтожения этой группы, но времени мало, а бандиты уходят.
А у нас, соответственно, времени еще меньше, его просто нет!
Определили места для бойцов с таким расчетом, чтобы левым флангом обеспечивать прикрытие нашей территории со стороны реки, а правым -упереться в шоссе. На самое опасное направление поставили «броневик», старшим которого назначил Юру Смекалина- пехотного офицера. Хорошо, что рядом оказался подготовленный человек.
Построил отряд, поставил задачу. Двадцать, служивших когда-то срочную службу в армии, преимущественно в стройбате и других «не боевых» войсках трактористов, комбайнеров, пастухов и скотников, глядели на меня с нескрываемым страхом. Я смотрел в глаза этих обездоленных людей,в результате развала сельского хозяйства, оставшихся без работы, которых перспектива голода семьи привела в армию, а затем и на войну.
Да, в Грозном они выполняли задачи, но эти задачи не были связаны с ведением боевых действий. И я понимал, что имеющиеся у каждого 60 патронов, да «меткость» стрельбы позволит нам продержаться минут пять - десять и это при самых благоприятных условиях. Будем надеяться, что помощь к этому времени подойдет.
Отдал положенный в таких случаях приказ, проинструктировал о том, что главное - беречь патроны и без команды не стрелять, прицел - постоянный.
Ну вот и противник появился. Со стороны центра города послышалась нарастающая перестрелка. И в метрах пятисот появились фигурки людей перебегающих от укрытия к укрытию. Достаточно быстро они приближались к нашему рубежу обороны. По радиостанции поступила задача – обозначить фланги. Произвели несколько коротких очередей из пулемета броневика на левом, и из автомата на правом флангах.
В нашу сторону сразу же последовало несколько автоматных очередей, не причинив никакого вреда. Затем мы увидели как метрах в трехстах от наших позиций, бойцы спецподразделений, окружив группу боевиков, начали теснить их к реке, а затем массированным огнем вся бандгруппа была уничтожена.
Остались на этих позициях до вечера, а на ночь выставили боевое охранение.
Вечером этого же дня узнали, что уже стали потенциальными «заложниками». По заявлению руководства группировки МЧС - спасатели МЧС, находящиеся в Будённовске, предложили себя в качестве заложников, чтобы заменить оставшихся в больнице мирных жителей.
«В заложники, так в заложники, только бы этот кошмар быстрее закончился» - говорил спасатели. А в глазах читался вопрос: «Как без нас за нас решили?». Но в армии, а мы - люди военные, такие вещи не обсуждаются и это сообщение расценивалось, как получение приказа.
19-го получили команду выдвинуться к захваченной больнице, где увидели, как садились в автобусы и уезжали «победители» - бандиты Басаева, окружив себя заложниками. Флаги, пальцы, изображающие «викторию», глаза победителей, светящиеся изнутри бандитской сущностью.
Мы знали, что этому предшествовало: были переговоры, был разговор В.С. Черномырдина с Басаевым. «Шамиль Басаев, это – Черномырдин!». Потом Черномырдин скажет: «Правильно или не правильно - это вопрос философский…»
Слово за историками, которые оценят те события...
Вот и сейчас, перед глазами лица женщин с застывшим в них ужасом, расширенные от страха глаза детей, бессилие в глазах военных, спецназовцев… Вызов в глазах «победителей». А кто в этом виноват!? Кто допустил до этого, кто привел этих людей к последней черте – за которой небытие?
Я видел эти глаза – и не мог понять, почему это произошло! Почему в этот мирный тихий городок с символическим древним именем пришла война. Почему вообще в стране идет война? И не получал ответа!
В этот же день, вертолетом Ми-26 наш отряд вылетел из Буденновска в Грозный.
А 23 июня 1995 года сводный мобильный отряд, завершив погрузку в эшелон на станции Алды, покинул Грозный.
Мы думали, что всё! Война для нас закончилась! Но тогда мы и не предполагали, что в 2000 году вновь вернемся на «Базу», и война еще будет пожирать людей, разрывая сердца свинцом, осколками и болью.