В тот день Старик как обычно сидел в раздумьях и глядел в море.
Утренняя заря пробуждала водную гладь и та не желала просыпаться.
Даже хищная ставридка не гоняла хамсу, которая второпях
обследовала прибрежную зону в поисках поживы.
И вдруг перед ним нарисовался странный человек.
Невысокого роста худощавый лысоголовый неопределённого возраста
( после сорока)…
- Кадет! – представился он…
И действительно во френче подпоясанный портупеей,
вверху скреплённый булавками и без брюк, казался редким фруктом
( на любителя), унесённый ветром….
Нет, трусы имелись, но не более.
Да и сам китель выпускника Суворовского училища неизвестно
(известно) как попавший к нему?..
Не прояснял, а вопреки ставил вопросы…
Он не помнил своего имени, ни откуда родом,
но то, что он пришёл к морю говорило об осознанном решении…
Переварив первичную информацию,Старик жестом предложил гостю присесть.
На что тот не обиделся и продолжил:
- Ещё во время пребывания в лицее к ним приезжал Суворов
и лично настоял на моём участии в Альпийском походе
в звание фельдъегеря от инфантерии 1-го Очаковского полка;
лично открыл мне шенгенскую визу;
а по прибытию в зону боевых действий,
получив первое донесение, я поскакал под Аустерлиц;
да конь оказался резвым, только что из конюшни,
ну и проскочили и Линц, и Зальцбург и Будапешт;
только под Дебреценом заночевали у цыган;
а дальше плен и этапирование на ярмарку в Жмеринку;
цыгане коня оставили себе, а меня с депешей выторговал
Шмоня Червонный (местный почтальон), любитель жареных новостей;
а Жмеринка – это маленький Париж;
Но через двадцать лет я нашёл выход и вот теперь я здесь…
Вторичная информация не добила Старика, потому что знал
будет и последующая, и не одна.
Просто он уважал Суворова, многое читал (больше слышал)
и не оставлял надежды познакомиться лично.
И дополнительные данные о местах пребывания кумира были важны.
Ну, а насчёт, гардероба – он поделится своим.
(Позже, Причина перешьёт брюки и приукрасит их лампасами)…
И, подытоживая размышления, произнёс:
- Жить будешь у меня!..