Поздним вечером коммунальная баня леспромхозовского рабочего посёлка Хвощи закрывалась. Пожилая уборщица Алёна Марковна Чугуева привычно деловито обследовала опустевшие помещения мужского отделения. Старательно прибиралась в помывочном зале и аккуратно раскладывала тазы и шайки в рядок. Настроение у неё было мирное, можно сказать, благодушное. Ведь впереди выходной. В голове ни единого помысла, чтобы там навредить кому или придраться пустяшно. Хотелось только закончить поскорее дела да и домой подаваться к благоверному своему Кузьме Егоровичу. Побаловать старика: рыбки, пивка, а то и четвертинку беленькой ему прикупить, как положено, с авансу. Надо бы заглянуть и к дочери Аннушке: на сносях ведь она, кого-то нынче принесет кровиночка? Может, мальчонку наконец долгожданного, а то ведь вдруг опять девку. Девок-то тех у ней богато, аж три. Оно бы ничего, да где ж потом на них, сердечных, мужей-то порядочных напасёшься? Вон ведь поглядеть, так одна пьянь кругом. Обратно же, для женщин много ли работы в леспромхозе? И на тридцать вёрст кругом работать больше негде. Разве что на железной дороге надрываться. Оттого и вовсе появилась у молодых баб мода съезжать аж в самую Москву да проститутками там устраиваться. Ну, это уж помилуй бог. Никак детям своим такого не пожелаешь. Тяжело нынче с энтими девками. Мальчонка, тот вишь хоть в армию служить пойдет и, как ни есть, где-нибудь приладится. А с девками в Хвощах одни проблемы. И всё же, если опять Аннушка девочку родит, уж кого Господь даст, всё спасибо, всё прибыль в семействе. Хоть паренька-то, конечно, теперь уж больно желательно.
И вдруг… Уборщица чуть не проглотила язык, едва не хватил её родимчик от возмутительного зрелища. На банной шконке в полутёмном углу помывочного зала отвратительно противоестественным способом совокуплялись две совершенно обнаженные мужские особи.
-Ах, вы бесстыдники, нехристи! Страм-то какой! - возопила женщина своим громким, визгливо дребезжащим голосом.
Возопила так резко и неожиданно, что голые паскудные мужики перепугались не на шутку. Суетно заметались, тряся причиндалами и наскоро прикрывая срам подручными дубовыми вениками, поспешно укрылись за дверью в пустой остывающей парилке. Но, покуда добежали они до этого укрытия, возмущённая Марковна своею шваброй их по чему придётся с сердцем отхлестала противных. Оно и понятно, каково ей? Ведь до седых волос дожила, внуков давно нянчила, а такого распутного безобразия не видывала отродясь.
- Чичас как есть всё участковому доведу! Аспиды, басурманы непотребные, охальники, вот я вас ужо!
Вследствие случившегося смятения и быстрого, экстремального перемещения по залу обнажённых тел, с чудовищным грохотом рассыпались на каменном полу оцинкованные тазы и шайки, прежде в идеальном порядке расставленные Алёной Марковной на просушку.
На шум проворно приковылял хромой банщик - истопник Герасим Фомич Бучкин. С ним явился его олигофренического вида племянник и помощник Славка.
- Ты погляди, Фомич, - надрывно возмущалась Алёна Марковна, - вить что творят: мужик с мужиком путошатся бляжским образом. Вить, какой Содом окаянные затеяли. Славка, чичас беги, зови участкового! Уж я их тут покуда заарестую.
Славка послушно и по-идиотски задорно кинулся звать участкового. Благо опорный пункт милиции располагался тут же, в здании коммунальной бани, только с другого крыла. Герасим Фомич, поначалу опешивший от грохота и неприятного бабьего визга, теперь махнул рукой:
- Ну чего ты, кума, блажишь? Ясен день, это ж обныкновенные пидоры, их таперь кругом что блох развелось, ажно по телевизору кажут.
- Пущай их, чертей, хочь где кажут, а в нашей бане я такого охальства не потерплю, - не унималась уборщица, - и директору, товарищу Можуеву, всё как есть доведу. Товарищ Можуев, он завсегда меня поддержит, он, товарищ Можуев, порядок знает.
Хоть с Можуевым у Фомича случались серьёзные разногласия, имелись от него и взыскания за пьянство на рабочем месте. Но так же, как Алёна Марковна, которую поддерживал директор, готов был Фомич постоять за порядок и высокую нравственность. Для прояснения обстановки он опасливо приблизился к плотно затворённой двери парилки, из-за которой напуганные извращенцы не подавали признаков жизни, и позвал:
- Эй, петушня? Как вы там?
Ответа не последовало.
- Затихарились голуби. Ничего, таперь им деваться некуда, - констатировал истопник злорадно и нарочито громко. Затем, обращаясь уже к уборщице, озабоченно поинтересовался:
- Что за люди-то, Марковна? Неужто наши, поселковые?
- Да вить бес их знает, не разглядела я сгоряча, - оправдывалась Алёна Марковна, - и как разглядишь - волосатые да лохматые оба, ровно обезьяны.
- Однако, кума, надо бы дверку-то хоть чем снаружи припереть, а то не ровён час надумают они прорываться.
- Пущай только попробуют, - воинственно возразила Марковна, угрожающе потрясая шваброю, взятой наперевес, точно для штыковой атаки, - враз им все причиндалы поотрываю!
И впрямь решимость возмущённой женщины не вызывала никакого сомнения.
Тем временем местный участковый, старшина милиции Тарас Петрович Цапа, крупный, весьма упитанный, на редкость, при его опасной работе, спокойный и рассудительный мужчина, закончив служебную деятельность, неспешно запирал свой кабинет, намереваясь отбыть восвояси к любимой супруге Гале, которая наварила для него потрясающего борща с пампушками и напекла пирогов. Но тут перед старшиной неожиданно возник растрёпанный, олигофренического вида помощник истопника Бучкина и его же родный племянник Славка. Этот выходец из семьи потомственных алкоголиков обратился к старшине с очень невразумительным устным заявлением, излагаемым, впрочем, по большей части жестами. И милиционер сначала решил, что на уборщицу тётку Алену совершено сексуальное посягательство, то ли со стороны истопника Бучкина, то ли кого-то из клиентов коммунальной бани. "Да что ж они, черти, совсем ужрались там что ли? - Подумал Цапа, - неужто к старухе кто-то польстился?" На своем участке в посёлке и леспромхозе он знал почти всех местных обитателей. Разумеется, знаком был с уборщицей Чугуевой и никому бы не посоветовал лишний раз связываться с этой занудной и скандальной бабой.
Как бы то ни было, а поступившее заявление подлежало немедленной проверке, и старшина проследовал в баню. По прибытии к месту происшествия участковый с душевным облегчением обнаружил в помывочном зале мужского отделения хромого истопника Бучкина, а также тётку Алёну в добром здравии да ещё со шваброй наперевес. Дородное розовощёкое лицо милиционера расплылось в добродушной улыбке.
- Что приключилось у вас, граждане мои дорогие? - поинтересовался представитель законной власти.
И тут работники коммунального предприятия стали наперебой излагать ему суть события. Особенно эмоционально, длинно и оттого не очень вразумительно распространялась уборщица, но всё же резюмировала наконец :
- Вот ведь, Тарас Петрович, до чего разврат в народе дошёл. Подумать только, прямо в бане мужик с мужиком срамные дела делают. Нешто бани у нас для того? Я вот уж век прожила, а такого безобразия, прости Господи, видать не случалось.
- Мы их, товарищ старшина, того, в парилке замкнули, заарестовали значит, - услужливо доложил Бучкин, точно рассчитывал получить награду за свой высоконравственный, гражданский поступок.
Участковый, не переставая обаятельно, хоть и устало улыбаться, с усилием отворил дверь парилки и, оглядев находившихся там "арестантов", к удивлению присутствующих, очень доброжелательно предложил им покинуть помещение:
- Выходи, хлопчики, не то совсем угорите.
Нарушители, длинноволосые молодые люди, смущённо продолжая прикрываться дубовыми вениками, проследовали в сопровождении милиционера, уборщицы, банщика-истопника и его племянника в раздевалку. Там они наскоро облачились в свою одежду. Затем участковый слегка пожурил их за неподобающее поведение в общественном месте и на глазах недоумевающих работников бани отпустил с миром на все четыре стороны. Племянник Славка глупо улыбался, обнажая редкие гнилые зубы. Алёна Марковна почувствовала себя оскорбленной настолько, что, кажется, даже потеряла дар речи. Только хромой Бучкин робко попытался всё-таки прояснить ситуацию:
- Как же так, Петрович, нешто здря мы энтих пидоров задержали? Нешто не положено их куда следует препроводить для принятия то есть надлежащих мер?
-Граждане-товарищи мои дорогие, - отвечал благодушно старшина Цапа,- запомните вы, родные мои, наконец, что проживаем мы с вами теперь в свободном, правовом государстве, в котором всякий гражданин волен своей жопой, равно как и прочими другими частями тела, распоряжаться беспрепятственно по собственному усмотрению. И физиологические сношения, по согласию между однополыми совершеннолетними гражданами, в уголовном порядке, у нас не преследуются. А вот за самоуправство статью ещё никто не отменял. Так что впредь будьте осмотрительнее, когда вздумается людей самочинно в парилке удерживать. А пока будем считать всё произошедшее здесь недоразумением и разойдёмся по своим делам. НЕДОРАЗУМЕНИЕ?!
Потрясённая уборщица в тот вечер всю дорогу до своего дома непрерывно ворчала. И её благоверному Кузьме Егоровичу не то чтобы там рыбки пива или четвертинки беленькой, но даже и доброго слова от неё не досталось. Наоборот, костерила Алёна Марковна его и всех мужиков, на чём свет стоит. К счастью, огорчение женщины продлилось недолго. Ведь назавтра дочь Аннушка благополучно родила девочку, хорошенькую.