Помню, жила рядом с нашим домом пожилая женщина неопределённого возраста. Была она маленькой. Волосы у неё забыли седеть, так что и глаза у неё были очень тёмные, и брови больше чёрные, чем русые, в том же направлении и волосы на голове подались. Не было у женщины возраста. Только догадываться можно было по старшей дочери, что лет, всё же, много.
Я как-то рос рядом с её четвёртой, младшей дочерью. Была она, в отличие от первых трёх дочерей какой-то угловатой, некрасивой, впридачу и глуховатой. Рос я, конечно, лениво, так что эта четвёртая дочь маленькой женщины всё время меня обгоняла в росте. Я старался смотреть на девчонку приветливо, но не получалось.
Девушка, конечно, выросла в довольно крупное существо, лицо её обогатилось большим, мясистым носом, мощной нижней челюстью. Губы её почему-то мне так и не запомнились. Наверно, рот был не настолько выразительным, чтобы у меня мелькнула мысль прилепиться к нему своими тонкими губами.
К общей беде, кожа на лице девицы покрылась красными прыщами, что уже совсем отталкивало меня с нею даже просто дружить.
Один только раз решился я пройти с нею из центра города до самых наших домов на таком расстоянии друг от друга, что встречные нас не обходили, а всё время норовили пройти между нами.
Больше я этот эксперимент не повторял.
Матушка её, пигалица без достаточно длинного позвоночника, запомнилась мне постоянно сидящей у нас на табурете и в сотый раз сообщавшей, что Фёдора она не любила. Фёдор, это был её муж, погибший на фронте. Старшей дочери соседки без видимого возраста, досталась внешность матери, отчего я понял, что соседка в молодости была премиленькой дамочкой.
А двум дочерям досталась внешность отца, отчего они выглядели превосходно, обе русоволосые, с могучими носами, которые их внешность, почему-то, совсем не портили.
Почему четвёртой дочери, моей одногодке, так не повезло с внешними данными, я не мог понять.
В предпоследнюю дочь безумно влюбился выходец из дремучей деревни, со странным именем Евграф. Мне почему-то не хотелось произносить добавку "Ев", отчего получался просто "Граф". Да его так и звали с ухмылкой все в улице.
Второй-то дочери не повезло замуж выйти долго. Но от отсутствия мужчин она не страдала.
К тому же в приличном возрасте замуж всё же вышла.
А моей одногодке повезло тоже необычайно. Прибыл после армии в их дом молодой парень, отслуживший в армии, видом бравый и не урод. И женился. И стали они жить душа в душу.
Приходили к нам в дом на дни рождения моей мамы.
Я-то с удивлением наблюдал за их счастьем. Красоты нет, а любовь так из всех щелей и пышет! Меня больше всего изумляло, что этот прекрасно смотревшийся муж выдавливает угри у жёнушки на лице! Почему она с ними никак не могла расстаться, мне было непонятно.
У меня короткое время они в небольшом количестве тоже были, но как-то быстро эта пора закончилась.
Жизнь в соседнем доме, конечно, тайной никак не могла быть, потому что их маленькая мама всё время сидела у нас на табурете, подробно повествуя жизнь молодых. Мало того, что моя одногодка имела прыщи на лице, была основательно глуховата, так она ещё и не могла родить.
Ну, эту беду молодые разрешили простым способом - взяли малютку из роддома. Какая-то маман плюнула на родное дитя, тут они и подскочили, подобрали и стали воспитывать.
Надо бы язык-то прикусить старой болтунье, потому что дочь её оформила декретный отпуск, на улицу выходила редко, ребёнок бы и не знал, что в неродной семье воспитывается.
Только у старухи язык был, как у хамелеона. Она ещё в воротах нашего дома стоит, а её язык уже молотит сквозь щели забора!
Пришлось им уехать в государственную квартиру. До меня только тогда и дошло, что скрывать о неродном дитятке им резона-то не было. Они ведь подпадали под статью, которая давала им приоритет в получении жилья.
В общем уехали они в другую часть города. Старушка в доме-то в одиночестве не осталась. Они всё приезжали, пока она не умерла.
Со смертью старушки закончились и новости об этой удивительной паре. Только я долго слышал от моей матери, что живут они счастливо.
Вот и думай теперь, что в семейной жизни главное - красота или необъяснимая любовь без этой приставки - красота!
Ижевск, 2012 год