В одном из многочисленных и вполне обычных серых городов жил юноша и был посмертно любим. Он дарил людям ощущение тепла, любви и заботы в их последние дни угасания: брошенным старикам, чьи родные либо отказались от них, либо уже покинули этот мир; неизлечимым детям-сиротам и просто обреченным людям, которые в самые последние мгновения были абсолютно одиноки.
Безоблачное утро выдалось тихим, а солнце уже давно осветило пустые коридоры приюта-пансионата для стариков.
- Доброе утро, миссис Нокет. Сегодня вы очень хорошо выглядите. Как вам спалось? - с улыбкой обратился хрупкий юноша к пожилой женщине, прикованной к кровати множеством трубок и капельниц.
- Спасибо, Томми, все хорошо… - она с трудом улыбнулась в ответ, поправляя маленькие трубки в носу.
- Миссис Нокет… я принес вашу любую оперу, - Томми достал из сумки диск и поставил его в плеер.
На маленьком экране телевизора появилось изображение красивых декораций роскошного театра, и зазвучала тихая музыка.
Томми сел рядом с постелью и взял за руку женщину, что из последних сил продолжала улыбаться ему. Действо на экране продолжалось, а она все сжимала его руку, вслушиваясь в красивые мелодии и сильные голоса.
В постановке героиня пела арию своему любимому, прося всегда о ней вспоминать… Но Миссис Нокет уже не слушала и перестала сжимать руку Томми; закрыла глаза и уснула, покинув этот мир.
Он осторожно встал, поцеловал на прощание еще теплый морщинистый лоб и покинул палату. Томми почти бежал по коридору, сдерживая давящую внутри боль, которая вырывалась слезами. Сделав глубокий вздох, он остановился перед дверью директора этого пансионата и, утерев со щек слезы, зашел в кабинет.
- А, это ты. Ну, как она? - не вставая с роскошного кожаного кресла, спросил мужчина в возрасте.
- Она… умерла… - через силу ответил Томми.
- Что ж, это должно было случиться, тем более что она явно прожила лишние дни.
- Кхм… можно я возьму ключ от служебного кабинета? Мне нужно немного побыть одному…
- Конечно, он лежит на полке перед тобой, - кивнул директор, подчеркивая в журнале запись о том, что еще одна палата освободилась.
Томми взял ключ и ушел в служебный кабинет, где уже по привычке запирался. Он долго стоял подле двери, а потом присел на холодный белый пол. Томми думал о том, что больше не может видеть, как умирают люди, но, тем не менее, ему хотелось, чтобы они чувствовали себя хотя бы немного любимыми и не были одиноки в этом огромном мире.
Спустя несколько часов Томми пересилил себя и направился в следующую палату, где его ждал пожилой мужчина. Ему было всего пятьдесят пять лет, но после выхода на пенсию по болезни родные отправили его сюда и больше никогда не навещали. Томми всегда играл с ним в шахматы или помогал прогуляться в местном парке, и каждый день боялся неизбежной разлуки.
- Шах и мат тебе, Томми, - усмехнулся мужчина и тут же пару раз кашлянул, прочищая горло. - Сегодня ты какой-то невнимательный. Что-то произошло?
- Да… сегодня, умерла миссис Нокет, - не поднимая взгляда от шахматной доски, Томми поджал губы от накатившей тоски. - Это ужасно…
- Очень.
- Не переживай, она обрела лучший мир, - мужчина протянул руку и погладил его по голове.
- Надеюсь, мистер Азарн.
- Спасибо тебе… ты очень хороший мальчик. Ты даришь людям тепло и заботу, которых нам так не хватает. Если бы не ты… мы бы умирали в страхе, одиночестве и тьме.
- Не за что. Я всегда буду с вами, потому что вы для меня - самые близкие и родные люди. Но мне так жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
- Господь все-таки есть, раз послал нам ангела… тебя, - благодарно улыбнувшись, глядя в юношеское лицо, мужчина опустил руку и погладил Томми по плечу, на что тот улыбнулся в ответ, легко и светло, словно на душе не лежал неподъемный камень.
- Мне нужно идти, мистер Азарн… До завтра. Приятного вам вечера, - Томми встал из-за маленького шахматного столика и закинул на плечо сумку.
Уходя, он вздохнул с облегчением - завтра будет еще один день; еще один день жизни и игры в шахматы.
Томми наскоро надел куртку и отправился в приют навестить маленькую девочку.
Она была сиротой. Родители отказались от нее, когда узнали, что у их новорожденной дочки порок сердца. Врачи приговорили ее к смерти еще в первый день жизни, но она прожила целых семь лет. Семь лет в детском доме. Без любящих родителей, но зато с кучей братьев и сестер по несчастью. Томми она знала уже целый год и всегда плакала, когда он уходил, ведь больше некому было рассказать ей сказку на ночь или поделиться сладкой конфетой. Сегодня она как никогда ждала Томми, чтобы подарить ему открытку, которую сама сделала для него к рождеству.
Она сидела у окна и высматривала на оживленной улице юношу, что улыбался прохожим так, что даже самому продрогшему и голодному бездомному становилось тепло на душе.
- Томми! Томми! - радовалась маленькая Хелена, завидев возле дверей детского дома знакомый силуэт. Она тут же побежала в холл встретить Томми. - Ты пришел! Смотри, что я сделала для тебя!
Хелена широко улыбнулась и протянула Томми открытку.
- О, спасибо! - он принял подарок и присел на колени, чтобы, как обычно, обнять в знак приветствия.
Открытка была достаточно простой и сделана из цветной бумаги, клея, риса и фольги, но зато в нее было вложено столько детских стараний и любви, что с ней не сравнилась бы и открытка из чистого золота.
- Это рождественский ангел, - уточнила Хелена, указывая пальцем на большие рисовые крылья на открытке. - Он будет всегда оберегать тебя и следить, чтобы у тебя все и всегда было хорошо.
- Здорово, - Томми улыбнулся, доставая из сумки маленький торт и протягивая его девочке. - С наступающим рождеством тебя, Хелена.
- Спасибо! - она взяла его и тут же отступила на шаг. - Пойдем попросим разрезать его?
- Конечно.
Они отправились на кухню, где разрезали торт на ровные кусочки, которыми Хелена решила поделиться со своими друзьями. Дети с удовольствием ели редкое для них лакомство, сидя у окна и глядя в вечернее небо.
- Мне нужно идти, я сегодня очень устал… - вздохнул Томми, вставая с подоконника и спуская Хелену со своих колен.
- Нет, не уходи, пожалуйста… Останься! - закапризничала она.
- Уже поздно, тебе пора спать.
Томми уложил Хелену в ее маленькую кроватку и поцеловал в лоб, желая спокойной ночи. Дети еще долго лежали, перешептываясь, обсуждая съеденный торт и рождественские чудеса, которые обязательно должны случаться в такие тихие ночи.
Дома Томми, не раздеваясь, прилег на диван и тут же заснул. Каждый его вечер заканчивался неохотными расставаниями с дорогими ему людьми, а утро начиналось с осознания того, что рано или поздно придется расстаться с ними навсегда.
Томми жил так уже четыре года: ухаживал за больными и одинокими людьми и со слов других не получал за это ничего. Он просто не мог брать за это деньги, потому что, в отличие от многих, куда больше ценил отношения и счастье, хотя бы минутное.
С утра Томми подрабатывал в одной из безликих компаний, заканчивал часам к трем дня и отправлялся навестить людей, для которых он был лучиком света в их темной жизни, которая с каждым прожитым днем становилась все короче и короче.
Прошло еще два месяца, но за это время мало что изменилось: Томми все так же навещал обреченных на одиночество людей; улыбался им, держал их за руку и говорил, что рядом, дабы они чувствовали его тепло и заботу и умирали со спокойной душой. Все те люди, которым он дарил свое тепло, всем сердцем любили его, ведь он был самым ценным в их жизни. Они забывали о бросивших их родных; забывали о своих болезнях и смерти, уже почти дышавшей в затылок.
Один из серых и пасмурных дней был днем рождения Хелены. Она ждала Томми, стоя у окна в красивом платьице, что ей подарили приемные родители, которые решились взять больного ребенка и попытаться вылечить или хотя бы немного, но продлить ее жизнь. Она с самого утра и до позднего вечера ждала Томми, чтобы он пришел и поздравил ее с днем рождения и новым домом… Хелена не видела, что он уже рядом и искренне рад за нее. Она не чувствовала его… потому что его больше не было.
Утром, когда Томми шел на работу, случилось непоправимое: его сбила машина, которая мчалась на огромной скорости и просто не успела затормозить на светофоре.
Томми был отправлен в больницу, его пытались спасти, сделали операцию, но по ошибке врача новичка что-то пошло не так. Ослабленный редким сном организм и тяжелые травмы не дали ему шанса выжить.
Когда Томми пришел в сознание, то увидел медсестру, ставившую ему капельницу. Он знал ее: она всегда помогала и по возможности ухаживала за его "подопечными", советуя те или иные препараты.
- Томми… Как ты? - тихо спросила она, осторожно погладив его по опухшей щеке.
- Все.. болит…
- Мне очень, очень жаль…. ты…. нет… я не могу…
- Это ощущение… я умираю, да? - взглянув на нее тяжелым взглядом, Томми с трудом выдохнул, почти не чувствуя своего тела.
- Прости меня… Прости, что тогда меня не было рядом… если бы только...
- Я так боюсь… - едва слышно сказал он. Томми не нужны были извинения, ведь куда важнее было то, что она сейчас рядом. - Мне очень страшно… пожалуйста, не уходи…
- Я тут, я с тобой. Но... где твои родители?
- Они умерли, а я был далеко… с тех пор я каждый день упрекал себя в том, что меня не было рядом с ними… я… помогал одиноким людям, чтобы хоть как-то возместить это… мне всегда было страшно… но я был с теми, кто тоже боялся… я пытался подарить им тепло, чтобы, умирая, они не боялись…
- Они сейчас рядом с тобой… все. Ты должен чувствовать их тепло. Томми… почему все так?.. Несправедливо и жестоко... Черт! Если бы я могла, я бы... я бы никогда не позволила тебе покинуть нас!
Томми через силу улыбнулся, а из его красных глаз потекли слезы. Ему было сложно говорить, но он должен был сказать:
- Спасибо тебе... и поздравь от меня Хелену… у нее сегодня день рождения… скажи ей, что я очень счастлив, что у нее теперь есть любящие родители... передай, что я иногда буду навещать ее… все равно...
Томми закрыл глаза. Навсегда. Его сердце перестало биться - организм не смог вынести столько боли.
В последний момент своей жизни Томми чувствовал, что не один; он чувствовал все то тепло, что дарили ему другие взамен на его. Он не раз разделял с ними последние минуты их жизни и знал, что каждого ждет лучший мир… и больше не боялся.
Конец
01.2008
о "не вошедшем в ..." http://www.proza.ru/diary/gilver/2012-04-01