- Скажи, Серый, ты в Бога веришь? – спросил Иван своего приятеля, удившего рыбу рядом с ним.
- Даже не знаю как ответить. Вроде крещеный, но на службе в церкви не бывал.
- А в силу молитвы веришь? – явно желая поговорить на эту тему, опять спросил Иван.
- Чего это ты, с утра пораньше, кинулся в религию? – усмехнулся Серый. – Нам по сороковнику, знакомы лет тридцать, вроде тема не наша.
- Да, ладно, не наша. Не пацаны уже, пора и о душе задуматься.
- Что случилось? Выкладывай, - с ёкнувшим сердцем, Сергей обернулся к другу.
- Не боись, все под контролем. Просто Троица сегодня. Теща с женой поехали в церковь к отцу Валерию.
- Это про которого в газете писали? – вспомнил Серый.
- Ну!
- Он, правда, чёрный монах, или чёрных монахов не бывает? – заинтересовался Серый.
- Да не знаю я. Мне о нем теща рассказывала, да в газетной статье чуть информации было, - ответил Иван.
- Слушай, помнишь, был случай с асфиксией? Ты же мне и рассказывал. Напомни, все равно сидим, - взбодрился Серый.
- Кстати, сегодня, проснувшись, вспомнился мне тот давнишний случай. А тут еще тёща с женой стали собираться в церковь, где служит отец Валерий. Вот и накатило.
- Было примерно так. В семье бывшего обкомовского чинуши выросли двое сыновей, оба и травкой и чем посолиднее баловались. Старший, вроде, выкрутился, а младшего засосало по самую макушку.
«Доильный денежный аппарат» вышел весь, в ход пошли драгоценности бабки и матери. В доме стали всё прятать под замки. Сынуля опустился до уровня бомжа. Солидный батя от стыда серьезно занемог. Мать тоже была "на грани".
Утро в доме начиналось с одного и того же – нужны деньги на дозу. Сын шантажировал самоубийством, мать в страхе потерять его, отдавала последние копейки. Некогда престижная дама подрабатывала уборщицей. Кормить семью больше было некому.
Когда утром было нечем завтракать, а сын принялся угрожать, что повесится, измученная мать машинально сказала: «Да вешайся!».
Снимали его с петлей, прилаженной к трубе в ванной. «Скорая» констатировала асфиксию, но признаки жизни ещё были. Из комы сын не выходил долгие дни. Назначили день отключения аппаратуры, поддерживающую видимость жизни.
Несчастная мать во всём винила себя. Моя теща с ней давно общается, а потому, по-доброму, посоветовала ей обратиться к отцу Валерию. Мать, иноверка, наотрез отказалась. Теща решила сама обратиться к нему, узнав, что сын приятельницы крещен в православии.
К отцу Валерию поехала моя женушка, у тёщи поднялось давление от переизбытка эмоций.
Отец Валерий выслушал и без раздумий согласился помочь тем, что в его силах. Надо было ехать в больницу, но больной лежал в реанимации, а туда, сам знаешь, никого не пускают.
Отец Валерий на прощание сказал моей жене, чтобы родители договорились с врачами не отключать аппаратуру, хотя бы до полудня.
Если Бог услышит его молитвы, то больной очнется до этого времени.
Мать, круглосуточно сидевшая под дверью реанимационной палаты, чуть не на коленях молила врачей не отключать аппаратуру. Они видя, почти маниакальное состояние матери, согласились. Им было всё ясно: часом раньше, часом позже, проблемы не решить.
Пробуждение от комы первой увидела медсестра. Больной открыл глаза и произнес: «Мама».
Через недельку мать везла своего живого сына домой, - закончил рассказ Иван.
- Вань, ты думаешь, что отец Валерий вернул парня на землю? -спросил Сергей.
- Думаю, что молитвы, которые он читал, стоя на коленях, в течение двенадцати часов.
- А что врачи?
- Известно что. Побежали строчить научные диссертации, - съехидничал Иван.
- Впечатляет, что ни говори.
- Знаешь, Серый, я иногда тоже чувствую асфиксию.
Сергей задумался и внутренне с ним согласился, ему это состояние тоже знакомо.
Не сговариваясь, оба молча смотали удочки и
направились в церковь к отцу Валерию.
Троица все же. Русский духовный праздник.