Не знаю почему, но очень часто бывает отвратительное настроение. Хочется его куда-то выплеснуть: кому-то нахамить, сделать какую-нибудь гадость, куснуть ненавязчиво, но больно. А получается — все выплескиваешь на бумагу. Бедная, сколько же она терпит?! Все отрицательные и все положительные эмоции выливаются на чистый белый лист. И каким он станет: душевным, излучающим радость и ликование, или дождливо-серым с кучей отрицательных эмоций.
У меня, как-то получается все наоборот: чем хуже настроение, тем более позитивные «рассказки» пишутся. Льются слезы, а на бумаге черти пляшут или сказочные герои бегают. И сюжет сам собой ложится — ровнехонько так. Вроде не было ни одной мысли, да что там мысли, не собиралась писать вообще ни единой буковки... А они выскакивают сами собой и ложатся ровными строчками, пальцы бегают по клавиатуре, а думаешь уже после того, как что-то написал. Смешно, но это получается именно так.
Как-то читала интервью с кем-то из «маститых». На вопрос:
— Как вы придумываете сюжет? — был дан ответ. — Мне его нашептывают силы свыше.
А, может быть, это, действительно, так. Берется же все откуда-то... И слова находишь, и сюжет иногда получается очень даже ничего, и стихотворные строки вдруг выскакивают. Вот уж чем никогда не страдала: даже в самой ранней юности не могла из себя выдавить хотя бы две строчки слов в рифму. Игра в «буриме» была явно не для меня. Мы иногда этим баловались. Но всегда все было не в мою пользу потому, что, скажем сирень, у меня могла рифмоваться с мигренью, а еще лучше с кустом.
Наверное, в жизни каждого наступает период, когда приходит то, чем надо было заниматься в молодости. Где-то на подсознательном уровне — это было заложено генетически. Но кто обращает внимание на такую глупость, как какие-то знаки свыше:
— Займись, я тебе подсказываю, я тебе посылаю знак свыше — это твое! Не лезь туда, где ты не нужен.
— Всё бред — это не мое.
У меня было именно так. В школе на уроках литературы, лучше моих работ с сочинениями не было, а если и были, то совсем мало. Причем они писались, как говорится на раз-два, усилий было приложено ноль. А уж если хотелось чем-то поразить, тогда в ход шли раскопки в литературе, куча цитат и тетрадь писанины. А любимый Есенин! Вот уж о ком могла писать трактаты, а попроси почитать что-то из его стихов...
Экзамен в десятом, наш класс, наверное, помнит до сих пор. Мне попался билет о поэзии Есенина. Сколько я о нем рассказывала, не знаю, что называется — села на любимого конька. Очнулась, когда услышала фразу:
— Я купила себе импортные сапоги-чулки, как их лучше носить: гармошкой или пусть ногу обтягивают?
Наша Светочка, тогда ещё совсем молоденькая учительница, вытянула ножку и продемонстрировала, на тот момент, красоту страшной, а главное, дорогущей, силы — сапоги-чулки. Члены комиссии, а там, естественно, были одни тетки, усердно обсуждали проблему, как же их носить, а я разливалась соловьем.
На моё:
— Светлана Михайловна, я всё рассказала.
Прозвучал ответ:
— Светочка, ты нам, может быть, еще что-то расскажешь, класс так тебя слушает.
А то, что классу еще предстояло сдавать экзамен, не интересовало никого. Единственным плюсом для класса была возможность скатать со шпор ответы на вопросы в билетах.
Та же Светлана Михайловна в десятом классе всегда мне говорила:
— Твоё — журналистика.
Боже, какая журналистика? Только геология, в крайнем случае геодезия: палатки, гитара, степь, съемки, поиски — сплошная романтика. И факультет «инженерной геодезии». Мечта осуществилась! Ну и где она та романтика — хватило той романтики ровно на год.
А потом. Потом: пеленки, кастрюли и все, что зовется бытом. И работа: на вычислительных машинах, компьютерах, и бухгалтерия с деньгами, и бесконечная банковская трясучка в конце дня — пошла или не пошла касса. Радости от работы — ноль. Надо — главное слово во всей трудовой деятельности. Зачем, почему???
Интересно, а если бы был услышан голос сверху, или прислушалась к своему подсознанию. Может и получилось бы что-то путное — Анна Политковская, например, или Шарль Перро и Дарья Донцова в одном флаконе.
Теперь вот «сочиняю» на старости лет сказки-рассказки. Нужно ли это кому-то? Любительщина она и есть любительщина. Не знаешь, как правильно построить фразу, как передать мысль, чтобы было так, как правильно, а не так, как хочется.
Очень хочется, чтобы ошибки не повторяли ни дети, ни внуки. Но, наверное, этот процесс неизбежен и каждый проходит свой путь сам. Жаль, что все равно возвращаешься к тому, что предназначено тебе свыше: будь это профессия, хобби или просто розовые юношеские мечты — возвращаешься в нелепых поделках, картинках, рассказках, которые уже никогда и никому не понадобятся. И всё это пылится на полках и ждёт своей участи — очутиться в один прекрасный момент на помойке. Увы, все слишком поздно. И назад дороги нет, как бы не хотел повернуть. Совсем, даже малюсенького шажка.