Я стал медленно думать думу про лужу у Никитских ворот.
И ничего вроде в ней эзотерического… И эротитешного…Ну, чинарь в ней, лист прошлогодний.
Один. Ну вчера она произошла, или тыщу лет назад…А… Небо в ней…
Вот!
По ней прокатил мерс! Она как-то съёжилась, сморщилась, небо в ней брызнуло, и я увидел себя пацаном на футбольной площадке нашего двора, с фингалом под глазом от Юрки Платунова.
В этой застарелой луже отражались ноги моих девочек, двойки по поведению, Сталин с усами, Хрущёв с лысиной, и мама...
Я тут же решил, что художник – это бесплатная Вера в чистом виде.