Хариус

Шунин Владимир Львович
Хариус – обитатель чистых холодных горных рек – давно был моей рыбацкой мечтой. Рассказы об осторожности этой рыбы, о её сообразительности и изумительном вкусе стали чуть ли не легендами. Когда-то хариус водился в реках всего Уральского хребта. В довоенных рассказах и воспоминаниях говорится об обилии этой рыбы в реке Чусовой и её притоках - Косьве, Серебрянке, Койве, Усьве и других. Лов сетями и другими промысловыми способами, применяемыми для ловли другой рыбы, здесь не пригоден. Рыба эта очень осторожна, тут же уходит от подозрительного шума и даже тени на воде, да и обитает она, в основном, в холодных быстрых струях горных речушек, затенённых буйной растительностью, куда доступ человеку затруднён. Ходит такая рыба небольшими стайками и, чем крупнее хариус, тем меньше стая. В стремительном потоке воды стоит хариус почти без движения, иногда чуть пошевеливая плавниками, и караулит свою добычу. Вот коснулась поверхности воды сорвавшаяся с нависшего над водой куста муха – стремительный рывок, короткий всплеск, и хариус снова стоит в прежнем положении. Мошки, комары, мухи, бабочки – вот основной корм этих рыб. Осенью, когда насекомые пропадают, можно удачно половить хариуса и на червя на обычную удочку в ямах под перекатом. Так мне приходилось ловить на реке Уфа ниже города Красноуфимска.

А летом лучше всего на искусственную мушку, используя перья рябчика или собственные волосы, что мы и делали на Подчереме и Щугоре. На Южном Урале на реке Белой я ловил на мушку ярких расцветок – красных, жёлтых. В притоках реки Чусовой тоже использовал яркие и разнообразные расцветки, в зависимости от времени года.

Хватает хариус в основном движущуюся добычу. Прыгающая над водой мушка привлекает, очевидно, не только движением, но и звуком, шлёпанием по воде. Однажды Боря Мерзляков увлёк всех ловлей хариусов из омута со сравнительно спокойной водой: стайка рыб расположилась у самого дна. Леска с насаженным на крючок оводом медленно, влекомая слабым течением, продвигалась по дну у самого носа хариусов. Но те не обращали на насадку никакого внимания, но стоило сделать небольшие рывочки против течения, как одна или несколько рыб кидались на наживку, и тут уж от рыбака требовалось умение вытащить добычу на берег, не порвав леску. Одна за другой шлёпались серебристые рыбины на гладкий валун, на котором мы столпились. Но вот под рукой больше не оказалось овода. Насадив на крючок брусничный лист и повторив все предыдущие операции, так же стали вытаскивать хариусов, хоть и значительно реже. Кинувшись, он иногда в последний момент резко уходил в сторону, обнаружив обман.

С берега ловят хариуса нахлыстом - удочкой с длинной конусообразной леской с искусственной мушкой на конце, без грузила и поплавка. Как хлыстом, леска направляется в нужное место метров десять, и едва мушка коснётся воды, как тут же бывает схвачена красавцем-хариусом. Еще ловят с лодки, спускающейся по течению, либо с открытого берега у переката.

Но наиболее удобный метод, который применяется жителями Северного Урала, - это ловля корабликом. Кораблик – это подобие воздушного змея, только на воде. Под определенным углом к струе воды кораблик тянет леску, на которой через полтора-два метра поводки с мушками привязаны. Стоит рыбак на берегу, мотовильце с леской держит, а от него, пересекая реку, кораблик по воде носом воду режет. От него леска под водой, как струна натянута, а на поводках мушки по воде скачут. Вот шлепок по воде, другой. И, глядишь, изогнулась чуть основная леска, и буруны на воде пошли вместо мушки. Это хариус зацепился. Теперь тащи осторожно к себе всю леску с рыбой по воде.  А не то порвётся твой поводок или добыча сорвётся. Хариус бьётся на весу так, что удержать трудно. Подтащил поводок к пологому берегу и плавно рыбу на сушу вытащил, тут уж хватай его покрепче, да мушку освобождай.

Все местные жители так хариуса ловят. Мы такие кораблики тоже сделали: основная леска – один миллиметр, поводки по полмиллиметра. Штук пять-десять поводков на леске. Удобно! Ни кусты, ни отмели каменные не мешают. Хоть вверх иди по перекату, хоть вниз. А, если другим делом занят, то привяжи мотовильце к ветке на берегу, и поглядывай изредка на бурунчики, где мушки прыгают.

В нижнем течении реки хариус попадался грамм на двести-триста, а чем выше по реке, тем крупнее. В верховьях Щугора он был уже по килограмму-полтора. Говорят, что до двух с половиной бывает, но нам более полутора килограммов не попадался.
А по вкусу он - лучшей рыбы нет. Мясо нежное, без костей. Но сохранить его трудно. Мы его варили и жарили. Но самым вкусным мне показался солёный хариус, свежей посолки, часов эдак на четыре-пять. Вкус, конечно, у всех разный. Мы пробовали даже свежего, ещё живого: со спинки солью чуть присыпать и откусывай. Вкусно! Ни одной другой рыбы так, по-моему, есть нельзя – не то! А тут – во рту тает. Даже сёмга семужного посола не так нежна и приятна. Мой дядя, Виктор Александрович Простолупов, рассказывал, как они на реке Серебрянке хариуса готовили: только что пойманного, рукой не касаясь, в стеклянную банку со слабым маринадом упаковывали – только так для дома к праздничному столу, вкус рыбы сохранив, доставляли!

Но у нас в походе хариус во всех видах шёл. Другой рыбы, кроме сёмги да форели, мы не ловили. Форель – ту просто не стали ловить – слишком мелкая, а про сёмгу другой разговор будет.

Потом на реках Усьве, Косьве, Уфе, Белой я хариусов ловил, но более четырёхсот-пятисот грамм его не видел. В Сибири, в Якутии, тоже, говорят, больше трёхсот грамм не встретишь. Лишь на севере Урала такой крупный водится.

Да! Всё меньше становится глухих мест, недоступных, а природу у нас беречь начинают тогда, когда уже совсем испортят. Ох уж эти пляски радости перед бьющим фонтаном нефти, что в кинофильмах показывают! Лучше бы вместо плясок нефть быстрее в трубы направляли, да вентили перекрывали, а потом и плясали. Разливается нефть по земле. По ручейкам, воде, болотам, всё живое губит.

Хороший лозунг студенты-целинники вывесили однажды: «Нам нельзя ждать милостей от природы после того, что мы с ней сделали!»