Автопортрет на берегу залива

Ольга Луценко
 Валерка плохо помнил своего деда.  В последний раз он приезжал, когда Валерке было лет шесть. Мама почему-то не любила свекра, считала, что он слишком высокомерен, старомоден и ничему хорошему ее сына научить не может. Дед столько раз хотел взять Валерку к себе на лето, но мать не позволяла. А когда родители развелись, дед Афанасий и вовсе исчез из его жизни, оставив внуку на память о себе маленькую деревянную фигурку кота. Да еще глаза! У Валерки были васильковые с зеленым прострелом глаза – дедовские…

 Валерка очень любил рисовать. Рисовал везде и всюду: на бумаге, на полях в тетрадках, на краешке обеденного стола. За последнее от матери здорово попадало, она раздраженно говорила, что это наследство деда Афанасия!

 Отношения с отчимом не заладились с самого начала, и Валерка стал сбегать из дому. Чтобы прекратить это безобразие, и щадя нервы матери,  отчим похлопотал за пасынка, и в двенадцать лет Валерка поступил в Московский художественный лицей при Академии художеств, и вовсе перебрался в Москву. Но деревянного кота, дедову память, взял с собой.
Время летело быстро, Валерка блестяще закончил лицей, и продолжил обучение в Академии. Рисовал он потрясающе! Легко, вдохновенно, солнечно! В Академии на него большие надежды возлагались.

 Той весной Валерка был особенно вдохновенен, к свадьбе готовился. А вдохновение черпал в глазах выпускницы консерватории Ларисы – хрупкого белокурого создания с голубыми глазами. На всех стенах Валеркиной комнаты висели ее портреты: на берегу моря среди чаек, в пушистых одуванчиках, за роялем. Ларочка и вправду была неотразима,  многие влюблялись в нее с одного только взгляда. Но Лариса тогда смотрела исключительно на Валерку. И он зачарованно думал, что это и есть счастье…

 Вот как раз в то время друг Валерки, Геннадий,  предложил ему заманчивую идею:

- Ты мне работы свои дай, я выставку организую. Успех обоим гарантирован! Ты, как дипломник, на расхват будешь, а мне скоро кандидатскую защищать – вот мы друг другу и поможем!

 Валерка сразу же согласился.  Друг Генка никогда не подводил, и советы всегда давал дельные, практичные. Валерка работал почти сутками, не покладая рук. И результат себя оправдал – выставка прогремела на всю Москву! Слава и популярность Валеркиных работ доставалась всем – в первую очередь Генке, его друзьям и сокурсникам, но главное – была счастлива Ларочка!

 И Валерка был спокоен – дипломная работа уже была готова.  Но неожиданно Генку пригласили с его выставкой в Париж! Долгие объяснения с другом  результатов не дали. Тогда Генка сказал:

- Ты работаешь быстро, до защиты диплома еще целый месяц, а такой шанс, как у меня, выпадает всего лишь раз в жизни!

 И Генка уехал в Париж с Валеркиными картинами. Но самое страшное – вместе с ним уехала и Ларочка…

- Что ты можешь мне предложить? – щебетала она своим ангельским голосочком и хлопала длинными ресницами. – Комнату в общаге? Нет, Валера, я хочу в Париж!

… Диплом Валерка кое-как защитил, про выставку к тому времени уже забыли, и массовых предложений от работодателей не последовало… Так Валерка и попал на Арбат. С утра до вечера он рисовал на заказ чьи-то портреты, какие-то незнакомые пейзажи с водопадами и снежными вершинами. Работал он быстро, и на Арбате был достаточно известен. Неподалеку снимал крошечную каморку под самой крышей, так и жил.

 Генка с Ларочкой вернулись из Парижа радостные и счастливые, и вскоре вовсе уехали туда навсегда. А Валерка выпал из этой жизни на целых десять лет. До тех пор, наверное, пока самой его жизни надоело прозябать на Арбате!

 Однажды вечером Валерка нашел в своей каморке уведомление, что дом сдается на капитальный ремонт, и требуется освободить занимаемое помещение. Свободный художник собрал нехитрый скарб в рюкзак, положил в карман куртки дедовского деревянного кота и рано утром отправился на свое место на Арбате. О том, куда ему идти потом, Валерка тогда не думал.

 Когда день уже стал клониться к вечеру, рядом на скамейку присел незнакомый человек в сером плаще.

- Вы ко мне? – Валерка уже укладывал кисти в рюкзак. – Желаете портрет?

 Человек протянул ему какую-то записку:

- Это Ваша фамилия? – устало спросил он.

 Валерка покосился на запись и удивленно сказал:

- Да, моя. А что?

- О! Я разыскиваю Вас уже скоро год! Очень сложно, потому что нет прописки. Ваши родители обещали сообщить… - человек облегченно вздохнул.

- Я сменил адрес,..- растерянно произнес Валерка. – А что, собственно, случилось?

- Случилось то, что Ваш дед умер, оставив на Вас свое завещание. Нам с Вами необходимо пройти в нотариальную контору и официально оформить документы.



*****

 В тот же вечер поезд мчал Валерку из Москвы в Питер. Где-то за фонарями, убегающих вдаль  перронов, остался Арбат, маленькая каморка под самой крышей и целый кусок не состоявшейся жизни…

 А ранним утром, прожевав на ходу пирожок с повидлом, взятый в привокзальном буфете, Валерка направился дальше – в поселок Сосновый бор, а уже оттуда – в деревеньку Николаевскую, что на самом берегу Финского залива. Дедовский дом нашелся не сразу – он стоял на отшибе и был закрыт от деревенской жизни целой рощей молодых стройных сосен.
Но Валерка узнал его издалека – в конторе ему сказали, мол, не ошибешься и не перепутаешь. Невысокий деревянный заборчик украшали массивные резные ворота. Можно было долго рассматривать затейливую резьбу на их затворах: крылатые драконы, диковинные рыбы, сказочные звери и птицы – все вместе сплетались они в дивный узор. Ворота были не заперты. Дорожка, посыпанная светлым гравием, вела прямо к самому крыльцу. Ставни на окнах тоже могли бы удивить любого, такими сказочными завитками были они украшены. Дом стоял почти у самого края крутого берега и смотрел окнами на Финский залив. Узкая тропинка убегала от дома вниз, к накатывающим на камни, волнам.

 Начинал моросить мелкий дождь, и Валерка решил рассмотреть ставни позже, достал из кармана тяжелый, литой ключ, открыл дверь и вошел внутрь.

 В сенях было темно, и Валерка, не задерживаясь, прошел дальше, распахнув настежь тяжелую дверь. Таинственный, неведомый доселе,  мир предстал перед ним! Справа от двери была печка, но походила она вовсе не на печку, а на старинную крепость, такой необычной сделал ее прежний хозяин! Посередине стоял круглый стол, вокруг него - четыре стула с высокими резными спинками. Была в этом какая-то загадка. Валерка сел на один из стульев, коснулся стола и удивился, как удивляется ребенок, впервые севший на карусель! Стол совершенно свободно вращался вокруг своей оси! А на столешнице красовалась таинственная сказочная карта неведомого Мира, так и манившая за собой к чудесным и невероятным приключениям.  В левом углу, возле самого окна, винтовая лестница поднималась на второй этаж.

 Осторожно ступая по ступенькам, Валерка задержал взгляд на рисунке, висевшем в рамочке на стене среди множества других. Это был портрет деда Афанасия его, Валеркиной, работы! Значит, дед был на Арбате! Но в суматохе случайных лиц остался неузнанным… Вот это сюрприз!

 Комната на втором этаже была значительно меньше. Широкая кровать все с теми же крылатыми драконами в изголовье, старенький плательный шкаф, комод…  Но не это заставило Валерку открыть рот от изумления. Окно! Оно занимало почти весь скат крыши! Лежа на кровати, можно было смотреть на звезды, на стекающие по покатому стеклу капли дождя, видеть, как над домом склоняются сосны и слушать их долгий скрипучий разговор…

 Может, поэтому Валерка не сразу заметил картину, висящую на стене, напротив кровати. Это был автопортрет его деда. Дед стоял, облокотившись на угол своего дома, а за его спиной катил свинцовые волны Финский залив… Удивительный взгляд был у деда на этом портрете – цепкий, проницательный.  Валерка провел ладонью по холсту. На какой-то миг ему показалось, что дед улыбнулся. Тогда Валерка решил, что просто очень устал, сложил свои вещи на стул, лег на широкую дедовскую кровать и тут же уснул, так и не заперев входную дверь…



*****

 Утро ворвалось в дом звонким чириканьем воробьев на крыше и ярким солнцем! Валерка открыл глаза и не увидел привычной тесной каморки, в которой просыпался последние десять лет. В доме пахло сосной, красками и неразгаданной тайной. Солнечный луч пробежал по стене и коснулся холста. Дед улыбался и смотрел прямо на Валерку, только теперь он уже не опирался плечом на угол дома! Он стоял в пол оборота, словно приглашая спуститься вниз по тропинке к морю. На дальнем холме поблескивали купола местной церквушки.

 Валерка сел на кровати. Недоуменно посмотрел на портрет. Как художник, он запоминал лица и ракурсы. И мог поклясться, что накануне вечером портрет был совсем другим!
Валерка решил выпить чаю и сходить на кладбище. Словно, нужно было сказать кому-то что-то недосказанное. 

 Пить чай за удивительным, почти волшебным, столом было даже весело! Во-первых, приходилось все время рассматривать таинственную карту неведомого сказочного Мира. Во-вторых, можно было плавно вращаться по кругу, словно паря над столом и над той таинственной загадкой, нарисованной на столешнице. И в-третьих, сказка дедовского дома уже зацепила за душу и манила, звала за собой!

…. Валерка запер дверь, вышел на склон за домом и пошел по тропинке к заливу. Соленый ветер дохнул в лицо, обнял за плечи, забрался под куртку. Волны накатывали на берег, стараясь поймать за ноги, быстро идущего по безлюдному пляжу человека.

 Могила деда была над самым обрывом, немного в стороне от всех. На деревянном кресте, словно живой, сидел филин, тоже вырезанный из дерева. А прямо на песке, у самого креста… мирно спал кот! Самый настоящий, живой кот! Огромный, черный с проседью, с белой манишкой.  Он спал так, словно у себя дома!  Рядом стоял небольшой столик со скамеечкой. Валерка присел на краешек и стал смотреть на кота.  Ветер с залива забрался за кладбищенскую ограду и размеренно хлопал калиткой.

- Кот! – позвал Валерка. – Слышишь, Кот! Иди сюда!

 Кот открыл глаза, не спеша сел и внимательно, словно оценивающе, посмотрел на незнакомого человека за столиком. Потом потянулся, разминая лапы, прыгнул на столик, уселся прямо перед Валеркой и вопросительно уставился ему в глаза.  Весь его вид говорил – вот, мол, пришел, чего звал?

 Валерка осторожно протянул руку и почесал кота за ухом. Тот выгнул спину и звонко замурлыкал, щуря свои огромные зеленые глаза.

- Кот, а Кот? – Валерка продолжал гладить черную с серебряным крапом спину кота. – Как же тебя зовут?

- Афоней его зовут, - рядом у оградки откуда-то появилась женщина. – Афанасием, значит, как деда твоего… Это его кот. Только вот не знаю, как это получается – еще года три назад Афанасий Никитич сокрушался, что помер Афонька…

- Здравствуйте, - Валерка посмотрел на женщину с улыбкой. – Как же это помер? Вот он, живой! Сбежал, наверное?

 Женщина присела рядом на скамейку. Она была, как все деревенские бабушки – в платочке, в телогрейке, с узловатыми натруженными руками.

- А можить, и сбежал! – она улыбнулась удивительно солнечной улыбкой. – Только он никогда не убегал! А ты, видать, внук Афанасия Никитича? Валерий?

 Валерка кивнул и тоже улыбнулся. Бабушкино лицо снова засияло – морщинки от улыбки разбегались по углам и прятались под платок.

- Знаменитый человек был Афанасий Никитич, - продолжала она. – Большой художник. Много гостей в доме бывало, иностранцы разные. По дереву затейливо он резал, сказку резал. И сам сочинял сказки. Все в книгу записывал да тебя ждал… Что ж ты не приехал к нему ни разу?

- Да я не знал… И адреса у меня не было, - Валерка опустил голову.

- А ведь он, Афанасий-то, вот это место для себя сам выбрал, - вздохнула женщина. – За год до смерти все документы оформил, столик поставил, разметку сделал… Все приходил сюда да на море смотрел. Страсть как любил здесь сидеть… Он ведь и помер здесь, не дома…

- Как это здесь?

- Да так. Утром вышел из дому, дверь запер, ключ под коврик положил и сюда пришел. Тут его к вечеру и нашли… Да ты не горюй! Хороший он был, дед твой! Не мерзни, иди домой. Меня бабой Глашей зовут – заходи, если что.

 Валерка поблагодарил собеседницу, вздохнул и, повернувшись к коту, сказал:

- Что ж, Афоня… Пошли домой! 



*****

 Кот послушно спрыгнул на землю и уверенно пошел по дорожке вниз, к морю, время от времени оглядываясь на Валерку – мол, не отставай! Дома Афоня сразу же разлегся у печки на полу, ждал,  пока новый хозяин разогревал обед, но сам к еде не притронулся.

- Ты не голоден? – Валерка погладил кота. – Мышковал, что ли? А пить хочешь?

  Афоня выпил немного воды и направился по винтовой лестнице на второй этаж. В Москве у Валерки никогда не было домашних животных, поэтому ему было интересно наблюдать за котом.  Поднявшись следом, он обнаружил, что Афоня развалился во весь свой рост на дедовской кровати.

- Ну, ты наглец, братец! Ну-ка, подвинься! – и Валерка плюхнулся рядом.

 Часто потом он вспоминал это чувство – ощущение перемен в жизни. Еще вчера он с утра до вечера торчал на мостовой Арбата, рисуя портреты зевак, и даже не задумывался о завтрашнем дне. А этот день вошел в его жизнь стремительно, изменив все в один миг! Где-то далеко осталась шумная Москва, мимолетные знакомые, пыльная каморка на чердаке… А здесь над огромным, в пол крыши, окном склонялись сосны, воздух был насквозь пропитан их смолой и хвоей. И была во всем этом какая-то неразгаданная тайна или нерассказанная дедом Афанасием сказка…

 Валерка перевел взгляд на дедов портрет и тут же вскочил, как ошпаренный! С оторопелым выражением на лице, он подошел ближе к картине. Дед Афанасий уже не стоял на пригорке, а сидел на завалинке у дома и держал в руках огромную книгу в замшевом переплете. Глаза его по-прежнему проникновенно смотрели на внука, а по губам, словно легкий ветерок, скользила улыбка.

- Этого не может быть! – Валерка провел ладонью по холсту, как делал это накануне. – Картина, как картина… Вот и автограф в уголочке… Ничего не понимаю! Удивительный дом…
Афоня взгромоздился на комод, мяукнул и стал теребить лапой ручку верхнего ящика.  Уже предчувствуя какое-то приключение, Валерка выдвинул ящик. В нем лежала та самая книга, которую на картине держал в руках его дед.

 Присев на краешек кровати, Валерка осторожно раскрыл таинственную книгу. Это были рукописи сказок деда Афанасия. И сложенное фронтовым треугольником, письмо.



*****

 « Здравствуй, Валерка! – писал дед в своем письме. – Хотя ты уже, наверное, не Валерка, а Валерий Михайлович… Но раз ты нашел это письмо, значит я тебя не дождался. Но ты не горюй. Я всегда хотел стать волшебником, хоть немножко! Но не смог даже поговорить с тобой, как следует. Я писал сказки, которые издавали лучшие в мире издания и играли на подмостках знаменитых театров, но тебе я не рассказал ни одной…»

 По оконному стеклу забарабанил дождь. Валерка посмотрел вверх: капли быстрыми ручейками наперегонки стекали вниз. «Как переменчива здесь погода», - мелькнула мысль. Афоня спрыгнул с комода на кровать и подтолкнул носом Валеркину руку с письмом – читай, мол, дальше!

 « Я видел тебя на Арбате, ты рисовал мой портрет, но не узнал меня. Прости старику эту робость. Теперь я понимаю, что все могло быть иначе. Ничего, друг мой сердечный! Сказка, она на то и сказка, чтобы все жили долго и счастливо, чтобы непременно был счастливый конец. И мы с тобой его придумаем! Ведь каждая сказка – она обязательно для кого-то!
В этой книге я собрал свои лучшие произведения. Потому, что эти сказки я писал исключительно для тебя. Там, в самом конце есть конверт – в нем заявки сразу от нескольких изданий. С телефонами, все как надо. Но, как во всякой сказке, должно быть условие. Я сказал своим издателям, что эта книга выйдет только с иллюстрациями моего внука! Или не выйдет вообще.

 Валерий, каким бы ни было наследство по завещанию, деньги рано или поздно заканчиваются. Но если ты не будешь ленив, это обеспечит тебя надолго. Попробуй оживить эти сказки, и они будут благодарны тебе, они изменят твою жизнь. Не деньги я хотел завещать тебе – волшебную палочку! Лишь бы ты сумел стать Волшебником!
Любящий тебя – твой дед Афанасий Никитич.»




*****

 Валерка работал всю осень и зиму. Что-то вновь проснулось в нем, о чем он уже давно забыл. Он читал и перечитывал дедовские сказки, рисовал эскизы, а потом переносил сказку на холст. Получалось волшебно!

 Кот Афанасий молчаливо наблюдал за Валеркиными стараниями, оценивающе разглядывал картины. А долгими зимними вечерами они вместе лежали на кровати и смотрели, как плавно кружатся снежинки, опускаясь откуда-то с неведомых высот, чтобы проскользить по крутому скату стекла. А сосны поскрипывали и кивали заснеженными лапами в такт неуловимой мелодии…

 Валерка часто приходил на кладбище, подолгу сидел за столиком и смотрел на залив. Иногда встречал там бабу Глашу.

- Ишь ты! – улыбалась она всеми своими морщинками. – Совсем как Афанасий Никитич! Хорошее, видать, тут место!

- А что, баба Глаша, похож я на своего деда?

- И да, и нет. – и она снова улыбалась – Ты больше на Мишаньку похож, на отца. А вот глаза – дедовы! А я смотрю, Афоня-то следом за тобой ходит, ни на шаг не отпускает.

- Да уж. – Валерка запихивал огромного кота под полушубок. – Хороший кот, музыкальный! Только вот никогда при мне не ест! Сколько ни даю – ни разу! Но утром миски пустые убираю.

- Не ест, говоришь? – баба Глаша в упор посмотрела коту в глаза. – Ничего, ничего… Сказка, она завсегда – для кого-то…

- А что? Я и не настаиваю, - Валерка вздохнул. – Небось, голодным не останется. Один долго жил, отвык наверное…

- Можить, и отвык… А можить, и не привыкал вовсе…

 А потом они шли по тропинке домой. Афоня щурил глаза и мурлыкал свою песню. А Валерка крепко прижимал его к себе, придерживая распахивающийся полушубок.

 К тому, что дедов портрет вел себя совершенно не предсказуемо, Валерка уже привык. Вот и сейчас, опустив Афоню на пол и поднявшись наверх, он обнаружил, что дед его, Афанасий Никитич, сидит у дома, закинув ногу за ногу, и курит трубку.

 Валерка улыбнулся, глядя на картину. Сказать кому – за психа примут! Да и не хотелось никому ничего говорить! На душе было тепло и спокойно от того, что на кровати мурлыкал песни огромный черный с проседью кот Афоня, а со стены, как живой, смотрел добрый волшебник Афанасий Никитич…


*****

 Зазвенела весенняя капель, звонче зачирикали под крышей воробьи. Валерка достал из дедовой книги конверт и набрал номер телефона.

- Слушаю Вас. – Официально сказал голос в трубке.

 Но когда Валерка назвал имя своего деда и сказал, что иллюстрации к его книге готовы, голос перестал быть официальным! А потом всё закружилось, завертелось и понеслось, словно все вокруг только и ждали Валеркиного звонка!

 Дед Афанасий оказался очень знаменитым сказочником. Сразу четыре крупных издания выпустили его книгу в свет. Называлась она «Нерассказанные сказки».

 Чувство завершенности дела не покидало Валерку. Ведь вместе с этим он не знал, что делать дальше. Устало опустившись на край кровати, Валерка посмотрел на загадочный портрет. Дед на картине хитро прищурился, протягивая внуку медный ключ.

- Что это? Ключ от сказки? – Валерка вздохнул.

 Афоня возник в дверном проеме и протяжно мяукнул.

- Что ж, пойдем…

 Они шли по тропинке, в сторону деревни. Валерка хотел свернуть к морю, но Афоня вдруг фыркнул, зашипел и дал деру к ближайшему дому.

- Афоня! Ты куда? Стой! – Валерка кинулся вслед за котом.

 Ни в малиннике, ни за забором, ни под крылечком Валерка не мог найти беглеца. Да и   не удобно было рыскать по чужому двору. Решив, что Афоня вернется сам, Валерка хотел было исчезнуть незаметно. Но дверь в доме отворилась, и на крыльцо вышла девушка. Маленькая, с темно-русыми волосами, с карими, словно спелые вишни, глазами.

- Вы кого-то ищите? – спросила она.

- Да, - смутился Валерка. – Кота ищу. Огромный такой, черный с проседью. Афоней зовут… Вы уж меня простите…

- Афоней? – девушка была очень удивлена. – Этого не может быть!

- Почему не может?

- Потому что такой кот был только у Афанасия Никитича. Но он помер еще года три назад…

- Да что вы все заладили одно и то же – помер, помер! – Валерка в отчаянии рассказал девушке все – про наследство, про портрет, про кота, про сказки…

 Она внимательно выслушала, а потом тихонько заговорила:

- Я поняла, что Вы закончили книгу Афанасия Никитича, а теперь ищите ключ, только не знаете, от чего он. А я знаю. Подождите!

 Девушка исчезла за дверью, а Валерка оторопело смотрел ей в след. Она вернулась довольно быстро, присела рядом на ступеньку и протянула на ладошке ключ, тот самый, что был утром в руках у деда.

- Вот. Это ключ от Маленькой Страны Сказок, которую мы с Вашим дедушкой придумали. Вы уж простите, - Девушка улыбнулась. – Афанасий Никитич мне рассказывал свои сказки. Вместо Вас. Он всегда говорил – сказка должна быть для кого-то…  Вот только никакого автопортрета он не рисовал…

- Не верите? – Валерка вскочил. – Идемте! Я покажу!

 Они вошли в дом. Девушка села на стул у стола. Валерка сел напротив.

- Вас как хоть зовут-то?

- Алька. – Словно колокольчик прозвенел ее голос.

- Алька? Это Алевтина, что ли? – слегка удивился Валерка, уж очень не вязалось это имя с внешним обликом девушки.

- Александра, - ответила она, и сразу все стало на свои места. – Вот от чего этот ключ! Смотрите!

Она ловко нашла замочную скважину посередине столешницы и трижды повернула в ней ключ.

- Только держитесь крепче!

 Сначала медленно, потом быстрее, стол начал вращаться по кругу вместе со стульями и одновременно опускаться вниз. Валерка широко открыл глаза.

- Вы не бойтесь, - засмеялась девушка. – Эту конструкцию придумал один друг Афанасия Никитича, механик из Германии.

 Они опустились в подвал. Алька щелкнула выключателем, и Валерка в очередной раз  открыл рот от изумления. Это была мастерская. Словно живые, замерли вокруг и баба Яга, и Леший, даже Змей Горыныч! Были здесь и зарубежные гости – Эльфы, Лепреконы, Тролли…

- К Афанасию Никитичу много людей приезжало, - Алька грустно вздохнула. – Друзья, литераторы, актеры, и в доме всегда весело было… Афанасий Никитич всегда повторял, что нельзя быть Волшебником только для себя! Последний раз все собрались на его похоронах… Вот, держите ключ, он теперь Ваш.

- Знаете, Аля, я хочу, чтобы в этот дом вернулась сказка! – улыбнулся Валерка. – У меня теперь есть волшебная палочка.  Так пойдемте же, я покажу Вам автопортрет моего деда на берегу залива!

 Валерка распахнул дверь на втором этаже, пропуская Альку вперед:

- Ну как?

- Какой же это автопортрет? – Алька звонко засмеялась. – Это и есть Ваш кот  Афоня!

 Валерка взглянул на картину. Там на завалинке у дома грелся на солнышке огромный черный с проседью кот! Деда Афанасия на картине не было…

- Ладно, я пока пойду, - Алька посмотрела на, застывшего в нелепой позе, Валерку. – До свидания!



*****

 Валерка шел по тропинке к кладбищу. С того дня кот Афоня в доме больше не появлялся, и картина на стене оставалась неизменной.  Валерка присел на скамейку. На сырой после дождя тропинке четко отпечатались кошачьи следы. Они начинались ни откуда, и никуда не вели…  Валерка вздрогнул. Далеко на заливе протяжно прокричал пароход.  Валерка растерянно посмотрел ему вслед.

 Вдруг за его спиной послышалось жалобное мяуканье.  К столику подошла Алька. Она протянула Валерке маленького черного котенка:

- Знаете, Валерий, я подумала, что надо с чего-то начинать.  Давайте, начнем вот с него… Сказка должна быть для кого-то!

 Валерка взял котенка на руки, прижал к себе. Котенок звонко замурлыкал.

- Тогда пусть его тоже Афоней зовут!





Иллюстация художника ВЛАДИМИРА ЧЕРЁМИНА