ЗОЯ И ЖОРА

Ольга Сергеева -Саркисова
      Посвящается  любимым Народным актёрам Самарского драматического театра
     Зое Константиновне Чекмасовой и  Георгию Александровичу Шебуеву. 

 Жора увидел её,Зою,впервые на театральной бирже в Москве, когда приехал набирать актеров для своего театра вместе с антрепренером, как первач, то есть первый и очень авторитетный актер театра...
     Сам Жора к тому времени был уже известным актером, породистым красавцем, в нем чувствовалась, что называется, настоящая «косточка» аристократа и голубая кровь- в поведении, в осанке, в умении вести разговор. Всегда и везде!
А сколько у него было поклонниц! Не счесть! Не считая верной жены, любившей его бесконечно, которая выполняла все его прихоти. Для него она бегала по всему городу в поисках молока от белой коровы. Швейцарцы до сих пор считают молоко от таких коров самым качественным и прекрасным. Жорочка пил только такое молоко -…от белой коровы.
 Он получил три образования: юридическое, все мужчины аристократы получали обязательно военное или юридическое образование, затем музыкальное,- консерватория по классу скрипки, очевидно для души, у него в семье мать и отец отлично играли на музыкальных инструментах, вот и он прекрасно играл на скрипке и фортепьяно,часто на вечерах дома,да и в гостях, он солировал на скрипке,чем радовал всех слушателей, и третье,- актерское образование, которое взяло верх над всем его нутром. Актер он стал выдающийся, от Бога, как говорится.
Эта профессия приносила ему огромную радость, наслаждение и удовлетворение. В ней он чувствовал себя полностью реализованным.
    Он очень любил симфоническую музыку. Любовь к ней осталась на всю жизнь, и когда он бывал свободен от театра, репетиций и спектаклей, то посещал филармонию. Всегда садился на пятый ряд и внимательно слушал музыку, игру солистов, особенно не пропускал скрипичные концерты. Он знал в этом толк и знал, какой труд стоит за всем этим.
     Когда он увидел Зою в первый раз, в Москве на бирже,то сказал про неё
-    "Так себе... ничего особенного..."
Ни особой красоты, ни таланта особенного он не заметил в ней тогда… Она сидела скромненько в уголке, незаметная, как мышка и не привлекла к себе должного внимания
Услышав это, она решила взять реванш…
"Ах, так, тогда ты будешь моим мужем "- решила она.
Антрепренер её все- таки пригласил в свой театр, а Жора пригласил ещё других актеров.
 Зоя приехала в Воронежский театр, и когда он увидел её, то не узнал …Его схватил легкий столбняк от неожиданности. Произошла метаморфоза,…он заинтересовался ею,...и более того...
Выглядела она шикарно, чувствовался хороший вкус и манеры аристократки. Она была из богатой семьи рестораторов. Её отцу принадлежали все рестораны г. Гомеля. Семья была очень богатой и знатной в городе. Она получила прекрасное дворянское воспитание и образование, хорошо говорила по- французски, знала и другие европейские языки, увлекалась и отлично знала литературу, прекрасно играла на фортепьяно, красиво двигалась.
Это была не женщина,сказка, точнее- сама жизнь! Да и имя её было ей под стать- Зоя. С греческого - значит "жизнь".
       Она села на стул лицом к нему, нога на ногу, откинулась, раскрыла свою куртку с собольим подкладом, распустила прекрасные, как у библейской Рахиль волосы, и …море обаяния захлестнуло нашего героя, и всех с ним присутствующих заодно. Все просто в неё влюбились. Она всегда обладала отменным вкусом, чувством стиля и морем обаяния, а это дорогого стоит. Одним словом,- порода!
С ним что-то произошло неведомое и, как говорят в Одессе,..." победа короля стала его поражением"...
Так он привёз в свой город будущую великую актрису, и свою любимую жену. Со своей первой женой он расстался, и спокойно обходился без молока от белой коровы. Через некоторое время женился на Зое по великой любви.... Они были созданы друг для друга, люди одной породы, одного круга, …одной страсти к жизни и искусству.
       А актриса она была пленительная!Отменная!Она завоевывала зал одним движением : стоило ей просто развернуться к залу и улыбнуться, как начиналась великая магия ....
В зал шла такая бешеная волна энергии и флюиды любви окутывали весь зал, что через мгновение зал просто задыхался от бесконечной любви и преданности к ней. Происходило непонятное…
Эти волны распространялись на всех, кто находился рядом с ней на сцене и всех, кто сидел в зале. Это было бешеное обаяние прекрасной женщины. Тотальная любовь к актрисе и женщине. Это явление трудно было объяснить словами. Это была какая-то алхимия,…великая магия, что- то подобное творилось с толпой народа на площади, описанной в книге «Парфюмер» Зюскинда, когда главный герой открывал свою заветную склянку с парфюмом…
 Билеты на спектакли с её участием расхватывались мгновенно, ночами простаивали в очередях желающие попасть на спектакль с её участием. Люди по много раз смотрели одну и ту же постановку, а когда были премьеры, то театр чуть не сносили с фундамента.
Так было всегда на протяжении её долгой жизни, во всех театрах, где ей приходилось играть.
И в двадцать, и в шестьдесят в неё влюблялись, теряя голову молодые люди, как в своё время в Ахматову, заваливая её цветами, подарками, признаниями в любви, выносили её из театра на руках и несли до дома, как и Вию Артмане, тоже чудесную актрису.
 Зоя прожила сто семь лет, оставаясь женщиной и великой актрисой до конца.
Пережив своего любимого Жорика более чем на тридцать лет.
Они были самые любимые и известные актеры театра. Их знал весь город. Когда эта чета шла по городу, с ними здоровались все прохожие. Они имели огромный авторитет у коллег и зрителей, и огромную любовь. Прошло много лет, а их помнят до сих пор.
 Но пришёл новый режиссер.Он побоялся, что им достается слишком много славы, и стал вести политику выжимания их из театра… Он лишал их ролей, убирал с главных и предлагал играть незначительные эпизодические роли, пытался сбить их масштаб, но они отказывались от таких ролей, ожидая своей роли…. Ролей всё не находилось. Процесс шёл несколько лет, и тогда они ушли из театра…
Другой актер проще был изгнан из театра : режиссер свирепствовал и вёл себя непозволительно, унижая актеров. Тогда актер, подойдя к режиссеру, спросил: - Ну, что, Адольф Гитлерович, будем дальше репетировать? Назавтра этого актера в театре уже не было.
Шли годы... Жорик  был болен и, чувствуя свою скорую кончину, пришёл в филармонию, красиво одетый, аккуратный, красивый как Бог… Даже в преклонном возрасте его порода никогда не засыпала.
 Он посидел в зале с гордо поднятой головой, внимательно слушая игру музыкантов на репетиции оркестра. Затем, к концу репетиции, обратился к оркестру и дирижеру с просьбой сыграть любимый скрипичный концерт Вивальди, а пианиста попросил исполнить - «Октябрь» Чайковского. Они сыграли. Он поблагодарил, расплатился, хорошо заплатив за эту услугу, он ценил труд музыкантов и знал, что это нелёгкий хлеб и ушёл. Назавтра он умер.               
Так он попрощался, сыграв последний спектакль в своей жизни, и поставил красивую точку в ней. Он просил, чтобы на его могиле поставили кормушку для птиц: пусть прилетают и поют… И там… я буду слушать прекрасную музыку…
      Зое устроили юбилей к семидесятипятилетию, когда Жоры уже не было на этом свете. В переполненном зале, на сцену выходили её поклонники, молодые и старые,...становились перед ней на колени, говорили ей о своей любви, осыпая цветами и подарками, а подняться им помогали уже молодые актеры….Сил у поклонников было уже маловато, они ушли безвозвратно вслед за молодостью, все старели одновременно.
Когда в театре появлялся новый актер, она, приглядываясь к нему, говорила:
- У него есть корешок, значит, будет хорошим актером,я так чувствую!
- А о женщинах говорила так:
- Эта так себе актриса, у неё там...сухо! А у меня всегда там было шампанское! - это было её резюме о качестве и возможностях актеров.
Она высоко ценила сексуальность актера и актрисы, считая это главной изюминкой актерского призвания.
       В шестьдесят лет с небольшим она ушла со сцены и посвятила себя внучкам. Обучала их французскому языку, литературе, которую хорошо знала и любила, хорошим манерам и всему сугубо женскому, чем сама владела в совершенстве. Бабушке было, что передать внучкам. До последних дней она соблюдала все правила этикета, переодевалась к каждой трапезе, делала прическу, красиво убрав свои волосы, изысканно накрывали все вместе стол серебром и холщовыми салфетками, независимо от того, приглашены были гости в дом или нет.
Положение обязывало, в ней гуляла «голубая кровь» до последнего дня.
 За столом обычно вели светскую беседу и делились новостями. Она после того, как ушла из театра, научилась шить, и до последнего шила всем подругам и близким подарки к праздникам.         
  Она старела, оставаясь элегантной женщиной с красивой осанкой и гордо поднятой головой.
Когда она шла по городу, все видели - идёт актриса! Королева!
Постепенно она стала терять память…приходила в магазин, который в её доме находился на первом этаже, что- нибудь брала из продуктов - сахар, соль, крупы, и, покружив по магазину в растерянности, и не помня, зачем сюда зашла,как тут оказалась... уходила, не расплатившись, пребывая в какой - то прострации.
       Её не смели остановить, не решались вырвать из контекста её внутреннего диалога с собой и временем, настолько её вид внушал уважение, да и все знали, что она великая актриса,…а остановить, значит признать её воровкой и оскорбить её достоинство тем самым. На это никто не решался. Продавцы  и директор магазина молчали, наблюдая её бессмысленное кружение по магазину. Когда она покидала магазин, они с ней вежливо прощались, раскланиваясь по- старинному…
-Не обеднеем, - говорили они, - понимая, что перед ними больше, чем просто старость или болезнь,…а - её Величество Искусство! Великая Актриса! Эпоха!
Вечером, когда внучка возвращалась домой, где она жила с бабушкой, обнаружив новые продукты дома и зная, что у бабушки не было денег на их покупку, спускалась в магазин, где продавщицы говорили, что заходила её бабушка и что-то брала в сумку …. Внучка извинялась, расплачивалась или возвращала товар.
Зоя, конечно, не помнила, что была в магазине, и удивлялась вопросу внучки о посещении его …
- Что мне там делать? Это дело домработницы Лизы покупать продукты! Ты же знаешь, я в этом ничего не смыслю… Она этим никогда не занималась раньше.
 Вскоре, прогуливаясь у дома, опять наведывалась в магазин.
 Всё остальное она помнила до последнего, особенно своего сына и любимого Жорика, их любовь и прекрасную жизнь в театре, даже роли, ждала новых ролей, вот скоро её позовут на новую роль...Она ушла из жизни в сто семь лет…
Прошло много лет. И вот, готовя материал о них в газету к юбилею, журналист пришла на кладбище, и сделала снимок бюста Жорика на могиле,…а когда проявили пленку, то все удивились,…на его груди лежала женская рука... и от неё шло свечение…
Она словно хотела обнять Жорика, прислонившись сбоку к нему и положив ему руку на грудь...
В редакции посчитали, что это коллаж или чья-то шутка…
  На самом деле, никого на кладбище не было в момент съемки, кроме журналистки,…но такое на снимке имело место быть, к всеобщему изумлению -…это была рука Зои…с её украшениями и кольцами…
Их опознала внучка - любимые бабушкины украшения… Их она помнила с самого раннего  детства, ведь она часто перебирала их вместе с бабушкой в шкатулке.

* На фото- актриса Зоя Чекмасова в возрасте 104 лет с внучкой Шебуевой О.