26а. На драге

      
      Работу драги или, как её еще называют, плавучей фабрики золота, можно сравнить с «работой» дождевого червя. Как тот проделывает в почве свои ходы, выедая перед собой землю и пропуская её через свой пищеварительный тракт, так и драга «грызет» землю перед собой, пропускает выгрызенный грунт через свои «внутренности», оставляя золото в себе, а «отходы» выбрасывая наружу сзади себя.
      Что представляет собой драга, какова её, так сказать, анатомия?
      «Желудок» драги – дражная бочка, скруббер, устройство типа механического решета. Конструктивно это и есть бочка цилиндрической формы, у которой нет дна, ни верхнего, ни нижнего. Боковины бочки выполнены из стальных листов с отверстиями различного диаметра, в верхней части бочки довольно большими, к низу – поменьше. Бочка при работе вращается вокруг своей продольной оси, конструктивно на этой же оси расположено внутри бочки устройство для постоянной подачи струй воды для размывки попавшего внутрь бочки грунта.
      Главный несущий элемент драги – плавучий понтон. На нем и закреплены все «внутренности» драги, все механизмы и конструкции. То есть драга – это своеобразное судно плоскодонного типа.
      Вернемся к дражной бочке. Расположена она примерно горизонтально, под определенным углом, в силу чего грунт, который попадает в верхнюю часть бочки, при вращении скруббера под действием силы тяжести движется ниже по ходу и потом вываливается на транспортерную ленту стакера, устройства для удаления промытых камней и галечника в дражный отвал.
      В загрузочное устройство бочки грунт из дражного забоя подается с помощью черпаковой цепи. Это рабочий инструмент драги. Стальными «зубами» (которые скорее не зубы, а пластины, их называют черпаковыми козырьками) черпаков цепи драга выгрызает грунт из-под воды котлована и порциями несет его в «глотку» бочки.
      Многотонная цепь, состоящая из нескольких десятков черпаков, монтируется на раме, с помощью которой может подниматься и опускаться. А приводится в действие она с помощью самого мощного электродвигателя и редукторного устройства, так называемого главного привода.
      Двигается по своему котловану драга с помощью носовых и кормовых лебедок, прикрепленных тросами к якорям («мертвякам») на берегу, поочередно опираясь на одну из своих двух свай-«ног», расположенных в кормовой части. А электроэнергия на драгу подается по высоковольтному кабелю (6 кВ), подключенному к линии электропередачи на берегу. Вот как раз подведение такой линии к драге и было одной из моих забот, когда я работал электрослесарем на дражном полигоне…
      Находиться внутри работающей драги – занятие не для всякого. Шум и гром внутри железного чудища стоит ужасный: грохочет бочка с крутящимися внутри её громадными камнями и галечником, воют электродвигатели привода, лебедок и многочисленных насосов, шумят по шлюзам потоки воды, гудят электротрансформаторы… Я, когда впервые попал работать в дражную смену, подменяя заболевшего дражного электрика, чуть было с ума не сошел, а уж оглох – это точно!
      В 1985 году, когда я начал работать на драге № 177 прииска «Бурхала», в дневную смену на полигоне и драге работало довольно много людей, обычно автобус «пазик» был полностью заполнен рабочим людом. Помимо бригады гидрооттайки и горного мастера это были драгер и бригадир, бульдозерист, сменный электрик и электромеханик, три человека дражных машинистов (старший, нижний, кормовой), сварщик, опробщица, потом подъезжали съемщицы золота и начальник драги… Потом, позже, когда прииски стали переходить на хозрасчет, штатное расписание пришлось подрезать, и в смену начали выходить всего по три-четыре человека.
      Те, кто работал на драге, получали (так тогда говорили) довольно хорошо, минимум в «триста прямого» был практически у всех. «Триста прямого» - это основная месячная зарплата в 300 рублей, на которые «накручивались» проценты районного коэффициента и надбавок за выслугу лет. На зарплату свыше 300 рублей надбавок уже не платили. «Триста прямого» означало 750 рублей общего заработка.
      Получая приличную зарплату, кое-кто из дражников повышал свое благосостояние еще и тайно «добывая» золотишко. Разговоры об этом ходили всё время, начальство постоянно предостерегало от этого, но хищения драгоценного металла, тем не менее, надо полагать, происходили регулярно, конечно, в ночные смены. Однажды, уже под занавес моей работы на прииске, я получил неопровержимое свидетельство этому – кто-то спрятал в укромном месте электроотсека драги, там, где у электриков был верстак и место отдыха, под замасленным рабочим тряпьем два полиэтиленовых пакета, доверху заполненных еще мокрыми шлихами, снятыми с какого-то шлюза драги. Рукой в рабочей рукавице я взял один из пакетов и поднес к лампе: в ярком электрическом свете сквозь пленку пакета в жирно-черной массе шлихов блеснули в глаза золотыми лучами-звездочками драгоценные песчинки…
      Я вышел из отсека от греха подальше и не заходил туда больше почти до самого конца смены. Уже перед пересменой, переодевшись, я снова заглянул в укромный уголок и какой-то палкой приподнял по-прежнему лежащее в углу тряпье. Пакетов с золотыми шлихами там уже не было…
      ------------------------
      
      На снимке: наша бурхалинская драга № 177, первые годы третьего тысячелетия. Рядом - шагающий экскаватор ЭШ 6/45.
      Фото из архива редакции газеты «Северная правда» Ягоднинского района Магаданской области.