Как-то сидел, писал натюрморт. Тюльпаны в хрустальной вазе, два приблудившихся сбоку нарцисса. За стеклом радостная в горшках зелень.Радостная из-за солнышка, которое через неё кое-где пробивается. И вдруг мне подумалось,это солнце уже не для этих тюльпанов, красивых, сочных и в хрустале. Они здесь вне смысла своего бытия. Зачем мы это с ними сделали? Не то ли самое мы делаем и с собой, загоняя себя в вазу внешней благоустроенности?
Отчего-то всю свою сознательную жизнь человек нацелен на достижение внешнего блага, на завоевание общественного положения и на приобретение материальных благ, а для этого постоянно нужны деньги, деньги и деньги. А деньги живут только в обществе тебе подобных, сами по себе они не живут. Возникает порочный круг: деньги нужны, чтобы жить в обществе, а общество нужно, чтобы в нём могли обращаться деньги.
Но внешнее устройство жизни, – даже если это самый настоящий рай, – не может быть сутью, целью человеческой жизни. Не может точно так же, как место в красивом букете и в самой роскошной вазе не может быть смыслом существования для цветка. Это же полная бессмыслица. Только представьте себе, какими бы странными казались нам цветы, которые были бы убеждены, что букет - их предназначение, а ваза - смысл их существования. Это же нелепо, даже если это какая-то особенная, необыкновенная ваза.
Однако мы именно в этом и убеждены: будто общественное устройство и есть смысл нашего существования, есть основная точка приложения наших физических и душевных сил. Сомнение если и приходит, то уже где-то в конце, когда ваза обветшала и потрескалась, когда вода зазеленела и стала затхлой, когда цветы опали и листья увяли. Когда уже и сил-то нет что-то менять. И главное, когда уже нет времени…
Кто-то скажет, цветку хорошо, цветку никакого смысла и не надо, ничего решать не надо, ничего выбирать тоже не надо, а тут возьми, попробуй… без денег. Но всё же, всё же. Как же неохота бывает быть наполнителем контор, производств и строек. Как же порой хочется на луг, а не в вазу. И где он, этот наш луг?