Глава 3.
Утром Надя поднялась и сразу пошла к дяде Борису, попросить его посмотреть за детьми.
Выйдя во двор весь заснеженный от ночного снегопада, еще не прочищенный, глубокими следами пробралась к флигелю, постучала в дверь. Вышел заспанный дядя, и вскрикнул:
- Чего стучишь, так рано?! – Но, увидев Надю, всплеснул руками. – Ты, Надя?! Откуда и чего приехала?
- Наследство принять, - коротко ответила Надя.
- А.а.а.. это хорошо, давай оформляй скорее, пока Сашка не забрал..
- Как это забрал? Как он может забрать?
- Обыкновенно, в суд подаст и заберет! Ты еще, его заграбастную натуру не знаешь?! Не выучила?!
- Ни в какой суд он не подает и не подаст, - строго отвечала она. – Я пришла, чтобы ты присмотрел за моими детьми, так как мне надо бежать в нотариальную контору подать заявление.
- Хорошо, хорошо, веди своих детей. Как там они, не болеют?
- Всяко бывает… - Надя быстро привела детей в жарко натопленную комнату дяди. Он жил уже один, жена его умерла, с которой прожил почти 50 лет. Детей своих у них не было, поэтому детей он любил, умел с ними играть, забавлять. Он и Надю когда-то нянчил маленькой, и детей теперь Надиных с радостью принимал.
Все у Нади получилось в этот день. Несмотря на очередь в нотариальной конторе, она дождалась своей вовремя до закрытия приема, который заканчивался в 14 часов дня.
- Почему в два, - Надя не понимала, - может потому, что была пятница, перед выходными короткий день? В другие дни нотариус работал до 17 часов, значит, вчера она все равно бы не успела.
Заявление у нее приняли без препятствий. Посмотрев документы, нотариус, что-то записала в книгу, а секретарь выдала ей бумагу о принятии заявления такого-то числа, месяца и года. Надя хотела уйти, но секретарь ее остановила. – Подождите, девушка! Вот, возьмите перечень документов, которые вам надо будет собрать для оформления наследства.
Надя взяла в руки список, но в кабинете прочесть его не смогла, поблагодарила и ушла. Присев на лавку в коридоре, начала читать список. Он был довольно длинным. В нем перечислялись справки из финотдела, инвентарь-бюро, электросети, подписи всех соседей, справки о ее работе, справки с паспортного стола о прописках, новая техническая документация из архитектурного отдела и еще-еще какие-то справки, которые Надя не представляла, где их брать…- Ладно разберемся, - подумала она, бросила бумажку в сумку и побежала на трамвайную остановку.
Успела Надя и на электричку уехать домой. Но приехали они поздно вечером, в одиннадцатом часу ночи. Уставшая, она быстро помыла детей, уложила спать, которые даже чай отказались пить, так были измучены поездкой.
- Завтра суббота, выходной, - размышляла Надя, - можно будет отдохнуть мне и детям. Но что сказать на работе за два пропущенных без причины рабочих дня? Ничего, пойду в поликлинику к врачу, попрошу справку о болезни детей, - успокоила она себя. Но Циля опять будет орать… Пусть орет, что сделаешь, у меня маленькие дети…
Циля - это Циля Абрамовна, заведующая патентного отдела, в котором Надя работала машинисткой. Средних лет, одинокая незамужняя евреечка, не была очень строгой, но иногда сотрудники выводили ее своей расхлябанностью, недисциплинированностью, что ей приходилось кричать. Надя часто не выходила на работу по причине болезни детей. А тут еще такие дела с оформлением дома. Еще не раз придется отпрашиваться или тайком убегать с работы, ведь ее ждет еще много хлопот по доставанию справок. Надя это понимала, потому в понедельник с утра направилась вместе с детьми в детскую поликлинику. Прихватила с собой зеленый шерстяной отрез, который все же забрала из шкафа, в надежде ублажить врача и на будущие фиктивные справки. Врач ей не отказала, справку выдала, а пакет с подарком, не развернув, сунула под стол.
Ровно год Надя собирала справки для оформления наследства. Причем дважды. Первый раз, когда уже почти все были собраны, оказалось, что основной документ – технический план на дом из инвентарь-бюро действителен только три месяца. К получению последней справки из финотдела, за которой пришлось выбегать не один раз, срок действия технической документации истек. Теперь снова надо было вызывать техника, ждать две недели его посещения дома для замеров, затем еще месяц ждать изготовления плана. Некоторые справки также надо заменить на свежие – из электросети, из паспортного стола. Слава Богу, хоть из финотдела не надо, т.к. налог на землю оплачивался один раз в год, а не ежемесячно. Наконец к концу следующего года Надя получила в нотариальной конторе необходимую бумагу - свидетельство, где было написано ее имя владельца домовладения. Осталось только отнести свидетельство в инвенарь-бюро, где сделают переоформление документов на ее имя.
Еще восемь лет пролежала эта бумажка у Нади без каких-либо других движений. Переоформить, продать или подарить дом отчиму не разрешали умудренные законы и брат матери Борис. Борис в том, что не подписывал свое согласие на дарение дома Сашке, которого он всю жизнь ненавидел, что тот вторгся в его владения, не дал и ему места в материнском доме своим проживанием. По законам, оказалось, что отчим Александр прописан в доме, как совершенно чужой человек, а для продажи в доме никто не должен быть прописан, так как с другими жильцами дом ни продаже, ни дарению не подлежит.
Но продается дом не кому-то другому, а тому человеку, который в нем прописан. Нет, так не должно быть. Пусть выпишется, купит, тогда снова прописывается. Дебелизм, а не закон, считали все, но Александр выписываться из дома не рисковал. Почему-то боялся, у него тоже закралось сомнение по поводу даже Надиных благих намерений. - Вдруг, я вообще потеряю все права на этот дом, и даже в суд не смогу подать, если они с Борисом так и не отдадут мне дом? – думал он. За эти восемь лет, многое можно передумать, если «воз и ныне там».
Однако разные препятствия и без выписки мог уладить предприимчивый отчим Нади. Имея знакомых в исполкомах, и других важных заведениях, начальство которых не раз отоваривалось дефицитными продуктами питания от самого Александра, они могли ему помочь в любых неразрешимых вопросах законодательства. Подпись брата тоже можно подделать, но этого они боялись. Слишком агрессивно был тот настроен, грозился подать в суд, если без его разрешения дом будет отдан Сашке. Он соглашался подписать, если Сашка заплатит Наде не 10 тысяч, а все 25 тысяч. Но у Сашки таких денег не было, ему пришлось собрать только такую, намеченную обоюдно с Надей сумму.