Глава 5.
Надежда, действительно, загорелась желанием отстроить старый дом так, чтобы в нем можно было жить. Участок хороший, пятнадцать соток земли, село Иванковцы в пятнадцати километрах от столицы. Транспорт – электричка и местный автобус. Рядом озера, вдоль озер густой хвойный лес. Природа, что называется самая благоприятная – чистый воздух, нет запыленности от заводов, летняя рыбалка и местный пляж. Село тихое, ферма с коровником и сельскохозяйственные поля, тянущиеся вдоль главной автотрассы.
– Здесь жить можно, транспорт работает, полчаса езды до столицы, - размышляла Надя. - Но, когда пришлось ездить этим транспортом, то оказалось, что местного автобуса надо ждать по часу и больше. А когда автобус приходил, то в него набивалось столько людей, что на трассе автобус кренило во все стороны. Люди, находящиеся внизу, притиснутые к дверям кричали, боясь, чтобы автобус не перевернулся. С горем пополам доезжали в село, вытряхивались из автобуса с воздыханием облегчения, что благополучно доехали. Итак, каждый раз. Однажды все же произошла авария – автобус перевернулся, но в тот день людей в дневное время было немного в автобусе и все обошлось только травмами, никто не погиб.
Дочь Алена уже работала на пригородном заводе, внучка Машенька подрастала. Как-то дочь приходит с работы и говорит:
- К нам на завод приехала фирма, которая строит дома под ключ. Берут оплату в половину стоимости дома, а по окончании строительства через год – оплачивается вторая половина стоимости дома.
Сумму, которую надо было внести, составляла 4 тысячи рублей, еще советских. Но где взять такую сумму? Тогда вся семья Нади начала срочно собирать деньги. В это время расцветала и будоражила население рыночная экономика, которая представляла собой в народе – выносить на базар все свое старое барахло. Когда барахло закончилось, началась переторговля различным товаром по системе «купи-продай», т.е. та спекуляция, которая уголовно преследовалась при советской власти, теперь расцветала пышным цветом по всем направлениям и во всех слоях общества.
Надя даже бросила работу, которая теперь стала совершенно не выгодной, мало оплачиваемой, отнимающей бесполезно много времени. Надины меньшие дети тоже подросли и уже могли помогать ей в доставке товара, стоянии в очередях за этим товаром, а то и носить тяжелые сумки на рынок и стоять за рыночным прилавком.
Первый бизнес Надя начала с цыплят. Кто-то ей сказал, что в ближайшем от города селе есть птицефабрика, где продают цыплят и яйца по дешевой цене. Люди набирают цыплят корзинами и в воскресные дни везут на городские рынки. Попробовала и Надя. Первый небольшой картонный ящик с тремя десятками цыплят оказался довольно прибыльным. Когда она вышла ранним утром на рынок, ее цыплята распродались во мгновение ока по цене в три раза превышающую от птицефабрики.
Тогда Надя решила расширить этот бизнес. Поехала в свою старую хату в Иванковцы, которая вполне могла быть пригодна пока для разведения цыплят, но не жизни в ней. Насобирала Надя дощатых ящиков, которые выстроила один на другой вдоль глиняной стены. В каждый ящик настелила травы, обустроила питьевой водой и блюдцем для зерна. Всей семьей поехали на птицефабрику. Привезли две сотни цыплят, разложили по ящикам поровну. Концерт птичьего щебетания разнесся по хате во столько децибел, что ни одно человеческое слово стало невоспринимаемо на слух. Ко всему внучка Машенька так восторженно кричала и просила дать ей в руки цыпленка, что пушистые желтые клубочки сами выскакивали из ящиков. Наконец, цыплятам налили воды, насыпали зернышек пшена, и птичий гомон стал утихать. Машенька играла двумя желторотыми цыплятами и тоже притихла.
Еще насыпав зерна и заполнив все поилки водой, хату закрыли на замок, оставив цыплят ночевать одних. Утром Надя с дочкой Верой и сыном Алешей приехали за товаром, чтобы везти на рынок. День был воскресный, рыночный. Но когда Надя начала выкладывать по счету цыплят в отдельные плетенные корзины (приобрели специально), то оказалось, что в каждом ящике по несколько цыплят подохли и лежали застывшими с поднятыми вверх лапками. Пришлось собрать их в отдельный ящик, вынести во двор и закопать на огороде.
В дороге Надя подсчитывала убыток, который при сохранении будущего товара все равно еще остается прибыльным. После реализации подсчитали деньги, их было достаточно, чтобы купить продукты питания на день, и отложить деньги в домашнюю сберегательную кассу для будущего строительства дома.
Однако ежедневно Надежде приходилось закапывать по несколько дохлых цыплят. Надя искала причину падежа. Подсказали, что водичку птенцам надо подкрашивать марганцовкой, как антисептик. Дочка Вера быстро сбегала в аптеку, принесла маленький пузырек – благо в те времена марганцово-кислый калий еще не был дефицитом. На следующее утро желто-пушистые птенцы все были живы-здоровы. За несколько дней они даже подросли, и теперь их меньше вмещалось в плетенную корзину, в которую накладывали по столько, чтобы в дороге они не задушились. Накрыв корзину куском, оторванным от старой дырчатой тюли и крепко перевязав веревкой, следующий поход Надежды на рынок снова был удачным. Но к концу недели снова погибали птенцы, очевидно, перекормленные пшеном. В подсчете - за весь период было выброшено и закопано в землю половина товара.
- Не выгодно! – подитожила Надя и хором поддержала ее большая семья. – Надо искать другой товар…
Нашли. В Ирпень привозили польскую помаду по самой дешевой цене. За помадой поехали всей семьей, так как в одни руки давали всего один блок в 10 штук. Желающих было много, очередь стояла приличная, и продавцу пришлось установить лимит для покупателей.
Пять блоков получила семья Нади из пяти взрослых ее членов. Не дали только маленькой Машеньке, которую крепко держали за руку, и она что-то кричала. Могли бы и дать, чтобы успокоить ребенка, но продавщица была строга, более того – зла, ей надоели ежедневные толкучки над ее прилавком.
- Продавать одну помаду как-то не очень привлекательно, - думала Надя, - прилавок надо заполнить разнообразным товаром. Тогда зять где-то достал рогожные мешки для картошки или других овощей по 40 копеек за штуку. Потом Надежда случайно в магазине увидела красивый ярко-красный шлем для мотоциклиста за 56 рублей. Взяла два.
Помада и мешки расходились в тройном размере с прибылью в 150%. Ого! Какой бизнес! – воскликнет кто-то. Но на мелочах он не очень быстро накапливал нужную для строительства дома прибыль. Но в этот день у Нади была уже великолепная радость, проданные оба шлема сразу с прибылью в 150% удвоили ее домашнюю сберегательную кассу. Все случилось спонтанно и неожиданно.
Подошел к Надиному прилавку мужчина средних лет, покрутил в руках шлем, примерил, спросил – сколько стоит?
- 150 рублей! - неожиданно самой себе выпалила Надя.
Мужчина не спеша, снял шлем, засунул руку во внутренний карман пиджака, достал три купюры по 50 рублей и отдал Наде. Шлем забрал без упаковки. Но тут внимание этой покупки привлекло других. Моментально к Наде подбегает высокий молодой человек, парень лет 18-ти и тянет за собой уже пожилую женщину, очевидно, маму.
- Ой, мама! Смотри! Я же мечтал о таком шлеме!
Сконфуженная мама тупо смотрит на шлем, потом вопросительно на сына. Видно, что ей не очень нравится выбор сына, тем более шлем, езда на мотоцикле, которую мать не одобряет. Но долговязый паренек таким благим тоном вопрошал купить ему этот шлем, что мать сдалась: достала из-за пазухи 150 рублей и отдала в руки сына, а сама ушла прочь. Парень купил шлем и тоже ушел с выразительной улыбкой на лице.
Наблюдавшие сцену другие, шастающие по рынку парни, ринулись к Надиному прилавку.
_ Давай еще шлем! – завопил один из них.
- Нет больше – взмолилась Надя.
- Не ври, есть, - еще громче и басом заорал другой.
- Да нет же, говорю…
_ Сейчас проверим: - и один из них одной рукой опершись на прилавок, мигом перепрыгнул его.
- Показывай свое барахло! – приказал он, а не то сейчас, - и пригрозил Наде кулаком у самого носа.
Однако под прилавком больше шлемов не оказалось. Пацаны вздохнули, убедившись в правдивости продавщицы, но строгим голосом приказали: - Чтобы принесла еще! Слышала?! А то! – и снова погрозили кулаком.
О происшедшем инциденте Надя рассказала дома. Зять объяснил, что эти проходимцы преследовали цель явно забрать шлем без денег. Он посоветовал сменить место на рынке или вообще перейти на другой рынок, что Надя и сделала. Благо рынков в те времена развелось много везде, даже в тех местах, где их никогда не было. Так называемые стихийные рынки, образованные самими людьми, затем обустраивались более прибыльными бизнесменами, которые брали в свои руки уже весь рыночный бизнес, сгребая налоги за место «под солнцем», что надо понимать – место постоянной торговли.
Спустя два месяца Надиной беготни по различным базарам и прилавкам и с разным ширпотребовским товаром, в котором бывали булавки и бюстгальтера, плавки и джинсы, различные женские передники и полотенца. Наконец, домашняя сберегательная касса набрала сумму в четыре тысячи рублей.
- Ну, где ваша фирма по строительству домов? ! Не разбежалась?!– громко спрашивала Надя свою старшую дочку, подсчитав последний рубль, который закрыл нужную сумму
- Фирма есть, приезжают почти каждую неделю собирать желающих, - отвечала та.
-Тогда пошли, вносить деньги! – радостно объявила Надежда.
Деньги внесли в кассу на счет фирмы, предварительно побывав на всеобщем собрании в заводском зале заседаний, где глава фирмы принимал личные проекты будущего дома каждого потенциального клиента. Выдали каждому и расписанный план сроков строительства поэтапно: когда фундаментные блоки устанавливаются, когда коробка дома возводится, крыша, внутренние работы и, наконец, сдача ключа от дома. Сроки вписывались ровно в один год строительства. Все довольные и жаждущие скорейшего течения времени, дабы получить свое дорогое оплаченное, желанное жилье.
Но ни через год, ни через два никто домов клиентам не построил, а главу фирмы днем с огнем обнаружить никому не удалось: звонки его не отвечали, адреса его проживания или фирмы никто не знал. Это были первые пирамиды МММ, на которые еще люди очень быстро ловились, как рыбка на первую приманку.
Поохали и поахали в семье Нади, но что поделаешь, что упало, то пропало, жизнь продолжается, дети взрослеют, время неумолимо быстро бежит вперед.