Страх крови

Борис Жевлаков
Главная битва
в жизни каждого человека
– это битва со своим страхом.
И каждый, кто победит
в этой битве – герой.

Никита Лисицкий,
автор социального проекта
Be Not Afraid – Не бойся


                -   -   -

         Алексей Кузьмич Крупнов, мой дед и отец моей мамы, жил вместе со своей женой (мачехой для мамы!) в живописном месте – на железнодорожной станции Мисяш, на самом берегу красивого  озера. Будучи сослан на Урал из алтайского города Бийск за кулацкую деятельность (дед держал в городе собственную колбасную мастерскую), он при первом знакомстве с мисяшскими мужиками почему-то представился им Карлом Карловичем.
         Дед мой славился розыгрышами доверчивых жителей своей деревушки и шутками, о которых долго потом рассказывали со смехом. Любил он подшучивать над деревенскими мужиками –  любителями выпивки. Сам дед Кузьмич тоже был не прочь промочить горло.
         Иногда он приходил в гости к соседу и предлагал ему выпить вина. Сосед с огорчением признавался, что давно уж не пил вино – просто нет денег на бутылку. Дед с хитринкой в глазах предлагал: «А ты пошарь в чулане в шкафчике…» Сосед отмахивался, говоря, что бутылка там если и была когда-то, то давно уже выпита. «А ты все-таки пошарь…» – настаивал мой дед.
         Укоризненно качая головой (ну, разве что из уважения…), мужик плелся чулан. Возвращался он настолько стремительно, насколько хватало сил в старых ногах, прижимая к груди непочатую бутылку портвейна. «Откуда!..» – изумлялся хозяин, крутя на свету настоящую бутылку с вожделенным напитком и обрадованно догадывался, – Ты, Кузьмич, подложил?»
         Довольный произведенным эффектом, дед с соседом скоренько выпивали бутылку, опасаясь внезапного появления своих жен. Женским населением поселка Мисяш подобные шутки раскулаченного колбасника Крупнова, а также мужицкое пьянство не одобрялись…
         Еще мой дед не любил коммунистов (ссылка деда из из родных алтайских мест на Урал – их рук дело!) и наотрез отказывался резать курей. По дедовскому двору всегда бегали эти куры, а я, маленький городской мальчишка, любил заглядывать в их сарайчик и наблюдать за жизнью этих беспокойных дeревенских птиц. Не бралась забивать птицу и баба Дарья, его жена. Когда требовалось изготовить блюдо с кури-ным мясом, обычно звали мужчин из числа соседей.
         Помню, как дед однажды послал меня к соседу с просьбой зарезать нашу курочку. Самого соседа, деда Василия, дома не оказалось, но помочь вызвался его внук и мой деревенский друг Коля Федотовский. Он с малых лет освоил нехитрые премудрости сельской жизни и с технологией забоя курей был знаком досконально.
         Мы с Колей минут пять гонялись за проворной и большой курицей, которая не желала попадать в дедов суп. Наконец Коля изловчился и схватил бедную птицу в охапку. «Тащи топор!» – приказал малолетний живодер. С легким страхом я притащил из сеней маленький острый дедов топорик. «Давай, подержи курицу за ноги, а то опять убежит… – попросил тринадцатилетний забойщик птиц, удобнее перехватив топор за рукоятку.
         Удерживаемая мной и Колей курица была уложена на пенёк, и малолетний палач взмахнул топором. С жалостью глядя на бьющуюся обезглавленную птицу, я выпустил ее лапки из своих рук. К моему ужасу, птица без головы припустилась бежать по двору, извергая два фонтанчика крови из перерубленной шеи.
         Несколько секунд я и ухмыляющийся Колька Федотовский наблюдали за этим страшным зрелищем. Так впервые я увидел настоящую кровь. А белобрысый мальчишка растрезвонил всем своим босоногим пацанам о том, что городского внука деда Кузьмича чуть не стошнило на дворе от вида куриной крови…
                -   -   -
         – Слушай, как ты там на своей работе трудишься? Это-ж надо – каждый день видеть не только кровь, но еще и этот рак ужасный!.. – так нередко меня спрашивают друзья и знакомые, и, передернувшись от жути, добавляют – Я бы так не смог.
         Вид крови или работа хирурга, выполняющего операцию, нередко вызывает у обычных людей чувство страха и отвращения. Сложная реакция непривычного человека на вид крови может выражаться в тошноте, головокружении, внезапной слабости, сердцебиении и даже обильном (ручьем!) холодном поте.
         Как же преодолеть чувство страха крови? И есть ли люди, полностью лишенные чувства страха при виде крови? Неужели те, чья профессия связана с постоянным присутствием человеческой крови в своей работе, могут быть со-вершенно нечувствительными к её устрашающему виду?..
                -   -   -
         Разбирая недавно старые мамины документы, я с удивлением открыл небольшую книжечку с выцветшими страницами, которая называлась "Донорская книжка".
         Оказывается, сдавать кровь моя мама начала с 1956 года. Хорошо помню, как меня, совсем еще маленького, она возила с собой из района ЧТЗ до Медгородка, в двухэтажное здание областной станции переливания крови.   Подождав ее тридцать-сорок минут в коридоре перед залом забора крови, я  с удовольствием топал вместе с мамой в столовую для доноров, где маму (и меня!) кормили котлеткой с картофельным пюре и давали яблочный компот.
         Конечно, акушерка Жевлакова Елена Алексеевна знала о важности крови, ее спасительной роли в лечении различных заболеваний, более того, она часто и самозабвенно проводила занятия с акушерками и санитарками роддома о пользе и значении донорства. Но свою кровь моя мама сдавала только для того, чтобы пополнить наш донельзя скудный бюджет.
         На следующий день после сдачи крови мы с мамой отправлялись в магазин, где набирали на полученные деньги разные вкусные конфеты, печенье и самый любимый мой деликатес – вареную колбасу.
         Осторожно перелистав ветхие листочки маминой донорской книжки, я отыскал на самой последней страничке суммарную дозу сданной мамой крови. Маминой рукой (о чем свидетельствовало каллиграфическое написание буквы «В» в слове «Всего») была сделана запись: Всего = 30 л. 510
         За неполные четырнадцать лет (с 1956 по 1969 год) моя мама сдала столько крови, сколько я не перелил своим пациентам за 35 лет работы хирургом!
         Логическим продолжением этой информации явилось обнаружение в маминых документах небольшой серой книжечки (удостоверения) с истершимся золотым тиснением. На лицевой части обложки была изображена медаль с орденской планкой и вписанной в круг пятиконечной звездой. В центре звезды красовалась эмблема Красного Креста и Красного Полумесяца, над ней – выпуклый полукруг надписи ПОЧЕТНЫЙ ДОНОР, а под ней – вогнутая пластинка с буквами СССР.
         Удостоверение  № 73462 от 12 декабря 1958 года гласило, что «Тов. Жевлакова Елена Алексеевна  награжден знаком «Почетный донор СССР»
         Помню, как этот нагрудный знак красовался на маминой нарядной кофте в черно-красную тонкую полоску, на правой ее стороне, рядом с орденом Красной Звезды. На левой стороне кофты располагались два ряда орденских планок из полосок разных цветов.
         Не зря мама расположила этот мирный нагрудный знак рядом с боевым орденом. Я думаю, ни один, даже самый храбрый солдат во время войны (в том числе награжденный самым ценным орденом страны ¬– Золотой звездой Героя Со-ветского Союза), не пролил столько крови,  сколько её сдала для раненых и больных скромная фронтовая операционная сестра Жевлакова Елена Алексеевна…
                -   -   -
         Непреодолимый страх крови уже на третьем курсе медицинского института разделил всех студентов на тех, кто не выносил вида крови и на тех, кто справлялся со своими отрицательными эмоциями. На третьем курсе в списке учебных медицинских дисциплин появился раздел «Хирургия», при изучении которого студентам полагалось присутствовать на настоящих операциях у настоящих больных.
         Нашей группе довелось присутствовать на операции по удалению почки. Проследовав в полном составе до предоперационной, мы облачились в операционные костюмы, бахилы, привычные белые шапочки и марлевые повязки. До поры до времени мы стояли на почтительном отдалении от места действия хирургов. Были видны только ограниченный участок кожи, обложенный стерильными простынями.
         Старый опытный доктор оглянулся на студентов и предложил подойти поближе к операционному столу. «Издалека вы ничего не увидите, – добродушно пробасил хирург, искренне уверенный в большом желании студентов рассмотреть все детали операции. Наша группа (преобладали в ней студенты-юноши, но были и несколько девушек) робко сделала несколько шагов к операционному столу. В этот момент хирург размашистым движением скальпеля рассек кожу больного на протяжении 20-25 сантиметров. Одновременно с появлением фонтанчиков крови из краев раны раздались испуганные девичьи вскрики сразу нескольких студенток. Их дружное и быстрое отступление из операционной напоминало бегство от смертельно опасного хищника. 
         Ребята-студенты держались бодро, хотя и на их лицах были заметны бледность и выступившая испарина. В коридоре в это время нескольким девушкам давали понюхать нашатырный спирт и предлагали попить водички из стакана. Держась за стенки и друг за друга, студентки нетвердой походкой потянулись к выходу из операционного блока.
                -   -   -
         «Гематофобия – или страх крови, занимает третье место среди страхов человека. Некоторые люди путают страх крови с простым чувством отвращения, которые они испытывают при ее виде. Если чувство отвращения – вполне нормальная реакция здорового организма на неприятную картинку, то страх, который принимает неконтролируемые формы, требует более тщательного изучения. Если при виде крови, человек начинает впадать в панику, у него повышается сердцебиение и может наступить потеря сознания, то речь идет как раз о гематофобии. При этом, такую реакцию может вызвать как вид собственной крови, так и вид крови постороннего человека.
         Причин боязни крови может быть несколько. Одной из причин гематофобии ученые выделяют обычный остаточный страх наших предков, в основе которого лежит боязнь травмы собственного тела, страх гибели. Еще одна из существенных причин страха крови, может заключаться в прежнем опыте. Например, если человек однажды потерял сознание, когда ему делался элементарный укол, то в будущем возможно повторение данной ситуации.
         Страх крови может быть настолько силен, что страдающий такой фобией будет даже сознательно отка-зываться от медицинской помощи. Гематофобия крайне мешает в повседневной жизни и деятельности человека.

Из статьи Никиты Лисицкого
на сайте Be Not Afraid
                -   -   -
Вид крови, сопровождающий стандартные этапы операции, конечно же, не вызывает панической реакции хирурга. Но стоит только возникнуть угрожающему жизни пациента кровотечению (всё равно по какой причине: или больной по-ступил на лечение в связи с желудочным или кишечным кровотечением, или такое осложнение развилось в ходе операции), как включаются механизмы страха крови, страха СМЕРТИ.
         Для врача-хирурга возникновение кровотечения во время операции сопровождается наивысшим стрессом, страхом за жизнь доверившегося тебе пациента. Известны нередкие случаи, когда доктор, виня себя за смерть своего пациента, кончал жизнь самоубийством. Не зря профессия хирурга по уровню стрессов стоит в одном ряду с летчиками и шахтерами. И конечно, страх крови может быть подавлен психологически, но он никогда не оставляет хирурга полностью!..
                -   -   -
         Существует специфическое осложнение, возникающее при кровотечениях. В борьбе с кровопотерей организм почти полностью расходует свои ресурсы гемостаза (остановки кровотечения), и тогда происходит парадоксальное явление – свертывание крови маленькими островками происходит внутри сосудистого русла вместо того, чтобы образовывать единый сгусток в поврежденном сосуде.
         Синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови (ДВС-синдром) входит в число других симптомов массивного кровотечения – так называемого геморрагического шока. С этим недоброкачественным осложнением во время операции чаще всего встречаются в сосудистой и сердечной хирургии, где величина операционной кровопотери измеряется порою в литрах. Ведущая роль в  развитии ДВС-синдрома принадлежит массивным гемотрансфузиям (переливаниям крови), а в его лечении - мастерству анестезиолога или трансфузиолога.
         По своей малой информированности в этой патологии, я всегда надеялся, что если интраоперационная кровопотеря полностью восполнена (миллилитр в миллилитр!), угроза осложнений после общирной геморрагии сводится к минимуму. К сожалению, мой собственный опыт опроверг мои тео-ретические фантазии.
         Чем больше перелито крови, тем вероятнее для больного развитие посттрансфузионных осложнений, и в первую очередь – внутрисосудистого тромбоза и последующего неукротимого кровотечения. Для хирурга клиника развивающегося ДВС-синдрома заключается в одном единственном симптоме: вся раневая поверхность, включая серозные полости (брюшину и паренхиматозные органы – печень и селезенку) начинает диффузно кровить.
         Хирурги называют такое неявное кровотечение «рана мокнет кровью». Не помогают ни лигирование отдельных участков раны, ни тотальная электрокоагуляция (прижигание) подкравливающих тканей. Ужасающее зрелище для хирурга: при отсутствии ЯВНОГО источника кровотечения рана быстро наполняется темной, без сгустков, кровью.
         Переливание тромбоцитарной массы, антиагрегантов, препаратов, улучшающих реологические свойства крови, могут оказать действенную помощь при лечении этого осложения массивного кровотечения. Но все-таки летальность при этом осложнении, даже при активном и адекватном лечении,  достигает 30 процентов.
                -   -   -
         Операции по удалению мочевого пузыря, особенно в период их освоения в нашем Городском онкологическом диспансере, нередко сопровождались довольно значительной (до литра!) кровопотерей. Добиться тщательного гемостаза (остановки кровотечения из пересеченных мелких сосудов) было затруднительно из-за недоступности некоторых зон операции для глаз хирурга, особенно на этапе выделения мочевого пузыря вместе с предстательной железой.
         Но время шло, и кровопотеря при выполнении цистпростатэктомии перестала достигать пугающих размеров. Тем не менее, готовясь к такой операции, анестезиологи продолжали заказывать довольно значительное количество цельной крови и эритромассы.
         После одной из таких операций мы покидали операционную, гордясь удачным завершением этой сложнейшей операции и совсем уж небольшой (менее полулитра) кровопотерей. Из заготовленного литра крови доктор-анестезиолог Валентин Анатольевич Савин успел перелить только 350 миллилитров крови. При осмотре больного в отделении реанимации отмечено скудное подтекание темной крови по дренажам.
         В восемь часов вечера дежурный анестезиолог Савин позвонил мне домой и сообщил, что по дренажам из малого таза уже набежало 800 миллилитров крови. Я тут же приехал в отделение реанимации. Прооперированный сегодня больной выглядел плохо: он был бледен, артериальное давление низ-кое, по дренажам бежала кровь, не образующая сгустков, а повязка на ране была пропитана кровью.
         – Валентин Анатольевич, похоже на ДВС–синдром… Но почему? Кровопотеря же была небольшая, – в отчаянии вопрошал я анестезиолога. – Придется брать в операционную, тампонировать малый таз. У тебя осталась кровь после операции? Ты же перелил всего 350 кубиков…
         – Борис Александрович, это я напортачил, – признался расстроенный доктор Савин. – Я ж ему в шесть часов вечера перелил остаток крови. Гемоглобин был ниже 100 милли-грамм, вот я и решил подбавить. Почти сразу после переливания и началось это чертово кровотечение…
                -   -   -
         Больной Скубрин справился с ужасным синдромом внутрисосудистого свертывания крови. Для лечения этого осложнения были приглашены врачи-трансфузиологи из областной станции переливания крови. Были использованы все современные способы борьбы с ДВС-синдромом: переливание тромбоцитарной массы, введение гепарина и комплекса антитромбина III, переливание свежезамороженной плазмы, подавление протеолиза (гордокс, контрикал). Энергичные и грамотные действия трансфузиологов позволили добиться прекращения кровотечения без операции и, тем самым, спасти жизнь больного.
         А я с тех пор, разглядывая пластиковый пакетик со спасительной кровью, вспоминаю страшный ДВС-синдром, развившийся из-за напрасного, без жизненных показаний, переливания больному донорской (чужой!) крови…

                -   -   -



05.06.2012