"Трудный возраст" отрывок.
- Ой-ой! Хвастунишка!
Услышав слова, Юлька, которая бегала по коридору и, без конца, крутившая головой, смутилась. Но не сдаваться же. Она покраснела и, смеясь, возмутилась.
- Чего это я хвастаюсь?
Однако улыбка предательски повисла на узеньком личике, а глазки сияли, выдавая настроение.
- Ладно, уж, беги, ударница! – девчонка выговорила это слово с нажимом и улыбнулась. – Хвастунишка.
Юлька, услышав похвалу с легким намеком на насмешку, подняла глаза. Лена смотрела на нее дружелюбно. Щечки Юльки загорелись еще ярче. Конечно, они знали, слышали, что она ударница. И конечно же, она бегала тут не просто так. Она хотела, чтобы ее увидели. А они не только увидели, но и поняли, почему она возле них крутится. Все-таки она дурочка. Ой, нет, не дурочка, а просто не очень умная девочка. Но эта мысль ее совсем не расстроила. Она улыбнулась от счастливого осознания того, что она всё-таки «не дура» и побежала в спальню.
Проводив девчонку, Зинка хохотнула.
- Мордочка, как у тюленя, Смешная такая.
Лена глядя вслед девочке, протянула.
- Даа? Слушай, а ведь верно, похожа. Только уж больно тюлень симпатичный получился. – Она видимо что-то вспомнила, потому что вдруг спросила. – А ты слышала, она ведь и в самом деле ударница, странно, правда!?
Тот случай, когда маленькая девчушка в ситцевом платье неслась по коридору, запомнился ей очень хорошо. Только несколько дней спустя она узнала историю Юли. Ничего особенного вроде, но чувство стыда, когда она впервые поняла, что зря обидела хорошую девчонку, осталось. Её смешливая подружка удивилась.
- А чего странного?
Лена повернулась к подруге.
- Так все же на нее пальцем тычут: ещё в прошлом году училась на двойки и вдруг - бац! Что-то случилось - одни пятерки и четверки получать стала. Ну, неспроста же, она так поумнела. Как думаешь?
Зиночка пожала плечами и, вдруг, вспомнив о чем-то, проговорила, приподняв черные бровки.
- Так это что, про нее говорят?
- Да!
- Надо же, - Подскочив, Зиночка уселась на подоконник. – Значит, обиделась и решила всему свету доказать, что она не дурочка. – Она повернулась в ту сторону, где скрылась девочка и бросила резко. – Вот, проныра!
Нотки восхищения так явно проскальзывали в ее голосе, что Леночка язвительно поинтересовалась.
- Ты хвалишь или злишься?
- Хвалю, – засмеялась Зинка. - И злюсь, конечно. Дурочка оказалась умной. Так и будет теперь бегать.
Лена замотала головой, не соглашаясь.
- Да, нет, не должна. Она же умница. Это у нее улыбка, как у тюленчика, а так, она ничего. И чего мы к ней тогда пристали? Говорят, она в детприемнике жила. - Заглянув в глаза подружки, спросила. – А там, знаешь как?
Зина скептически отнеслась к вопросу.
- А ты знаешь, как?
Лениво пожав плечами, Лена отвернулась от подруги.
- Нет, конечно. Но все говорят. Ты, хотя бы понимаешь, в чем разница? Все говорят, а она пережила. От этого-то она, как тот тюлёнок, жизни нынешней радуется. А ты, дура, дура. Никакая она не дура, просто счастливая, как та «дурочка». Повезло же, девчонке. Живет теперь спокойно, среди друзей. У нас тут конечно не рай, но всё равно, хорошо. И уж точно, лучше, чем в том заведении.
Задумавшись о чем-то, она медленно протянула.
– Я смотрю на неё и удивляюсь. Почему, она добрая!? Вот так жила и осталась доброй. Ясно дело, дурочка. Люди, когда живут в собачьих условиях, звереют, а она добрая. Это же не просто так. Она, действительно, умница! Я ей даже завидую - характер у девчонки, что надо.