Джалал ид-дин Руми родился в Балхе в сентябре 1207 г. Из-за нашествия монголов его отец, выдающийся ученый-богослов, бежал в 1220 г. в Малую Азию, где в то время располагался Румский султанат – последний обломок прежде великой Сельджукской империи. Здесь поэт получил духовное образование и, подобно отцу, стал руководителем конийской медресе и проповедником. Увлечение суфийским учением изменило течение и характер его жизни: он сделался суфийским шейхом и основал братство крутящихся дервишей (название связано с тем, что в качестве упражнения для своих учеников Руми ввел танцы и круговые движения). На собраниях дервишей его ордена широко использовались стихи и музыка. Поэзия, впрочем, имела лишь подчиненное положение к проповеди. Однако мировую славу Руми принесли как раз не поучения, а его гениальные стихи. Наиболее значительным из его творений, над которым он трудился более сорока лет, стала шестичастная поэма «Назидательные маснави» – собрание притч, сопровождаемых философско-дидактическими выводами (общий объем ее свыше 30 тыс. строк).
Диапазон проблем и вопросов, затронутых «Назидательных маснави», огромен. Это, без преувеличения, книга обо всем на свете. Написан «Маснави» свободно, без нарочитого плана. Отталкиваясь от одной мысли, поэт переходил к другой. Чтобы подкрепить ее, он вспоминает народный рассказ, в котором действуют люди или животные. Созданные Руми притчи и новеллы – настоящие поэтические жемчужины, яркие, блещущие юмором, гармонически сочетающие необычайную отшлифованность и столь же необычайную простоту. По поводу какого-нибудь из персонажей поэт рассказывает древнюю легенду, потом вдруг вспоминает о чем-то своем, личном, достигает высочайших лирических озарений, заставляя слушателей смеяться и плакать, возвращается к прерванному рассказу и вновь прерывает его посредине. Так складывается эта огромная поэма, где жемчужины прекрасных импровизаций, словно бусинки, одна за другой нанизываются на нить слов. Свободная поэтическая речь течет широко и свободно, как сама жизнь.
ПЕСНЯ ФЛЕЙТЫ
(из «Маснави»)
Прислушайся к голосу флейты – о чем она плачет, скорбит?
О горестях вечной разлуки, о горечи прошлых обид:
«Когда с камышового поля был срезан мой ствол пастухом,
Все стоны и слезы влюбленных слились и откликнулись в нем,
К устам, искривленным страданьем, хочу я всегда припадать,
Чтоб вечную жажду свиданья всем скорбным сердцам передать.
В чужбине холодной и дальней, садясь у чужого огня,
Тоскует изгнанник печальный и ждет возвращения дня.
Звучит мой напев заунывный в собранье случайных гостей,
Равно для беспечно-счастливых, равно и для грустных людей.
Но кто бы – веселый иль грустный – напевам моим не внимал,
В мою сокровенную тайну доселе душой не вникал.
Хоть тайна моя с моей песней, как тело с душою слиты –
Но не перейдет равнодушный ее заповедной черты.
Пусть тело с душой нераздельно и жизнь их в союзе, но ты
Души своей видеть не хочешь, живущий в оковах тщеты…»
Стон флейты – могучее пламя, не веянье легкой весны,
И в ком не бушует то пламя – тому ее песни темны.
Любовное пламя пылает в певучей ее глубине,
Тот пыл, что кипит и играет в заветном, пунцовом вине.
В ней песнь о стезе испытаний, о смерти от друга вдали,
В ней повесть великих страданий Меджнуна и бедной Лейли.
Приди, долгожданная, здравствуй, о сладость безумья любви!
Верши свою волю и властвуй, в груди моей вечно живи!
И если с устами любимой уста я, как флейта солью,
Я вылью в бесчисленных песнях всю жизнь и всю душу свою.
*****
СПОР ГРАММАТИКА С КОРМЧИМ
(из «Маснави»)
Однажды на корабль грамматик сел ученый,
И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:
«Читал ты синтаксис?» «Нет», - кормчий отвечал.
«Полжизни жил ты зря!» – ученый муж сказал.
Обижен тяжело тот кормчий был достойный,
Но только промолчал, и вид хранил спокойный.
Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл,
И кормчий бедного грамматика спросил:
«Учился плавать ты?» Тот в трепете великом
Сказал: «Нет, о мудрец совета, добрый ликом!»
«Увы, ученый муж! – промолвил мореход. –
Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет!»
На Западе гениальное творение Руми стало известно только в XIX в., но в мусульманском мире поэма обрела широчайшую известность тотчас после создания и часто называется «иранским Кораном». В Турции, Иране, Средней Азии, Индии возникли специальные школы «Дар-уль Месневи», где изучали и толковали поэму Руми. Из «Месневи» были составлены десятки антологий, написаны сотни томов комментариев и толкований на арабском, турецком и персидском языках.
Хотя его и считали одним из величайших персидских поэтов, поэзия для Руми была только сопутствующим продуктом. Он называл ее всего лишь отражением необъятной внутренней реальности, которой была истина и которую он называл любовью. Он говорил, что люди приходят к нему, и он любит их, он создает для них стихи, чтобы они могли что-нибудь понять. Но поэзия имеет подчиненное положение к реальному поиску. Каким бы великим поэтом он не являлся, поэзия предназначена для них, а не для него. Он говорил так же, что когда он думает об истинной реальности, у него не остается времени для поэзии.
В 1244 г., в рассвете славы, Руми избрал своим наставником безвестного дервиша Шамса из Тебриза. Сын поэта Велед позже писал: «Когда узрел он лицо Шамса, открылись ему тайны, стали ясными как день. Он увидел никем не виданное, услыхал никем не слыханное. И стало для него все едино: что высокое, что низкое… Никуда не являлся он без него. Если не видел его лица, лишался света очей своих. Не расставался с ним ни днем, ни ночью. Точно стал он рыбой, живущей в его море…» Руми бесконечно восхищался мудростью Шамса, но, увы, союз с ним оказался непродолжительным. В 1247 г. ученики поэта из ревности тайно убили дервиша. В память о наставнике Руми создал огромный семитомный «Диван Шамса Тебризского» – вдохновенные, пронизанные пантеистическим духом газели.
Из «Дивана Шамса Тебризского»
Всему, что зрим, прообраз есть, основа есть вне нас,
Она бессмертна – а умрет лишь то, что видит глаз.
Не жалуйся, что свет погас, не плачь, что звук затих:
Исчезли вовсе не они, а отраженье их.
А как же мы и наша суть? Едва лишь в мир придем,
По лестнице метаморфоз свершаем наш подъем.
Ты из эфира камнем стал, ты стал травой потом,
Потом животным – тайна тайн в чередованье том!
И вот теперь ты человек, ты знаньем наделен,
Твой облик глина приняла, - о, как непрочен он!
Ты станешь ангелом, пройдя недолгий путь земной,
И ты сроднишься не с землей, а с горней вышиной.
О Шамс, в пучину погрузись, от высей откажись –
И в малой капле повтори морей бескрайних жизнь.
Умер Руми в декабре 1272 г. в Конье
Восточная культура в Древности и Средневековье http://proza.ru/2013/07/11/270