(несмотря ни на что, ироническая повесть)
ГЛАВА11
ПЕРВЫЙ КАНДИДАТ
Майор полиции Маслов пригласил к себе следователя, капитана Семагу, которому было поручено дело о взломах в Деревне.
– Какие новости, Василий? – поинтересовался майор.
– Нащупал ниточку, Геннадий Петрович, – капитан раскрыл папку. – В Деревне один воришка со стажем живёт. По имени Николай Пахомов. Правда, в последнее время ни в чём замечен не был, но лет семь-восемь назад лазил в дома дачников, выехавших в Город на зимний сезон. Ничем не брезговал, паразит. Бельё постельное, подушки, лампы, цветной металл любой брал. Только стиль другой был – в окна лазил незарешеченные. Штапик снимал, стёкла выставлял, а после кражи вставлял обратно. Чтобы дома не промёрзли, объяснял, негодяй заботливый. Отсидел года два, а после возвращения на работу в Райцентре устроился. Стекольщиком, ха. Вроде, жалоб по этой части нет. Но в последнее время к нему дружки какие-то приезжают часто, якобы на рыбалку. Он один после смерти бабки живёт. Там, в Деревне, озеро рыбное. И соседи говорят, что Николай выпивать часто стал. Работу сменить пришлось. На сторожа. Так что надо бы как-то его прощупать.
– Мне предлагаешь? – усмехнулся Маслов. – Так он не барышня, а я не голубок.
– Санкцию на обыск прошу.
– Кто ж тебе даст, Вася, санкцию? Никаких же улик нет. Давай как-нибудь обходными способами действуй, но за рамки закона не выходи. По крайней мере, чтобы никто о нарушениях не узнал. Понял? И никому, кроме меня, Вася, о ходе расследования не рассказывай. Тут дело, похоже, гораздо сложнее, чем мы думаем. Серьёзные люди наверху заинтересовались.
***
– Капитолина Никодимовна, – строгим тоном сказал в трубку полковник Гуньдюк, – вы уж, пожалуйста, не ставьте меня в глупое положение.
Капитолина представила, как она поставила полкаша в глупое положение и усмехнулась. Вслух же сказала:
– Я не понимаю, о чём идёт речь?
– Я о сынке вашем, – вздохнул Гуньдюк. – Как его, о Мефодии, кажется.
– Что с ним? – воскликнула Лошак.
– Это у вас надо спросить, Капитолина Никодимовна, что с ним! – повысил голос полковник. – Ворвался в кабинет моего инспектора, порвал протокол, который вы с капитаном написали. Ну? Вам мало? Вы что, хотите мне неприятности устроить? Я, несмотря на всё моё к вам приятельское отношение и дружбу вашу с моей супругой, вынужден предупредить. Если вы сегодня же не уладите вопрос со своим сыночком принципиальным, то завтра дадим ход протоколу, написанному этой потерпевшей с её неприличной фамилией. Ясно?
– Ясно, – тихо пробормотала Капитолина. – Я всё сделаю.
Телефон Гуньдюка давно отключился, а Капа всё держала свой, прижав к горячему уху. Чётко и продуманно выстроенная жизнь вдруг стала раскалываться в её воображении на какие-то бесформенные фигуры. Как карточный домик рассыпалась. Только на картах вместо привычных глазу валетов и дам изображены гинеколог Иннокентий Тимофеевич, полковник Гуньдюк, безымянный клерк из аппарата губернатора. Если сын! Ради которого!
– Фодя, ты где? – сказала Капитолина, услышав привычное «Алё».
– Дома, – ответил сын.
– Надо бы завтра на дачу, к отцу съездить, – тихо произнесла Капа. – Что же он там один кувыркается.
– Хорошо, мама, – сказал Мефодий.
– Ты поел? – так же тихо спросила Капитолина.
– Я протокол порвал, мама, – собравшись с духом, признался он.
– Я знаю, мне уже звонили, – равнодушно выдавила из себя Капа. – Ну, если ты так считаешь, то и мне всё равно.
– Ты не заболела? – насторожился Мефодий.
– Не знаю, может быть. Ты в инспекцию съезди. Полковник просил обязательно сегодня. Я больше вмешиваться не буду.
– Ни во что? – перепугался Фодя.
– В историю эту, – уточнила мать. – Тем более, что цена ей – пять копеек. Ты не возражаешь, сынок, если с нами на дачу девушка одна поедет? Приятельница моя, студентка.
– А мне то что? Пусть. Места в машине всем хватит. И в доме тоже.
– Вот и хорошо. Позвони мне после разговора с инспектором.
Мефодий положил трубку и потряс головой. Что это было? Может, маман муха какая-нибудь африканская цапнула? Или в колбе с подогревом пережарилась? Такой он мамулю ещё не слышал. И это настораживало. Вы можете представить себе тигрицу в роли дедушки Мазая? Вот именно.
***
Михаил Игнатьевич Барабаш, отвечавший в Райцентре за взаимодействие с силовыми структурами, положил под стекло на рабочем столе памятку. На стандартном листике красным маркером крупными буквами было написано: «Кража в доме Лошаков! Ежедневный контроль!» Поэтому первым делом, придя на работу, Барабаш набрал номер майора Маслова.
– Ты, Петрович? Мэрия на проводе.
– Слушаю, Игнатьич.
– Это я тебя слушаю, Петрович. Как там по нашему делу ситуация?
– Намётки есть, – уклончиво ответил майор.
– Форсируй, Петрович, – попросил Барабаш. – Подключи лучшие силы.
– И так подключены. Семага занимается.
– Может, из Города подмогу попросить? – спросил Барабаш.
– Нет! – неожиданно крикнул Маслов. – Сами разберёмся!
– Ну, ладно, ладно, – пробурчал заместитель мэра. – Я ж так, из лучших побуждений. Там, – Барабаш многозначительно помолчал, – долго ждать не будут.
– Не дёргай меня, Игнатьич, – нервно прервал шефа майор. – Я и сам дёрганый. Перезвоню.
«Что-то Маслов реагирует неадекватно», – подумал Барабаш и тут же набрал номер главы местного ФСБ.
– Иван Иванович, дорогой, мэрия приветствует, – произнес он привычно.
– Слушаю, Михаил Игнатьевич.
«Да, сколько с ним перепито, – пронеслось в мозгу у Барабаша, – а на брудершафт не идёт. Школа, понимаешь».
– Иван Иванович, – сказал заммэра, – помнишь, мы в Деревню ездили?
– По поводу взлома крыши?
– Точно так, – подтвердил Барабаш. – Следствие, по-моему, затянулось. Как думаешь?
– Так всего-то два дня прошло, – ответил фээсбэшник. – Это ещё не срок.
– Понимаешь, дорогой мой. Волнуются люди, и люди-то не простые. Вот в чём проблема. А Маслов, по-моему, не проникся. Может, подключишься ненавязчиво?
– Подумаю, Михаил Игнатьевич. Подумаю. А знаешь, я прямо сегодня туда и съезжу. Забыл совсем, что у меня в Деревне знакомец один есть.
***
А знакомцем этим Ивана Ивановича был не кто иной, как Пётр Исаевич. А также его супруга Лёля. Когда-то Лёля дружила с супругой Ивана. Ещё до того, как она супругой этой стала. А была просто Марусей, рыжей весёлой хохотушкой. А Ванька был просто курсантом военного училища и при виде Маруси превращался в мумию какого-нибудь Тутанхамона. И Лёля с Петром, уже женатые и двоедетные, поддерживали молоденького курсантика в нелёгкой борьбе с неприступной Марусей.
Теперь-то уже и у Ивана с Марусей было своих двое киндеров. Вот и вспомнил майор о своих давних приятелях. Эх, память наша. Как толстенный блокнот, исписанный мелким почерком. И кажется, что без всякой системы исписанный. И вдруг в нужный момент – та самая страничка, где важное хранится, бац, и откроется. Сим-сим какой-то, ей богу.
***
Служебная «Волга» въехала в Деревню и через две минуты остановилась перед двухэтажным деревянным домом, облицованным белым кирпичом. Ретривер Денди, лежавший у порога, громко и звонко залаял. Тут же к нему присоединился басовитый голос лабрадора Флинта, спавшего в доме, но мгновенно откликнувшегося на зов собрата.
– Смотри, Серёга, – сказал своему заму сидящий за рулём Иван Иванович, – а раньше здесь, вроде, один пёс был. И покрупнее этих.
– Старый друг лучше новых двух, – глубокомысленно произнёс Сергей. – Или это не тот случай? Выходить будем?
С обеих сторон заливались собаки. Они синхронно оперлись передними лапами на дверцы автомобиля и весело лаяли. Но Иван с замом не очень разбирались в собачьей психологии. Им казалось, что псы лаяли зло и решительно.
– Выходить пока не будем, – медленно ответил начальник, глядя на чёрную морду Флинта и пытаясь сосчитать видимые глазу клыки. – Поспешишь, штанов не хватит.
– Хорошая поговорка, – согласился Серёга, разглядывая пасть ретривера. – Тем более, что у нас с тобой дети. И зарплата завтра.
– Денди, Флинт! – раздался громкий женский голос. – Домой!
Собаки тут же потеряли интерес к гостям и умчались на зов. Радостно переругиваясь.
– А вот и спасение в лице Лёли, – сказал Иван Иванович. – Значит, будем жить, – майор приоткрыл окно и помахал рукой хозяйке.
– Ничего себе гости, – отреагировала Лёля. – Выходите, не бойтесь. Они у нас не кусаются. Зазря.
– А где тот, водолазик? – спросил Серёга.
– Вон там, – махнула хозяйка рукой. – Меж двух сосен похоронен. Так уже лет пять прошло, как Бардика нет. Давно же вы у нас гостили. Эх, славные были времена, господа.
– А тогда товарищами называла, между прочим. А где Пётр? – поинтересовался Иван, разминая конечности.
– На задании, – усмехнулась Лёля. – С товарищами Кудимычем и Нюркой, между прочим.
– С кем? – остолбенели офицеры.
А Иван, посмотрев на друга, добавил:
– Не хочешь ли ты сказать, что с той самой Нюркой?
– Других не держим, – усмехнулась хозяйка. – Проходите, мужики. Кофе хотите?
– А скоро они вернутся? – спросил Сергей. Живо вспомнил парень былое. Даже вспотел в некоторых местах, несмотря на прохладную погоду. Да, попутал его как-то бес на взаимоотношения с Нюркой, даже на жизнь совместную. Но это было так давно, что и не вспомнил бы, если бы не напомнили ненароком.
– А что за задание, Лёля? – поинтересовался Иван Иванович, усаживаясь на скамейку во дворе.
– Ой, да приедет, сам и расскажет. А я пойду, чайник поставлю.
Сергей сел напротив Ивана и посмотрел жалостливым взглядом:
– Может, поедем? Не будем ждать?
– Ты чего, капитан? – опешил майор. – Боишься встречи с бывшей возлюбленной?
– Не боюсь, – опустил глаза Серёга, – но опасаюсь.
– Что, – улыбнулся майор, – вспыхнули старые чувства?
– Да какие чувства, Иван! – вспыхнул капитан. – Просто не хочу ее видеть.
– А ты и не смотри, – буркнул Иван. – Нежности какие. Я и то помню, как она тебе нервы мотала. Всё, свернули эту тему. Пьём кофий и ждём хозяина. Дыша параллельно свежим воздухом. Когда ещё выдастся.
– Есть, товарищ майор, – слегка повеселел Серёга, по крайней мере, внешне, – пить и дышать.
***
А тут, как оно и бывает в книгах, бригада добровольного сыска с задания вернулась.
Объятия, поцелуи, крепкие рукопожатия и восторженные восклики, типа «сколько лет, а также зим», «как служится», «за Путина или за Медведева?» и «один момент, в магазин сгоняю!»
– В магазин не надо, – сказал Иван Иванович. – Мы по делу.
– Так одно ж другому не мешает, – попытался найти компромисс Кудимыч.
– Мешает, – строго возразил майор и добавил. – Мне бы с тобой, Пётр, тет-а-тет пообщаться.
– Пойдём до озера прогуляемся, – предложил Исаич.
– Пойдём, – согласился Иван. – А ты, Серёга, опроси пока местное население в лице Кудимыча и Лёли.
– А мне что делать? Я опять лишняя на этом празднике? – возмутилась Нюрка.
– Почему же? – сказал Кудимыч. – Ты теперь тоже соучастница. По одной статье пойдем. Шучу, шучу. У нас весовые категории разные. Серёжа, ты ж не за рулём? Так, может, пока начальство не видит? Понял, трезвость – образ нашей несчастной жизни. Давай, вещай, а я послушаю.
Капитан обвел взглядом сидящих напротив него Лёлю, Нюрку и Кудимыча. Бывшую подругу его глаза проскочили очень быстро. И остановились на пенсионере.
– Что-нибудь знаете об ограблениях в вашей Деревне?
– Ещё бы! – воскликнул пенсионер. – Всё знаем. И кого грабанули, и даже кто!
– Кудимыч! – одёрнула его Лёля. – Кто тебя за язык тянет?
– Интересно, интересно, – прищурился, глядя на Кудимыча, Серёга. – А мы тут ходим вокруг да около.
– Да я ж так, – засуетился пенсионер. – Преувеличиваю чуток. Догадываемся, не более.
– Тоже неплохо, – кивнул капитан. – И догадки помогают нашему делу. Ну? Смелее, товарищ.
– Петра подождём, – заявил Кудимыч. – Без него выдавать информацию не могу. Не уполномочен.
– Почему не накрыто ещё? – раздался голос Исаича, возвращавшегося с Иваном. – Лёля, не узнаю свою боевую подругу.
– Чем? – задала сакраментальный вопрос супруга. – Как говорится, хоть сама ложись.
– Как это чем? – поразился Пётр. – Грибы маринованные имеются?
– Ну, – согласилась с первым аргументом Леля.
– Огурчики собственного засола?
– Не спорю.
– Кабачковая икра?
– Олигархи, – прошептал Кудимыч, припомнив, что только двухнедельный суп скучает в его холодильнике.
– Салат из зелёных помидоров, лука, морковки и перчика «чили»?
Застонала Нюрка, вздохнул даже Серёга, избалованный домашней пищей.
– И, наконец, – тут Пётр сделал паузу, – остался вчерашний плов моего забоя!
– Как! – возмутилась Нюрка. – А мне сказали, что собаки с утра доели!
– А чем бы мы обедали? – улыбнулась Лёля.
– А как же дело, за которым мы, собственно, – вмешался Сергей.
– Это мы с тобой, капитан, после обсудим, – успокоил зама Иван Иванович. – С такими разносолами разве поспоришь?
Нюрка нет-нет да и посматривала исподтишка на Серёню. Да, пять лет тому назад такой мальчик был. Внешне. А что вытворял! Незабываемые ночи. А почему только ночи? И днём, бывало. И с утра. Так может, попытаться? Подмигнуть серым глазком. О бочок случайно своим окорочком потереться. Вздохнуть на ушко ненавязчиво. Глядишь, и растает. Да и много ли мне надо. Вечерок один. Да и не вечерок даже. Часок. Полчасика. Пятнадцать минуточек. Десять. Ну?
– Анна, – раздался голос Сергея у неё за спиной.
– Что, любимый?
– Даже не думайте, Анна Николаевна.
***
Когда Иван с Сергеем уехали переваривать полученную информацию, оставшиеся собрались за столом. Они вообще-то и так за ним сидели. Лёля убрала посуду и протёрла крашеные доски, именуемые столешницей. Нюрка не помогала, сославшись на слабость в руках.
– Я как детишек этих несчастных повидала, – вздохнула Анна, – так до сих пор отойти не могу. У тебя больше выпить нету, Петюня?
– Нету, – мотнул головой Петр. – Кто ж знал, что к нам гости такие подъедут.
– Петя! – вдруг крикнул Кудимыч. – Неспроста эти комитетчики появились! Ох, неспроста! Чего это, я спрашиваю? Мы ещё с задания вернуться не успели, а они тут как здесь!
– Совпадение, – ответил Исаич. – И не надо искать никаких происков. Так надо было по закону жанра.
– Чего, чего? – опешил Кудимыч.
– Опять мы с тобой в книжку попадём, – захохотала Нюрка. – Поймать бы этого писателя да за неловкое место подвесить.
– А чего, – приосанился пенсионер. – А мне нравится. Пусть внуки помнят.
– У меня внуков не будет, – вздохнула Нюрка. – А впрочем, может, усыновлю кого-нибудь. Негритёночка или китаёзу.
В этом месте надо бы переключиться на параллельные события. Чтобы снять неловкую паузу.
(продолжение следует)