Вот такой еще женский персонаж участвовал не последней ролью в судьбе Ивана Яковлевича. Женщина, которую он видел когда лишь случайно просыпался среди ночи и которая была похожей на сон или на простую бытовую картину – на простой материнский образ, на женщину, которая занимается рукоделием при неярком свете ночника.
Такую бытовую жизнь она вела, о которой, утомленный после военной работы Иван Яковлевич не догадывался до полного своего совершеннолетия. Иван Яковлевич не знал, что если он вел свои сражения на земле, то она воевала на небесах - и они вдвоем составляют круговую оборону в этой войне.
Небесная и космическая, фантастическая и сказочная, но самая реальная и с самым настоящим паспортом была эта женщина. Она была и отрадой, и силой, и карьерой. И целью жизни была она, оказывается, для Ивана Яковлевича; поэтому он всегда находил ее, как бы она ни маскировалась, и куда бы ни пряталась. Она была его щитом, и светочем, и покровительницей и защитницей небесной. В любом случае - и ростом и духом, была она всегда ближе к небесам, чем Иван Яковлевич, и могла через себя пролить небесный свет на него. Как имея в чреве ребенка, она уже является его вселенской защитницей, так и на всю жизнь остается такой его защитницей. Она никогда не упускала его из виду, ни на миг не теряла покровительства над ним, ни на миг не оставляла его одного и воевала за него до последнего.
И она могла защитить при самом быстром и неожиданном ударе. При самом подлом ударе она бы не опоздала защитить Ивана Яковлевича, перехватив смерть хотя бы на расстоянии одного сантиметра от него - и он спасся бы, благодаря только одному сантиметру ее небесного роста. И даже если бы она не успела вдруг отреагировать на опасность, и если бы все тяжелое московское небо обрушилась вдруг на них, то она бы выстояла, как твердый алмаз. Такая была ее кристальная чистота – без единого атома посторонней примеси, способная выдержать самую невыносимую тяжесть. Она была как чистейший кристалл, вырастающий только в самых экологически чистых местах России и ближнего зарубежья. Если была бы только одна посторонняя песчинка, если был бы только один чужой атом в ее устроении, то она не выдержала бы и раскололась - и все было бы погребено под рухнувшим тяжелым небом.
И какой бы ужасности туча не надвигалась на нее, с каким бы страшным оружием не шел на нее враг, она всегда преодолевала свой страх. Иначе малейшее ее сомнение, недоверие, раскололо и разбило бы ее вдребезги, и небо всей своей тяжестью бы рухнуло и задавило все живое на земле. Она никогда не должна была сдаваться, и поэтому побеждала она всегда. Прорывала своим оружием, всем своим телом мрачное небо, непроницаемым тяжелым колпаком накрывшее город. Стояла так незыблемо, что даже луч, исходящий от нее к Ивану Яковлевичу не встрепенулся, не дрогнул ни разу - чтобы не смущал дрожащий свет Ивана Яковлевича, идущего по своей дороге. Луч ее света всегда ровно и неизменно следовал за ним; где бы он не находился – всегда был покрыт, освещен ее благословенным светом.
Она находилась на минимальном расстоянии от земли в их земном воплощении. И лучше всего при таком соотношении они были ближе всего друг к другу. Ни больше и не меньше – как оптимальное расстояние между костром и согреваемым. Этот сантиметр был символом очень тонкой настойки и гармонии их отношений. Она не смотрела на него свысока, а ему не требовалось слишком задирать голову, чтобы видеть свою небесную покровительницу. И как символ, и как знак ее избранности в судьбе Ивана Яковлевича был ее любимый рост.
Ни на секунду невозможно было им забыть друг друга – смертельные враги мгновенно окружали и бросались на них, как только они удалялись друг от друга. Лишь только выехала она однажды после долгой и продолжительной болезни на курортный зарубеж, лишь чуток растерялась от незнакомых иностранных лиц во время оформления документов через границу, как в ту же секунду окружили враги Ивана Яковлевича, который и глазом не успел моргнуть, стали отнимать его телефон для связи с ней, повязали и хотели пустить в расход. Но вовремя вспомнила она про него, и, не считаясь с дорогим зарубежным роумингом, тут же позвонила ему, и когда тот не ответил вовремя, поняла, что дела плохо обстоят у Ивана Яковлевича, взвилась, как птица, прямо в небеса – и прямо оттуда, из-за небесного зарубежья, разрешила все его проблемы.
Вот такая была у Ивана Яковлевича женщина - только на самый первый взгляд имеющая лирический характер, защитница его небес.
А он защищал территорию земную. И приносил военную зарплату, на которую она покупала хлеб, молоко, одежду, косметику и другие обиходные вещи.
Вот такие были у них серьезные отношения. И огромное уважение и не слабое доверие. Вот такой был их военный союз.