Жила-была Белочка – молоденькая, почти бельчонок.
Ну до чего же хороша была эта маленькая зверушка! Шёрстка на спинке ярко рыженькая, будто освещённая солнцем, а спереди фартучек - белый, как снег. На ушках кисточки, глазки бусинки, носик пуговка. Коготочки на лапках словно выкрашены чёрным лаком. А хвостик пушистенький и загнут, посмотришь сбоку - вопросительный знак. Как будто спрашивает красавица у окружающих: «Как я вам нравлюсь?»
И вот повстречалась малышка с Зайчиком. Время было весеннее, зеленела свежая листва, лежащими на земле облачками белели вишни, яблони, груши в садах, а в лесах благоухающая черёмуха. С полей веяло нагретыми солнцем цветущими травами. В синей вышине заливались трелями жаворонки. В сочной зелени ольхи и рябины звенел, щёлкал и распевал о наступившей весне соловей. Даже лягушки не умолкали в своих болотцах: «Радуйтесь! Веселитесь! Впереди лето, тепло! Будущее прекрасно!»
Зайчишка тоже был хорош собой. Правда, не так красив как Белочка, но молод, крепок, верхние резцы - белые-белые, глазки - большие и косенькие, ушки - длинные-предлинные, и всё время начеку, как антенны. А хвостик наоборот – коротенький. Так и крутился он у него беспокойно, так и вертелся.
Стали встречаться Зайчишка и Белочка. И выяснилось, что Зайчик вовсе не простой серый косой.
- Я певец, композитор и поэт, - поведал он Белочке. – Руководитель заячьего лесного ансамбля. На ударных бацаю.
И тут же – ах, какое великолепное, удивительное предложение сделал он Белочке, какое восхитительное нарисовал ей будущее – пообещал взять в свой ансамбль солисткой.
- Ты создана для сцены, - оглядывая её сверху вниз, заявил он малышке. – Будешь лесной звездой.
Пьянящие запахи приносил ветер с полей. В кронах деревьев раздавались щебетанье, гомон, немолчное весеннее пение. Как поманили, как позвали Белочку эти запахи, трели, этот солнечный свет, это светлое будущее. Сердечко её затрепетало от мечтаний - какой чудесный, волнующий мир музыки, искусства открывался перед ней. Прочь, прочь из тёмного дупла в стволе густой и мрачной ели!
- «Мы семья, мы дружный рой, мы - как пчёлы. Наша избушка - это улей, - мурлыча песенку собственного сочинения, показал Белочке домик, в котором жил ансамбль, Косой. - Мы сделаем наше будущее сладким, как мёд!»
Весёлым и дружным показался Белочке заячий рой. Ей сразу же предложили выступить с ансамблем, и она ещё до выхода на сцену чуть не упала от счастья в обморок. Правда, сценой служил всего лишь бугорок на полянке перед избушкой. И не было зрителей. Но ей не составило никакого труда вообразить, что сцена огромна, а полянка от края до края заполнена обитателями леса. И все они внимают ей - красавице-солистке.
- «Мы, новые зайцы, - попробовала она напевать с ансамблем композицию Косого. - Наша жизнь будет мёдом. Слаще сахара! Мы не такие, как все. Нам надоела морковка. Мы не будем жевать капусту. Проснитесь зайцы, порвите свои узы, оковы, вас призывает мёд! Мы не такие как все, мы рождены для сладкой жизни. Слаще чем с морковкой!»
- Конечно, ты ничего ещё не умеешь, - втолковывал ей после репетиции Косой. – Но голосок сойдёт – чистенький. Необструганный, конечно, но можешь не волноваться, твоим голоском займусь я лично. Обстругаю. А вот двигаешься ты по сцене, скачешь и прыгаешь, как королева.
Всю ночь Белочке снился концерт. Во все глаза смотрели на неё восхищённые зрители. После каждой песни раздавался шквал аплодисментов, восторженные возгласы, и она выходила на поклоны, исполняла на «бис». А потом звучали следующие песни и снова рукоплескания, букеты и поклоны, поклоны, поклоны.
Наутро Белочка проснулась счастливой. Зайцы ещё спали. Она решила позавтракать обещанным в песне мёдом, обшарила все углы, но никакой еды в избушке не было. «Соберу мёд на лугу, и не только для себя – для всех. Музыканты проснутся, а лакомство уже на столе!» - решила она.
Но как достать сладкий, пахучий нектар из цветков? Белочка пробовала выковыривать его коготками, выкусывать зубками. Всё утро она кланялась, и уже наяву, и не зрителям со сцены, а цветам на лужайке - одуванчикам, клеверу, ромашкам, мышиному горошку - но даже капельки мёда добыть не смогла.
Однако, беспокоилась она зря. К её возвращению музыканты были уже сыты – они обгрызли кору на деревцах около избушки. «Так вот почему вокруг полянки сплошной сухостой!» - мелькнуло в голове у солистки.
Весь день прошёл в репетициях, беседах о музыке, о поэзии. Зайцы пообедали и поужинали всё той же корой, но Белочке эта пища была непривычной и ей пришлось голодать.
Следующей ночью ей снился уже не концерт, и даже не мёд. Ей грезились шишки, орешки, жёлуди. Пробудилась она за полночь от бурчания в пустом желудке и случайно услышала разговор двух зайцев - они отправлялись в соседнюю деревню воровать из погреба морковку. Белочка так разволновалась из-за услышанного, что до утра не смогла сомкнуть глаз. Ей очень не хотелось с самого начала знакомства с заячьим роем прослыть ябедой, но промучившись полночи сомнениями, утром она решила рассказать обо всём Косому.
- Нам, людям искусства, нельзя красть! - возмущалась Белочка. – Это нечестно!
- Нам-то как раз и можно, - неожиданно услышала она в ответ. - Мы не такие как все. Кстати, - посмеиваясь, обнял солистку за плечи Косой, - мне доложили, что ты по ночам шаришь в избушке по углам, ищешь мёд. Так вот - не воспринимай всё слишком буквально. Мёд - это поэтический образ сладкого будущего. К нему наш рой поведёт вначале всех зайцев, а потом и остальных обитателей леса. Правда, мёд мы пока ни разу не пробовали. Он есть в деревне, в одном доме, в кладовой. Но нам его не достать – окошко высоко. Очень надеемся на тебя. Следующей ночью пойдёшь со мной в деревню, залезешь в кладовую и вытащишь оттуда банку с мёдом. И приблизишь нашу мечту.
Белочка опешила, она не знала, что и сказать. Как она могла ответить «нет» тому, кто ввёл её в возвышенный мир музыки, искусства?
На завтрак вместе со всеми она жевала кору, и у неё весь день с непривычки сводило живот. И она уже не могла также ловко скакать по сцене. И хвостик у неё уже не торчал задорным вопросительным знаком. Да и пела она совсем не радостно. Косой даже пригрозил солистке, что, если так будет продолжаться и дальше, он откажется лепить из неё звезду.
- «Мы новые зайцы, - разучивали меж тем ансамбль и Белочка очередную вещицу Косого. – Над лесом грохочут самолёты, пролетают спутники, ракеты. Грибники гуляют с навигаторами и по смартфону кричат «ау!» А наши предки по старинке прячутся под кустиками, хрупают кислую заячью капустку и горькие одуванчики. Мы другое поколение! Мы прогнём лес под себя! Мы выстроим новую матрицу - с мёдом и сахаром! Мёд, сахар священны для нас!»
Дальше ансамбль громко выкрикивал три раза припев:
- «Кислое и горькое оставляем предкам! Оставляем дуракам! Кислое и горькое оставляем предкам! Оставляем дуракам!»
Но Белочке стыдно было петь такие слова. «Разве мои родители дураки? – под завыванье роя думала она. - Если так заботливо приносили нам, бельчатам, вкусные шишки, орешки, жёлуди? Если в укромных местах делали кладовые и прятали в них запасы на зиму? Какие же они глупые, если так нежно ласкали и целовали меня?»
- Почему ты не подпевала? – подошёл к ней раздражённый Косой.
- Мои родители умные, - попыталась объяснить ему Белочка.
Но Косой начал сердито убеждать солистку, что его сочинение вовсе не о её родственниках, что это собирательный образ всех вообще отставших от жизни предках зверей.
И тут – вот те раз! – на полянку выскочил лисёнок. Он играл в лесу и прибежал взглянуть – кто это так громко поёт?
Храбрецы зайцы, во главе с Косым, кинулись врассыпную – только их и видели. Белочка вначале замешкалась, а потом что есть духу помчалась к спасительному лесу и быстро-быстро влезла на ёлку. И даже сорвала шишку и запустила в Лисёнка, чтобы прогнать его.
Отдышалась она, видит, кладовая беличья под отслоившейся корой сделана, а в ней припасы – шишки, жёлуди, орешки. Перекусила солистка, да и поскакала по веткам к родному дуплу: к маме, папе, сестричкам, братцам.
С радостью встретила семья свою любимую Белочку, снова стала она жить-поживать в дупле, на деревьях. Поблёкшая было шёрстка снова стала яркой, глазки заблестели, хвостик загнулся задорным вопросом: «Как я вам нравлюсь?» Вот только мечты о сцене теперь уже не покидали её.
- Неужели для того, чтобы стать певицей, обязательно надо украсть мёд? – спросила она как-то у мамочки.
- Вовсе нет, - удивилась мамочка.
- Неужели, - спросила она у папочки, - зайцы приняли меня в свой ансамбль только для того, чтобы я забралась в кладовую?
- О какой кладовой ты говоришь? – тоже удивился папочка. – Но, если ты хочешь петь со сцены, надо учиться.
Кончилась эта история как нельзя лучше: родители взяли Белочку за лапки и отвели в музыкальную школу, к одному из лучших лесных учителей – певчему дрозду.