Люди часто проходят около разного рода дверей. Вот и Николай Никифорович из таких. Даже не сосчитать, сколько раз за день он пробегал мимо. И однажды ему взбрело в голову остановиться и заглянуть в замочную скважину. Ужасно захотелось узнать, что находиться по ту сторону. И он это сделал. Его глаз прилип к сквозному отверстию и отчетливо увидел мелькнувший в полутьме силуэт женской фигуры.
- Вот это да, - прошептал вслух Николай Никифорович.
Фигура еще раз мелькнула, и у мужчины выступил пот на лбу. Его щеки покраснели, а губы перекосила улыбка. Он точно понял, что силуэт не одет, вернее совершенно нагой. Этот факт порадовал Николая Никифоровича. Без зазрения совести мужчина наблюдал за голым женским телом. А оно в свою очередь, словно осознавая, что ним любуются, стало медленно позировать. Фигура не спешила одеваться. Но все таки спустя некоторое время она исчезла из поля зрения Николая Никифоровича, а когда вновь появилась, то была укутана в шелковую ткань в виде домашнего халата. Интерес мужчины к объекту наблюдения моментально исчез, и он преспокойно удалился к себе в комнату.
Николай Никифорович был шестидесятилетним пенсионером, проживающим в коммунальной квартире. Когда то у него была жена и дети. Супруга скончалась, а отпрыски выросли и позабыли своего пожилого отца. Единственным развлечением Николая Никифоровича было его хобби. Не так давно он занялся фотографией. Мужчина решил снимать жизненные ситуации из укромного укрытия, где его никто не видит, а он в свою очередь преспокойно делает свое дело. Его забавляло щелкнуть фотоаппаратом, а самому остаться незамеченным, дабы не нарушать естественный ход жизни и запечатлеть пойманный момент навеки. Поэтому в последнее время Николай Никифорович превратился в очень любопытную особу. Он все подмечал, до всего происходящего вокруг имел интерес. Чем в свою очередь раздражал соседей и просто случайных людей.
Дверь, в которую Николай Никифорович решил заглянуть находилась в самом конце коридора и была последней комнатой из всех имеющихся в квартире. В недавнем прошлом там жила старушка божий одуванчик. Жила себе, жила, тихо, мирно, никого не трогая, никому не мешая, да и померла, все так же тихо. Комната после похорон долгое время пустовала и вот, наконец, в нее вселились. Николаю Никифоровичу было интересно кто же занял эту жилплощадь. Он поджидал долго новых постояльцев, но никак не мог встретиться с ними. Уходили они рано, а возвращались поздно. Николай Никифорович только слышал брязганье ключей, стук двери и легкое шуршание одежды. Он все же твердо решил познакомиться с соседями. Но именно этим вечером, почему-то рано уснул. На следующий день жильцы не появились. Николай Никифорович дожидался их целую неделю, а когда перестал прислушиваться, услыхал знакомый скрип дверных навесов. Он выглянул в коридор, но там уже никого не было. Мужчина не успел рассмотреть того, кто проскользнул в это злополучное жилище.
С одной стороны его соседями была молодая семья из двух человек, с другой стороны жил Степаныч. Старик дружелюбный, но ужасно скупой и занудный. Напротив проживал учитель с сыном и невесткой. Всех их по утрам он видел на кухне, сталкивался с ними в коридоре, пересекался в очереди в туалет. И только из этой загадочной комнаты он не видел никого. Вот уже прошло целых две недели, а новые жильцы так и оставались неопознанными. Именно по этой причине Николай Никифорович решился на отчаянный шаг и заглянул в замочную скважину. Хотя лица ему не удалось рассмотреть, зато теперь он знал, что живет с ними рядом женщина. Но почему же она прячется, почему не желает знакомства? Это было чрезвычайно любопытное обстоятельство, и мужчина решил продолжить свое наблюдение за странной соседкой.
Слежка продолжалась три дня. Лишь только услыхав шум, а после захлопывание двери соседской комнаты, Николай Никифорович пробирался украдкой к замочной скважине и тайком наблюдал. По ту сторону, каждый вечер повторялось одно и тоже действие. Женская фигура разгуливала перед его взором нагишом. После она накидывала халатик, и мужчина удалялся восвояси. Николаю Никифоровичу стало чудиться, что он видит вечернюю богиню. Его манили изгибы женского тела. Ему оно казалось прекрасным, утонченным, совершенным, без единого изъяна, словно его изваял великий скульптор, мастер своего дела. Который в свою очередь не допустил никаких ошибок при создании этого чудного шедевра. В его голове возникла мысль, что такой идеал нужно запечатлеть. Ее фигуру должны видеть люди, ней должны восторгаться потомки и восхищаться современники. Он сделает прекрасный снимок, и прославиться как великий фотограф. Мечты Николая Никифоровича залетели куда-то далеко, туда, где живут боги, туда, куда попадают после смерти великие мира сего. Он отчетливо увидел там свободное место, и оно было предназначено для него.
Этот день для Николая Никифоровича не задался уже с самого утра. Еще не успев проснуться, он услышал, как захлопали все двери и что-то загремело на кухне. После раздались женские крики, а за ними и мужской рев. Николай Никифорович наспех натянув одежду, кинулся в коридор. Там бегала невестка учителя со скалкой в руках. На пороге кухни застыл ее муж с кастрюлей, а еще дальше стоял сам учитель с ножом и вилкой. Из чего Николай Никифорович сделал вывод, что учитель, скорее всего, завтракал. Но он ошибался. Мужчина держал в руках эти предметы не по этому поводу.
- Так-так, - хрипло завыл учитель, - дожили, вот полюбуйтесь эта тварь съела мои штаны. Теперь моя очередь отомстить ей за это непотребное дело.
С этими словами он ринулся в бой. Учитель помчался вслед за своей невесткой по коридору.
- Что же вы стоите, - завопила женщина, - ловите ее, давите, душите эту гадину.
- Да кого позвольте узнать? – переспросил Николай Никифорович, не понимая из-за чего произошла эта суматоха.
- Хм, - хмыкнул сын учителя здоровенный детина тридцати лет отроду, - крысу ловите она вчера сбежала.
- Какая крыса? – сдвинул плечами Николай Никифорович.
- Обыкновенная, белая с хвостом, - возмутился сын учителя, - жена в прошлом месяце приволокла домашнее животное. Я предупреждал, добром эта затея не кончиться, так нет же уперлась. Вот жила она у нас до вчерашнего вечера. А после сбежала. Долго искали, так и не нашли. Зато сегодня утром отец увидел свои брюки в мелкую дырочку. И не только это. Тварь погрызла любимые туфли жены, несколько кофточек в шкафу, одну блузку, книжку, лежащую на комоде, мой пиджак и мелкие вещи в виде носков и всякого остального барахла.
- Ого! – протянул Николай Никифорович, - и что же вы ее нашли?
- Да, - кивнул головой сын учителя, - обнаружили на кухне, сидела в тарелке и доедала завтрак отца, который приготовила моя жена и неосмотрительно оставила без присмотра. Отец не долго думая схватился за вилку с ножом и поклялся сначала ее заколоть, а после изрезать на куски. Крыса оказалась умным существом. Услышав угрозы в свой адрес, немедленно кинулась спасать свою шкуру. Вот теперь ловим ее по всей коммунальной квартире, неровен час вырвется на свободу. А ну как выбежит на улицу и поминай ее как звали.
- Где она, в коридоре не видно, - поинтересовался Николай Никифорович.
- Видели в туалете, после в ванной, потом нам не удалось ее накрыть кастрюлей в коридоре, после она пробежала в нашу комнату и там пропала. Сейчас ищем.
- Все ясно, - сказал Николай Никифорович и вернулся к себе. Он рассудил, что это не его проблема и решать ее он не будет. Пусть сами ловят вредителя.
«Какая глупость, - подумал он про себя, - завести крысу. Это же такое вредное существо. Детей у них нет, вот, что нужно заводить»
Он подошел к шифоньеру, на котором висело зеркало. Окинув беглым взглядом свое отражение Николай Никифорович обнаружил дырку на рукаве рубашки.
- Ах, батюшки, - произнес он, - когда успел испортить вещь?
Постояв еще несколько минут, обнаружил еще один изъян в виде дырки, только уже на штанах. Он кинулся к шкафу, пересмотрел вещи и понял, что некоторые из них испорчены зубами вредной твари, тобиш крысы.
- Гадость! – закричал Николай Никифорович, - какая гадость!
Это было не самым страшным происшествием сегодняшнего дня. Ужасно было то, что когда Николай Никифорович открыл тумбочку, в которой хранились фотоснимки, он обнаружил там ополоумевшее животное, жевавшее и доедавшее его шедевры. Николай Никифорович не смог вынести такой наглости со стороны этого вредителя. Он заорал благим матом и, схватив то, что попалось первым под руку, а попался утюг, запустил его в сторону крысы. Та издала истошный писк и притихла. Словом на сей раз у нее не вышло сбежать, и она погибла под натиском прилетевшего предмета и придавившего ее своей массой. Услышав вопли мужчины, в дверь стали ломиться. Николай Никифорович рванул их за ручку и увидел на пороге соседей.
- Ну, знаете ли, - закричал Николай Никифорович, - это черти что, она испортила мои многолетние старания, вот полюбуйтесь, - кричал он.
Первой пришла в себя невестка учителя.
- А-а, - ахнула она. – Простите нас уж и не знаем, как загладить вину.
- Никак, - ответил Николай Никифорович наливаясь кровью, - ничего поправить уже нельзя. Все испорчено.
- Не беспокойтесь! – раздался голос Степаныча где-то в районе кухни, - нащелкаете еще таких шедевров целую гору. Подумаешь великий фотограф. Кому нужны эти снимки.
На это высказывание у Николая Никифоровича даже не нашлось, что ответить. Он просто тыкнул пальцем на лежащий труп в его тумбочке и крикнул.
- Убрать!
- Хорошо, хорошо, - спокойно произнесла невестка учителя.
Мертвую крысу унесли. Лишь только все удалились Николай Никифорович заперев дверь, стал давиться и обливаться крупными слезами. Утрата была огромна, а горе настолько велико, что Николаю Никифоровичу на мгновение показалось, что его жизнь закончилась.
- Что же это такое, - горестно причитал он, как услышал стук входной двери, а после скрип соседской. И тут он опомнился. Вот его шанс сделать шедевр. Фотография женского тела через замочную скважину, вот что ему нужно. Он был уверен, никто до него не делал такие снимки, ведь кроме него никто до этого не мог додуматься. Ведь он гений.
Николай Никифорович схватив фотоаппарат, тихонько пробрался по коридору. Он как обычно это делал, наклонился к замочной скважине, но только теперь к ней не его глаз приник, а объектив камеры. Щелкнул затвор, сработала фотовспышка. И дверь загадочной комнаты со свистом открылась тем самым ударив Николая Никифоровича прямо в лоб, отчего тот не устоял на ногах и завалился на спину, треснувшись затылком об пол.
- Ну, знаете! – услышал он женские вопли, а после из ее уст полилась брань и ругань в его сторону. – Я терпела ваше подсматривание за мной, но теперь это переходит всякие границы приличия. Разве вам было дозволено меня фотографировать. Наблюдений вам стало мало, вы решили скомпрометировать меня перед всеми непотребными снимками. Старый извращенец. Отвечайте немедленно, зачем вам это понадобилось.
От падения и удара в голове Николая Никифоровича произошло легкое помутнение, глаза заволокла пелена. Он не видел отчетливо женщину, зато хорошо слышал ее крики, на которые сбежались все соседи.
Раздался громкий смех Степаныча.
- Николай Никифорович, батенька, что с вами стало, что это старый хрыч удумал?
- Хи-хи! – хихикнул учитель и весело грянул: - вот это конфуз, не ожидал от вас. Хотя должен заметить Николай Никифорович мужчина холостой, ничего зазорного не вижу в том, что его прельстили прелести новой соседки.
- Хам, - рявкнула та ему в ответ.
- Дурак ты, - произнес Николай Никифорович, - это все из-за вашей крысы.
- Как! – вскрикнула невестка учителя, покрывшись при этом красными пятнами от гнева, - говорила, что он полоумный, никто не верил. Теперь все грехи на меня и моего покойного животного повесьте.
- Сама ты ненормальная, - бешено ответил Николай Никифорович.
- Что происходит, не понимаю, - поинтересовался сын учителя.
К этому моменту Николай Никифорович немного отлежался, в голове все встало на место, взгляд просветлел и теперь он смог подняться с пола. Пытаясь перекричать всех присутствующих, мужчина что есть силы гаркнул.
- Молчать!!!
Воцарилась тишина.
- Дайте объяснить, - начал он.
Все слушали.
- Ваша крыса будь она неладная испортила значительную часть моих снимков, замечу лучших. Как будто знала и выбирала, какие нужно грызть, а от каких требуется отказаться. Это уже не важно. Я решил сделать чудный снимок женской фигуры, через замочную скважину. Вот и все.
- Позвольте, вы мою фигуру назвали чудесной, - произнесла новая соседка, - если это так, то я, конечно, польщена и за такой комплимент все вам прощаю, даже тот факт что вы несколько дней за мной подсматривали.
Только теперь Николай Никифорович обратил внимание на объект собственно из-за которого и случился скандал. Перед ним стояла женщина, лет сорока с лишним. Невысокого роста, полная, с пшеничного цвета волосами, зачесанными назад, маленькие глазки, широкий нос немного с горбинкой, пухлые губы. В целом внешний вид женщины ничем выдающимся не блистал, она была слегка привлекательна, но не более. Увидев ее в толпе навряд Николай Никифорович обратил бы на такую свое внимание.
- Позвольте, - начал он, - скажите, а вы одна здесь проживаете?
- Одна, а почему вас это интересует?
- Нет, нет, отвечайте честно, разве с вами не живет молодая девушка с изящной фигурой.
- Я живу в этой комнате одна, - возмутилась женщина.
- Не может быть, - почесал затылок Николай Никифорович, - неужели я ошибся, но там, в полумраке, через замочную скважину я видел точно не вас.
- Нахал! - вскрикнула женщина и влепила Николаю Никифоровичу пощечину. – Вы что же считаете меня настолько уродливой. Думаете, я не могу понравиться мужчинам.
Соседи весело хохотали, глядя на озадаченного Николая Никифоровича.
- Вот это да, как ваше воображение разыгралось, - сказал учитель, - это же надо было увидеть то чего на самом деле нет. Но позвольте вы сказали, что наблюдали несколько дней. Неужели не рассмотрели?
- Нет, - помотал головой Николай Никифорович, - хотя фигура позировала мне в обнаженном виде…….
- Что, - перебила его невестка учителя, - вы знали, что на вас смотрят и не предприняли ничего? – возмутилась она, обращаясь уже к женщине.
- Да, ну и что в этом плохого, - ответила та слегка покраснев, - знала, мною так давно не увлекался ни один мужчина, мне так давно никто не говорил комплименты, меня целую вечность никто не боготворил. Я имела полное право на маленькое женское счастье.
В этот момент все притихли. Николаю Никифоровичу отчего-то стало жаль соседку. В глубине души она даже ему нравилась.
- Ладно, - нахмурившись, произнес Степаныч, - расходитесь.
Николай Никифорович вернулся в свою комнату, уселся на кровать и задумался. Думал не долго. Через несколько минут он достал оставшиеся недоеденные крысой снимки, фотоаппарат и сгреб все это в помойное ведро. После одел белую рубашку, новые брюки, причесался и вышел из комнаты.
Через пол года Николай Никифорович покинул коммуналку и переехал в однокомнатную квартиру, вместе со своей женой, с женщиной с пшеничного цвета волосами зачесанными назад. Он больше не вспоминал свое хобби, это было в прошлом. Теперь у него было новое увлечение.