Наиважнейшим из всех искусств является кино - было провозглашено в начале двадцатого века вождем мирового пролетариата Лениным. Кино и в начале следующего - двадцать первого - века по прежнему оставалось главным видом искусства. А заодно и главным средством агитации среди народных масс. Правда, сейчас оно больше стало называться телевизором.
Хотя жили они в одном и том же московском регионе, но телевизор отца на одних и тех каналах почему-то показывал совсем разные вещи, чем у его сына, живущего в центре Москвы. И поэтому отец был несколько иначе настроен при просмотре своего телевизора. Он до двадцати лет, когда, говорят, человек формируется полностью, вырос в Советском Союзе, а новое тысячелетие встретил прямо в возрасте Христа. Поэтому был человеком консервативным, не понимающим и плохо воспринимающим новые веяния. Поэтому мрачно он оценивал ветер перемен и радужные телепередачи, творчество из ящика «четвертой власти», как любят называть себя журналисты и иже с ними телевизионные люди. Поэтому иные оценки, чем его сын, выставлял отец телевизионным номерам, когда становился простым телезрителем. И аплодисменты не слышались со стороны его дивана, на котором он лежал. Как это нередко бывает - милый на работе человек дома превращался в недовольного брюзгу.
Как человек прошлого тысячелетия, отец пытался найти что-нибудь соответственное своему возрасту. И начинал обычно с самого скучного и спокойного канала «Культура». Он прислушивался к образованным, творческим людям. Ничего против них он не имел. Ему только хотелось без всякой иронии спросить у них, как поступать, если возникает такая ситуация – идти более коротким путем через неофициальный пролом в заборе или культурно продолжать ходить по тротуару с запланированными архитектором прямыми углами на поворотах? Как поступают они - культурные люди, на таких распутьях? И что они советуют делать другим в таких случаях?
А уже далее, переключаясь на следующие каналы, он никак не мог избавиться от навязчивого своего раздражения. Если бы не было жалко домашней утвари, он бы не поленился найти камень, чтобы затем бросить его в свой телевизор.
«Дарить людям только хорошее настроение - никаких других задач у нас нет!» - вот благое намерение веселых людей, их рабочее кредо прямым словом, выраженное одним из деятелей телевизионного искусства, каким-то леонидом якубовичем.
Далее пытался телезритель посмотреть фильм «Царь» какого-то павла лунгина - режиссера, живущего далеко во Франции и вздумавшего вдруг снять фильм о великом русском самодержце Иване Грозном; и вообще слишком много снимающем фильмов о России, питаясь во французском ресторане. Фильм так бездарно, ужасно и преступно снятый, что никто из россиян не захотел быть великим русским царем, увеличившим свое государство в два раза. Ивану Грозному, получалось по такому фильму, делать было нечего на троне, кроме как зверствовать, - хуже, чем какой-то битцевский маньяк.
А спокойного, прохаживающегося из угла в угол размышляющего маньяка за решеткой в свою очередь так талантливо умудрился случайно щелкнуть какой-то папарацци, что многие недоумки взяли его за свой человеческий образец, съехали окончательно со своей единственной напряженной мозговой извилины и вырезали еще несколько невинных людей.
Главную роль - самого Ивана Грозного! - исполнял лидер группы с говорящим названием «Звуки Му» каким-то петром мамоновым. Вроде бы утверждающим, что он грешный человек, и в то же время лезущим то в святые монахи, то в великие цари всея Руси. Отвратный христианин, похожий на никогда не соблюдающую никакой диеты и не следящую за своей наружностью, располневшую всегда расслабленную тетку, которой уже стало лет за пятьдесят, однажды увидев на подиуме дефилирующих, с детства идущих как по лезвию по отношению к своей жизни и профессии топ-моделей, вдруг возжелала так же красиво пройтись по сцене и, утверждая что она раскаялась, начать каких-нибудь кутюрье действительно просить, чтобы ее пустили на подиум, чтобы и она также красиво прошлась перед зрителями. Просить, чтобы вернули ее ушедший поезд, который мимо нее может никогда и не проезжал. Даже не подумав спросить пассажиров поезда, если бы вдруг действительно такое чудо свершилось, стала бы требовать, чтобы кондукторы объявили, что тут у них рассеянная тетка задним числом опоздала, давайте вернемся, добрые миряне, дадим обратный ход всему поезду, пожертвуйте уж всем своим миром, пускай встречающие вас еще подождут несколько суток на вокзале.
Плохой цветной телевизор показывал в мрачных тонах самый веселый цвет российского телевидения. Каких-то петросянов со своими «бабками» - бригадой юмористов в своем «творчестве» выше пояса не поднявшихся до старости лет. И на такую же творческую высоту поднявшихся масляковых, расплодившихся чумовыми спорами во многих веселых представлениях по разным каналам. «Академики телевидения», как они величали себя, даже в семьдесят лет оставались совсем юными - как на внешний вид, так и из-за гибкой физиологии своих жизненных принципов и гражданской позиции. Продолжали оставаться вечно несозревшими и молодыми, какими, примерно, навечно остались погибшие солдаты в горячих точках, только уже с громадной разницей в настоящем возрасте и опыте настоящей жизни по сравнению с этими «академиками». Простой ведущий клоун не стеснялся в выражениях, комментируя творческие достижения своих заслуженных коллег - клоунов-телеакадемиков, и он представлял себе людей одинакового заслуженного звания, а потому выстроенные в одном достойном ряду – академик КОРОЛЕВ, академик САХАРОВ, академик МАСЛЯКОВ, академик Е. ПЕТРОСЯН…
«По плодам их узнаете их». А посеянные телеакадемиками уже по всем каналам чумовые ребята, прорастают все более успешно, все более пробиваются и продуктивно «служат» народу, умножая свое увеселительное творчество. И вот уже потерявший вместе с совестью окончательно свою национальную гордость маленький человек галустян становится женщиной. И рядом ему подыгрывает достойным образом якобы русский светлаков, который думает, что только играет роль пидрилы, уже пожизненно таковым являясь. Показывающей дулю заслуженным челябинским рабочим, которые бы побрезговали с ними даже пройтись по одной улице, а не то что в одной демонстрации. Но не могущие уже ничего сделать в своих дореволюционных цепях, кроме как быть опозоренными по милости уважаемых первых .аналов, ничуть не стесняясь показывающие с широкого экрана задницу всем россиянам, показывая беспомощность всей нации, слабость его военной мощи, издеваясь над уральскими заводами, где ковалось оружие, победившее фашизм. Должно быть, обидно рабочим Урала, где находились оборонные заводы и который является и символической и настоящей кузницей, в которой ковалось оружие Победы. Труженики тяжелой промышленности почему-то даже за всю свою жизнь не могут заработать столько за укрепление своей страны, сколько таланты из одного места получают лишь за один месяц за полное моральное разложение всего населения, подрубающие все устои российских народов и, поэтому, великого государства.
Урал по-прежнему оставался для старорежимного человека символом российского хребта, ее оборонной твердыней.
И такое вот пренебрежение боевыми товарищами других национальностей вылилось для вечно все терпящее русскому солдату на его собственном телевизоре гордой задницей – символом отношения к российскому самосознанию и к его боевой способности. «Вот каким местом побеждает враг самые лучшие в мире танки. И до этой уже задницы дошли лицевые каналы российского телевидения» - перебирая кнопки пульта управления, думал отслуживший отец. Дошло до него через много лет, что напрасно мечтал он героически выстоять против всего НАТО на границе с таким оружием, создателей которого ему сейчас показывают. Открыли ему глаза, с каким оружием он, оказывается, служил, рискуя когда-то одним из первых с боевыми товарищами погибнуть, начнись реальный военный конфликт в Европе. Не зря, оказывается, считали они себя там, на границе, «пушечным мясом».
Да, демократия действительно зашла очень далеко. Она стала такой неотвратимой, сильной и свободной, что только двух порожденных свободными нравами педрушек на экране оказалось достаточно, чтобы опустить уральские горы «ниже плинтуса», чтобы разваливать оборонный хребет государства эффективней любой диверсии и прямой военной силы. Куда уж там всяким отсталым тираниям и диктаторам, управляющих самыми мощными и беспрекословными военными машинами! Бесноватый Гитлер со своей вышколенной армией за все годы самой жестокой мировой войны не смог даже издали полюбоваться седым Уралом.
Хотя, как человек, немного имеющий представление о всяком оружии, клоун знал, что оголенными частями тела все-таки к любому танку не стоит вставать никому. Даже никакому маленькому «аре», в лице которого издеваются над таджиками, узбеками и молдаванами, которые служили с отцом на самом географическом острие противоборства «холодной» войны и знающий что молдаване и азиаты достаточно хорошо умеют что-то строить, и окопы копают с большей охотой и лучше подчиняются своим командирам. И поэтому были готовы лучше защищать родину, а не выявлять свою национальную гордость, которая то и дело выливалась в солдатские побоища на плацу между чересчур горячими представителями разных горных племен.
И поэтому их, из-за превосходства «арийской» расы пытающиеся отказываться от солдатских обязанностей, не желающих защищать никакую родину, даже свою Армению, не ставили сержантами, потому что было известно, что они будут не заботиться о своих подчиненных, как должно быть, а будут ничего не делать. Да еще других своих молодых земляков отваживать, чтобы и те отказывались от своих воинских повседневных обязанностей.
Показывают азиатов и молдаван негордые, но в то же время слишком обидчивые армяне, не думая, что азиатам и молдаванам тоже может быть обидно, что их показывают такими, какими они себя не представляют. Уж кому, так это менее всего армянам следует пародировать любых строителей или других людей, делающих что-то своими руками. Так как понятие «армянский строитель», неразрывно всегда было связано еще с советских времен словами «шабашник», что обозначает человека «который выполняет строительные, ремонтные и другие работы, заключая частные сделки по высоким ценам». И это обобщается еще одним понятием - «халтура». Себя бы уж лучше пародировали – показывали бы, как они строят, или автомобили ремонтируют.
Наверное, любой народ, как и человек, неизменен в любом месте и в любое время, неисправим даже в самых святых местах. И было время, когда гордый армянский народ с таким же нахальством пытался проявить свое превосходство перед другими. Тогда даже бесчувственный каменный столб в Иерусалимском храме не выдержал и лопнул от возмущения, показав им то самое место, которое они так стараются продемонстрировать по российским каналам. Не очень при это ударив пальцем по его защите при развале Советского Союза, и не придумав ничего, вроде бы освободившись, наконец, от советского ига, как развязать войну на своей независимой родине и усугубить до сих пор не разрешенную проблему Нагорного Карабаха. Или рвануть всем жить в преемницу развалившейся империи, в Россию, почему-то не испытывая особого патриотизма оставаться у себя на родине. Они никогда ничего не защищали - и Россию не будут защищать.
По тому лишь, что лопнул, не выдержав такой наглости, священный камень, отец, как разведчик во всем, не стал докапываться до сути таинства благодатного огня. Наверное, на самом деле что-то есть чудесное в этом пламени, коль уж даже камни лопаются от несправедливости. А то таких фокусов с огнем профессиональный фокусник, неплохо разбирающийся в химии, мог бы продемонстрировать вариантов пять. Без всякого облачения, в чем только мать родила и с одним пучком соломы в руках, заходил бы к Гробу Господню, откуда добывается огонь, и выходил бы оттуда всегда с горящим факелом.
«У армянской церкви всегда имелись большие проблемы с приходом» – вспоминал бывший интернационалист всех отдельных представителей каждой национальности, с которыми он имел дело по жизни.
А то, что азиатские республики плохо говорят по-русски, то это не говорит о том, что все армяне или русские очень хорошо разговаривают на каком-нибудь другом языке. Хотя бы даже на нужном сейчас всем английском.
И молдаван он особо плохих не встречал, хотя хорошо запомнил свое первое знакомство с жителем Кишинева: когда стали выяснять, кто-откуда родом, молдаванин спросил про Поволжье: «Это там, где по улицам медведи бродят?». Будущий отец Ивана Яковлевича, прекраснодушный юноша из Дикого Поля, еще не дегустировавший ничего слаще морковки, а в культурной сфере не слышавший более благородной музыки, чем звуки пионерского горна и игра балалайке, даже не подозревал, что этот вопрос, оказывается, был задан тоном высокомерным, и в ответ, видимо, стоило бы обидеться. Тем более, что он, как сознательный член кружка юннатов, кормил этих медведей прямо с рук из окошка своего дома.
Молдавия, - возникла мысль в его голове, - как-то умудрилась остаться независимой на мировой географической карте, при всей ее кажущейся территориальной и экономической ничтожности. Слишком уж гордая – если про нее судить только по анекдотам о молдавских строителях и ученых.
И он немного поинтересовался этой, похожей на дамский сапожок, страной. Открыл свежую прессу и узнал, что даже Спинозу читают некоторые молдаване. В связи с этим у клоуна появилось желание посетить Министерство просвещения Молдовы, чтобы выразить благодарность за большие достижения в народном образовании.
Также он узнал из газет, что там идет борьба за национальное самосознание, и ради повышения своего сознания молдаване решают вопрос о выносе памятника русскому поэту Пушкину из центрального городского парка в Кишиневе.
Если будет такой положительный результат, если Пушкина уберут с молдавской земли, тогда он бы посоветовал молдаванам начать приближение к философии Спинозы опять-таки с изучения русской классики. Только с еще более ранней - с произведений дедушки Крылова. И в частности - с крыловской басни «Обезьяна и очки».
Так бывший интернационалист превращался в ярого националиста.
Далее нажимал отец кнопку пульта управления своего странного немиролюбивого телевизора.
Шел концерт. Концертов теперь стало - завались! Рядовой российский налогоплательщик смотрел на ведущую всяких представлений какой-то красавицы заворотнюк, которая переметнулась из одного телеканала на другой и лишилась при этом только пары сотен миллионов рублей, как штрафа за нарушение трудового договора. И удивлялся, анализировал чужие карманы своим вычислительным умом клоун, воспитанный на устаревшей формуле «деньги-труд-деньги», но не имеющий никакого понятия о настоящих законах рыночной экономики. Как же это умудрилась такая молодая красивая мадам чудесно сохраниться, если только уплата за неустойку настолько огромная? Какая же должна быть у нее зарплата!? – завидовал отец, подслушав случайно эти сведения по радио. И еще оставаясь при этом такой ослепительной красавицей? Даже святая мать Тереза, с ее глубокими морщинами, со своей потерянной красотой, не могла бы даже мечтать получать такую зарплату. «Насколько же должна выглядеть изношенной мадам заворотнюк, судя по ее такой зарплате?» – недоумевал он, жадным глазом нацелившись на чужой успех. Тут ему приходила здравая мысль, что, возможно, так щедро одаривают частные спонсоры общероссийских телевизионных каналов - а кто платит, тот и заказывает музыку, как в ресторанах. И он извинялся, со своими смешными клоунскими налогами, и говорил себе, что он даже не подумал об этом, позавидовав такой большой зарплате милой женщины, в миллионы раз более красивой, чем мать Тереза, которой только Нобелевские премиальные однажды выписали за всю ее долгую трудовую жизнь святого человека.
Подобные советские вопросы - кто и сколько получает? - возникали у него даже не из зависти, а из вредности, из-за его принципиального нищебродства. В своей жизни паяц, несмотря на свои очень большие запросы, сравнительно легко обходился недополучая не только миллионы, но даже миллиарды рублей.
И он далее нажимал кнопку следующего канала.
Какой-то леонид млечин в своих телевизионных циклах «Кино и немцы», раскрывая фашизм, так глубоко освещал в своих передачах отрицательных исторических персоналий, что было стыдно за советских солдат, в борьбе с такими идиотами погибших миллионами, теряя несколько человек на одного врага. Как и стыдно за весь немецкий народ, который в один момент почему-то оказался рабом одного невменяемого человека. Было неудобно даже перед главным злодеем двадцатого века бесноватым Гитлером, главный современный интерес к которому заключается в вопросе «Где его кости?». «Погрызть, что ли, исторические следопыты собираются эти кости - то ли от голода, то ли показать, как они ненавидят исчадие зла - фюрера и фашизм?» – задавался вопросом мрачный клоун.
На следующем канале шло уже ток-шоу. Какой-то главный защитник российских детей павел астахов перед раскрывшими рот от восхищения двумя девушками хвастается, как он обдурил глупых американских полицейских, избегая заслуженного штрафа за то что неправильно припарковал свой автомобиль. Выгодная хитрость, стоящая в одном ряду с предприимчивостью русских туристов, которые находясь на турецком курорте с условиями «все включено», умудряются варить варенье в гостиничном номере, воруя фрукты с открытого «шведского» стола, или весь свой отпуск набирают на пляже бесплатное спиртное по половине пластмассового стаканчика, чтобы затем, накопив несколько литров, вывезти разбавленную сивуху домой - кроме необузданных пьяных выходок, еще такими мелко-противными поступками подрывая уважение к своей стране. Не знают, наверное, смутившиеся американцы, что для дураков закон не писан, и не рассчитывают на таких по-российски юридически подкованных граждан, не уважающих ничьих законов, даже не пытающихся склониться перед законом, и, поэтому, становящихся выше всяких законов. Поэтому американцы пользуются своей единственной конституцией с 1787 года, рассчитывая на порядочность своих граждан: внесли лишь считанное количество поправок за все двести с лишним лет. Нет у них, видимо, таких умников, таких хакеров законодательства, кто бы специально старался идти не по правилам, подделать законы под себя, всегда притягивающих любой закон под себя, а не склонившись, хотя бы чуть уважая, перед чьим-то законом. Редко у них рождаются такие грамотеи, а то тоже все время переписывали бы свою американскую Конституцию, как это делается в России. А вот многие локально умные, но идиоты глобального масштаба, российские граждане-нищеброды старается пойти не по законной дорожке, а вопреки всем законам, - и это позорное явление гордо называется смекалкой, находчивостью или пытливостью русского ума. Поэтому и приходился в России за каждые сто лет по пять раз создавать новую Конституцию, «утверждать» новый главный закон и изменять курс государственной махины. Не говоря уж про бесчисленные бунты и революции, реформы и перестройки. С такого вот копеечного жульничества подрывается доверие порядочных иностранцев и растут ноги у всех больших переломных моментов. Поэтому занимаются бесполезным занятием российские законодатели, изобретая таким же примерно русским умом каждый раз новые Конституции, которые также забыли, видимо, русскую пословицу, что для дураков невозможно написать никакого закона.
И отец далее нажимал кнопку следующего канала.
Смотрел фильмы – криминал, война и приключения. Недолго наблюдал, как ищут чашу Грааля по книге какого-то дэна брауна. Чего бы он делать не стал, так это садиться на коня, чтобы отправиться искать эту утерянную чашу. И даже если бы объявили вдруг, что вот она! – нашлась! – чаша, и находится в соседнем музее через дорогу, он бы, наверное, поленился подняться со своего дивана и пойти глянуть на эту чашу - какой бы ни была чудесной формы и из какого драгоценного материала ни сляпали бы эту туфту.
Наконец-то! Нормальный фильм попался – «Адмирал». Хороший фильм, про адмирала Колчака, пусть даже и про непримиримого врага Чапаева, которые сражались против друг друга на фронтах Гражданской войны. Хорошо раскрутили фильм и денег собрали, похвастались рекламой перед показом. Отца даже тронуло, когда он представил белогвардейца Колчака, стоящего зимней ночью босиком на льду в одной рубашке перед своим расстрелом - а вдруг тот, после своего расстрела, оставался еще живой, но уже брошенный в крещенскую прорубь? И этим чем-то похожий своей смертью на Чапаева, также расстрелянного и утонувшего в уральской реке.
И отец уже примирил непримиримых двух врагов - Колчака и Чапаева. Но мучивший его вопрос, живой ли еще был в проруби Колчак, вдруг легко разрешился через некоторое время, когда две его коллеги, два клоуна, два веселых молодца, два веселых гуся на первом российском канале, какие-то ургант и цекало (последний отцу запомнился только исполнением глупейшей песни «Зараза», которая отказала ему два раза), с помощью такой же веселой компании, как они сами, артистов-лицедеев, легко достают утонувшего было белого героя Колчака из этой проруби, весело смеясь, протаскивают и бросают его прямо в дерьмо – бросают в грязь расстрелянного за свою Россию адмирала, вроде бы только что искупавшегося в крещенской купели. Мол, люди, смотрите, как это весело! – вроде, как взять любого человека, только что вышедшего из теплой бани, и обвалять его в дорожной пыли.
И зритель в своем недоброжелательном телевизоре усмотрел в этом талантливо поставленном веселье настоящее, третье «кидалово» врагов, говорящих нагло – «что хотим, то и делаем с вашими героями и с вами также. Захотим - из вашего же врага героя сделаем, захотим – бросим, уже ставшего вашим героем, Колчака в дерьмо. И «бабок» еще немало, опустив вашу гордость, с этого срубим!»
И осталось в народной памяти последнее, то и дело повторяемое по экрану, впечатление от своего было возродившегося героя – обсмеянный русский адмирал Колчак, плавающий в дерьме, уже опять никому ненужный, после того как умудрились на нем сделать деньги кинопрокатчики, а не русский герой - расстрелянный Колчак, испустивший свой дух на дне крещенской проруби, до конца выполнивший свой воинский долг, участвовавший в нескольких войнах и отдавший жизнь за свое Отечество. Да и так сделавший немало в других областях для России – по холодным северам помотался с научными экспедициями. Чего ни один из смеющихся над ним никогда даже и не подумает сделать – разве только, предварительно подсчитав, будет ли им это выгодно, по уже изученным Колчаком, по богатым местам прогастролировать, чтобы еще больше прибыли поиметь. С того же бедного оплеванного ими же Колчака еще больше стрясти. Как и с не менее бедного народа, существующего в суровых северных богатейших краях, которые открывал, которые защищал и за которые погиб адмирал Колчак.
«В советское время над своими героями не очень позволяли издеваться, – выборочно закрывая глаза на многие вещи из прошлого времени, с имперской ностальгией вспоминал отец. – Может, поэтому и была тогда великая держава?»
И притоны, и публичные дома, и казино, и бестолковые бездумные игры, все самое нужно и необходимое людям, старались уместить в эти компактные плоские пластмассовые устройства заботливые, государственно, коль уж величают себя какой-то веткой власти, мыслящие люди.
Еще пьянство проповедовалось по телевизору, как национальное свойство российского народа, как героизм русского народа. Куда уж без пьянства, без такой великой народной доблести, любому фильму о России и россиянах!
Враги, верные заветам Ильича, не теряли драгоценное эфирное время – искусно пользуясь искусством «телеакадемиков», «суперзвезд» и прочей «творческой элиты», - они неустанно творили нового человека. Вместо строителя коммунизма со светлым будущим новый человеческий образец и новые идеалы старательно внедрялись в россиян, которые по своему интеллекту и духовному строению и образу жизни все меньше и меньше уже отличаются от нового главного героя нашего времени – телепузика.
И главным их оправданием, фундаментом всего такого их «творчества», не оставляющим ничего святого ни в истории российского государства, ни в душе его народа, является только их выражение «нам нравится это делать».
А потом возникают откровения их знакомых, какими народные кумиры, окруженные тысячами обожателей, оказывается, были всю жизнь одинокими! Все вокруг них были злые и их никто не понимал! Хотя от такой хвори как звездное одиночество легко можно избавить, поместив капризное экранное светило в разрушенную избушку рядового пенсионера заброшенной деревни – чтобы «ушедший непонятым» понял свое человеческое счастье.
Судя по телевидению, с российскими жителями все проворачивалось прямо по букве так называемого «Хьюстонского проекта» - якобы, выступления директора ЦРУ по поводу того, как ненавязчиво и наиболее успешно развалить и стереть с лица земли великую непокорную Россию. Неважно, фальсификация ли эта инструкция по уничтожению неполноценных рас или это настоящий документ - этот чуть измененный «Майн кампф» Адольфа Гитлера - но все делалось с россиянами точь-в-точь по данному проекту.
Такие вот вражеские происки шли через телевизионные каналы, а не сеяние доброго и вечного для раскрывших свои рты зрителей, тратящих все свое время возле радужно сверкающих всеми цветами мыльных пузырей пластмассовых и деревянных ящиков, которые очень верно называются зомбоящиками!
Все делалось во благо людей. И поэтому, зачем мучить людей тяжелыми неинтересными темами? Нехорошо, если веселые телевикторины заменят скучными рассказами профессоров, а героические боевики испортят глубоким аналитическим рассмотрением криминала. И если уж кому-нибудь, слишком умному, из народного меньшинства, понадобилось что-то более серьезное, то в три часа ночи будьте добры оторваться от теплого бока сопящего рядом живого существа и подняться из своей теплой нагретой кровати, отойти в холодное по вине заснувших на своем ночном дежурстве кочегаров или по причине экономических угольных причин, в помещение своей спальни. Да и в столь глухое спящее время «умных» передач не найти. У врагов хорошо и круглосуточно работает круговая оборона. Все временные дырки и лазейки надежно заблокировали они своим врагам, пытающимися ночными холодными потемками разведывательным своим пытливым умом, пробраться в свою очередь, к ним - к своим врагам.
Отец был занят самыми мрачными мыслями о телевизионном искусстве и «академиках» такого сомнительного искусства. Коммерция оправдывает все, и рейтинг важнее всего. «…И нет такого преступления в мире, которое бы не совершил капиталист за сто процентов прибыли» - вспоминал советский человек знакомое ему с детства учение марксизма-ленинизма.
И, поэтому, по его мещанскому телевизору, показывали, видимо из благих национальных намерений, ради борьбы с преступностью, вечные убийства, насилие, и неправдоподобные, длиною во всю настоящую жизнь телезрителя, «мыльные оперы». Или очень искрометных молодых людей с невероятным чувством юмора – полной мешанины всего, что было хорошего сделано, если рассматривать по отдельности. Получался «прикольный» юмор, похожий на смесь соли и сахара, на какой-то химически нездоровый продукт. Тот суррогат, беспорядочно составленный из всего, то, что показывали по телевизору, то же самое производят и на заводах настоящим производством, и то же самое производит неправильно работающий организм в виде раковых опухолей и всяких других болезней души и тела. И эти суррогаты - и «борьба с преступностью», и дрянной юмор, и неправильное промышленное производство, и отсутствие чувства гармонии в человеке, - вся проистекало от единого незнания здоровой природной химии. Или правильного использования кем-то химии неправильной.
И, отчаявшись найти чуть подходящую для себя программу через свой слишком все мрачно показывающий телевизор, он взял компакт-диск, который ему дали цирковые артисты, и пошел ко второму сыну, играющим за своим компьютером, в котором отец был «ни в зуб ногой». В виртуальном мире одетый в фантастические доспехи другой сын в звании маршала, с допотопным диковинным мечом и другим великолепным волшебным оружием носился в доисторических невиданных лесах с такими же, как он, «маршалами» и воевал с доисторическими врагами в виде драконов, динозавров и гораздо более диковинной, видимо мутированной от современной радиации и химии, многочисленной тварью.
На компакт-диске оказалась лекция профессора Жданова о вреде алкоголя. Басистый ученый касался всех российских проблем, связанных с этим распустившимся в России давним пороком. Было видно, что человеку за державу обидно.
Как всегда, Россия погналась за заморскими дешевыми ценностями, которые, однако, почему-то никак не могут быть обеспечены золотым запасом духовного, морального, культурного и физического здоровья всего населения страны. Какие-то хитрые люди - как миссионеры, продающие стеклянные бусы среди островных дикарей - с помощью многих подмен, спекуляций и махинаций провели такую и мудрую инфляционную политику этого драгоценного фонда, что весь российский драгоценный фонд, накопленный за всю ее очень нелегкую историю, сразу же вышел из моды и кроме стыда, издевательств и проклятий уже ничего не стоит. Кроме сырых полезных ископаемых, добываемых из ее земных недр или иного сырья, созданного на ее поверхности, ничто больше не котируется у России – ни ее язык, ни культура, ни историческая роль и слава.
Отец посмотрел длинную лекцию и лег, наконец, спать, с горьким осадком и тягостностью в душе пожилого сорокалетнего ископаемого из антропологического музея - чувствуя себя гражданином в запасе. Понимая, что ему уже нечем гордиться и не на что опираться в своей прошлой истории. Потому что за короткое время уже всем стало ясно, что это американцы в одиночку выиграли Вторую Мировую войну, открыв второй фронт тогда, когда война уже гремела шестой год, когда оставалось уже меньше года до конца этой войны и когда уже погиб его дед, освободив свою страну и начиная переправляться в Европу. Также скоро всем будет понятно, что они же - американцы, первыми запустили первого человека в космос. Ну, было у русских какое-то недоразумение пятьдесят лет назад - какой-то Гагарин, якобы, летал, но это не исторический факт. И России гордиться будет нечем, нечего вспомнить и нечем поднимать народное самосознание.
Впрочем, утрата народной памяти - видимо, из-за ненадобности содержащихся в ней устаревших вещей – это не беда. Это естественный процесс, когда наступает новое время: когда появляются новые люди и новые интересы, возникают новые прогрессивные взгляды, новые вопросы и проблемы. И порождаются новые, современные, сомнения, даже у современных новых президентов, как например: «А был ли концлагерь Холокост?».
Ложился он с чувством старости, о котором телевизионные деятели, выпустившие целую плеяду заполонивших все экраны, «чумовых» ребят и не подозревали. Превратившие все свое драгоценное военное время в сплошной смех, просмеявшие всю свою жизнь, забывшие народную поговорку «делу время – потехе час».
Было видно, что отец являлся никак не сумевшим перестроиться человеком. Был представителем потерянного поколения, как очень любят выражаться многие его современники примерно такого же возраста. В нем еще оставался советский человек, который до сих пор скрывался в его составе и иногда нарывался на яростный бой. Этот «совок» был похож, также, на недобитых белогвардейцев, передающих уже правнукам свое наследное сожаление о дворянском прошлом и ненависть к большевикам. Или на преданных японских самураев, которых и через пятьдесят лет то и дело вылавливают из своих дремучих джунглей. Или на анекдотических партизан, до сих пор промышляющих подрывом поездов в родных лесных чащобах.
Антиалкогольная пропаганда не оставила его и во сне. Приснилась отцу картина, как будто по причине бесхозяйственности председателя в каком-то селе оказался склад с зерном без всякого присмотра. И народ рванул растаскивать это зерно. А профессор Жданов кричит в одиночку: «Что же вы делаете, мужики! Что будем весной сажать? Подождите до сева! Будьте людьми!» Вроде, призывает к совести, уговаривает, как весна придет, сеятельством заняться на полях, уже десятки лет не паханых и заросших сорняком. На что пробегающие мимо с мешки на спине – кто сразу на продажу за бутылку, кто, терпеливее, на то, чтобы сварить самогон - похмельные мужики (некоторые даже в галстуках попадались), говорят: «Это ты подожди, коль у тебя фамилия такая. А мы ждать никак не можем – у нас пожар, у нас «трубы» горят».