Доколе мне терпеть свою судьбу? - сказал орангутанг,
допив остатки забродившего кокоса,
- доколе мне терпеть врожденный свой изъян –
уродство вывернуто-сплюснутого носа?..
И эти руки длинные, подобные лианам,
на коих проболтался я всю жизнь…
Противно мне в обличье обезьяны,
так гадко – хоть поди и удавись.
Покатый этот лоб, где линия волос
проходит прямо возле дуг надбровных…
Хочу узнать ответ я на вопрос
зачем Творец создал меня такого?
Неужто, создавая обезьяну,
Он мысль хотя б какую-то вложил
В творение свое?
Я человеком стану,
Я обману Творца.
Я для себя решил.
Так думал обезьян, как вдруг неподалеку
Услышал гомон человечьих голосов…
Проснулось чувство - то, что раньше было блёклым
И замычал он, явно съехав с тормозов:
Стать человеком, вот моя мечта.
Стать человеком, раз и навсегда!
Меж тем запахло дымом от кострища
и затрещал сушняк;
завернутое в листья
тащили тело соплеменника туземцы
и бросили в огонь...
Сначала съели сердце.
Потом сожрали мозг, печенку, причиндалы…
Была ль их трапеза ступенью ритуала
иль ужином простым? Но наш орангутанг
блевал кокосом, как пожарный шланг
при виде этой дружеской обедни.
Он пнул кокос и громко заревел:
так вот кем стать, безумный я хотел!
Хотел иметь я ум свободы полный,
хотел самостоянье обрести,
хотел до человека "дорасти"
и стать скотом, что б жрать себе подобных!?