Во времена давние, когда на сказочных горах Репейских отдыхали облака, слетела с тех
гор лебедь белая, снесла яйцо. Разделилось то яйцо на две части, стала одна часть светом белым Явью, другая – чёрной тьмой, Навью.
Правили ими два всемогущих бога: Белобог и Чернобог. Чтили их древние люди, дары щедрые приносили, других богов у них не было.
Некоторым, праведникам, удалось тех богов увидеть. Сказывали, что, Белобог волосом рус, борода его из золотых колосьев ржаных, приходил он белым светом, летом тёплым, щедрым урожаем. Святовидом звался. Жил в роще берёзовой, изба из брёвен сосновых, соломой крытая.
А Чернобог людям представлялся смуглым и черноволосым, одетым в шкуры звериные. Ханом тьмы назывался, жил в юрте из звериных шкур, туда запрещалось свету белому показываться. Был он властелином ночи и пекельного царства, где сумрачно и дымно, подчинялся ему огненный змей. Мог хан наслать на землю саранчу и болезнь чёрную, мор на людей и скотину.
Страшный бог, издавна известно: хорошая слава лежит, а дурная бежит. Знал чёрный хан от своих слуг верных – коршуна, да шакала, что есть в краях лесных земли богатые. Много в них скота и хлеба, лились там летом дожди жемчужные, зимой вместо снега серебро с неба сыпалось, люди, так по серебру и ходили.
Владели всем этим богатством светлоголовые русичи с голубыми глазами, почитали они бога Святовида, рожку сеяли, охотой промышляли, не ведали зависти и войн. Цену серебра не знали, а хан и его войско знали, пошли серебро добывать.
Собрал чёрный хан войско, двинулось оно тёмной тучей на земли русичей. Под копытами коней горела земля, полз следом огненный змей. Грабили народ воины хана, брали в полон, превращали в рабов женщин и детей малых.
Тучи пепла и дыма закрывали солнце, убегали звери от наступившей тьмы, птицы летели, о беде кричали. Близко войско Чёрного хана, гудела, дрожала земля под копытами коней. Чёрный дым пожарища закрыл солнце и белый свет, надвинулся на земли русичей.
Выпрягли русичи коней из сохи, достали кольчуги, шеломы, мечи острые, что от дедов на чёрный день хранились. Теперь они не ратаи – воины. Собирались из краёв лесных, из полей ржаных сошники, плотники и монахи землю отчую, дома свои, жёнок и детей малых защитить от хана чёрного.
Встретились на поле широком воины тьмы и света белого, долго рубились. Полегли на одном поле русичи и ханские воины. Скакали по трупам и раненым обезумевшие кони. Пропиталась кровью земля, текли реки кровавые, выросла на земле кровавой плакун-трава.
Не вернулись в края дедовы русичи. Плач и горе от деревни к деревне.
Вышла поутру Параня, слёзами умылась. Косу расплела, стоит над речкой-невеличкой. Никогда не быть ей замужем, не родить деток голубоглазых, нет больше Михайлушки, жениха её наречённого. Вдовица, хоть замужем не была, только сосватана.
Так стоит у речного берега с ранней весны до поздней осени уже не девица, а трава-дербенник именем ПЛАКУН, она «всем травам мати высотой с коноплю, цветом багрова, словно кровь».
Во время утренних рос капают с нее чистые слёзы, оплакивают павших воинов. Много их пало в старину и наше время. Оплакивают травы и люди павших защитников.
Старые люди знают заклинание, передавалось оно от бабки к внучке, опять звучит:
«ПЛАКУН! ПЛАКУН! ПЛАКАЛ ТЫ ДОЛГО И МНОГО, А ВЫПЛАКАЛ МАЛО. НЕ КАТИСЬ ТВОИ СЛЁЗЫ ПО ЧИСТОМУ ПОЛЮ, НЕ РАЗНОСИСЬ ТВОЙ ВОЙ ПО ЧИСТОМУ МОРЮ. БУДЬ ТЫ СТРАШЕН ЗЛЫМ БЕСАМ, ПОЛУБЕСАМ, СТАРЫМ ВЕДЬМАМ. И НЕ ДАДУТ ТЕБЕ ПОКОРИЩА, УТОПИ ИХ В СЛЕЗАХ. А УБЕГУТ ОТ ТВОЕГО ПОЗОРИЩА, ЗАМКНИ В ЯМЫ ПРЕИСПОДНИЕ. БУДЬ ЖЕ СЛОВО МОЁ ПРИ ТЕБЕ КРЕПКО И ТВЁРДО. ВЕК ВЕКОМ!»