СПЯЩИЙ ПАСТУШОК
Алексей Гаврилович вернулся в Сафонково, продолжая налаживать свое маленькое хозяйство. Умело применяя агрономические рекомендации, добился регулярных и достаточно обильных урожаев. Появились скотный двор, небольшой конезавод, молочная ферма.
Заботился Венецианов не только о собственном благополучии. Он построил больницу в Сафонкове, содержал доктора, и сам, бродя с мольбертом по окрестным полям, неутомимо собирал лекарственные травы. Устроил школу для крестьянских детей, создал «мирской склад», где при необходимости крестьянин мог получить зерно, а осенью возвратить его без процентов. Впоследствии Алексей Гаврилович добился, что самый бедный его мужик имел две лошади и по четыре-шесть голов рогатого скота.
Порой ему казалась, что взятая на себя обязанность непосильна, и тогда он писал родным: «Обязанности помещика очень тяжелы, ежели их выполнять по законам гражданским и церковным».
Он организовал художественную школу для талантливых крепостных из Сафонково и окрестных имений. Практически все жанровые картины художников школы Венецианова родились здесь, среди округлых холмов и густых лесов, на берегу тихой речки Ворожбы.
Живописец Аполлон Мокрицкий вспоминал впоследствии: «Мы все пришли к нему голышами; у каждого были свои нужды; он помогал нам всячески и все мы теперь едим хлеб, и кто жив из нас, все, все живем его попечением о нас… И знаете что еще? Ни один дурным путем не пошел; он и воспитывал нас, и добру учил, кого и грамоте заставлял учиться. Его семейство было нашим семейством, там мы были как его родные дети… Многих он своим ходатайством на свободу вывел, обо всех хлопотал как о своих детях». Сафонково кормило и семью Венецианова и всех его воспитанников.
На берегу Ворожбы Алексей Гаврилович написал «Спящего пастушка» –– тихую, поэтическую картину. Трактовка пейзажа, связь человека с природой –– все было новым, блистательно разрешая задачу всей европейской живописи.
В 1827 году Алексей Гаврилович снова надолго уехал в Петербург. В столице у него была большая мастерская, и художественная школа переместилась туда. Венецианов отдавал ученикам главные свои силы, наставлял «ничего не изображать иначе, чем в натуре является, и повиноваться ей одной без примеси манера какого-либо художника». Он знал, что таким путем ученики приблизятся к правде и красоте вернее, чем годами копируя римские и греческие образцы. Но полностью не отрицал академической выучки. Некоторых питомцев посылал в академические классы, где их охотно принимали и не раз отмечали наградами.
В петербургской квартире Венецианова бывали Пушкин, Крылов, Жуковский, Кольцов, Гоголь… Она стала своеобразным литературно-художественным салоном. Чувствуя себя чужаком в среде живописцев, Венецианов в кругу литераторов всегда был своим. Это нашло отражение в знаменитой картине Чернецова «Парад на Марсовом поле», где Венецианов стоит поодаль от группы художников, но рядом с Пушкиным, Жуковским и Крыловым.