Противотанковый ров
Однажды, в очень грозный год,
В один из ключевых моментов
Собрался тыловой народ
Из баб, детей, интеллигентов.
Стучали тысячи ломов,
И тысячи лопат мелькали,
Они один глубокий ров
Противотанковый копали.
Здесь дамочки на каблуках
В грязи лопатой ковыряли
И в фильдеперсовых чулках
Носилки с тяжестью таскали.
Детишки грубым черенком
Сдирали до крови ладошки,
И старики своим горбом
Носили камни понемножку.
Непрост был этот скорбный труд.
Того глядишь, протянешь лыжи!
У Зои Генриховны тут
Открылась паховая грыжа,
Присел Пахомыч сам не свой -
Он с язвою не долечился,
У тёти Розы - геморрой.
У Люськи выкидыш случился.
И я глотал свой липкий пот...
Но наконец, работу сдали!
Что здесь противник не пройдёт -
Письмо солдатам написали -
Он просто сдохнет в наших рвах!
И словно чувствуя всё это,
Противник, где-то фронт прорвав,
Ров обошёл в двух километрах.
О. К.
Уже через неделю после начала войны, к концу июня 41-го года, стало ясно, что случилось страшное. Неизбежная война с фашистской Германией, к которой советские военные стратеги долго готовились и планировали провести малой кровью и на чужой территории, на деле обернулась хаосом, огромными потерями и всеобщим отступлением. Немцы стремительно продвигались вглубь советской территории. Чтобы как-то задержать, остановить этот железный поток, в верхах было принято решение в кратчайшие сроки возвести масштабные, гигантские по протяженности и объему оборонительные рубежи. Чья-то властная рука прочертила на карте длинные, ощетинившиеся в сторону врага линии, и для выполнения этого приказа сотни тысяч гражданских людей были мобилизованы на строительство оборонительных сооружений.
В начале июля 1941 года в Алексине были сформированы два крупных отряда, в основном из женщин и подростков 16 - 17 лет, для отправки в Смоленскую область на строительство Ржевско-Вяземской линии обороны.
Вспоминает участница тех событий Мария Дмитриевна Степанова:
3 июля мы уже отправились из Алексина. До этого нас собрали на стадионе химкомбината. Командиром всех работ был Мельников. Первым отрядом руководила Цветкова, вторым отрядом - Чесалкина. Набирали в отряд со всего района, в нашем звене, например, были две девушки из совхоза «Красное». Мне было 16 с половиной лет, в отряде были ребята и младше меня. В основном были ученики 8-9 классов, потому что из 10 класса уже брали в сандружинницы.
Эшелон с алексинцами прибыл на станцию Сафоново, затем отряды пешком двинулись к своему первому участку возле деревни Крутое.
Алексинцев поставили на строительство противотанкового рва вдоль западного берега Днепра. Противотанковый ров - это гигантская траншея глубиной 3 мётра и шириной у основания - 3 метра, и наверху, на поверхности земли, - б метров. Протяженность - сколько глаз видит. Орудие производства - лопата с грубым, занозистым черенком и все.
Вспоминает Мария Дмитриевна Степанова:
У нас была одна девочка из деревни Зайцево. Она, видимо, дома ничего не делала, у нее все руки после первого же дня сплошь волдырями покрылись, приходилось даже ее кормить. Ручки на лопатах были не обработаны как следует, все делалось наспех. Грунт был разный: и глина, и песок, и камни. Лопаты были некачественные, часто загибались, сворачивались в трубки так, что копать невозможно было. Был специальный рельс, и два парня на нем отбивали эти лопаты. Дневная норма - пройти 6 метров рва на 6 человек. В конце дня вылезти была проблема, все- таки 3 метра глубина да еще 1 метр насыпного грунта сверху.
Условия работы были не то чтобы спартанские, а просто никакие. Подъем в 6 утра, в 7 уже начинали копать. Девчонки и ребята целый день на страшной жаре намахавшись лопатами, поздним вечером приходили в сарай и валились спать прямо на пол, вповалку.
Вспоминает Мария Дмитриевна Степанова:
Питание, конечно, было очень плохое: овсянка сплошная и хлеб. Посуду нам не сказали с собой взять, поэтому накладывали так: у кого стакан - тому в стакан, у кого кружка - в кружку. Никакой столовой не было, варили еду в полевых кухнях.
Отработав свой первый участок, алексинцы переехали на второй - в Спас-Подможье, недалеко от Дорогобужа. Когда переезжали, попали под первую бомбежку. Немец разбомбил обоз, все вещи, которые брали с собой, пропали. Ребята остались в том, в чем были. В Спас-Подможье разместились на конном дворе, из которого перед этим колхозники вывели лошадей.
Вспоминает Мария Дмитриевна Степанова:
Я со своей подругой Валей Сайнес на этом конном дворе спала в стойле, где стояла лошадь по кличке Король. Лето было очень жаркое, копали на открытом поле, в одной и той же одежде. За это время не было ни бани, ничего. Конечно, мы все были очень грязные.
Фронт приближался. Все отчетливее стала слышна канонада, все чаще кружились немецкие самолеты. Начались обстрелы и бомбежки.
Вспоминает Мария Дмитриевна Степанова:
Когда мы копали, немцы сбрасывали на нас листовки. Наши командиры старались скорее собрать эти листовки, чтобы мы не читали. Но мы были молодые, неопытные - все равно читали их. Немцы писали в листовках, до сих пор помню: «Русские дамочки, не копайте ваши ямочки. Придут наши танки, засыпят ваши ямки». Вот такие паразиты! Мы вообще-то воспринимали это как шутку. В начале августа была сильная бомбежка. Особенно был страшен вой, с каким пикировали самолеты. Не дай никому Бог такого... Рядом с нами были тульские ребята, они бросились в рожь, а мы остались в траншее. Немецкий летчик увидел их и обстрелял из пулемета, и среди них были убитые. Среди алексинцев погибших никого не было.
Спустя полтора месяца девушек собрали и отправили, наконец, домой, в Алексин, а парней оставили для маскировки траншей еще на целый месяц.
Вспоминает Мария Дмитриевна Степанова:
Шли мы в Вязьму пешком. Шли гороховым полем. Летит немец, кричат: «Ложись!». Мы падаем и начинаем есть горох. Немец пролетит. «Девочки, вставайте!». Какой там вставать, мы еще гороху не наелись! В Вязьме загрузили нас в открытые платформы и быстрее отправили, без питания, без ничего. Наконец, приехали мы на Петровку, грязные, голодные, все обтрепанные, а нас там с оркестром встречают. Как мы рады были, что вернулись! А 18 августа уже бомбили химкомбинат, война за нами пришла.
Тогда, летом 1941 года, никто еще не произносил слова «трудовой фронт», они войдут позднее в обиход официальной пропаганды. В народе будут говорить просто «копал окопы», и за этой простотой будет скрыто огромное напряжение физических сил и огромное желание внести свою, пусть малую, по сравнению с солдатами на поле боя, лепту в разгром врага. Только за первые два года войны было создано более 50 тыс. километров укрепленных оборонительных рубежей. Объем всех земляных работ составил 223 млн. кубометров. Всего на трудовом фронте приняло участие более 10 млн. человек.
2008 г.