21
Утром, возле выхода из столовой нас остановил невысокий худощавый человек в маске:
- Группа Змея?
Я шагнул к нему навстречу:
- Да, Змей – это я!
- Я ваш инструктор – Блоха. Прошу переодеться побыстрее и прибыть в барак № 5. Это там.
Он показал направление, отдал честь и зашагал прочь. Я интуитивно почувствовал, как Дремов ухмыльнулся. Но, зная его, никак не отреагировал. Переодевшись, мы подошли к бараку, у дверей которого стоял часовой. Он беспрепятственно пропустил нас вовнутрь. А там все было оборудовано по высшему классу – различные гимнастические снаряды, гири, штанга, маты на полу. Филин удивленно присвистнул:
- Из нас что, гимнастов будут делать?
Ему ответил немногословный Мельник:
- Да, похоже на то, только чемпионов из нас не получится. Не то время.
- Поживем, увидим!
Из боковой двери появился инструктор:
- Давайте знакомиться.
Мы представились и приступили к занятиям. Для начала Блоха показал нам простейшие разминочные упражнения, но такие, о которых я раньше и не подозревал. Это была какая-то хитрая методика. Но мы довольно быстро ее освоили, не лаптем щи хлебаем, все-таки. потом инструктор показал нам, что не зря его наградили таким прозвищем. Немыслимой высоты прыжки с разворотами и ударами руками и ногами. Закончив свое показательное выступление, Блоха, ничуть не запыхавшись, сказал:
- Вот, как-то так.
Мы смотрели на него, разинув рты, хотя этого и не было видно из-под масок. А Блоха, пристально посмотрев на каждого из нас, произнес:
- До моего уровня вы, конечно. не дотянете. Времени не хватит. Но кое-чему я вас научу. Обижаться не будете. А обращаться прошу на «ты». Ясно?
Мы все еще находились под впечатлением от способностей этого человека, поэтому только молча кивнули. В общем, занятия начались. Бег, прыжки, поднятие тяжестей, кувырки через голову, рукопашный бой. И все это не беспорядочно, а по системе, известной только инструктору. После обеда – час отдыха, и все по-новой! Короче, к вечеру мы еле-еле доплелись до своего домика. Даже на ужин иди не хотели, но я приказал:
- Быстро в столовую! Хочется не хочется, а есть надо. Нам силы нужны. Иначе уже на второй или третий день Блоха сдаст нас в утиль. Потопали!
После ужина сразу рухнули на койки. А Мельник через силу сказал:
- Вот тебе и Блоха. Да он любого слона замучает. Вот попали, а? тут курортом никаким и не пахнет.
Ему никто не ответил, хотя все думали то же самое. И я даже не заметил, как отрубился.
А на утро был кошмар! Все мышцы и кости ныли, как-будто меня протянули между роликами прокатного стана. Особенно беспокоила раненая рука. Но мое беспокойство оказалось напрасным, после разминки все пришло в норму. А к вечеру мы снова валились с ног. Наши мучения продолжались целую неделю, а потом мы втянулись в процесс и начали показывать кое-какие результаты. Лучшим был Дремов, я старался от него не отставать, но раненая рука еще иногда беспокоила меня. Филин успокаивал:
- Не журись, Змей! Ты еще мне покажешь, на чем собака хвост носит!
А через десять дней после начала занятий неожиданно появился полковник Морозов. Он тихо вошел в на импровизированный спортзал и принялся молча наблюдать. Сначала я его не заметил, но потом что-то толкнуло меня, я оглянулся и увидел его. Хотел подойти, но полковник жестом приказал подождать. И после утренней тренировки он пошел вместе с нами:
- Что же, пока я доволен. Прогресс налицо! Сейчас, перед обедом, напишете письма родным, я передам.
Потом он достал из кармана бумажку:
- Вот примерный текст о вашем местонахождении. Это – обязательно! А про свои чувства вы можете писать, что угодно. Приступайте, у меня мало времени!
Согласно морозовской бумажке, служил я в штабе армии, интендантом. От фронта далеко, опасности никакой. В таком, вот, духе.
В общем, написали мы письма. Хотя, какие там письма, просто записки. Перед уходом Морозов сказал:
- Видимо, придется раньше вас отсюда выдергивать. На фронте дело обстоит очень и очень плохо. Примерно через месяц я заберу вас. Так что тренируйтесь усиленно, работы для группы на войне хватит. До свидания!
Морозов козырнул и вышел, а Филин сразу же высказался:
- Да, видимо, приперло полковника нашего. Ускоренное обучение назначил. Знавал я таких ускоренников-лейтенантов. Жалко их, гибли почти в первом бою.
На что Мельник ответил:
- Но мы же не желторотые птенцы. Опыт имеется, и умение кое-какое.
- Вот именно, что – кое-какое. Ты за линией фронта был?
- Никак нет, товарищ Филин!
- Вот то-то! Там все по-другому, все иначе. Там даже птицы не так поют.
Что-то непохоже это на Дремова, начал разводить какую-то мякину. Вот я и ответил за Мельника:
- Ага, особенно филины! Ну, птички такие. Здесь у нас они ухают, а там охают!
Дремов не ответил, лишь отвернулся лицом к стенке и засопел.
А, между тем, началась уже настоящая весна – наст, солнце, капель. Бегом по утрам мы уже занимались на свежем воздухе. Здесь, в сосновом бору, он был особенный, целебный. И в начале апреля снег согнало почти целиком, природа взяла свое, и весна вступила в свои права, как положено. Однажды нам принесли весточки от родных, а вот полковника не было, почему-то не приехал. Другие заботы, скорее всего.
Люся мне сообщала, что дела, в общем, нормально. И у нее, и у тети Дуси. Новостей никаких, только военкому прислали нового заместителя, тоже из раненых. В конце, конечно, про любовь и всякое такое. Но я остался доволен, мне было приятно, что есть человек, которому я не безразличен.
На следующий день занятия по силовой подготовке закончились, и Блоха вывел нас на улицу. Для обучения практическим навыкам – ориентированию на местности, бесшумное передвижение в любых условиях. Эти занятия включали также стрельбу из любых положений, метание ножей, качание «маятника» и многое другое, необходимое диверсанту-профессионалу. Для этой цели нам, кроме пистолетов, выдали автоматы ППС, машинки очень удобные и легкие.
Надо сказать, что и в этих условиях наш инструктор Блоха оказался на высоте. К примеру, земля была усыпана сухим хворостом, а над ним колючая проволока на колышках. Так вот, он полз по этому хворосту вообще бесшумно, это было потрясающе! И где только полковник Морозов нашел этого человека? И мы, конечно, очень старались ему подражать, но у нас получалось много хуже. Но это только сначала, а потом и мы передвигались достаточно тихо. А вот по стрельбе и метанию ножей мы мало в чем отставали от инструктора.
Эти занятия продолжались десять дней, и мы были уже немного похожи на настоящих диверсантов. Хотя, я бы мог поспорить, кто настоящий, а кто нет. я прошел это в одиночку, без всяких инструкторов. Но и эти тренировки мне нисколько не помешали. Так же, как и остальным, это мое мнение. В последний день практической подготовки появился Морозов. Он точно так же наблюдал за нами издалека. А когда закончили стрельбу, даже похлопал в ладоши. Безмолвная похвала полковника так воодушевила нас, что метание ножей прошло, вообще, на отлично.
Потом, уже в нашей комнате, полковник высказался по этому поводу:
- Я, конечно, ожидал чего-то подобного. Но то, что я увидел, выше всяких похвал!
За всех ответил, конечно, Дремов:
- Спасибо, дядя Ваня. Мы очень старались…
Но полковник прервал его тираду:
- Я здесь по такому поводу. Скоро ваши тренировки закончатся, осталась только парашютная подготовка. Как только ее пройдете, то все, на фронт.
Я хотел было спросить:
- А…
- А экзаменов никаких не будет. Самый главный экзамен – за линией фронта. И там будет самая лучшая комиссия.
Полковник покинул нас, а я задумался над его словами. Да, видимо, скоро придется снова пройти через все то, что я уже видел. Хотя, это будет не совсем то же самое. Тогда я был совершенно один и находился в полном неведении о том, что происходит. А сейчас со мной рядом мои боевые товарищи, на которых я могу положиться, как на самого себя. И какое бы ни было трудное задание, нам вместе все по плечу, я это знаю точно. И думаю. Что такого же мнения вся моя группа. Мои размышления прервал Филин:
- О чем задумался, бродяга?
- Да так, мысли какие-то полезли в башку.
- Надеюсь, ничего серьезного?
- В смысле?
- В том смысле. Что жить будешь? А то у тебя видок такой, не от мира сего!
- Знаешь что, Дремов. Вот вывести бы тебя в чистое поле, поставить носом к стенке и пустить пулю между глаз. Чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнил, как изгаляться над командиром!
Дремов расхохотался во все горло:
- Вот, совсем другое дело! Узнаю пограничного лейтенанта! А то сидит, как лунь, кое-что склевавший!
- Кое –что у тебя. А там то, что надо!
- Молодец, Витек! Вот этого я от тебя и ждал!
Зема с Мельником с улыбками смотрели на нашу перепалку. Их, явно, забавляли наши отношения.
На следующий день из нас начали делать парашютистов. С Земой проблем не было, он же десантник, имеющий на счету более двух десятков прыжков. В общем, пробыл он с нами один день на укладке парашютов, и его забрали не переподготовку радистов.
Три дня мы ломали головы, укладывая парашюты. Работа-то ответственная, чуть, что не так и ку-ку. В смысле, каюк полный. Блин комом! А потом нас повезли на аэродром, километрах в двадцати от нашего лагеря. Когда забрались в самолет, начался полный мандраж. Один Зема сидел, как ни в чем не бывало. Он пытался подбадривать нас, подсказывал, как лучше себя вести. Но, похоже, его никто не слушал. Я тоже ушел в себя, мне мерещились какие-то ужасы, пришлось даже глаза открыть. Но, слава Богу, длилось это недолго, минут десять. Неожиданно раздался резкий сигнал, Блоха подошел к двери и раскрыл ее. Потом махнул рукой и прокричал:
- Первый, пошел!!!
Первым был Мельник с широко раскрытыми от страха глазами. Короче, все были такими. Я даже не помнил, как выпрыгнул из самолета. В себя пришел только от резкого толчка вверх и открыл глаза. Оказывается, до этого времени я летел зажмурившись. Но, в конце концов, я успокоился и осмотрелся. Ниже и чуть правее два купола, Мельник и Дремов. Выше и левее – Зема и Блоха. Нормально, парашюты у всех не подвели. А потом я стал рассматривать местность, раскинувшуюся подо мной. С высоты все казалось очень красивым, но поверхность была поделена, почему-то, на какие-то квадратики.
Наконец, земля стала стремительно приближаться. Я согнул ноги в коленях, приземлился и упал на бок, как учили. Потом резко вскочил, чтобы не накрыло куполом, и стал подтягивать парашют на себя. Невдалеке копошились Филин с Мельником, а остальные тоже были уже у земли.
Минут через десять мы собрались в одну кучу. Обнимались и поздравляли друг друга с удачным прыжком, только Зема загадочно улыбнулся:
- То ли еще будет.
Я сначала не придал этому значения. Просто находился в какой-то эйфории от первого прыжка. Вскоре за нами подкатила наша полуторка, мы загрузились, и домой. На сегодня занятия окончены. Оно и понятно, на первый раз хватит.
И только в кузове мы стали делиться впечатлениями. Они у всех были примерно одинаковыми, с небольшой разницей. Вообще, день удался, и осталось непривычно много свободного времени до отбоя.