Часть 22

Виктор Найменов
22
  На следующий день нас повезли на прыжки. И вот уже перед самой выброской случилось то, о чем говорил Зема. Ноги вдруг сделались ватными, и в голове помутилось от необъяснимого страха. Хотелось забиться куда-нибудь под сиденье, и ничего не видеть и не слышать. Но, превозмогая себя. я кое-как добрался до двери и вывалился наружу. в себя пришел только на земле, когда страх куда-то улетучился. Я тихонько подошел к Земе, дернул за рукав и, ласково так, прошипел:
- Чего не предупредил, зараза.
  Тот не обиделся и с улыбкой ответил:
- Знаешь, Змей, это всегда бывает с каждым при втором прыжке. Просто я не хотел вас заранее пугать. Меня вот самого предупредили об этом, так потом выкидывали из самолета силой. Так-то! Не обижайтесь, мужики, я хотел, как лучше.
  Я хлопнул его по плечу:
- Ладно, проехали. А теперь что?
- А теперь нормально все должно быть, если только в башку лишнее не брать.
  В это время вокруг нас уже собрались остальные и все слышали. Я оглядел каждого:
- Всем ясно?
- Конечно, командир!
  В этот день нас сбрасывали еще два раза. Зема оказался прав, на душе было гораздо спокойнее.
  Еще несколько дней мы десантировались на лес, на воду и, вообще, куда придется. Все обошлось хорошо, правда, один раз Филин застрял на дереве, но без последствий. Так что, можно было и пошутить по этому поводу:
- Тебе повезло, Филин. Попал в знакомую среду обитания. Дупло успел подобрать себе для проживания? А то участковый милиционер заявится, а ты без прописки. Смотри, получишь пятнадцать суток и на войну не попадешь. Будешь заборы где-нибудь красить, или мусор подметать, что еще хуже.
- Спасибо за заботу, Змей. Ты очень добрый командир. Только вот, сдается мне, что тебе вообще не должны парашют выдавать. Ты же Горыныч, прыгнул и лети, куда хочешь. И мешок в когти с нашим снаряжением, чтобы парашют лишний не портить.
  Я поднял большой палец и улыбнулся:
- Молодец, Филя! Ответ принимается.
  Ближе к концу апреля приехал полковник:
- Здорово, бойцы! В общем так, разговаривал я с вашим инструктором. Подготовка у вас сейчас выше среднего уровня. Но я его знаю, занижает он ваши способности, привычка у Блохи такая. Поэтому я пришел к выводу, что вы готовы, наконец-то.
  Он подошел к каждому и пожал руки:
- Теперь вот что. Позывной у вас будет – «Волк». Никто не против? Зема?
- Нормальный позывной, Иван Иванович. Как раз по нам.
- Ну, вот и отлично! Даю на сборы полтора часа, и в дорогу. Оружие с собой, пристреляно, небось? Все, собирайтесь.
  А что нам собираться, только подпоясаться, как говорится. Раз, два и готово! Неожиданно в дверь постучали. Мы только-только успели нацепить повязки, как вошел Блоха, внимательно оглядев каждого из нас, он тихо произнес:
- Удачи вам, мужики.
  Махнул рукой и вышел. Да, было что-то необычное в этом немногословном человеке. Мы выскочили за дверь и долго провожали его взглядом. Но он так и не обернулся. Потом сходили в столовую и поужинали в последний раз. А на дорогу нам выдали несколько банок тушенки и только одну буханку хлеба, беспокоились, что проголодаются в пути отчаянные ребята.
  Наконец, подъехала полуторка. Мы забрались в кузов, опустили брезент и скинули надоевшие, как горькая редька, повязки. Они, конечно, сослужили свою службу, но немного и подвели. Ниже глаз у каждого – широкие незагорелые полосы. Так что, придется нам пару деньков где-то позагорать, чтобы скрыть разницу. Иначе нас не поймут. А если и поймут, то неправильно.
  Примерно через час неспешной езды совсем стемнело, и захотелось подремать. На днище кузова было немного соломы и мы, не сговариваясь, улеглись. Но этого удовольствия нам не доставили. Внезапно загрохотали автоматные очереди, и брезент превратился в решето. Машина резко остановилась. Что за черт, и тут война? Я быстро распорол брезент финкой и вывалился наружу. Рядом со мной уже тяжело дышал Дремов:
- Что за дела, Витек?
   Мы находились в лесу, и с обеих сторон дороги нас поливали огнем. Поэтому я ничего не ответил, лишь внимательно всмотрелся вперед. легковушка полковника тоже стояла, и от нее доносились отдельные пистолетные выстрелы. Выпустив короткую очередь по деревьям, я кинулся к ней, успев крикнуть Дремову:
- Прикрой!
  Полковник лежал возле заднего колеса и, морщась, отстреливался. Я выдохнул ему в ухо:
- Как вы?
- Нормально, только руку зацепило. Похоже, это ваши коллеги, Змей.
  Я кивнул и оглянулся на грузовик. С одного борта вел огонь Дремов. А с другого Зема с Мельником, и больше никого!
  Пришлось брать все в свои руки, и я громко крикнул:
- Зема, ко мне!
  А у полковника спросил:
- Сильно болит?
- Нет, терпимо.
- Я сейчас!
  Пока я перетягивал руку Морозова повыше раны, подполз Зема:
- Что, командир?
- Значит, так. Достань из машины автомат шофера и отдай полковнику. Потом попробуем их прихватить. На наше счастье, они думают, что напали на тыловых дилетантов. Пусть думают, нам легче. Сейчас мы с тобой разбегаемся по разные стороны дороги и обходим немцев. Надо только наших предупредить.
  Зема сделал все, как я велел и отдал автомат полковнику:
- Водитель убит.
  Втроем мы подползли к грузовику и быстро обо всем договорились. полковник забрался под кабину, перед этим обрадовав:
- В «эмке» - гранаты.
  Гранат оказалось четыре штуки, и мы с Земой разошлись. Очень быстро я зашел к немцам в тыл. Ага, четыре рыла. Нападения сзади не ожидают. Считают, что ведут бой с тыловыми крысами. Я закинул автомат за спину, достал ТТ и, бах-бах, двое уткнулись в землю. Остальные, все-таки, почуяли неладное и обернулись. Что же, на такое дело есть граната. Бросок, взрыв, и тишина с моей стороны дороги. В это время раздался грохот земиной гранаты. Молодец, сержант! Я ползком подобрался к «своим» немцам. Гранатой уничтожило обоих. А потом я отыскал еще, почему-то, три тела. Значит, одного Дремов завалил. Отлично! Один из диверсантов оказался живым, его немного зацепило в голову и, похоже, оглушило. Нормальный ход! Я связал его и поволок к полуторке. А на другой стороне дороги еще вовсю шел бой. Я затолкал пленного под машину:
- Вот, товарищ полковник, клиент жив. Присмотрите за ним.
  Пока я выползал наружу, выстрелы стали удаляться и, в конце концов, затихли совсем. Я осторожно поднялся и заглянул в кабину полуторки. Водитель и сопровождающий офицер были убиты, похоже, сразу же. Даже не успели применить оружие. Да, не повезло им. Погибнуть в собственном же глубоком тылу. Вот тебе и война, мать вашу!
 Вскоре из леса донесся крик Дремова:
- Эй, Змей! Не стреляй. Свои!
  И через пару минут показались четыре силуэта. Один из них прихрамывал на левую ногу. Ага, на голове каска, ясно – фашистский коллега. Пока они подходили. Я помог выбраться полковнику, сильно побледневшему. Похоже, крови потерял немало. Наконец, наши подошли. Я всмотрелся в них:
- Как?
- Ништяк, товарищ Змей! Все чисто, трое там остались, а один тут.
- Молодцы!
  И я выволок из-под машины пленного, который уже пришел в себя:
- А вот и второй экземпляр.
- А сколько же их было всего, командир?
- С моей стороны – пятеро, и у вас четверо. Итого девять харь. Кстати, одного ты завалил. Ну, и как вы думаете, всех прихватили? Филин?
- Да, похоже, всех. Больше никого не слышно было. А если какой и сбежал, то долго он здесь не продержится.
- Рацию нашли?
- Да, валяется тут недалеко, разбитая.
  И только сейчас Дремов обратил внимание на бледного полковника:
- Товарищ… Иван Иванович, что с вами?
- Пустяки.
- Похоже, вы не правы. Змей, надо срочно в Горький, в госпиталь. Да и в комендатуру, пусть тут пошарят, да и трупы заберут.
- Да, Зема, проверь машины.
  Пока сержант обследовал транспорт на предмет использования, мы присели на обочине. Пленные затравленно смотрели на нас и переминались с ноги на ногу. Дремов спросил у полковника:
- Иван Иванович, а с этими что? Может, в расход?
- Ты с ума сошел, Филин. Доставим, куда надо. Пусть разбираются, что они тут делали, за сотни километров от фронта. Пока вы воевали, я многое передумал. И сдается мне, цель у них – Горьковский автозавод. Какую-нибудь пакость хотели сотворить.
  В это время заработал мотор «эмки». Зема развернул машину и подогнал к нам:
- С полуторкой – швах! Два ската пробиты, да и радиатор, похоже.
  Дремов почесал в затылке:
- Да-а, все не поместимся.
  И вопросительно посмотрел на меня. Немного подумав, я предложил:
- Значит, так. Зема с Мельником в лимузин, полковника на заднее сиденье. А мы остаемся здесь, пока не пригоните машину из комендатуры. Этих постережем.
  Я кивнул на пленных:
- Да и приберемся здесь. а то с этой войной развели на дороге полный бардак! Выполнять!
  Наши уехали, а мы с Дремовым привязали пленных к бамперу полуторки, уложили своих убитых, двух водителей и офицера, на обочину, и присели отдохнуть. Внезапно он вскочил, схватил автомат и бросился в лес. Я моментально перекатился на живот и прикрыл его. Что за черт, что случилось-то? Вроде, все было тихо. Чего это вдруг Дремова понесло в чащу? Через пять минут раздался громкий свист и голос Дремова:
- Все в порядке, Витек! Нашел!!!
  Вот дает, что или кого он там отыскал, ночью в лесу? Дремов появился, как призрак, и поболтал перед моим носом немецкой фляжкой:
- Вот оно! Скучно сидеть-то просто так, без дела. А так и время быстрее пролетит.
  Он достал из кармана пачку трофейных галет, минуту смотрел на нее и неожиданно забросил в кювет. Пробормотал что-то нечленораздельное и бросился к полуторке. Немцы испуганно отшатнулись, но Дремов пролетел мимо, как стрела, не обращая на них внимания. Через минуту Володька уже тащил вещмешок с тушенкой и хлебом. Плюхнувшись рядом со мной, высказался:
- У нас и своя закуска есть, а ихние галеты пусть мыши какие-нибудь жрут.
  Мы по очереди приложились к фляжке и закусили. Дремов сплюнул:
- Ну, и гадость. Как они только его пьют?
  Я с усмешкой ответил:
- Какие сами, такое и пойло у них.
  В общем, приговорили мы эту фляжку, а вскоре заметили свет автомобильных фар. Но Дремов не очень-то и обрадовался:
- Понаедут, обшмонают все. Я мигом!
  Не успели наши подъехать, как Дремов приволок еще две фляжки и засунул их в вещмешок:
- Вот, теперь другое дело! Теперь пускай рыщут. А мы не при делах. Правильно, Витек?
- Да, Володь, мы сделали свое черное дело.
  Тем временем, уже начало светать. Из грузовика, а им оказался ЗИС-5, выпрыгнули солдаты комендатуры и Зема с Мельником. А к нам подошел офицер:
- Капитан Кузнецов, горьковская комендатура! Что нужно делать?
- А нужно, капитан, собрать все трупы диверсантов. И барахло ихнее, какое есть. А прочесывать лес, я думаю, нет никакого смысла. Если кто и остался, то он далеко уже. Но, по-моему, все они тут.
- Ясно, где искать-то?
  Я указал им места, и солдаты начали поиск. К величайшему нашему стыду, никто так и не догадался допросить диверсантов и узнать состав их группы. Хотя, не факт, что они сказали бы правду. Ну, и ладно, переживем. А мы всей группой забрались в кузов нашей израненной полуторки, приняли шнапсу, как говорится, на грудь:
- А теперь рассказывайте, как доехали?
  Ответил захмелевший Мельник:
- Добрались нормально. Хотели сразу в госпиталь, но полковник приказал рулить к комендатуре. Мол, нас с Земой и слушать никто не станет. Могут и самих под замок определить. Надо же, что придумали! Диверсанты в Горьковской области! Надо бы этих гавриков проверить. Ну, и так далее. В общем полковник там развоевался, сцепился с каким-то чином, но все вышло по-нашему. По дороге забросили полковника в госпиталь, а сами сюда.
- Ясно. Пойдем, посмотрим, управились там наши вояки?
  И, действительно, солдаты тащили уже последний труп, седьмой.
- Все, капитан, отзывай бойцов. Больше никого не найдут. Кончились диверсанты!
  Через пять минут все солдаты были в сборе, мы погрузились и поехали в Горький. По дороге солдаты начали перешептываться, глядя на нас. А потом один из них решился:
- Товарищ старший лейтенант, а как вы сумели стольких немцев уложить? Главное, это же они в засаде сидели. А по вам непохоже, петлицы, вот, интендантские?
  За меня с усмешкой ответил Дремов:
- Живем долго, сержант!
  И тут же скомандовал:
- Прекратить разговоры!
  И захрапел. В буквальном смысле. Конечно, ночь-то бессонная выдалась. Я тоже отключился и очнулся только, когда машина остановилась. Мы прошли в комендатуру и нас угостили горячим чаем. А еще через час пришлось давать показания старшему лейтенанту НКВД. Дотошный оказался тип, все они там такие, что ли? Да кто такой, да откуда, да куда, да зачем? Надоел порядком! Пришлось его немного осадить:
- Значит так, товарищ старший лейтенант НКВД. Ни я, ни мои люди вам ничего не скажем. Потому, как это дело государственной важности. Если хотите прояснить ситуацию, вам нужно обратиться к полковнику ГРУ Морозову Сергею Ивановичу. Возможно, он вам что-нибудь разъяснит. А может, и нет. Он в госпитале, спросите у комендантских.
  Особист даже побелел от такой наглости и попытался схватить меня за грудки:
- Да я вас, крыс тыловых…
  Я спокойно отстранился:
- Ты ручонками-то не размахивай. А то, не дай Бог, отвяжутся!
  Понятно, я чувствовал за собой силу в лице Морозова, поэтому так и вел себя с особистом. Но, черт побери, снова все повторяется. Опять эти особисты долбанные привязались. Медом я намазан, что ли? А интересно, какая у него фамилия? Он так и не представился. Падлоносов какой-нибудь!
  Чекист так и остался сидеть с разинутым ртом, а я поднялся и вышел в коридор, к своим:
- Потопали в госпиталь!
  Дремов заикнулся:
- А как же…
- Да пошел он! С ним другие будут разговаривать. Ясно?
  Мы направились в госпиталь, и по дороге нас обогнала легковушка, в которой восседал, важно так, чекист. Видать, отошел от моей наглости. Ничего, посмотрим, что дальше будет. И, едва мы подошли к госпиталю, как из дверей выскочил особист. Весь красный, как рак вареный, он пролетел мимо нас и запрыгнул в свою машину. Пожав плечами, мы вошли вовнутрь:
- Мы к полковнику Морозову, его ночью доставили. Можно?
  Дежурная медсестра осмотрела нас:
- Что-то к полковнику сегодня гости зачастили. А вы кто ему?
- Подчиненные, у нас срочное дело.
- Понятно, сейчас только был у него один. Так у него тоже что-то неотложное было. Но уж больно быстро выскочил. Ладно, проходите. Чего уж там!
  И вдогонку крикнула:
- Восьмая палата, на втором этаже!
  Ну вот, снова занесло меня в госпиталь, в который уже раз. Спасибо судьбе, сейчас по-легкому. Да и с полковником, похоже, все в порядке. мы немного потоптались перед дверью, потом Дремов тихонько постучал. в ответ раздался громкий голос Морозова:
- Чего застряли там? Входите, я знаю, что это вы!
  Палата у полковника оказалась большой и светлой, с окном на южную сторону. Мы нерешительно остановились, но полковник, улыбаясь, приказал:
- Присаживайтесь, где хотите. Здесь одни легкораненые, так они разошлись, кто куда.
  По лицу Морозова было не заметно, что у него состоялся недавно очень серьезный разговор. Но это ничего не значило, это – опыт старого разведчика:
- Что приуныли, волки?
  Это он нас по позывному:
- Все нормально. Больше вас беспокоить не будут эти рьяные ребята из НКВД. А то щегол какой нашелся! Хотел орлов моих прихватить! Да на ГРУ где сядешь, там и слезешь. запомните это, и в обиду себя не давайте. Хотя, с немцами вам проще разговаривать. А эти…
  Он только рукой махнул:
- Во всех видят предателей. Вот и пришлось этому популярно объяснить, чтобы нос не совал, куда ему не положено по штату. Не поверите, но он и мне начал грозить. Мол, повыше рангом люди разберутся. И со мной, и с моими людьми. Но я назвал ему одну фамилию, известную. Так он сразу потух и выскочил отсюда впереди своего визга.
- Никак нет, товарищ полковник!
- Что такое, Змей?
- Да не потух он, а скорее накалился, даже докрасна. И летел из госпиталя, как на крыльях.
- Пусть побесится, это таким на пользу.
- Кстати, товарищ полковник, а как его фамилия?
- А тебе зачем, Змей?
- Да просто кажется, что фамилия у этого типа должна быть какой-то подленькой.
- Прямо в точку, Змей. Поганкин, Андрюха Поганкин! Вот такие дела. Ладно, теперь давайте, что дальше было, на дороге.
  Я ему все рассказал, вплоть до нашего сюда прибытия, а потом поинтересовался:
- Что нам дальше делать, товарищ полковник?
- А дальше все просто, Змей. Сегодня переночуете в гарнизоне, я договорился уже. А завтра выезжаем, вот и все.
- А как же ваша рана?
- Пустяки, навылет. Скоро заживет, нечего тут место занимать, да и некогда отлеживаться. Машина моя во дворе?
- Никак нет.
- Ну, и хорошо. Я распорядился, чтобы ее подремонтировали, завтра утром пригонят. Да и грузовик дадут.
  И он улыбнулся:
- С большой кучей соломы в кузове. Все, идите отдыхать. Завтра здесь в восемь часов утра! Идите!
  Мы немного поболтались по Горькому, поглазели на красивых девушек и подались в гарнизонный городок, где нам любезно предоставили места. Мы допили остатки шнапса и завалились отдыхать. Набегались сегодня, хватит. Пора и честь знать!