Тухлая вода в канавах и плесень под скатами крыш. Черные дыры окон и грязь вперемежку с мусором. Писк крыс и шепот в подворотне. Именно так себе Брокклок представлял «нижние» кварталы города. Но, к его большому удивлению, все оказалось не так. Совсем не так, ну или почти совсем не так. Кучер не оставил его на границе кварталов, и не стал даже требовать дополнительную плату. С кривой и узкой улочки они свернули на не так хорошо сохранившуюся, но, тем не менее, не бывшую мешаниной камней и грязи, дорогу. Карета, звеня окованными колесами по мостовой , меж камней которой пробивалась сорная трава, пронеслась через безлюдную улицу, где со времен Второй Империи селились колдуны, предсказатели, некроманты и прочие кудесники. Старомодные жилища, воздвигнутые еще во времена заката второй Империи и вороны, что стаями сидели на их крышах, придавали этому месту некий налет мрачного таинства и жутковатых мистерий. Джон с интересом разглядывал цветастые вывески, гласившие, что мадам Роза или прорицатель Флавий предскажут будущее по кофейной гуще, картам тарот, гаданию на печени овцы. Кроме всего этого цветного эзотерического разнообразия он успел разглядеть людей, мужчин и женщин одетых в черное, что спрятав лица под капюшонами плащей, стояли у мрачного вида двухэтажного домика. Они гуськом заходили в дом, где их принимала хозяйка — высохшая старуха в старомодном платье и чепце. Джон отодвинулся от окна, задумавшись о том, что могло собрать этих людей вместе в доме старой ведьмы. Разъяснение нашлось только когда карета остановилась.
- Юноша, - Джон вылез из кареты и принялся доставать из кармана монеты, - А у вас в городе спиритуалисты есть?
- Да, - ответил кучер, - Госпожа Клара. А у вас кто-то умер, господин? Конечно это не мое дело, но я считаю, что нельзя духов умерших по пустякам тревожить.
- Да, - рассеяно кивнул тот, - Не стоит. Это все равно, что вызвать на кулачный бой фомора.
- Что вы сказали, господин?
- А где ночлежка-та?
- Да вон там за поворотом, - указал кнутом кучер.
Поблагодарив юношу за помощь Брокклок, помахивая тростью и насвистывая песенку, неспешно двинулся в указанном направлении. Немноголюдную улицу освещали целых три фонаря и крыс с отбросами видно не было, коих колдун рассчитывал увидеть. Джон исподволь разглядывал местных, делая вид что его больше интересовали здания, чем живущие в них люди. Вот три проститутки в дерзко открытых платьях стоят на углу, а вон у заколоченной лавки тип со шрамом на губе. На вид типичный рабочий — кепка,куртка и сапоги, но вот физиономия как у вылитого бандита. В руках у того был складной нож и яблоко. Он со скучающим видом принялся чистить фрукт, скользнув по Джону взглядом. Колдун поравнялся с фонарем, где стояли проститутки, и одна из них подошла к Джону и схватила его под руку.
- Привет, сладенький, - начала кокетничать проститутка. - Я тебя раньше не видела. Ты тут недавно?
- Ну да, - улыбаясь, кивнул Джон, - Вот хожу—брожу, ищу злоключения.
- А ты шутник, - наиграно рассмеялась шлюха. - Может ты захочешь составить мне компанию?
- Конечно же, - снова закивал Брокклок, - Деньги у меня имеются. Целых триста либр серебром.
Он хлопнул себя по карману в котором звякнули монеты. Проститутка снисходительно улыбнулась и, отпустив Джона, направилась обратно, вызывающе покачивая бедрами. Тот усмехнулся, шлюха, вроде как незаметно, кивнула человеку со шрамом на губе. Он кивнул ей в ответ и, засунув руку в карман и продолжив есть яблоко, ленивой походкой двинулся вслед за Джоном.
Ночлежка больше напоминала быстро сколоченный из строительного мусора барак. Кривая дверь, кривые окна и кривая труба. Джон критически оглядел постройку и достал свой блокнот. Там был изображен кособокий домик обозначавший данное здание. Рядом с рисунком была памятка о месте встречи и времени, на которую он опоздал на два дня. Джон раздраженно покрутил тростью и убрал блокнот в карман. Из-за всей этой кутерьмы с марикийкой и демоном он совсем позабыл про реса по имени Дарелл. А ведь ему отводилась существенная роль в планах Брокклока.
Глубоко вдохнув он с трудом открыл дверь и вошел внутрь. В неярком свете нескольких свечей Джон смог разглядеть двухъярусные кровати и людей, что спали на них. Из-за жуткого запаха пота, дешевого табака и мочи у Брокклока на глаза навернулись слезы. Он задержал дыхание и двинулся вперед меж кроватей.
- Что вам надо, господин хороший? - из темноты раздался довольно неприятный голос.
Джон покрутил головой в поисках говорившего и ему пришлось еще раз вдохнуть здешний воздух.
- Я тут знакомого ищу. Дареллом звать. Ну такой мрачный, неразговорчивый, в шляпе всегда. И на носу шрам. Ух-х-х-х.
Он пошатнулся и схватился за кровать, чтобы не потерять сознание. Из темноты выкатился тип, что, как говорят сам себя поперек шире. Взлохмаченная борода и гнилые зубы это было первым за что зацепился взгляд Брокклока. Над скопищем гнилых пеньков-зубов выпирал довольно аристократический нос. Он с презрением глянул на зажмурившегося Джона и хмыкнул.
- Да тут полночлежки мазуриков наберется таких.
- Ну, - Брокклок судорожно вздохнул и достал из кармана десять медяков, - Ко всему прочему он рес.
- Ну так сразу бы сказал, - обладатель аристократического носа мгновенно засунул деньги в карман, - Вчерась он утопал. С компанией вольных. Он еще просил передать, если кто будет спрашивать, что отправился он в Гелёз.
- Вот как. Кха-кха! Спа... Спасибо.
Брокклок выскочил из ночлежки и вдохнул уличный воздух полной грудью. И тут перед ним появился тот тип с яблоком и двумя своими подельниками. Первый ничем особенно не был примечателен. Одет был как главарь. А вот второй возвышался над Джоном на целую голову. Тот покосился на кулачища здоровяка с баками, а потом перевел взгляд на человека с яблоком.
- Ну че, репка, - скривился главарь и достал новое яблоко, - С пролетариатом поделиться денежкой не хочешь?
- Хочу, - радушно сказал Джон, - Да вот никак не встречу в здешних местах человека, что на хлеб потом и кровью зарабатывает.
- А мы чё, тебе не по нраву?
- Вы? - Брокклок нахмурился и обошел главаря по кругу, - Ну потом от тебя разит, а вот крови я не вижу. Но это поправимо.
И тут он остановился и резко развернувшись ударил бандита. Тот хотел только откусить яблоко, как оно в одно мгновение оказалось у него во рут с парой зубов. Он упал на мостовую, пуская кровавые сопли и мыча от боли. Не успели двое других понять что сделал формазон, как второй бандит получил пинок в колено и рукоятью трости по лбу. Здоровяк успел схватить Джона за лацкан сюртука и ударить его кулаком в живот. Он, захрипев, выронил трость и безвольно обвис в руке того.
- Ах ты пень, - держась за рассеченный лоб поднялся на ноги второй, - Я тебя сейчас подрежу!
Он вытащил из сапога нож и перехватил Брокклока у подельника. Джон беззвучно задвигал губами и бандит, считая, что тот уже молит о пощаде, приблизился ближе, чтобы расслышать. И тут Джон двинул кулаком ему в ухо и отпрыгнул в сторону.
- Вы меня разозлили! - он бешено замахал руками, - Я сейчас буду чинить колдунство!
Бандиты замерли на месте, глядя на хаотические пассы руками Брокклока. Наконец он закончил свое красочное представление замерев на одном месте.
- Вот ты! - выкрикнул Джон и ткнул указательным пальцем в бандита с рассеченным лбом, - Твоя мама Хлоя на том свете не довольна твоим поведением!
- Ты чё несешь?! Моя матушка жива! Ее Гюней зовут!
- Да? Жаль. Ошибка вышла. Но это не важно! Все равно чья-то матушка Хлоя не довольна ТОБОЙ! Ты бил соседских мальчишек! И она говорит чтобы у тебя руки отсохли!
И как только Брокклок произнес последнее слова руки бандита безвольно повисли и нож упал на брусчатку. Он с ужасом глянул на свои парализованные конечности, а потом на Джона и заорал в ужасе.
- Ты что творишь, пень?! Я тебя сейчас! Эй, Сими, вдарь ему!
Но его товарищ стоял не шевелясь, переводя полный ужаса и суеверного страха взгляд с колдуна на подельника.
- Тетя Хлоя, - не унимался Джон, - Недовольна, что ты не ходил в школу! Чтобы у тебя ноги отвалились!
Бандит рухнул на мостовую и заорал еще сильнее. Джон же, злорадно посмеявшись, пнул его несколько раз и переключился на здоровяка. Тот, перепуганный насмерть, нечленораздельно замычал и начал пятиться. Колдун же, подняв свою трость и размахивая ею из стороны в стороны, расхохотался.
- А ты веришь в сказки? - спросил он бандита, - В страшные сказки о злых колдунах, что держат в темницах принцесс и натравливают на благородных рыцарей чудовищ?
Здоровяк отрицательно закрутил головой, но потом закивал. Брокклок же, продолжая исполнять роль театрального злодея, состроил страшную рожу и принялся произносить, как показалось бандиту, заклинание. Он вскрикнул от ужаса и попытался бежать, но ноги его не слушались, он словно прирос к месту. За его спиной раздался лязг чего-то металлического об камни мостовой. Источник звука приближался ближе и ближе, а вместе с ним пришел и страх, что охватил бандита. Последнее, что он увидел перед тем как упасть в обморок была призрачная фигура с посохом и застывшем выражением ужаса и отчаяния на лице.
На вопли появился хозяин ночлежки. Впервые на его памяти на улицах «нижнего квартала» обычное ограбление с поножовщиной переросло в нечто иное. Выглянув на улицу он увидел стоящих над тремя, как ему показалось, безжизненными телами недавнего посетителя и жуткого незнакомца в кирасе и маске. Бородач ойкнул и извинившись за беспокойство захлопнул дверь и подпер ее кроватью.
***
Теодор по возможности избегал многолюдных улиц, петляя в переулках и улочках, куда ночью ни один здравомыслящий не подумает заглянуть. Чуть не нарвавшись на патруль, во главе которого шел Провидец рес, резко свернул в проулок и замер в тени. Во внутреннем кармане сюртука хрустнула жесткая сероватая телеграфная бумага. Брат Максимилиан от имени Магистра в завуалированной форме приказывал Теодору следить за кандидаткой и не поддаваться на провокации со стороны Шварцкопфски. Вот и все. Но Теодор прекрасно понимал, что между строк скрыто больше, чем могло показаться на первый взгляд. Телеграмма просто была пропитана желчью и издевками. При воспоминании о нем рес прокусил до крови нижнюю губу. Мимо него бряцая саблями прошли солдаты. Вытирая платком кровь тот вышел из своего укрытия и двинулся дальше.
Рабочие и не думали прекращать забастовку и ночью. Поначалу Теодор восторгался их решимостью и смелостью выступить против правящего режима, но вскоре на место радости пришла выцветшая апатия, приведшая за собой мутную, словно плафон лампы покрытой копотью ненависти брезгливость. Забастовщики распевали песни, размахивали флагами и вступали в драки друг с другом, прохожими, стражей и солдатами. Стражники в долгу не оставались, дубинками и пинками загоняя дебоширов в арестантские кареты. Но все это не было самым мерзким, что увидел Теодор.
***
- А ну, снимай цацки!
Человек в сюртуке с заплаткой на левом локте схватил жемчужные бусы, висевшие на шее девушки, и дернул. Нитка разорвалась и белые горошины запрыгали по грязной мостовой. Второй, с кривым, поломанным в драке носом, хохотнув выхватил из ее рук сумочку, а третий наотмашь ударил ее по лицу. Двое других стояли чуть поодаль похотливо разглядывая юную леди. Девушка упала, дешевая тушь растеклась по ее щекам.
- Это всего лишь бижутерия! Они ничего не стоят! - пробормотала она дрожащим от страха голосом, глядя на грабителей. Третий плюнул ей в лицо и потянулся к серьгам.
Теодор стоял у входа в переулок, наблюдая за происходящим. Он мог бы пройти мимо, но не смог. За несколько секунд он бесшумно преодолел расстояние до тех грабителей, что стояли на стреме. Тело любого реса повинуется разуму и первобытным животным инстинктам. Тем инстинктам, что остались в их крови нетронутыми учеными-евгениками. И вот сейчас разум Теодора отдал управление телом инстинктам. Первый удар он нанес носком ботинка по голени. Бандит вскрикнул и повалился на мостовую. Второй не успел опомниться, как рес ударил его сжатым кулаком в горло. Ему даже на мгновение показалось, что он услышал как ломается трахея человека. Трое грабителей осознали что происходит очень быстро. Они бросили свою жертву и накинулись на Теодора разом, как падальщики нападают на израненного и умирающего хищника.
Рес ударил бандита, вытаскивающего нож из чехла на поясе, в подбородок и тут пелена спала и разум снова смог руководить его телом. Вместе с эитм пришла боль в кисти. В следующий момент его ударили по затылку и он упал. Первый бандит, которого ударил рес, поднялся с мостовой и вместе с тремя остальными принялся избивать Теодора, грязно ругаясь и поминая всуе всех семерых богов. Тот, который плюнул девушке в лицо, взял у своего товарища нож. Он сказал что зарежет Теодора за мертвого Тэрна. Но осуществить задуманное он не успел. Раздался выстрел и все четверо разом оглянулись. Девушка, про которую они забыли, стояла в пяти шагах от них сжимая в руках короткорствольный револьвер.
- Сука косая! - выкрикнул главарь.
И тут раздался жалобный всхлипывающий звук. Их товарищ, тот у кого был кривой нос, держался за пах, оседая на землю. На штанах проступило красное пятно и по штанинам потекла моча перемешанная с кровью.
- Эта сучка! - грабитель повалился на бок и срывался чуть ли не на визг, - Эта сучка мне яйца прострелила!
После отгремевшего эха выстрела вдалеке зазвучал свисток и грабители тут же бросились бежать позабыв про своих товарищей. Теодор медленно поднялся с холодной брусчатки, подобрав очки. Он схватился за бок и скривился от боли. Как ему показалось несколько ребер ему сломали.
- Не подходи ко мне! - взвизгнула девушка, - Рес!
Последние слово было сродни плевку, проклятью, оскорблению. Теодор закашлял и надел очки. Одно из стекол треснуло, но это его сейчас не волновало. Девушка повторила приказ и палец ее задрожал на спусковом крючке. Рес поднял руки и сделал шаг назад. И тут раздался выстрел. Теодор покачнулся, чуть не упав. Боль была ужасна, но сознание он не потерял. Рес опустил взгляд вниз, глядя простреленную ногу. И снова в его ушах зазвенело и все происходящее стало блеклым, звуки стали приглушенным и он смог различить стук сердца. Сердца девушки с револьвером. Рес сделал шаг ей навстречу и зарычал.
***
- О, господин Джон! - лепетала пьяная Бринхильд, - Фы такой благородный! Фы есть... Дайте я фас поцелую!
- Нет-нет-нет! - он с ужасом замотал головой, - Давайте я вас доведу. То есть донесу да квартиры. А вот там уже можно и. То есть нет. Потом. Завтра. А лучше в следующем году.
Бринхильд снимала чердачный этаж в трехэтажном доме и Шварцкопфски пережил не мало страшных минут, грозивших закончиться «поцелуем ф щешку» за время пути до чердака. Он достал ключ из кармана чтобы открыть дверь, но та была незаперта. Колдун приоткрыл ее и зенес пьяную ведьму внутрь. За перегородкой, отделявшей коридор от комнаты, горела свеча. Шварцкопфски кряхтя затащил девушку в комнату и положил на продавленный диван, что был кроватью.
- С возвращением.
В углу у окна на стуле сидел Теодор. Разбитая губа, рассеченная бровь и несколько кровоподтеков на лице. Правая штанина, вся в крови, была разорвана и рес, прижав правую руку к груди, неумело перебинтовывал рану. Увидев это Джон хмыкнул и, взяв второй стул, сел рядом.
- Ввязался в драку, - пояснил Теодор, - Очень глупо. А в конце подстрелили.
- Бандиты?
Джон разглядывал огнестрельную рану наклонив голову на бок и стучал тростью по сапогам.
- Нет. Совсем не бандиты. Меня подстрелила та кого я должен был спасти. Хе. Смешно. Она так перепугалась что сбежала потом.
- Подумаешь. В следующий раз будет думать, прежде чем стрелять.
- Не будет, - равнодушным голосом сказал рес, - Она уронила револьвер когда убегала. Хотя она купит новый.
- Непременно, - улыбнулся колдун, и его лицо стало еще длиннее, - Нет, ну что вы делаете? Ну кто так перевязывает? Вы пулю вытащили?
- У меня нет инструментов, - пожал плечами рес, - Да и кость раздроблена.
Колдун приказал ему разбинтовать ногу и когда Теодор это сделал, тот приложил руки к ране и сказал, чтобы рес орал потише. Не успел тот ничего сказать, как он ощутил что пуля в ноге начала движение вверх. От боли Теодор выгнулся дугой и стиснул зубы, он стонал от нестерпимой боли. Шварцкопфски сидел с закрытыми глазами и сбивчиво дышал. На лбу его выступил пот, и меж бровей появилась глубокая складка. Рес уже выл от боли, когда пуля вылезла из раны и упала на пол. Бринхильд что-то сонно пробормотала и с блаженной улыбкой повернулась на другой бок. Следом на Теодора накатила волна боли с которой ничто не могло сравниться. Он стонал, завывал и не находил себе места. Он чувствовал как осколки кости медленно собираются вместе, как начинают срастаться вместе. Рес не выдержал и завыл в полный голос.
***
Джон смыл с ладоней кровь и умылся. Руки его тряслись и сам он чувствовал себя как половая тряпка. Опираясь на стену он добрел до кресла и рухнул в его пыльные объятия. Теодор же, переодетый во все чистое и с перебинтованной ногой сидел на стуле у окна и, морщась, сгибал пальцы правой руки.
- Спасибо, - наконец сказал он, - Сестра Бринхилиьд смогла бы сделать тоже самое. Но гораздо медленнее.
- Я это сделал не для вас, господин Теодор, а для себя, - колдун отмахнулся, - Я бы мог скинуть вас в кювет и продолжить путь один. Но мне было бы ужасно скучно.
- Ясно. Кстати, а как вам общение с сестрой Бринхильд?
- Ой, - Шварцкопфски передернуло, - Общаться с ней конечно интересно. Редко можно встретить таких умных женщин. Но она постоянно лезла ко мне с намерением поцеловать.
Он снова поморщился и передернул плечами. На лице реса появилось жалкое подобие улыбки. Бринхильд снова что-то пробубнила во сне.
- Шварцкопфски, вы не против задушевного разговора?
- Не откажусь.
Рес придвинул к себе свечной огарок и задумался на несколько минут. Но когда он начал говорить лицо у колдуна вытянулось от удивления и он даже перестал стучать своей черной тростью по подошвам сапог. Полуторачасовой монолог Теодора, охватывающий эзотерическую, историческую, политическую и социальную стороны жизни общества, ненависть к людям, ставшим просто «желудками на ножках», перемежаемая нападками на правителей, жрецов и оккультные общества захлестнула Джона, накрыв с головой идеями переосмысления философских идей эпохи и сомнениями в правильном пути развития мира. Колдун больше не слушал, а смотрел на Теодора. На это маленькое выступление. На его перекошенное лицо, удивляясь избытку той энергии, что переполняла реса. На мгновение Джон даже хотел вскочить с места и обнять Теодора, пожать ему руку, ну или помочь ему в донесении этих идей до народных масс. Под конец своего выступления рес сорвался чуть ли не на крик, когда Бринхильд, зевнув, так что рот открылся чуть ли не от уха до уха, привстала с дивана и, так и не открыв глаза, пробормотала что-то о кровавых режимах и необходимости военного переворота, после чего она снова уснула.
- Ну, что я могу сказать, - колдун насмешливо глядел на взмыленного реса, - Идеи ваши третий сорт. Столько всяких людей их пережевывали, что теперь это просто манная каша.
Теодор хотел что-то сказать, но Шварцкопфски поднял руку в знак молчания и принялся рыться в карманах сюртука.
- Я тут совершено случайно набрел на одну книжную лавку. И там мне из под полы продали вот это.
Он извлек из кармана тонкую, размером чуть больше его ладони книгу в обложке из затертого картона. Он бережно протянул ее ресу. Раскрыв ее тот удивился — сероватые листки были нарезаны из писчей бумаги довольно плохого качества, а текст был набран на пишущей машинке. Титульный лист с оторванным уголком носил на себе круг от кофейной чашки и несколько истершуюся надпись.
- Сакральный путь к Черным Вратам, - задумчиво прочитал рес, - Впервые встречаю такую книгу. А кто автор?
На это Джон пожал плечами.
- Очень интересное чтиво, кстати. Каюсь, я прочитал только пару страниц, но могу утверждать, что автор пишет точь-в-точь о том же что вы тут мне рассказывали. Но гораздо глубже, красивее и с метафорами. Хотя я не понял что такое «моноугольник», ну да ладно. Да, и вот еще кое-что.
Колдун встал с кресла и подойдя к ресу зашептал ему в ухо.
- Будьте осторожны, господин Теодор. Ваше Общество думает что сможет обмануть гроссадмирала Неймана, но я боюсь, что он вас уничтожит раньше чем вы скажете «либеральные реформы». Я надеюсь у вас есть в Обществе те, кому вы можете доверять?
- Да, - удивлено кивнул тот, - Наберется пару человек. А вы думаете что он может так поступить?
- Обязательно, - кивнул колдун, садясь на свое место, - Скажите им готовить чемоданы и быть настороже. Даже я опасаюсь за свою жизнь.
Тут он замолчал и покрутил трость в руках.
- Вы меня спрашивали кто я, так? - выйдя из раздумья продолжил Шварцкопфски, - Ну если уж мы говорим по душам, то я вам отвечу. Я преподаю метафизику в Теринском Институте.
- Как я и догадывался. Ладно, пора спать. Завтра нам нужно собраться в дорогу.
Но тут Джон сказал что завтра они будут тут и послезавтра тоже. Да и вообще, проведут всю неделю в квартире Бринхильд. По словам колдуна ему не нужен рес с неправильно сросшейся костью. На вопрос о Индигне, он заявил, что устроит так, что она сделает крюк и поедет в Гелёз. Так что у них будет целая неделя. На вопрос как он это сделает, Шварцкопфски, лукаво улыбнувшись и ничего не ответив, погасил свечу.