Мираж
2
Первые лучи солнца коснулись его лица, когда он лежал на спине. Прищурив глаза, Грэг приподнял голову и посмотрел на время: стрелки часов показывали семь утра. Закрыв глаза, он еще глубже утопил сонную голову в измятую подушку и спрятался под теплым одеялом.
Когда Грэгор открыл глаза в следующий раз, было без четверти десять. Через две минуты он уже был в ванной комнате и чистил зубы. Сплюнув в белоснежную раковину остатки зубной пасты, он посмотрел на свое отражение в висевшем над раковиной зеркале. Круги под глазами, бледность лица и первые морщинки на лбу; в свои тридцать два, Грэгор меньше всего хотел так выглядеть, однако лицо человека, смотревшее на него из отражения, разбивало все его надежды. Распределив равномерно пушистую пенку по лицу, он взял в руку бритву и одним легким ее движением попрощался с первой полосой недельной щитины. Даже когда кожа стала гладкой, а все остатки пены были смыты под холодной проточной водой, угрюмое отражение, выглядывающее из зазеркалья, ничуть не изменилось.
« Ах, как хотелось вернуть время в спять, - подумал Грэг». Еще, каких-то два года тому назад, когда Кэтрин была с ним, он выглядел на несколько лет моложе; его лицо не было таким жалким и убогим, а сам он светился свежей бодростью и решимостью. Грэгор, молча стоял и рассматривал потухшим взглядом, маленькие трещинки на дне раковине. Когда то и их отношения с Кэтрин покрывались такими же изъянами, но жизнь продолжалась, и любовь не спешила никуда уходить. В один прекрасный день, подобных трещинок, стало слишком много, и их брак разбился на мелкие осколки. Кто был в этом виноват? Он не знал. Быть может, это была Кэт, которая вечно упрекала его, что они могли бы жить лучше, если бы он бросил курить. Ей всегда хотелось, чтобы Грэг был более романтичным и чувствительным, а еще ей хотелось иметь детей.
А что хотел Грег? Только чтобы она замолчала, хоть на один день. Чтобы она перестала жаловаться на то, что у мужа низкооплачиваемая работа; что Коулмэны (их соседи) уже второй раз за этот год летят на отдых в Испанию, а они с Грэгом не могут себе позволить выехать дальше, чем позволяют границы штата Мэн. Еще она вечно любила повторять ему, что свой Бьюик 85 года он любит больше чем свою законную жену; и что… Много еще было таких «…и что,», но может и не в них все дело? Может, во всем виноват он.
« - Но в чем?». Да, хотя бы в том, что, будучи любящим и преданным ей мужем, даже со всеми ее к нему упреками, он не сумел, когда еще было время, собрать воедино разлетевшиеся в стороны осколки и начать все сначала. Но уже было слишком поздно для таких мыслей. Прошло два года: теперь у него совсем другая жизнь, другая жена и сам он стал каким то другим (исходя из отражения в зеркале, эти изменения не были положительными), все изменилось.
Пребывая в ностальгическом плену черно белых воспоминаний, тело Грэга резко вздрогнуло и покрылось гусиной кожей. Звук разбитого стекла раздался в пустой каюте и заставил его обернуться. Шаркая тапочками по желтому паркету, со свисающим с плеча влажным полотенцем он вышел из туалета. На небольшом квадратном коврике, лежащим у кофейного столика, валялись осколки разбитой лампы, которая пять минут назад безмятежно стояла по центру стола на стопке каких-то старых журналов.
- Странно, - пробормотал себе под нос Грэгор.
Если бы только он мог знать, что видимая им на полу странность в виде блестящих на солнце осколков, кажется не менее странной, чем бездушное отражение его лица, застывшее на мутном зеркале и роковым взглядом впившееся своему хозяину в спину.
Грэгор почувствовал, как ледяной ветерок тонкой струйкой ниспал, по его спинному мозгу. Ноги стали ватными, а пульс учащенным. Обернувшись в сторону ванной комнаты, он не заметил ничего не обычного. Через пятнадцать минут он уже покинул каюту и шагал освещенному коридору в направлении к столовой. Поднимаясь вверх по лестнице, он случайно встретил, спускающегося к нему на встречу Браянта: его лицо было бледноватого оттенка, и вообще он был чем-то обеспокоен.
- Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, - сказал Браянт и пожал Грэгору руку.
- Ого, какие холодные руки, - удивился Грэг, - Вы что, приболели?
Руки О, Нила действительно были холодны и что еще заметил Грэгор, они слегка дрожали.
- Да, как тебе сказать... Скорее болен не я, а моя жена: грипп у нее или как там эта болезнь называется?
- Врятли это грипп, ведь сезон еще не настал.
- Ну тогда значит – обычная простуда, хоть мне так совсем и не кажется. Браянт приложил руку ко рту и кашлянул. Кашель был сухой и не громкий, но Браянт, в шутку посоветовал Грэгу отойти на пару шагов назад, чтобы не заразится. - Кстати, а куда это ты направляешься, если не секрет?
- Да, так, в столовую иду. Со вчерашнего вечера крошки во рту не было.
- Ни, ни, ни – завертел головой Браянт, - Только не в столовую. Я только что от туда, и ничего у них кроме кислой капусты и недоваренной картошки, которые они называют РАГУ, в меню пока ничего нет.
- Вот как? Что же делать? Желудок так и стонет.
- Идея! Воскликнул О, Нил и тут же снова прикрыв рот ладонью громко чихнул.
- Будь здоров.
- Спасибо. Так вот: сейчас я тебя беру за руку и, только без всяких там возражений, веду тебя к себе в каюту. Я тебе не рассказывал, что моя Дора, в каждое продолжительное путешествие кладет в свой багаж маленький электрический примус. Видите ли, она не доверяет местной кухне, называя поваров немощными, а их стряпню – халтурой. Так вот: когда выходил, Дора только доставала этот самый примус и по-моему собиралась что то приготовить. Короче, идем со мной и я наполню твой урчащий живот, заодно и с Дорой познакомлю.
- Спасибо конечно за предложение, Браянт, но мне и вправду как-то неудобно…
- Все. Решено! Я же сказал: без всяких там отговорок. Пошли. Только зайдем по дороге в медпункт, возьму там, у местных эскулапов каких ни будь таблеток для жены.
Совсем скоро они вместе уже стояли у двери каюты Браянта. Его номер располагался этажом выше, чем номер Грэга и поближе к носовой части судна. Он толкнул рукою дверь и та тихо отворилась. Войдя в тесную прихожую, первым, на что обратил внимание Грэг, был блаженный запах жареной яичницы и бекона. Взявшееся из ниоткуда, сладкий запах разбудил в нем первобытный апетит.
- Будь как дома, - сказал Браянт, - Проходи не стесняйся.
Грэгор вошел в светлую и милую комнатку, почти похожую, как две капли воды с его апартаментами. Все что касалось мебели: кровать тумбочки, столы, стулья, располагались в привычном порядке, но было что-то такое необычное в этом дизайне, что заставило Грэгора чувствовать себя действительно как дома. Атмосфера тепла и уюта сделала его суставы мягкими, а мысли более упорядочнее и ему вдруг захотелось присесть на вон тот мягкий диван. В этот момент из ванной комнаты вышла миссис О, Нил. Одетая в бежевый махровый халат, затянутым на талии широким ремнем, она поправила замотанное вокруг головы мокрое полотенце и уставилась на Грэга.
- Дорогая, - сказал Браянт, показываясь из прихожей, - Я привел к нам гостя.
- Грэгор Уотсон, - представился он.
- Дорэти, - ответила стоявшая напротив дама лет сорока пяти, с длинной, белого цвета челкой выглядывающей из-под полотенца.
- Грэгор – мой приятель. Помнишь, я тебе о нем рассказывал еще в первый же день нашего отплытия?
- Да, конечно. Очень приятно познакомится.
Объяснив жене всю ситуацию, по которой он привел сюда этого человека, Браянт попросил ее стряпать на скорую руку, что ни будь съестное им обоим. Через десять, пятнадцать минут на столе стояли две горячие порции яичницы с беконом и нарезанной сверху спаржей. Дорэти накрыла стол только на две персоны, т.к сама только что пообедала. Усевшись рядом на стул, она просто сидела и слушала. Грэгор сразу заметил нездоровую бледность лица миссис О, Нил, однако, чего он не мог понять – почему эта женщина, которая заразила простудой своего мужа, так и не разу ни кашлянула или чихнула в его присутствии, когда Браянт, уже два раза доставал носовой платок.
- Так значит вы из Бангора, - спросила Дорэти, - Браянт тоже родом из тех мест, вы знали?
Грэгор с удивлением посмотрел на своего друга: - Почему ты об этом ничего не сказал? Спросил он Браянта.
- Ну как сказать: «из тех мест»; да, я там жил некоторое время, еще до того как встретил Дору… И вообще меня с этим городом теперь мало чего связывает. Было там несколько интересных историй и событий, которые в значительной степени повлияли на мою жизнь, но это уже в прошлом. Кстати могу рассказать тебе историю как я и еще двое моих друзей пошли вечером в одну кафэшку на Парамонт стрит, а утро уже встречали в аэропорту Далласа. Самое забавное то, что тогда никто не мог сообразить, где мы находимся и как тут очутились. Представляешь?!
- Кстати, насчет истории. Ты вчера обещал до рассказать байку, об этом судне и исчезновение пассажиров…
- Совсем это и не байка, а что называется чистейший случай из жизни; и газеты о нем писали, и полиция брала это дело на расследование, но очевидно у них есть дела поважнее, чем расследовать смерть утоплиников.
- Значит никто, никуда не пропадал, и мы имеем дело с обычным суицидом? спросил Грэг.
- Так считает полиция, - ответил Браянт.
Здесь в разговор вмешалась Дорэти: - Неужели и вам Грэгор, мой муж рассказывал свои нелепые страшилки о проклятом корабле и загадочных исчезновениях его пассажиров? Не верьте не единому его слову. Все это сказки и небылицы.
- Ну, для тебя Дора, может и небылицы, а для людей, которые пропали с этого борта навсегда, уж совсем не небылицы.
- Так значит, - сказал Грэгор, - если это не сказки; если это не касается суицида, тогда что послужило причиной их исчезновения?
- Корабль, сказал Браянт, - он проклят.
- Ну, вот, снова началось, - с сарказмом ответила Дорэти.
Браянт искоса посмотрел на ее недовольный вид и продолжил свою историю:
- Все началось, с того (как мне рассказывал отец), что в 1978 году, когда «Мираж» спустили со стапелей, бутылка шампанского, что должна была разбиться об его стальной бок, отскочила, словно горох от стены.
Первое исчезновение случилось 81-ом, тогда по прибытию судна в пункт назначения недосчитались молодой супружеской пары, проживавших в сто первом номере. Кстати, это было первое и последнее исчезновение, случившееся на второй палубе. Все остальные пропажи случались на палубах «C» и «D». Люди просто садились на лайнер и пропадали не весть куда, посреди бескрайних вод океана. За двадцать лет плавания на борту этого судна бесследно пропали девятнадцать человек.
Когда за дело взялась полиция, первым их логическим решением было списать это судно на время проведения следствие. Люди продолжали пропадать, а у властей не было не единой зацепки.
Идея с опечатыванием «Миража», так и осталась лишь идеей; компания владеющая судном пожаловалась на большие убытки, а полиция отказалась ввязываться в денежную кабалу по содержанию корабля и возможных последующих за этим иски компании судовладельца.
Время шло и каждый новый рейс «Миража» забирал новую жизнь.
- Постойте-ка, - перебил рассказчика Грэгор, - вы сказали, что все исчезновения совершались только на нижних палубах?
- Да, кроме первого – тогда пропали Мэри и Ричард Гарреты.
- Значит мы с вами в группе риска? С полной серьезностью спросил Грэг.
После этих слов Дорэти начала громко смеяться, на что Браянт ответил лишь презренным молчанием. Она даже закашлялась, впервые за все время пребывания Грэгора в гостях у О, Нилов.
- И что же дальше? - спрашивал Грэгор. Что тебе еще рассказал отец? Почему до сих пор пропадают люди?
- Точно не знаю. Когда мой отец впервые рассказал эту историю о проклятом корабле, я поначалу сам не стал воспринимать его слова в серьез. Мой отец – моряк, а мало ли у моряков суеверий? Вскоре я понял что, он говорил правду.
А что касается причины, так сказать деталей исчезновений, помню, что мой отец говорил о каком то звоне в ушах, о спонтанных галлюцинациях…
- А он откуда все это узнал, ведь он же, я надеюсь не того…?
- Нет, он не пропал, если ты это имел в виду. Сейчас он на пенсии и живет в Пенсильвании. А узнал обо всем этом, наверное, потому что был слишком любопытным.
- Весь в отца, - ласково посмотрев на Браянта, сказала Дора. - Кстати насчет галлюцинаций: ты уверен, что те таблетки, которые ты приносишь от доктора, от простуды?
- Не понял? Конечно же от простуды: вот даже инструкции прилагаются. И при чем тут галлюцинации?
- Да, вот, сегодня утром зашла в туалет, взяла эту таблетку, запила водой. Через некоторое время снова захожу туда и вижу, в зеркале свое отражение…как бы свое, но… не мое оно.
- Эх, как загнула, - сказал Браянт, - «тут мое, там уже не мое», разве так бывает?
- После твоих «чудо таблеток», наверное. Главное, что смотрю в зеркало, а человек который смотрит из него совсем непохож на меня. Взгляд у нее злой, стеклянный, мертвый… и сама она… Брррр, вот вспоминаю, до сих пор мурашки по коже бегают.
- Да, Дора, ты наверное права: схожу кА я еще раз к этому горе-доктору и спрошу, что это он за таблетке мне подсовывает.
- Сходишь, только позже.
Дора посмотрела на часы и встала со стула. – Извините нас Грэгор, было очень приятно с вами познакомится, но к двенадцати часам мы с Браянтом должны быть в клубе, там будет проходить очередная игра в Бинго, а я еще, как видите, совсем не готова.
Я надеюсь, ты не забыл о сегодняшнем мероприятии? - обратилась она к Браянту.
- Нет дорогая, как я мог? И он тоже встал из-за стола. – Ну, - обратился он к Грэгу, - Будем прощаться?
- Да, - сказал Грэгор, - не буду вас задерживать. Миссис О, Нил, спасибо вам за завтрак, было очень вкусно.
- Ой, это вам спасибо, за то, что составили нам компанию. И то, на что вы сказали завтрак, был вообще-то обед.
- За это, вам отдельное спасибо, - сказал Гэгор и направился в прихожую. Браянт последовал вслед за ним.
Там у самой двери, когда Грэг одевал туфли, Браянт предложил ему: что если он найдет сегодня окно свободного времени, то пусть приходит в уже знакомое ему место для вечернего турнира по покеру. В конце он добавил: - Уэйн мечтает о реванше. Приходи обязательно, будет интересно.
Попрощавшись с другом, Грэг вышел за дверь. Он шел по узкому коридору и только две мысли не давали ему покоя: связан ли каким-то образом рассказ Браянта с галлюцинациями его жены; и вопрос – Кто такая Мэри Гаррет и почему это имя так ему знакомо?
С озабоченной необычными вопросами головой и с полным желудком он вышел на верхнюю палубу. На чистом голубом небе ярко светило полуденное солнце. Легкий прохладный ветерок скользил по спине Грэга, который уже доставал из кармана новую помятую пачку сигарет.