Задержавшись с командировочными делами, опоздал на последний автобус идущий в райцентр, и пришлось заночевать в захолустной деревеньке Семерицы Новгородской области в верховьях Мсты. На ночлег посоветовали остановиться у бабы Нюши, мол, и живёт одна и строгая, и гостеприимная – в общем если не пироги, то оладьи с молоком обеспечены, а миска щей, само собой разумеется…
Баба Нюша оказалась степенной старушкой лет за восемьдесят. Щуря подслеповатые глаза, пыталась признать на крылечке, кто ж я такой? Чей буду? Узнав, что я случайный постоялец на одну ночь, воскликнула:
«Так чего ж мы стоим? Проходи в избу!»
Сразу же захлопотала на кухне, собирая на стол, что Бог послал.
Как всегда водилось на Руси, на столе в первую очередь появились Хлеб да Соль, а затем душистые, деревенские кушанья. Затем последовало простое, но не допускающее отказа приглашение к столу безо всяких «манерных», рассчитанных на отказ вопросов, типа, «Вы будете ужинать?», или «Вы хотите чаю?». И потекла беседа о Жизни.
Милое добродушное лицо Анны Фёдоровны, то озарялось воспоминаниями юности, то мрачнело от груза военной поры. А речь её можно было слушать даже не вдумываясь в смысл – как журчание родникового ручейка в лесной чаще.
Подошло время новостей. Кинув взгляд на накрытый вышитой салфеточкой допотопный «Рекорд», стоявший на комоде, спросил:
«Телевизор-то работает?»
«Работает. Та смотреть-то нечего!»
«Ну, как же, а Горбачёв…»
И вот здесь у бабы Нюши на лице появилось свидетельство её былой строгости – «сердитки», вертикальные складочки между бровей над переносицей.
«Горбачё-о-о-в?» – протянула она.
«Вы этого плешивого трепача ещё не раз вспомните недобрым тихим словом!»
«Что Вы, баба Нюша! – попытался я защитить свои чаяния на лучшее будущее, – ведь он всю правду говорит. Посмотрите, теперь по телевизору говорят о том, о чём раньше шептаться на кухнях боялись!»
«Милай, кому нужна эта, правда? Если я выйду посередь дороги, раскорячусь и буду всем орать, что у меня задница в говне, я же чистой не стану. Я должна молча пойти и помыть!»
После такого «ушата холодной воды» я поостыл. Оставалось только слушать.
«Ты посмотри на плешь-то его! Бог шельму метит!»
Ей, исконно Русскому Человеку, тогда даже и в мыслях не могло прийти, что не пройдёт и тридцати лет, так исковеркают Россию, что случайного Гостя не только за стол, на порог избы не пустят!
Немного помолчав в задумчивости, она продолжила, как бы, мысли вслух:
«Да-а-а... Лихое время впереди. Разворуют всё.
Вам-то тоже придётся кровушки хлебнуть. Поди, похуже, чем нам…
Мы-то терпели горе от захватчиков-фашистов, а вы-то... Народ наш крепкий, хоть и пьяниц много сейчас. А пьют-то потому, что жизни впереди не видют. Как только увидют, пить перестанут. Жизнь налаживать станут. А взад-то, хто ж ходит? Ня надо!»
Потом, встрепенулась, как бы вернувшись в явь из молчаливых раздумий.
«А энтот-то вывернется... как глист вывернется. Договорится! А что с его взять-то. Это сейчас он вредный, а потом с его вреда никакого не будет... Трепло... Не расстреляют его...»
Она опять задумалась надолго.
… Половину ночи ворочался я на тёплой печке «переваривая» то, что услышал. Многому я не поверил из её речей. Вернее - не хотел верить! Но повод для осмысления событий и речей новоявленного словоблуда, что потом подтвердилось многократно, я получил.
Диву даюсь, как мудр наш Народ!
И веру в него я получаю именно от таких людей как безвестная баба Нюша.
Как же она оказалась права!
Полуграмотная, полуслепая старушка, бывшая обыкновенной колхозницей, по белёсому телевизору увидела будущее на много лет вперёд, и всю суть натуры людей находящихся у власти, которые держат Народ за бессловесное быдло.
Но это не быдло, – Гигант! Хотя очень стар и болен.
Май 1985 года.