Кластер № 4. Реальности Безенчука
Всё что происходило дальше, больше похоже на бред алкоголика. Мужичонка оказался хозяином этого уютного и траурного местечка. Не говоря ни слова, он схватил меня за руку и поволок за собой. Мы буквально пробежали какие-то коридорчики, закоулочки и, наконец, оказались в небольшом прокуренном кабинете. Надо сказать, что хозяин кабинета либо питал ненависть к излишествам и удобствам, либо испытывал острую нехватку финансов. Обстановка в кабинете выглядела более чем спартанской. Письменный стол, по - видимому списанный в какой-то конторе, наводил тоску одним своим видом. Я даже отчетливо представил себе, как должно быть противно скрипят его ящики, когда их выдвигают.
На столе ничего не было, не считая хрустальной пепельницы с обгрызанными краями полностью утыканную окурками. Сразу за столом, в темном проплесневелом углу, стоял обшарпанный сейф, сиротливо распахнувший единственную дверцу и обнажив свое такое же бессмысленное и пустое чрево. На сейфе горделиво красовался сломанный стул. Над столом, на длинном пожелтевшем от времени и никотина проводе, словно висельник, болталась одинокая тусклая лампочка. Вид этой лампы вызвал у меня особенно сильный приступ тоски и безысходности. Мне захотелось плакать.
Однако мужичок не разделял моего унылого настроения. Казалось, он не замечал разрухи царившей в кабинете и лишь удовлетворенно потирал руки, пока я вовсю упивался нищетой обстановки.
- Вот! – гордо произнес он. – Тут работать будешь. Все хорошо сделаю, да? Шмонт-ремонт, мебель-шмебель… Всё хорошо сделаю!
Я посмотрел на его довольное круглое лицо, венцом которого, несомненно, был большой серповидный нос (армян, как есть армян), и молча покачал головой.
- Нет. Извините, уважаемый, но здесь невозможно работать.
- А, если… - начал он.
- Не-а. Не пойдёт. Мне здесь хочется только одного – сдохнуть.
Он огорчился. Причем огорчился так неподдельно и искренне, что мне стало его жаль. Я решил поискать компромисс.
- Может другое помещение есть? – неуверенно спросил я, заранее предчувствуя отрицательный ответ.
- Есть. Еще хуже есть. – Он шмыгнул своим огромным носом и достал из дубленки телефон. Щелчок крышки, быстрый взгляд на экран, снова щелчок и телефон исчез в недрах кармана.
- Смс пришла, - пояснил он мне свои действия. – Эх, жаль, что работать не хочешь, да?
- Хочу, - неожиданно для себя ответил я. – Давай так. Сделаем ремонт небольшой, и я заселяюсь. Компьютер-то хотя бы имеется?
Он просто засиял.
- Есть, дорогой! Конечно, есть! И компьютер есть, и кресло тебе свое дам. Только кресло бери, когда меня нет. Кушать тут будешь. Бесплатно будешь кушать, да…
Он еще долго громко и быстро говорил, а я стоял, и перед моим мысленным взором таяла кружка для кофе, которую я так и не купил, уютное кресло и прочие маленькие радости офисной жизни. Я был подавлен и уничтожен. Если бы не стыдливое чувство, которое обязательно загрызло бы меня, вернись я домой с поражением, я наверняка покинул бы эту контору немедленно. Но чертова гордость и упрямство просто заставляли меня делать все наперекор здравому смыслу. Я медленно выходил из оцепенения. Мужичонка продолжать говорить, и я все-таки заставил себя прислушаться к его речи.
- А зарплату я тебе хорошую дам, да. - Говорил он чисто, без акцента, но со свойственными ему оборотами русской речи. И если бы не его нос, выдававший истинно армянские корни, его можно было бы считать русским.
- Сколько платить будешь? – Спросил я. – И про выходные хочу узнать…
- Не обижу, - заверил он меня. – Два выходных. Но, только если не будет работы!
Я задумался. Судя по всему, его мои размышления напугали.
- Ну, соглашайся, да? – почти пропел он. – Где такую работу найдешь?
Я глубоко вздохнул и протянул ему руку для пожатия.
- Ладно, уговорил…
***
Так я устроился в эту Богом забытую фирму по оказанию последних услуг населению. Мужичок быстро сообразил бутылку дешевого коньяка и лимон с задубевшей толстой кожурой. Пить не хотелось, но уж если опускаться так низко, то лучше всего идти на самое дно. Я выпил и сунул в рот кружок одревесневшего лимона. Коньяк очень смахивал на неразведенный спирт, подкрашенный чаем, и на моих глазах выступили слезы. Мужичок сделал то же самое, но закусывать не стал, а просто понюхал рукав своей дубленки.
- Меня зовут Армен Семенович. – По - видимому, он решил, что настало самое время для более близкого знакомства. – Фамилия моя – Безенчук.
Услышав это, я едва не подавился лимоном. Ни фига себе, фамилия-имя!!! Я внимательно посмотрел на него – не шутит ли? Армен Семенович был вполне серьезен. Непроницаемый взгляд сфинкса смотрел куда-то сквозь меня.
- Да-да, мой юный друг. Именно так – Безенчук Армен Семенович. По паспорту – русский, но отец, хвала ему… Ну, сам видишь, да? – Он выразительно обвел указательным пальцем свой нос. - Убежденный холостяк и атеист, да. А вас, позвольте узнать, как зовут?
- Ну так-то Женя… А вообще – Джокер.
- Ну что же, Женя-Джокер, давай закрепим наше знакомство, да? – он снова наполнил стопки отвратительным коньяком. – А потом я тебе о работе расскажу…
С горем пополам я выпил эту мерзость, решив для себя, что от следующей порции я откажусь непременно. Сам хозяин, судя по всему, пил эту дрянь регулярно и поэтому на него она не действовала никак. С таким же успехом он должно быть поглощал кофе по утрам или, скажем, кефир на обеде. Его круглое лицо лишь немного покраснело, в остальном же он не проявил никаких признаков дискомфортных ощущений. Я усердно перемалывал зубами очередной кружок лимона, пытаясь подавить периодические волны подступающих рвотных позывов. Наконец, стало немного легче.
- Ну, давай за будущую работу… - Он снова потянулся за бутылкой стоящей на столе. Я отчаянно запротестовал.
- Понял тебя. – Он вздохнул глубоко и грустно. – Тогда пойдем. Покажу тебе магазин.
Мы проделали обратный путь через коридорчики и закоулочки и попали в начальную точку нашего путешествия.
- Это торговый зал. – Голос хозяина звучал как-то скорбно и обреченно. Впрочем, в таком месте, наверное, и следует говорить именно так. И мне еще только предстояло этому научиться, чтобы полностью соответствовать атмосфере своей работы. Безенчук прошел в дальний угол зала и уже оттуда подозвал меня:
- Женя-а-а-а… Вот, иди полюбуйся, да…
Я не спеша подошел, стараясь придать своей походке должное прискорбие и печаль. Армен Семенович, сложив перед собой руки, рассматривал какую-то конструкцию отдаленно напоминающую гоночную машину начала прошлого века.
- Это что? – Интерес мой был неподдельным. По логике вещей, в этом магазине должны продаваться гробы, а не раритеты автопрома.
- Это гроб, - грустно отозвался Безенчук, не меняя позы. – Гроб на колесах. Слышал, да?
Всё-таки спиртное на меня подействовало сильнее чем я ожидал, потому что мне нестерпимо захотелось заржать во весь голос. Гроб на колесиках!!! Вот умора! В своем далеком пионерском прошлом я, конечно, слышал страшилку об этом чуде, но никогда даже не подозревал, что такое может быть на самом деле. Про что говорилось в страшилке, я уже не помнил, но само словосочетание засело в голове прочно, как кость в горле. Безенчук между тем продолжал:
- Я его сам сконструировал. А потом по чертежам ребята делали… Столько денег им отдал, да. Стоит вот теперь. – Он горестно вздохнул.
- Не берут? – поинтересовался я.
- Не берут,- подтвердил Безенчук. – Дорогой очень… Ну, да ладно, пойдем.
Мы обошли весь магазин, рассмотрели все гробы, надгробные плиты, венки и прочие, так сказать, атрибуты загробной жизни. То ли коньяк продолжал действовать, то ли я просто проникся общим духом скорби и умиротворения, но только я вдруг поймал себя на мысли, что мне здесь начинает нравиться.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ