Фото из интернета
Дочь Надежды Фёдоровны, «изумительная Аннушка», как её называли они с супругом, упокой его душу Господь, вышла замуж за англичанина и укатила на ПМЖ в эту самую Англию.
Живут теперь в маленьком графстве, недалеко от столицы, держат сеть антикварных магазинов и несколько пабов, даже в Лондоне. Словом безбедно живут, дружно. Правда, бездетные они, что-то мужу Стиву не здоровится, уже даже и не лечится от бесплодия, а усыновить кого-нибудь он не хочет, боится дурной наследственности. Как будто у самого хорошая…
Погостила у них Надежда Фёдоровна этой весной, убедилась, что жизнь там всё равно лучше, чем здесь. Что говорить, очень они трудолюбивые, прямо смысл жизни – в карьере, работе. Не то что наш народ! Ну, уж какие мы есть…
Там «amazing Ann» и познакомила маму с сэром Ларсоном, даже баронетом, вдовцом, 76 лет, но с виду – под 60, как Надежде Фёдоровне. Жена у сэра была русской, так что язык он знает не кое-как. Понравилась сэру Верджелу Ларсону простая русская женщина. С виду, правда, простая. Актриса здешнего театра, даже с почётным званием, на известную Надежду Маркину похожая.
Приехал сэр Ларсон в их областной городок. Из щепетильности в гостинице поселился, с него втридорога содрали. Хоть мог остановиться в невестиной квартире – трёхкомнатной, поместились бы. И с питанием не было бы проблем. Не привыкла Надежда Фёдоровна бутербродничать. Даже после того, как одна осталась, готовит обеды. Но деликатность не позволила сэру сходу и оценить хозяйственность будущей жены. Лишь на следующий день после приезда пришёл в гости. С цветами, подарками, всё ему понравилось. Только уходя, уже слегка после коньяка, заметил: «Надо будет в туалетной комнате бидэ поставить. Я не пользуюсь туалетной бумагой». Снял с вешалки своё кашне в цветочки, надел канотье из китайской соломки, не забыл тросточку и ушёл в августовскую темень. Странно, что добрался без приключений, в своём синем пиджаке в клеточку. Наша гопота таких «дэнди», да ещё и не первой молодости, ох как не любит…
С ответным визитом пришлось Надежде Фёдоровне в ресторан идти на ужин. Перед десертом, стребовав счёт, мистер Ларсон стал его проверять и нашёл ошибку. Возмутился, потребовал менеджера-метрдотеля, едко высказался. Расплачиваясь, заявил официанту, что тот не заслужил чаевых, раз хотел посетителя «надуть». Официант ничего не сказал. Принёс кофе обоим и мороженое Верджелу Ларсону. Хоть у старой актрисы уже зрение к старости и подгуляло, но линзы она не забыла вставить. Разглядела, что в её чашке с кофе была пенка, а в сэровой прямо посередине плавал… плевок. «Наши традиции! – подумала Надежда Фёдоровна с горечью, но и каким-то подспудным удовлетворением. – Уже и новые поколения выросли, а от совкового хамства так и не избавились».
Перед отъездом сэр Верджел Ларсон сделал Надежде Фёдоровне предложение по всей аристократической форме. Она ответила, что подумает немного.
А дочке по телефону сказала: «Ваш этот Верджел, может, и распрекрасный – и ухоженный, и аккуратист, и педант, но остаток жизни коротать с ним у меня совершенно нет желания. Уж на что твой отец был и неряха, и выпивоха, да мужик! А этот – как кукла заводная, на «голубей» я в театре насмотрелась. Очень уж смахивает, но вроде бы и нет, пытался поцеловать, чувствовала: искренне. Выдавало и одно место, которым прижимался к моему бедру… Да и уезжать я в ваш Туманный Альбион не хочу. Привыкла здесь. В театре я загружена по самую завязку, вот ещё и в сериал зовут чью-то мамашу играть. Проживу без мужа как-нибудь». А сама подумала: «…чем с таким!».
Как объяснила «изумительная Аннушка», был сэр Верджел Ларсон метросексуалом. Ну, и пусть себе.